И, что мне делать теперь!?
( В. Исаков)
Костер задумался на секунду и оглядевшись красными сполохами пламени вокруг себя, опомнился. С аппетитом голодной дворняги стал зализывать горячим языком чуть подрумяненные лепёшки на ветках рябины. Я их пёк… Встретил по дороге в горы красавиц рябинушек - картинушек! Остановился. Вышел из машины. Поклонился в пояс с извинениями одному деревцу, нарезал у него чуть веток, потом у второй попросил разрешения, ну, совсем маленькое количество: на изготовление противня...
Литр ледяной воды в котелок из ручья. Он с трудом пробил себе дорогу с ледников среди нагромождений выхода хрусталя возле высокой мрачной горы. Белоснежная мука Макфа из бумажного пакета туда же. Чуть соли в добавку. Замесил тесто. Сформировал лепешки. Аккуратно возложил их на подарки от рябинушек в духовку костра. Чайник завидую им, белым паровозным паром из горлышка просил обратить взгляд на него. Лишь бы я заметил воду, закипевшую от счастья встречи четырех стихий в его одинокой зеленой душе. Куст красной смородины с круглой поляны в лесу был щедр: подарил несколько листьев на заварку. Кружка в нетерпении достичь нирваны - чая преданно с просьбой смущенно смотрела на меня…
ГОРЫ! ГОСПОДИ МИЛОСЕРДНЫЙ! Спасибо ТЕБЕ, что даришь эту красоту,тонкой полоски соприкосновения здесь неба с матушкой Землёй!Только тут полностью ощущаешь душой запах и силу вольного ветра, своей свободы, да именно свободы, о которой талдычат все, не знаю, как она пахнет нашими русскими просторами и стремлением к воле…
Сидел на маленьком складном рыбацком стульчике, что на первом перевале возле костра. Расположился на плоской площадке, окруженной со всех сторон мощными выходами камня- змеевика. За ним – то и приехал: делаю из его красоты разные поделки. Горы в лучах солнца выглядели зелёной сплошной крепостью…
Погладил приклад своего пяти зарядного «карамультука». Беру его всегда с собой так, на всякий случай, хотя, слава БОГУ, он пока, ни разу не пригодился…
Грел руки: по ночам прохладно! Выглянул из – за укрытия. Улыбнулся!На мгновенье представил, что сижу в угловой башне крепости и держу дорогу под прицелом моих лучников в стальных блестящих на солнце латах. Возле ручья рядом с дорогой, тянувшаяся серой лентой с первого перевала на второй, моя машинка стояла миниатюрной игрушкой. Ей было одиноко и страшно в наступающих сумерках гордой звенящей тишины гор,словно девушке возвращающейся поздно домой через темноту сумрачного парка…
Внезапно для меня! Я же чую опасность за сутки! А тут оплошал.Небо разверзлось и белая стена дождя тяжестью мешка с мукой высыпался на плечи. Успел выхватить накидку из рюкзака. Накинул и, на бегу прихватив несколько лепешек с противня, бросился под склон горы. Ещё утром заметил там неожиданно появившийся вход в глубину сумрака незнакомой пещеры. Хотелось после сна не торопясь завтра с утра проникнуть в неё. И вот же! Пришлось «лететь» вечером к ней на поклон!
Сколько раз приезжал на свое место, и никогда не видел этого чуда: видимо камнепад, что пробежал скорой походкой на той неделе по горе, обнажил вход...
