Иван ехал на место преступления. Ехал по городу в котором царила осень. Неизвестно как в дальних краях, а у нас существуют два самых прекрасных времени года. Это весна, когда уже тепло, но не по летнему, и осень, когда ещё тепло, но уже не по летнему. Так что, осень, граждане. Да, та самая, самая прекрасная, ранняя.
Иван родился весной, поэтому была понятна его любовь к весне. А вот почему ему нравилась и ранняя осень, оставалось только догадываться, ну или у него спросить.
***
Сквер, на самом деле, якобы сквер. Назвать маленький участок самого обыкновенного леса каким-то чудом уцелевшего в городе было бы проявлением откровенного вольнодумства. Видимо, когда этот район застраивали деревья на участке метров пятьдесят на пятьдесят каким-то чудом уцелели. Может планом не предусматривалось что-либо строить на этом месте, а может ещё что, сейчас не скажешь и правды не найдёшь.
Иван припарковался на обочине и направился в сквер, именно там обнаружили Алину Кольцову. Сквер, тьфу ты, опять сквер, представлял из себя деревья, наверное более ста лет возрастом ну и кустарник, куда же без него? Каких-либо следов участия человека в его благоустройстве не было и в помине. Тут и там валялись какие-то трубы, железяки непонятного предназначения и, святое дело, мусор в виде пакетов, коробок, сигаретных пачек. Асфальтированных дорожек, не делайте мне весело, тоже не было. Обыкновенные тропинки, правда, хорошо утоптанные. Видимо этот путь от остановки к жилым домам был самым коротким, а значит удобным. Освещения, разумеется, тут не было. Вот и получилось, Алина пошла короткой, привычной дорогой к своему дому, и…
***
О месте обнаружения тела Кольцовой Иван догадался по старлею, ожидавшему его. Подошёл, поздоровались. Старший лейтенант, лет двадцать пять. На вид вроде бы не идиот. Ладно, скоро прояснится, идиот он или нет?
Старлей представился как Александр. Опять Александр. Что-то в последнее время Ивану везёт на Александров. Ещё когда звонил, у него, уж неизвестно почему, сложилось негативное мнение об участковом. Уже подъезжая к месту Иван был почти на сто процентов уверен, что этот участковый пошёл на службу только для того, чтобы щакалить мзду у местных мелких комерсов.
Нормальные люди, когда их негативные ожидания не сбываются, испытывают чувство облегчения и даже радости. Похоже, Иван не был нормальным человеком. В таких случаях ему было стыдно.
***
- Хорошая девушка. - сказал участковый Александр, и немного помолчав со вздохом добавил. - Была.
Место преступления, и правда, было, хуже не придумаешь. Жиденькую траву опергруппа, плюс зеваки, истоптали вдоль и поперёк. Надеяться найти там хоть какие-то следы было уделом сумасшедшего. Иван медленно обошёл место обнаружения Кольцовой — небольшую поляну, вернее, прогалину между деревьями и кустарником. Ничего. От слова, совсем ничего.
- После того, как опергруппа уехала я тут всё облазил. - сказал вернувшемуся с осмотра Ивану старлей. - В кусты залезал, вон, исцарапался. - участковый показал поцарапанную кисть руки. - Пусто.
- А ведь должно быть, ну хоть что-то должно быть. - задумчиво проговорил Иван. - Не бывает по другому.
- Ну нету ничего. Нету! - развёл руками участковый.
***
- Что подопечные? Опрашивали? - спросил Иван имея ввиду местных алкашей и наркоманов.
- А как же! - типа, сделал вид, что обиделся на глупый вопрос сказал старлей. - Как только здесь закончили, сразу пошёл трясти местную элиту, мать их.
- Саш, ты свою элиту тряхни ещё разок. - хмыкнув на слове элита сказал Иван. - С утра они не опохмелённые, не уколотые. Ни хрена не соображают. Глядишь, как ума добавят, что-нибудь и вспомнят.
Да, обрати внимание на мужчин, которые носят шёлковое кашне. Девочку кашне задушили. Если что, сразу звони. - Иван протянул участковому визитку.
Старлей повертел протянутую визитку, спрятал её в папку и вдруг спросил. Чего-чего, а такого вопроса Иван он него не ожидал:
- Иван Степанович, как думаете, если подать рапорт есть шанс, что меня переведут в уголовный розыск.
- Зачем тебе? - удивлённо спросил Иван. - В сравнении с уголовкой у тебя чуть ли не рай. Контингент, почитай, постоянный. А у нас каждый раз что-то новенькое. Вот, как сейчас.
- С детства хочу. - ты глянь, покраснел. - Мой дед служил в уголовном розыске. Я его не видел. Он погиб до моего рождения.
О как! Вот именно в этот момент Ивану и стало стыдно. Стыдно за то, что напридумывал о незнакомом человеке чёрти что. А он вон каким оказался. Дурак ты, Иван. С какой стороны ни посмотри, дурак.
- Ты, главное, напиши, дальше видно будет. - сказал он участковому. - Если что, обращайся. Большой протекции не обещаю, но, глядишь, и смогу помочь.
