Денис в составе группы проверяющих проверял исследовательский институт, специализированный по профилю спасения подводников, который был расположен под бывшим Ленинградом в городе Ломоносове. Этот институт замыкался на него по его функциональным обязанностям иначе, он курировал этот институт.
По окончании своих инспекторских работ Денис встретился со своим бывшим подчинённым, который впоследствии заменил его на должности заместителя командира судна по судоподъёму. Когда он уезжал из Москвы в Питер, как тогда часто называли Ленинград, он получил задание начальника отдела, которому подчинялся в специальном отношении, забрать из института разработанные его специалистами бланки решения по оказанию помощи надводному кораблю и подводной лодке. Думаю, что это был единственный случай двойного подчинения своим начальникам в центральном аппарате минобороны. Это были типовые бланки с общими данными корабля(подлодки) в виде указания водоизмещения, размеров и т.д. Каждый раз требовалось для доклада высшему руководству вносить в эти бланки данные терпящего бедствие корабля. Надо отметить, что такое двойное подчинение двум начальникам очень раздражало Дениса, но он ничего не мог пока поделать. Лишь с появлением в этом управлении главных специалистов соответствующего профиля, замыкающихся на главного инженера управления позволило исключить двойное подчинение Дениса и его товарища.
Итак, по окончанию своей работы Денис зашёл в кабинет института, где адмирал вручил ему рулон упомянутых чертежей. Он забрал их и отправился вспомнить прежнюю службу в гости к своему давнему сменщику на судне, любезно пригласившего его вместе с женой посидеть вечером у того дома. Всё проходило хорошо, но часов в 9 вечера Денис спохватился, что у него осталось мало времени до отправления его поезда в Москву, а его билет находился у товарища-сослуживца, которому поручалось приобрести билеты на поезд на всю группу проверяющих.
В воспоминаниях они коснулись подъёма ракетной подводной дизельной лодки "С-80", затонувшей где-то в полигоне боевой подготовки Северного флота на глубине, как оказалось, около 200 метров. Её планомерный поиск начался в 1967 г. после создания нашей промышленностью по заказам ВМФ специальных эффективных средств поиска. Их работоспособность была проверена на предварительных флотских
учениях. Затонула же эта подлодка в 1961 г. и с тех пор вёлся её хаотичный поиск, прерываемый к тому же на период осенне-зимних штормов в регионе. Поиск выполняли по приказу тогдашнего Главнокомандующего ВМФ адмирала флота Советского Союза С.Горшкова. Он сменил на посту известного к нему своей любовью подчинённых адмирала Н.Г.Кузнецова после гибели в период его Главнокомандования бывшего итальянского линкора, а теперь советского корабля "Новороссийск", доставшегося нам после делёжки между союзниками итальянского флота. А ведь Брежнев, снявший Н.Г.Кузнецова с должности обязан этому адмиралу тем, что он отказался от Брежнева в качестве своего заместителя по политической части, назначенного на эту должность ЦК КПСС сразу после войны с фашистской Германией. Министр ВМФ сказал тогда Брежневу, что кто его назначил, тот и переназначит, поскольку в ВМФ имеется достаточное количество воевавших в ВМФ адмиралов-политиков. В результате Брежнев был переназначен 1-м секретарём компартии Молдавии, откуда попал в ЦК ПСС и стал 1-м секретарём ЦК КПСС. Останься он в ВМФ, вряд ли возможна была последующая головокружительная карьера. Так что, Брежнев должен быть благодарен Н.Кузнецову, а не ненавидеть его и подлавливать на первой ошибке, как он это сделал. Поговаривали, что "Новороссийск" каким-то образом потопили в русской базе, в Севастополе, боевые пловцы Италии, ибо их командир, князь Боргезе, поклялся уничтожить линкор, доставшийся русским.
