17 мая 1934 г. тибето-китайская война: перемирие Тибета и Нанкина
Е.Кычанов, Б.Мельниченко «История Тибета с древнейших времен до наших дней»:
«На западном берегу Янцзы были сосредоточены 10 тыс. тибетских солдат. Назревал очередной вооруженный конфликт. 16 декабря Комитет по делам Монголии и Тибета Нанкинского правительства потребовал от Далай-ламы немедленно прекратить все военные действия. Смерть Далай-ламы приостановила столкновение в Каме. Но в феврале 1934 г. тибетские войска начали наступление и в марте взяли Дэргэ. А 17 мая 1934 г. генерал Лю Вэнь-хуэй подписал с тибетским командующим новое соглашение о перемирии.»
17 мая 1934 г. террор: начато дело поэта Осипа Мандельштам
Э.Радзинский «Сталин», М., «Вагриус»:
«В том же 1934 году (14 мая) арестовали знаменитого поэта Осипа Мандельштама. Это вызвало шок в Москве: ведь потепление...
"Дело номер 4108 по обвинению гр. Мандельштам О. Э. начато 17.5.34 года. Протокол обыска в квартире: "изъяты письма, записки с телефонами, адресами и рукописи на отдельных листах в количестве 48". Несчастного поэта отвозят в тюрьму на Лубянку. Протокол первого допроса 18 мая:
- Признаете ли вы себя виновным в сочинении произведений контрреволюционного характера?
- Да, я являюсь автором следующего стихотворения:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца -
Там припомнят кремлевского горца.»
И далее провокационный текст – т.к. Мандельштам его гордо читал очень многим, то арест был неминуем.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны.
Тараканьи смеются усища
И сверкают его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Быков «Борис Пастернак»:
Мандельштам начала тридцатых все чаще вел себя как юродивый. Он беспрерывно требовал третейских судов, склочничал, скандалил,— жизнь его превратилась в трагифарс. Иногда они с женой бывали у Пастернаков. Хозяин после долгих просьб соглашался почитать. Мандельштам перебивал и начинал читать свое. Ему самому хотелось быть в центре внимания. Он говорил рискованные вещи, ругал власть почем зря, рассказывал политические анекдоты. Зинаида Николаевна его ненавидела. «Он держал себя петухом, наскакивал на Борю, критиковал его стихи и все время читал свои. (…) В конце концов Боря согласился со мной, что поведение Мандельштама неприятно, но всегда отдавал должное его мастерству».
Осипа Мандельштама приговорили к ссылке.
17 мая 1934 г. «социализм»: Михаил Булгаков извещается о готовности для него и жены заграничных паспортов, но начинается игра в «приходите завтра»
Варламов «Михаил Булгаков»:
17 мая 1934 года, состоялась одна из самых поразительных и жестоких по своим последствиям сцен во всей богатой драматическими событиями и перипетиями жизни нашего героя. Место ее действия – Иностранный отдел Мосгубисполкома на Садовой-Самотечной улице. Участники – драматург Михаил Булгаков, его жена Елена Сергеевна, служащий иностранного отдела тов. Борисполец и некие мужчина и женщина, не произносящие по ходу действия ни слова. Был у этой сцены и свой пролог: телефонный звонок:
«– Михаил Афанасьевич? Вы подавали заявление о заграничном паспорте. Придите в Иностранный отдел Исполкома, заполните анкеты – Вы и Ваша жена» (из дневника Елены Сергеевны Булгаковой). А дальше началось собственно действие:
«В припадке радости я даже не справился о том, кто со мною говорит, немедленно явился с женой в ИНО Исполкома и там отрекомендовался» (из письма М. А. Булгакова И. В. Сталину). «Борисполец встал навстречу из-за стола. На столе лежали два красных паспорта. Я хотела уплатить за паспорта, но Борисполец сказал, что паспорта будут бесплатные. „Они выдаются по особому распоряжению, – сказал он с уважением. – Заполните анкеты внизу“. И мы понеслись вниз. Когда мы писали, М. А. меня страшно смешил, выдумывая разные ответы и вопросы. Мы много хихикали, не обращая внимания на то, что из соседних дверей вышли сначала мужчина, а потом дама, которые сели за стол и что-то писали. Когда мы поднялись наверх, Борисполец сказал, что уже поздно, паспортистка ушла и паспорта не будут нам выданы.
„Приходите завтра“.
„Но завтра 18-е (шестидневка)“. – „Ну, значит, 19-го“.
На обратном пути М. А. сказал: – Слушай, а это не эти типы подвели?! Может быть, подслушивали? Решили, что мы радуемся, что уедем и не вернемся?.. Да нет, не может быть. Давай лучше станем мечтать, как мы поедем в Париж!