Видимо результатом моральной казни себя и стало обещание помочь
участковому Александру. А вообще-то, всё правильно. Если что, у них в отделе человека не хватает. А парень, кажись, нормальный. За такого можно и Женьку в бок ткнуть, и к Андреичу сходить.
***
Хоть и не был Павел Андреевич Аверянов — начальник Ивана похож на чёрта, даже внешне, вспоминать его в суе не стоило. Они встретились в коридоре.
- Хорошев, что у тебя по изнасилованию? - деловито, как только начальство умеет, спросил Андреич.
- Пока ничего. - ответил Иван и тут же. - Павел Андреевич, так времени прошло, всего-то с гулькин этот самый.
- Настоящие опера за это время самые крутые преступления умудряются раскрывать! - вот она, утренняя пилюля от начальства. - Запомни, Иван, завалишь и это дело, я тебя в деревню сошлю, анискиным, в тундру.
И больше не говоря ни слова Андреич пошёл дальше по коридору. Утреннее вливание от начальства получено, всё нормально. Если тебя начальство с утра раздолбало, день будет удачным — народная оперская примета.
***
- Какие враги?! - не скрывая слёз ответил на вопрос отец Алины.
Виктор Иванович — отец Алины, сорокалетний, крепкий мужик, за какой-нибудь час превратившийся в старика. Опознание в морге, это ужас. А опознание своего ребёнка — ужас в неизвестной степени.
Анну Николаевну — маму Алины увезли на скорой, инфаркт. Ничего не поделаешь, работа такая, будь она неладна. Иван попросил Виктора Ивановича остаться, ответить на несколько вопросов. Ничего не поделаешь, чем больше времени проходит со времени совершения преступления, тем всё, касаемое пострадавшего, или убитого, как-то меркнет, зарастает свалившимся горем. Иван пообещал Виктору Ивановичу после разговора отвезти его к жене, в больницу, и вообще, куда понадобится.
- Мы с матерью, с Анной Николаевной, - уточнил Виктор Иванович. - удивлялись с Алины. В кого она такая уродилась? И ведь не дурочка, не блаженная. В школе отличница. Собиралась поступать на филолога, стихами увлекалась. Поступила… - Виктор Степанович расплакался в голос, правда, мужик всё-таки, вскоре заставил себя успокоиться.
Иван, ясно дело, сопереживал. Опер опером, а человек всё-таки, живой челок. Он терпеливо ждал, когда отец Алины более-менее успокоиться. В таких случаях не надо говорить какие-то глупые и фальшивые слова. Вот именно, слова фальшивые, а горе настоящее. Человек всё равно своё выплачет, выкричит. И чем раньше он это сделает, тем для него будет лучше.
- Ей бы при советской власти родиться, годах в пятидесятых-шестидесятых. - наконец-то успокоившись продолжал Виктор Иванович. - Это ей надо было бы быть нашей мамой, а не наоборот.
***
- Виктор Иванович, скажите, - поймав момент для вопроса спросил Иван. - а откуда она могла возвращаться, я так понял, в столь позднее для неё время?
- От Ираиды Сергеевны. - Виктор Иванович вытер платком глаза, Всё, вторая волна потрясения прошла. - Это её классная руководительница. Она от нас живёт недалеко, две остановки на автобусе. Они какой-то литературный вечер готовят…, готовили. Вот и собирались у Ираиды Сергеевны дома. Хотели сюрприз устроить. В школе-то подготовку не скроешь. А им хотелось именно сюрприз сделать.
- А молодой человек у Алины был? - это один из самых важных вопросов.
- Нет, что вы. - спокойно ответил Виктор Иванович.
Значит, не было. Иначе, даже несмотря на своё состояние, он ответил бы более эмоционально. Сердечные дела своих детей родители воспринимают как самые важные, даже важнее, чем образование. Дружба, а потом, возможно и любовь, это будущее твоего ребёнка. Вы знаете таких родителей, которым безразлично будущее их детей? Вот и я не знаю.
***
В общем и целом ответов, полученных на заданные Иваном вопросы для начала было достаточно. Хорошо бы опросить маму, но увы, пока это невозможно — инфаркт. Как только малость поправится обязательно надо будет опросить.
Ну а дальше, дальше начинается поход по кругам, нет, не адовым, хотя иной раз они бывают почище тех самых адовых.
С горячим кругом — это ближайшие родственники, можно сказать, отработано. Если и понадобится встреча с родителями в дальнейшем, то исключительно в свете каких-то новых, открывшихся обстоятельств.
Тёплый круг — соседи, одноклассники, школьные учителя Алины. Здесь посложнее, а потому что народа побольше. Побольше, но, и это немного радует, их количество не бесконечно. Так что, рано или поздно опросить можно всех.
И холодный круг - это знакомые Алины вообще, вплоть до обматерившей её кассирши в ближайшем или дальнем магазине. Холодный круг безграничен, потому что никто, даже сам его обладатель не знает количества людей, с кем знаком или же хоть раз, когда-то, где-то встречался. Ну что ж поехали…