В том же 1967 г. лодка "С-80" была обнаружена на дне Баренцева моря, лежащей с креном на правый борт до 35 градусов на ровном киле. Никто в мире не поднимал пока лодок с таких глубин.
Для выполнения судоподъёмных работ с этой лодки советским правительством была создана экспедиция особого назначения, "ЭОН-10", главным составляющим которой стало судоподъёмное судно, где когда-то служил Денис. Он принял это судно от промышленности и затем был переведён в соответствующее Центральное управление в Москву. На судне имелись 4 гиневых судоподъёмных устройства по 250 т нагрузки каждое. Проектом этого судоподъёма также предусматривалось создание промышленностью специального захватного устройства лодки в виде соединяющихся храпцов со створками, но оно не поспевало во время поступить на флот.
Тогда Главный инженер этой экспедиции предложил поднимать лодку, не дожидаясь его создания. На учении был проверен предложенный способ работы И он показал вполне удовлетворительные результаты. Суть его заключалась в том, что лодку
поднимали с помощью подкильных тросов, заведённых по схеме, предложенной этим инженером и начальником "ЭОН-10". Так как эти стальные подкильные полотенца крепились к растительным канатам, заведённым на гаки гиневых устройств, то вставки служили амортизаторами волнения моря. Кстати, Денис чуть не попал в ту экспедицию, но когда они с будущим её начальником пришли к своему начальнику-адмиралу, тот отказал в назначении Дениса флагманским соответствующим специалистом "ЭОН-10", сославшись на то, что Денису нужно анализировать предложения всех флотов и в том числе "ЭОН-10", а также вырабатывать по ним решения Центра. Поэтому он предложил вместо Дениса назначить в экспедицию 2-3 -х
человек из подчинённого исследовательского института, расположенного около Ленинграда. Так в неё попали флагманским специалистом старше Дениса по выпуску на три года один из начальников научного отдела Эдуард Ч. и Виктор Б., однокашник Дениса. Подъём лодки намеревались осуществить в июне-июле 1969 г. Нужно было предварительно снять все рыболовецкие сети на лодке, зацепившиеся за её корпус при ловле рыбы. Подводные полотенца были искусно заведены командиром "ЭОН-10" по его задумке. В хорошую погоду лодку оторвали ото дна после некоторого ожидания по команде адмирала из Центрального управления. Это был волнительный момент. Стали совещаться, когда поднимать лодку на глубину, где уже могли работать водолазы, а пока их труд был бесполезен: на глубине 200 м рабочее время водолаза составляло не более 10 минут с последующей почти суточной декомпрессией, что выглядело очень непроизводительно. Так что впервые в мире в СССР такая лодка была поднята с данной глубины безводолазным способом. По проекту лодку следовало перевести по относительно малым глубинам ближе к берегу и там начать им работать. Тут вмешался начальник московского Центрального управления с двумя адмиральскими большими звёздами на погонах. Всем было известно о его дружбе с Главнокомандующим ВМФ адмиралом С.Горшковым. Поэтому ни один присутствующий адмирал, включая Командующего Северным флотом и его заместителей, не перечили ему в таком предложении. Но его подчинённый, командир "ЭОН-10", заявил, что тот может командовать после того, как в принесённом "журнале событий экспедиции" поставит свою подпись, что принимает командование на себя и сказал, что в своё время, будучи Командующим Черноморского флота накомандовался спасением линкора "Новороссийск", не послушав специалистов вести линкор ближе к берегу, а не бороться за его спасение, имея под килем большую глубину. Кроме того, для спасания этого линкора на него прибыли сотни матросов и курсантов с других кораблей. Но их борьба за живучесть линкора не помогла и он перевернулся. Так что на совести этого адмирала остались сотни человеческих жизней. Этот командир экспедиции добавил, что лодка на большой глубине может выскочить из полотенец и всё начнётся сначала. Этот командир когда-то воевал под Сталинградом, где командовал взводом морской пехоты. Он никого не боялся. Адмирал пообещал ему разобраться с ним по возвращении в Москву, но, видимо, осознал свою ошибку и разговора потом не состоялось.
