ЦЕНТР РЕАБИЛИТАЦИИ РЕЧИ И НЕЙРОХИРУРГИИ ГОРОДА МОСКВЫ-ГОРДОСТЬ НАШЕЙ СТРАНЫ.
Который раз подъезжаю к воротам Центра реабилитации речи и нейрохирургии, но не могу не удивляться и восхищаться его красотой. И главное, что люди, работающие в этом центре подобраны под стать ему своей душой. От охранников и до Главного врача.
Приехать в центр заставляет нужда. Год назад у моей жены Губенко А. А. случился инсульт. Она потеряла речь. Год как боремся мы за её восстановление. Вся правая сторона тела после инсульта отказалась действовать, а может, сам мозг не давал ей нужные команды.
За это время многое изменилось. Правая нога свои функции выполняет, рука слабо, но все же начинает действовать. Речь восстанавливается тяжело. И целый год прошёл, как она ни разу не улыбалась. Год, как я не видел и не слышал её звонкий смех, не видел лучезарную улыбку. И каждый раз, приезжая к выписке с центров восстановления и реабилитации города Москвы, или Федеральных центров, иду с надеждой. Пока жду её, питаю надежду на её восстановление и пишу стихи или прозу. Мои стихи многим нравятся. Композитор Андрей Валентинович Скоков на некоторые из моих стихов написал песни, которые слушают люди в Ютубе и не только. И среди первых песен была песня на стихи, с названием: "Где твоя улыбка?"
Маме
Иван Крайности
Где твоя улыбка?
Где твоя печаль?
Без тебя мне зыбко!
Мне тебя так жаль...
Стихи посвящены маме моей, но отражают и ту боль, что оставляет жена, борясь за свою жизнь после страшного, внезапного заболевания.
Охранник строго проверяет мои документы, даёт мне пропуск и вежливо показывает, где стоянка автомобиля. Далее в холле встречает молодая сотрудница центра, девушка с ясными глазам и лучезарной улыбкой. На её груди висит табличка с ФИО. Читаю Яснинская Джамиля. Улыбаюсь ей. По глазам её вижу- тоже улыбается в ответ. Мы оба в маске. Впрочем, как и все остальные сотрудники, охранники, больные и их родственники. У многих в глазах читается тревога, боль и печаль. Атмосфера явно не праздничная.
И в моей голове возникают мысли, которые быстро расставляются в стихи под названием: "Я прошу, дайте слово сказать"
Я прошу Вас, верните ей слово
Дайте о жизни всем рассказать.
Говорить очень важно, это основа,
Так жёстко людей наказать!
Дайте слово всем говорить.
Это жизненно важно и нужно.
Как покушать, ходить и любить,
Говорить человеку - так нужно!
Да, порой даже молча сказать
Можно многое честно и гладко...
Но ведь, слушать и понимать,
Лишь словами решима загадка!
Когда слово вступила в права
Научив нас писать, рисовать...
И не прав, тот, кто отнял права
Так нельзя. Так нельзя поступать!
Я прошу, всем верните слова.
Я прошу, возвратите всем речь.
Боже мой, жизнь итак коротка,
Слово ценное - надо сберечь!
Я со слезами на глазах читаю свои стихи Яснинской Джамиле и она грустно слушает их и потом говорит:
- Успокойтесь. Смотрите на меня. Она снимает маску с лица. Лицо худощавое, слегка удлиненное. Красивые, ровные губы приоткрыты. Глаза опечалены.
- Вы очень красивы, - выдавливаю я из себя заслуженный комплимент.
- Я не это хотела Вам показать. Мою красоту оценивают другие. Я хочу сказать и показывая свое лицо, доказать, что все можно вернуть. Даже речь. Вы же меня хорошо понимаете? Я говорю, не искажая слова и лицо?
- Да...
- У неё, как и у других, кто к нам приходит лечиться, все будет хорошо. Я тоже долго не могла говорить после дорожно-транспортного происшествия. И именно в этом центре мне восстановили речь. Это длинная и тяжелая история и я о ней сейчас, учитывая ваше состояние, не готова рассказать. Но, если интересно, потом расскажу. Верьте, все будет хорошо. У нас самый лучший, среди первых созданных центров реабилитации речи и нейрохирургии в России. И на мировой арене мы выглядим очень достойно. В этом цеетре многие люди приобрели вновь свое слово.
И сказанные ею слова вернули мне надежду.
В это самое время, входные двери открылись и ко мне с распростертыми руками, для объятий, и со слезами на глазах, лёгкой походкой, лишь слегка прихрамывая на правую ногу, направилась моя жена. Я сразу же заметил улучшения в моторикеее правой руки. Кроме того, на её лице практически исчезли следы искажений. Пока я удивлённо наблюдал за ней, она подошла ближе, приобняла меня и прошептала: - "Привет, любимый"
Некоторое время мы стояли в объятиях. Лишь лёгкое похлопывание по плечу вернуло меня к реальности.
-Вот, Иван Феодорович, держите выписку и больничный лист, - протягивая мне документы, сказала заведующая отделе-нием Зотова Любовь Ивановна, и добавила - она у Вас молодец! Старается, выполняет все предписания врачей. Нам с ней легко исправить ситуацию, в которой она оказалась и надежды на выздоровления, есть.
Взяв документы и вещи, а также попрощавшись со всеми, мы ушли.