Отогнав мысли. Без разбора, перепрыгивая с камня на камень, бегом вниз сломя голову. Тут и днём - то ноги можно сломать даже еле-еле перемещаясь вдоль склона. Повезло! Без единой царапины и сломанных ног! Оба на! Ввалился под кров каменной цитадели. СЛАВА БОГУ! Зубы, пробуя себя на прочность, выбивали дробь, как розовые ладони черных рук туземцев о кожу барабанов «там- там»: замерз, промокнув до нитки…
За, что так осерчал на меня батюшка Ветер?! Что я ему такого сделал, если он пригнал на мою голову лавину несусветного ледяного, пробирающего до костей злого дождя. А он продолжал искать меня. Даже позволял себе вольность: сквернословить литаврным громом грозы. В гневе и бессилии меня найти бешено плющил громады капель в веер брызг о поверхность мокрых скользких валунов. Они лежали у входа, став чёрными под дождем…
Присел, навалившись спиной о стенку. Попробовал остановить сиплый галоп дыхания. Не получалось. И тут вновь наваждение,(тудыт её в коромысло). Почувствовал, как уходят в никуда камни за спиной.Вскочил,ошпаренной курицей, куда делась усталость?! Вот же! Ё! Так испугаться!В жизни такого не испытывал: на выходах на войну был мандраж до первого выстрела,а тут.Удивило! Успела промелькнуть шальная мысль: сейчас завалит, и останусь я тут наедине с миром горы,как Данила мастер на веки вечные…
Тонкий луч головного фонаря, он безвылазно всегда спал в кармане брюк, скальпелем разрезал молчаливую темноту мрачного пространства. Вот это да! Оказывается, от моей массы (борюсь с излишним весом) приоткрылась надежно замаскированная под камень толщиной в локоть,дверь. Вот же моё любопытство! Получил!?
Свод зала под лучом ответил загадочным мерцанием рубинов с детский кулак. Обалдеть! Сделал несколько шагов за дверь.Сердце ёкнуло. Аж присел на корточки от увиденного, а сердце не унималось. Конечно! Весь пол был уложен аккуратно вырезанными брикетами отполированного чёрного кварца и подогнанный без единой трещинки один к одному. Складывалось ощущение единого монолита, словно столешница паркета во дворце. Такой полировки камня я современной «алмазкой» не смог бы выполнить.
Дождь на улице, как внезапно начался, так внезапно и прекратился. Поднял голову. Фонарь лучом уперся в махину гроба, пронизывая его насквозь. Жуткая картинка! Футболка под свитером вмиг прилипла потной ладонью к спине. Ё! Последнее пристанище человека вырезано из хрусталя: что - что, а его я определяю на раз. Такой прозрачности материала давненько не видел в самородках, да еще таких громадных, как этот. Исключительной шлифовки, бархатной под ладонью полировки поверхности камня не встречал даже из рук самых лучших мастеров. В тёмном помещении, чуть освещённое лучом, привлекли внимание чёрные массивные кованые цепи. Ну, вот точно они не чугунные: слишком уж они идеально выполнены. Подошел ближе и вытянул руку, погладил. Звенья без всякого скрипа и падения лоскутов ржавчины на голову сверху из заводных колец, тихо без звука, словно вот только что из – под молота качнулись влево.
Почему- то очень медленно, будто боясь разбудить покойного, достал двумя пальцами из кожаных ножен лезвие. Клинок разозлившись, что его напрасно разбудили, со злостью укусил одну из цепей. Косая зазубрина на звене была желтого цвета. Золото! Вот мне этого только не хватало. Зачем оно мне?! Да ещё в сот килограммах.
И тут случайно задел плечом раку с почивающим мертвым сном. Необычная постель человека качнулось. Крышка скользнула с грохотом вниз, и вмиг покрылась сеткой трещин (хрусталь очень хрупок). Жаль красоту! Грохот от падения в зале пещеры стоял столбом ещё несколько минут...
Но от увиденного в прозрачном чуде, что висело под сводом пещеры, ноги подкосились. Медленно стал чувствоватьспиной все камни стены, оседая на пол. Там наверху в своем последнем пристанище покойник зашевелился и сел. Волосы на руках и последние на голове сами встали. Кожа у меня вмиг стала гусиной. Умерший был живой, то есть она!