И все повторял ликующе: – Значит, я не узник! Значит, увижу свет!
Шли пешком возбужденные. Жаркий день, яркое солнце. Трубный бульвар. М. А. прижимает к себе мою руку, смеется, выдумывает первую главу книги, которую привезет из путешествия.
– Неужели не арестант?» (из дневника Елены Сергеевны Булгаковой).
«Наступило состояние блаженства дома. Вы представляете себе: Париж! Памятник Мольеру… здравствуйте, господин Мольер (см. 17 февраля 1673 г.н.с.), я о Вас книгу и пьесу сочинил; Рим! – здравствуйте, Николай Васильевич (см. 19 марта 1809 г.с.с./17 – 18 июня 1836 г.н.с.), не сердитесь, я Ваши „Мертвые души“. в пьесу превратил. Правда, она мало похожа на ту, которая идет в театре, и даже совсем не похожа, но все-таки это я постарался… Средиземное море! Батюшки мои!..» (из письма М. А. Булгакова В. В. Вересаеву).
(Драматург Булгаков в 17-й волне! Мольер – умирает на сцене 17-го, Гоголь уезжает из России 17-18, а Булгаков и не уезжает и не умирает – 17-го.)
«19 мая. Ответ переложили на завтра» (из дневника Елены Сергеевны Булгаковой).
«19 мая утром, в ответ на наш звонок, было сказано так:
– Паспортов еще нет. Позвоните к концу дня. Если паспорта будут, вам их выдаст паспортистка. После звонка к концу дня выяснилось, что паспортов нет, и нам было предложено позвонить 23 числа» (из письма М. А. Булгакова И. В. Сталину).
«23 мая. Ответ переложили на 25-е» (из дневника Е. С. Булгаковой).
«Тогда я несколько насторожился и спросил служащего, точно ли обо мне есть распоряжение и не ослышался ли я 17 мая? На это мне было отвечено так: – Вы сами понимаете, я не могу вам сказать, чье это распоряжение, но распоряжение относительно вас и вашей жены есть, так же как и относительно писателя Пильняка.»
Великий писатель Булгаков брошен 17 мая 1934 г. в рулетку жестокой игры «приходите завтра» и выброшен оттуда 7 июня 1934 г. с проигрышем – ему отказали.
Автор книги о писателе удивляется, вслед за Булгаковым, и считает этот эпизод одним из самых поразительных – но меня он ни мало не удивляет – подобных эпизодов в 17-й волне, когда разрушаются человеческие надежды, масса. Почему были не выданы паспорта? Варламов «не видит» простую истину – 17 мая 1934 г. арестован Осип Миндельштам (см. выше) – значит, судьба Булгакова решалась – и он арестован не был, но и «на свободу» в Париж и Рим его не отпустили. «Рукописи не горят», заклинал Булгаков, но пока он пытался в Москве получить заграничный паспорт, в Риге горели книги (см. далее).
17 мая 1934 г. фашизм: в Риге штурмовики - айзсарги жгут на площадях книги
17 мая 1934 г. штурмовики из организации «Айзсарги», которая помогла накануне совершить военный переворот Ульманису, устроили «аутодафе». В древней Риге на кострах жгли книги, которые были объявлены запрещенными,- так латышские штурмовики копировали нацистов. Президент Ульманис уже объявил в Латвии военное положение на 6 месяцев, реально оно продлилось до 1940 г.
17 мая – 19 ноября 1934 г. Андорра: эпопея эмигранта «барона» Бориса Скосырева – короля Андорры Бориса I
По журналу «PR», №3, 2010:
«Русский эмигрант, который в начале 30-х годов прошлого века волею судеб оказался в Испании, заинтересовался историей этой соседней страны и сделал свои исторические выводы. Как раз в те годы в Андорре, которая почти семь столетий находилась в совместном управлении Франции и Испании, начались волнения. Ее жители, наконец, осознали, что и впрямь живут на задворках Европы, платят огромные налоги, лишены избирательного права, а их землей и природными ресурсами пользуются «соправители» – испанцы и французы.