Когда подлодку подняли наверх, член Военного Совета флота, 2-х звёздный адмирал, решил первым её осмотреть с группой офицеров. Он пошёл первым. Когда они вошли в первый отсек, тёмный от отсутствия электричества, ранее вошедший в него мичман-водолаз, решил подшутить, полагая, что вошедшими станут водолазы. Он положил руку на плечо вошедшего и сказал, что они слишком долго ждали спасателей. От этих слов член Военного Совета потерял сознание и упал на палубу отсека. Поднялся скандал. В результате мичмана чуть не уволили с флота, а если бы он был офицером, то точно лишился бы погон. Так шутить нельзя.
За успешную операцию ряд офицеров получил ордена Родины, а другие - денежную премию.Денисов же товарищ попал в упомянутый институт на должность младшего научного сотрудника. Как же ему пригодились навыки, приобретённые во времена, когда он был курсантом и состоял в научном обществе курсантов, делая несколько лет макет новой подводной лодки из дерева.Он несколько лет протрудился в этом институте и дорос до начальника одного из научных управлений института.
Позднее лодку "С-80" подняли и списали с флота по рекомендации специальной разбиравшейся с лодкой комиссии под председательством известного подводника вице-адмирала Щедрина.
Итак, Денис с рулоном чертежей в руках спешил попасть на свой поезд.
Однако, не смотря на все старания, когда он подошёл к своему пути, он увидел конец удаляющегося поезда. Он не пробовал взять новый билет на ближайший поезд, а решил уехать на нём так. Объяснив молодым проводницам последнего вагона, что он идёт в другой вагон, Денис в этом же вагоне зашёл в одно купе и положил рулон чертежей в этом купе, номер которого запомнил. При прибытии в Бологое проводница по жалобам пассажиров вагона, открыла купе туалета, где решил спрятаться Денис до прибытия поезда в Москву, она высадила его, чтобы он взял билет. Но в кассе завили, что свободных мест на этот поезд нет, хотя сам Денис видел, что они были.
Пришлось взять билет на следующий через час поезд до Москвы, а чертежи всё же туда уехали. Делать нечего и Денис решил найти эти бланки и передать их по назначению.
Когда он прибыл, наконец, в Москву, он нашёл в тупике нужный поезд и открыл дверь в последний вагон. По счастью, состав ожидал приборочную команду и вагоны были открыты. Он вошёл в нужный и забрал чертежи, никем не взятые.Довольный Денис взял их и отдал, кому нужно. Потом он подошёл к товарищу, удивлённому его появлением, и попросил свой билет, взяв который подготовил финансовый отчёт в бухгалтерию, а потом рассказал товарищу, и никому другому, о своих приключениях.
Под конец своего повествования Денис заявил, что "хорошо то, что хорошо кончается". И это стало его жизненной позицией.
Ещё одно поездное приключение случилось с ним, когда он с тем же начальником отдела во главе проверки ездил на Чёрное море. Они успешно завершили работу и возвращались в Москву. В харькове вдруг их начальника осенила идея посетить те места под Курском, где воевала их часть. А надо было сразу по прибытии в Москву доложить большому руководству о результатах проверки.
Денис вышел подышать свежим воздухом, пока стоял их поезд. Кстати, кто-то очень умный придумал, что обратный поезд "Москва-Симферополь" останавливался на той же станции и в то же время на одном пути. Не только выпившие пассажиры, но и трезвые иногда путали эти поезда разного направления, а в данном случае подвыпивший человек принял неправильное решение. С большим трудом, одевшего поперёк головы фуражку начальника удалось завести обратно в купе. Через несколько минут после этого поезд тронулся и Денис успокоился. Он больше не боялся, что кто-нибудь внезапно сойдёт с поезда. А тот товарищ благополучно добрался до работы.