Плоскодонка величественно скользила по небесным рекам, рассекая облачные волны. Два бело-голубых лебедя скользили по бокам, а розовый Фламинго гулял по туманной поверхности. Повернул клюв в сторону проплывающих, щёлкнул глазками и невинно улыбнулся, признавая в Матушке хозяйку - только она и никто другой!
Двое сидели друг против друга и изучающе разглядывали собеседника.
Брендт опускал глаза под столь добродушным и величественным взглядом Матушки. Плоскодонка умиротворённо несла двоих, медленно, без скрипа и лязга, без стона древесины, который порой издаёт лодка у нерадивого рыбака, раздирая воздух нечеловеческими звуками, напоминающими стоны призрака, потерявшегося в вечности и за какие-то грехи заключённого в древнем особняке, в котором, незримо присутствуя, пугает новых жильцов своим страданием.
Деревья и кустарники появлялись, словно чудо божественное, вдоль пути медленно проплывающей плоскодонки, сплетались стволами и ветвями в дивные узоры, которые человеческое око не знало и не видывало, и эти узоры поражали красотой до глубины души. Увидев раз, никогда не забудешь!
Брендт смотрел на райское хитросплетение с открытым ртом, в который норовили попасть майские жуки со светлячками, набирали скорость и с разгоном, словно жужжащие моторы, неслись покорять неизведанное, но Брендт, каждый раз успевал пресекать забавные гонки, закрывая рот. Жуки бились о губы, падали и, напоминая детскую ватагу, уносились вдаль, плеская солнцем вечной весны и теплом счастливого ребёнка.
Золотой фазан забрался на коленки Матушки и, словно кошка, начал претворять в жизнь изысканные пируэты, выпрашивая ласку, чтобы его погладили по золотой головке и почесали крылья. Матушка несколько понянчила птицу, и фазан, заметив, что на сегодня ласки закончены, деловито удалился, фыркая, а потом запел, курлыкая. От этого внезапно раздавшегося пения фламинго согнул колени и почти грохнулся, но быстро оправился и понял, что это всего-навсего песня фазана, а не сигнал тревоги.
Запахи волшебства и спокойствия золотыми бабочками порхали над головами проплывающих, сочные плоды свисали с прогнувшихся под их тяжестью ветвей стоящих на пути деревьев, опускаясь прямо в руки беззаботно улыбающейся Матушки. По встречной полосе, на другой плоскодонке проплыл дирижёр в пенсне с квадратными линзами, в чёрном сюртуке и с бешеным взглядом любителя классической музыки. Он размахивал смычком, а невидимый для человека оркестр разливался майским соловьём, привнося в души слушателей радость и очарование.
- "Вначале было Слово", - вымолвила Матушка и Брент залился краской. - Фразу, что Муза посчитала плагиатом (да ты и сам сомневался не меньше, мой хороший), ты написал не случайно, ибо ничто не происходит в мире случайно. Это говорит, что ты не стал слабоумен. Живя в плоском мире, ты способен на мысли и выражения, способен мечтать, фантазировать, но, если бы не пошёл в гору, то стал бы подобным толпе, и божественный дар твой затерялся бы среди угля. Мой хороший, Бог не создал тебя чернорабочим, поверь Матушке. Я знаю. Как думаешь, почему библейская фраза возникла в твоём мозгу?
Улыбка Матушки, подобная радуге опоясывающей небеса, разлилась акварельными красками без теней и тёмных тонов. Яблоко съедено, огрызок летит за борт, но до воды коснуться не успевает. Его подхватывают золотые рыбки и начинают играть, словно мячом, в небесный баскетбол: огрызок весело скачет по носикам , а из глубин облаков наблюдает за игрой важная рыба с баяном под названием Шар. Глазки катаются по орбите и не пропускают ни одного движения огрызка.
- Я не знаю, - Брендт растеряно пожал плечами. Он в действительности не знал, как возникла библейская фраза у него в мозгу и почему занеслась чернилами на бумагу. Возможно, случайностей не бывает, всё предрешено. Тогда зачем кричала на него Муза? Почему была недовольной?
- Муза испытывала тебя. Сначала думала, что ты один из выскочек, которыми пестрит мир, но не Божий. Звериный мир! Когда удостоверилась , что ты имеешь ценность, что не жесток и не глуп, стремишься добиться цели даже после того, как тебе показалось, что ты ничтожен и ничего не стоишь , то возликовала, поняв, что ты - божий избранник. Брендт - ты талантливый человек, и книгу напишешь. Но, скажу сразу: тебе предстоит тернистый путь. Чтобы написать историю и подарить счастливую жизнь семье и Барборании тебе придётся убить Зверя! Отыскать и убить!
- Мне? Но почему мне? - глаза Брендта закрываются, как створки на окнах, и волшебный мир на время исчезает во тьме, становится огромной кляксой, наполненной каркающими чёрными воронами, терзающими падаль. И чьё-то жуткое дыхание даёт о себе знать. Глаза Брендта распахиваются в ужасе, и волшебный мир поёт красками, а тьма раскалывается в секунду на мелкие кусочки, а ещё через секунду от неё не остаётся следа.
- Мой хороший, ты Божий избранник! Ты наделён силой, о которой не ведаешь. Зверь погрузил во тьму ваш райский уголок и разумы ваши. Сделал чудесный народ чернорабочими. Отнял цели и заковал цепями рабства. И так во всём мире. Вы ищете Бога среди Дьявола. Звери, слуги Дьявола, погрузили мир во тьму и превратили в уголок адского помещения. Дни стали одинаковыми, жизнь больше не ценится, а дружба и любовь осталась только в старинных манускриптах. Звери заточили людские души в тюрьму равнодушия и на время отняли божественную территорию.
Но у Бога, мой хороший, всегда есть избранники, способные побеждать Зверей. Ты один из них, Брендт, - Матушка внимательно посмотрела на сидящего напротив. Её голубые глаза осветились чистотой горных рек, а уголки губ подрагивали в нежном узоре улыбки. Она протянула руку к переваривающему услышанное Брендту и погладила его по голове, взлохмачивая густые тёмные волосы. Писатель не боялся услышанного: скудоумность дала о себе знать, и как ни ворочал мозгами, не мог обработать услышанную информацию. Кто этот Зверь? Как должен бороться с ним человек, которому тяжёлое поднимать нельзя?
- Всё тебе можно, - сказала Матушка. - Зверь внушил тебе ложную информацию. Он заморочил весь твой народ. Брендт, только ты способен убить Зверя в Барборании. Только ты можешь вернуть смысл, цель и краски миллионам жизней в вашей стране. Ты узришь чудо, мой хороший! Поверь в себя! Ведь в тебя сам Бог верит!
- Но как я опознаю Зверя? - промямлил Брендт.
- Ты сразу его узнаешь, - обещание, соловьём вырывается из горла Матушки и одаривает будущего спасителя чудесными трелями.
- А как я его убью? - замешательство цепким хватом держит тело Брендта.
- Фразой! – произнесла Матушка и снова улыбнулась.
1.04.2021.р