Видимо грохот упавшей крышки-плиты её разбудил. Небесной красоты девушка. Русые волосы. Алые губы. Прямой нос. Белоснежная, как молоко кожа с румянцем на щеках (и это у покойника: вот ужас – то!). Брови будто выбитые татушкой. Цвет глаз нашего северного неба в июне. Одета в изумительной красоты шелковый сарафан с вышитыми на нём птицами и поверх его душегрейка отороченная незнакомым мехом. Девушка явно боялась высоты: судорожно держалась за края своего чудного гроба , с испугом глядя вниз. Судя по взгляду, не понимала, где она и, что с ней. Да уж! Не мой сегодня день, ну, ё, не мой! Вспомнил сказку про Ивана - царевича: я её обожал в детстве, а цветные картинки в книжке завораживали. Что – то знакомое проскальзывало сейчас в тех картинках. Но, я - то не царевич и не молодой, увы! Глядел на девушку, как на приведение, и похоже она испугалась больше меня, чем я её. Провел по щетине шершавой ладонью. Может быть карзится?! Нет! Всё, как есть правда, не понарошку…
Мы сидели у костра. Пришлось его разжигать вновь. В обиде, что я его бросил на съедение дождю, насупившись серым пеплом, горячий друг еле жевал елочный сухостой. Красавица Лада, так звали юную Богиню из пещеры, расположилась на стульчике, а я прилег на плоский камень. Ждал закипающий чай. Угостил принцессу лепешками. Понравились!Пятьсот лет её не состарили. И сто грамм «первача» моего друга разбудили её окончательно. Неожиданно девушка попросила сыграть побудку её двенадцати братьям. Что – что, а орать « Рота подъем!» на всю казарму сил хватит: опыт. Ребятки – «молодняк» спали «мертвым сном» в той же пещере, только в другом зале…
Месячный запас муки, заварки и самое противное «сугревающего» душу божественного напитка двойной перегонки, приказал долго жить. Не накормил...
Громадные ребятки, косая сажень в плечах - два метра сорок сантиметров. Пришлось вскрывать годовой запас «НЗ. Молодцы и его ухнули, как я тарелку супа по тревоге за три минуты стоя. Запас горячительного «НЗ» исчез также безвозмездно и быстро…
И тут по горам эхом пробежал беззаботный гортанный смех. Внизу рядом с моей машинкой стоял большегрузный Урал - бочка. Мерзавцы сливали грязную воду в несколько кубовой ёмкости в ручей: промывали изнутри. Им, что: вахтовики!
Приехали на мою землю, получили деньги и уехали, а что будет после них, никого не интересовало. Мой стремительный ручей стонал от радужных разводов пленки солярки, плескающейся на его поверхности. Уроды смеялись в своей наглости, а моя душа стонала от боли хрустальной чистоты воды. Рука сама потянулась за «карамультуком».
Молча из рюкзака достал бинт, жгут и пакет тампаксов. Они хороши: ими накрываешь рану и бинтом сверху: хорошо впитывает кровь раны.Достал так, на всякий случай!Потом выстрелил в воздух и крикнул, чтобы они уезжали. Я просчитал ребяток! Сразу же прекратили слив грязи. Они поначалу с испугу пригнулись. Через минуту поняв, что я один, выхватили из кабины ружья и начали бесщадно палить в моем направлении.Эх, ребятки!Я за свою жизнь стрелял больше, чем они моргали ресницами в своей никчемной жизни. Самому «борзому» влепил пулю под камень, что спал рядом с его ногой. Мужик так смешно подпрыгнул. Развеселил…
Тут неожиданно моё плечо опустилось от тяжести ладони одного из братьев. Он приложил указательный палец к губам и тихо произнес: « Тссссс!». И тут же все двенадцать растворились в каменной пустыне. Вот же! Я же забыл, что они богатыри, то есть воины.
Через полчаса выстрелы неожиданно прекратились. Слышал лишь приглушенные всхлипы боли то там, то здесь. А ещё через десять минут «крутые» бойцы - вахтовики уже стояли передо мной без ружей и терли от боли руки. Плакали, как малышня-пацаны! Ещё через десять минут они отдыхали от сумбурности дня уже в подвесных хрустальных гамаках. Пусть охлонутся в темноте вековой пещеры. Завтра, наверное, выпущу, если они всё поймут. Может мозгов добавиться в своих «бестолковках» на отдыхе в темноте. Пусть глазки закроют: отдохнут от дневного света.
Надо же уважать и любить природу, мать Вашу!
Меня мучил один вопрос: « Что мне делать теперь?!». Парней- то,сори,богатырей любой спецназ с руками оторвёт! А, как быть с красавицей?! Ей же пятьсот двадцать пять годков- то всего на всего. А это срок! Какой принц согласится взять её в жёны?! Хотя у меня есть на примете один…