Костин релакс прервала Настёна, вошедшая с подносом и посудой для чаепития. Следом за ней вошла Марфа, которая несла небольшой электрический самоварчик, расписанный под холомскую роспись.
- Вот, этот самовар я специально привезла сюда, чтобы удивлять местных французов русской забавой, пить чай из самовара. Когда еду сюда, всегда везу с собой баранки меленькие, русские пряники и карамельки. Дунькину радость, подушечки.Французы, как дети, радуются этому. Удивляются. Мне нравится эта черта в них - добавила уже серьезно она.
- Вам чай с чем? Есть с ягодами, есть с имбирем, есть простой черный, зеленый, травяной? - спросила Костю, Настёна.
- А давайте покрепче, черный - ответил Костя, доставая из виньетки диктофон.
- Вот баранки, карамельки и шоколад - подвинула ближе к Косте Настёна угощение.
- Спасибо. Я так, без всего. Ну, как появилось настроение пообщаться. У меня много вопросов, на которые я бы хотел получить ответы.
- Да, я сегодня почти всю ночь не спала. Вчера прилетела Настёна. Мы долго говорили, вспоминали. Знаешь, Костя, можно просто на ты, для нас -это первый и откровенный разговор о том что с нами было. Представь себе, как мы вышли за ворота застенков, ты поверь, против наших застенков, концлагерь покажется раем, мы никогда не говорили о том, что там пережили. Да, мы боялись. До сих пор, пока не сдох этот человек, который мог все. Убить для него, это просто ничего. Менгель против него - просто милашка, так нам казалось. Даже, когда мы заработали свои состояния, мы не могли даже дышать свободно одним с ним воздухом, вот до чего мы ненавидели его и боялись. Я не преувеличиваю, можешь спросить у Настёны и еще пятерых наших подруг, я тебе дам их координаты. Этот животный страх, который он в нас культивировал, не боль, боль это счастье ощущения, что живешь, а жуткий страх, что это может повториться, и что тебе не дадут умерить, а заставят жить и опять и опять, чувствовать все это, пока эта мразь этого желает... - почти прошипела от ненависти Марфа. Из спокойной и приятной женщины, она вмиг, превратилась в отвратительную старуху, с низким голосом, и гримасой страха и ненависти одновременно.
- Сколько раз, я бы хотела его стереть порошок и развеять по ветру, но это было не возможно. Человек такого ранга имеет все и всех, и в том числе штат спец охраны его вонючей жизни. Все мы семеро, были для него, как блошки на его гребешке. Он мог в любой момент нас раздавить и не моргнув и глазом. Мог, это точно, но его останавливало одно обстоятельство, и это страшнее всего, что у всех нас были с этим упырем наши дети. Он это понимал и давал нам возможность с этим страхом жить, работать и растить его детей. Ладно... об этом потом... - перевела дух Марфа.
Марфа, сжалась, как то скрутилась в какой - то неимоверный комок или фигурку.
Настёна быстро встала, подошла к шкафчику открыла его и достала маленькую изящную бутылочку с коньяком и три коньячных рюмочки.
- Извините, нужно было сразу предложить, разговор тяжелый и страшный, многие скажут, что такого не бывает и быть не могло в наше советское время, но это было. Это было, и почти до сих пор мы жили в страхе, что однажды ночью придут и опять все это повториться, но не снами, а с нашими детьми, или внуками. А что мы можем? Мы простые женщины, пережившие ад этих застенок, вырастившие детей от этого чудовища, изверга, в надежде, что все плохое уже в прошлом. Три месяца назад, его гнилые мощи, торжественно похоронили на самом престижном кладбище страны, мы думали, что это событие нам облегчит жизнь привнесет в нашу жизнь немного покоя, но мы ошиблись. Наше молчание, это молчание ягнят, только усугубляет положение вещей. Вчера мне позвонила одна из тех надзирательниц и недвусмысленно намекнула, что есть фото. старые фото с нашими играми в то время, вот я и приехала, посоветоваться, что делать? И сколько еще платить за молчание и кому? Это может длиться бесконечно. Пока мы живы, это понятно мы сможем заработать и заплатить, а когда нас не будет? Что будет? Я не знаю, что-то нужно решать, или просто рассказать обо всем, тогда, как жить детям с таким грузом? Ведь у этого упыря, есть своя семья и высокопоставленные отпрыски, им такая слава тоже не нужна, а что делать? Не знаю. Может, вы подскажите? Вы журналист порядочный и наши о вас отзываются хорошо. Мы поинтересовались. - спросила Костю Настёна.
Настёна быстро налила коньячок в изящные рюмочки, расставила по столу, чтобы удобно было взять всем, и молча залпом глотнула пряную жидкость. Потом вздохнула глубоко, осознавая и пробуя на вкус запах коньяка.
- Да, ты права, Настёна, как всегда. Мы хотим собраться все семеро, но когда и где пока не решили. Мы думаем, что пришло время все рассказать, но только напечатать тогда, когда наши семьи мы вывезем за пределы России, иначе мы не сможем гарантировать их безопасность. А пока спрашивайте, задавайте ваши вопросы. Мы ответим на все, но имейте ввиду, вам решать и брать ответственность, можно это печатать будет или нет... Или в нашем СССР такого не могло быть? Так мы и доказать можем, правда кроме наших слов у нас только одно доказательство, но оно действует безотказно против всех аргументов. Знаете какое? - внимательно глядя прямо в глаза Косте, своим пронзительным взглядом, полном ненависти и страха, к тому человеку, которого она боялась больше смерти, спросила Марфа.
- Нет, не знаю - ответил Костя.
- Все, как мир, просто. Это ДНК, это кровь наших детей и внуков. Вот почему, я прошу дать нам время, чтобы спрятать наших детей и внуков, как доказательство нашей правоты.
Марфа замолчала.
Пауза немного затянулась. Костя не решался нарушить ее. Он понимал, что сейчас, лучше не мешать, пусть немного успокоится, а чуть позже он задаст свои вопросы, но Марфа быстро справилась и эмоциями и сказала:
- Вот, так жизнь распорядилась, вот так... Вы нам посланы судьбой. Париж. Выставка и мы. Классное сочетание, где Париж, а где были мы... Ну, что, Костя не передумали задавать вопросы? Пока еще не поздно, можем и закончить наше интервью? - с блуждающей улыбкой на лице, спросила Марфа, внимательно наблюдая за реакцией Кости.
- Нет, не передумал. Если вы знакомились с моими работами и статьями, то должны знать, что я на полпути не останавливаюсь. А вы меня, еще тогда очень заинтересовали, да и я интересовался в вашем мире про вашу судьбу и жизнь, и мне показалось, что все получится, как нельзя лучше. Ну, что, начнем? И так мой первый вопрос к вам, Марфа, Вы можете назвать вашу реальную фамилию и имя. Кто ваши родители и откуда вы родом? Я хочу предупредить, что я веду запись наших разговоров, для того, чтобы потом, достоверно, работать с материалом и что всегда отвечаю за этот материал головой, и обещаю, что кроме меня, он никуда не пойдет. Правда гарантий никаких нет, кроме моего слова, а это свято.
- Хорошо, мы согласны, да и выбора нет у нас. Меня зовут ...
Мое имя, данное мне моими родителями Дарья. Папа меня звал Дарёнушкой, в честь одной кошки из сказов Бажова, Малахитовая шкатулка. .....
Продолжение следует...