И вот Скосырев отправляется в Андорру и 17 мая 1934 года предлагает ее властям свои услуги в качестве монарха. Мотивация его безупречна: он обещает провести демократические реформы, отменить налоги, превратить страну в один из туристических центров Европы, каковыми в те годы уже были другие европейские «карлики» – Люксембург и Сан-Марино. Но самое примечательное в этом невероятном предприятии было то, что свои притязания на андоррский трон Борис Скосырев подкрепляет особым расположением к нему королевы Нидерландов, которая за особые заслуги пожаловала ему титул графа Оранского, а, кроме того, дружбой с принцем Уэльским. Тем не менее, 22 мая по распоряжению испанского соправителя Андорры епископа Урхельского претендента на трон высылают из страны. Но недалеко и ненадолго. В июле он возвращается и представляет Генеральному совету долин Андорры свою программу экономических и политических реформ. 8 и 10 июля совет (23 голосами из 24-х) дважды ее принимает, а попутно принимает и конституцию, составленную Скосыревым (самая короткая конституция в мире – она уместилась на одной машинописной странице), и новый флаг новой монархии. И вот наступает торжественный день: 9 июля Борис Скосырев провозглашается королем Андорры (и, кстати, единственным в ХХ веке после Николая II русским монархом). Первый же политический шаг «царя Бориса» становится роковым – 12 июля 1934 года Скосырев объявляет епископу Урхельскому войну. Разумеется, это было сделано в рекламных целях, поскольку никакой армии в Андорре и в помине не было. Скорее всего, поводом к таковому решению послужила антискосыревская кампания, которую епископ развязал в испанской прессе.
Правление Бориса I закончилось уже через восемь дней: 20 июля несколько гвардейцев епископа Урхельского без малейшего сопротивления со стороны андоррской полиции арестовали монарха и этапировали сначала в Барселону, а затем в Мадридскую тюрьму «Модело». Все великие события случаются, как правило, в самой обыденной обстановке – вот и монарха Андорры, по утверждению испанских газет, арестовали в тот момент, когда он по-домашнему, в халате, пил чай. (Кстати, доктор Лопеш отмечает как единственную «чисто русскую привычку» своего друга – любовь к чаю.) Уже 23 июля экс-монарх в тюрьме дает журналистам интервью, в которых, между прочим, заявляет о том, что решил взойти на андоррский престол не из-за каких-то там династических прав, а «подобно рыцарю, готовому отстаивать права жителей Андорры». The New York Times так описывает венценосного арестанта: «На нем был синий комбинезон – обычная униформа испанских заключенных, зато на их фоне Скосырев сильно выделялся тем, что продолжал носить монокль...» Испанским властям популярность Скосырева была ни к чему, и 19 ноября его тайно доставили на португальскую границу и выдворили за пределы Испании.»
«Борис Скосырев умер и похоронен в Боппарде в 1989 году. На могильной плите значится: Boris von Skossyreff. 1900–1989. Как видим, и здесь не обошлось без мифотворчества: барон стал на четыре года моложе. В самом деле – его ли это могила? Да и умер ли он вообще?»
Мнемоническим образом правление «самоназначенца» Бориса I в Андорре совпадает с действиями «настоящего» монарха Бориса III в Болгарии.
18 мая 1934 г. Казахстан: в Караганде заложены шахты «Гигант-А», «Гигант-Б»
18 мая 1934 г. в Караганде извлечены первые тонны грунта из стволов шахт - «Гигант-А» и «Гигант-Б». Шахты строили 8 лет, но в мае 1942 г. начали добычу по временной схеме. В 1952 г. шахты (Гигант А) вышли на проектную мощность – 750.000 т. угля в год, в 1975 г. мощность доведена до 3.000.000 т. угля в год. В настоящее время (2013 г.) шахты работают и дают 2.200.000 т. энергетического (некоксующегося) угля в год – высокий показатель.
19 мая 1934 г. Болгария: военный переворот и далее диктатура короля Бориса III
19 мая 1934 г. в Болгарии произошёл государственный переворот, осуществлённый Военной лигой и политической группой «Звено». В Болгарии была установлена военно-фашистская диктатура. Надпартийное правительство полковника Кимона Георгиева распустило профсоюзы и политические партии.
В.Випперман «Европейский фашизм в сравнении 1922 - 1982», Новосибирск, 2000:
«До 1934 года страной управляла коалиция буржуазных сил при пассивном согласии Крестьянского союза. В сентябре 1923 года она жестоко подавила коммунистическое восстание, но впоследствии 19 мая 1934 года была свергнута путчем офицеров. Полковник Кимон Георгиев устроил авторитарную систему, сменившуюся, однако, 22 января 1935 года диктатурой короля Бориса III.»
Правительство полковника Кимона Георгиева было военно-фашистским, но не антисоветским – именно оно установило дипломатические отношения с СССР.
«Краткая история Болгарии» ред. Г. Литаврина, М., Наука, 1987:
В июле 1934 г. были установлены дипломатические отношения между Болгарией и СССР, тем самым бы положен конец целой полосе активного антисоветизма правительств «Демократического сговора».