Ресторан
Я ничего не могу сказать определённого про Карла - он так до конца повествования и остался для меня закрытым ящиком, с потерявшимся от замка ключиком, но Клара, несмотря на все происходящие с ней странности, была сейчас как никогда счастлива, так, как обычно бывает счастлива женщина, у которой замаячила перспектива создания семейного очага.
Счастье, не привязываясь к обстоятельствам, в большинстве случаев зависит от состояния души. Бывает, кажется, жизнь летит под откос, вернее, что она уже долетела до дна глубокой ямы, откуда нельзя выбраться и единственное, что остается делать, это проливать слезы, оплакивать свою горькую участь, но вдруг происходит нечто, отчего настроение меняет знак с минуса на плюс, и появляются силы карабкаться вверх. Это нечто может быть совсем незначительным, например, появляется по соседству некто неунывающий. Этот сосед вместо положенного всем плача вдруг зальется смехом и ситуация, в которую ты попал, из трагичной превратится в комическую. Или тот же самый сосед начнет в той самой яме шаг за шагом обустраивать свою жизнь, находя в ней «досточки» и кирпичики, а из них построится лестница, которая выведет наверх. Или вдруг до тебя из поднебесья долетит чьё-то доброе слово. А тут Клара услышала не одно слово, а целую историю! Её и в лучшие времена не очень-то приглашали замуж – может и позвали пару раз, но ненадолго, а тут, когда она и думать о таком деле забыла, её не только пригласили, но и нарисовали радужное полотно совместного будущего! Клара настолько воодушевилась, что почти забыла думать про таракана!
Тем временем они уже дошли до начала улицы. Улица была странной - ни людей, ни машин. За занавешенными окнами низких серых домов, будто в театре теней, плясали темные силуэты. Их собственные тени – кларина - словно губка Боб приземисто-кадратная, и карлова – словно римлянин в тоге – он был подпоясан ремнем, потому что в набрюшной полости трикотажной кофты лежали последние 2 бутылки с волшебной жидкостью. Их собственные тени изменчивыми силуэтами то бежали впереди, то наперегонки перебегали за спину.
- Дядя, не споткнись, бутылочки не разбей, - пропищал выскочивший неизвестно откуда кривоногий мутант, – и снова исчез, обнюхав воздух как берущая след собака. И тут же вокруг заухало, заржало, зарычало, закричало одинокой чайкой над хмурым морем.
Улица казалась бесконечно длинной. В расплывчатом свете рекламных огней едва различалась граница между мостовой тротуаром. Они устали. И с непривычки к ходьбе, и просто так. Хотелось есть и пить. Шли они уже не обнимаясь, а опираясь друг на друга, словно озябшие французы на Смоленской дороге. Они шли и считали перекрёстки. За пятым перекрестком показалась небольшая площадь с круговым движением вокруг постамента. На постаменте, упираясь кулаком в смазанное облаками небо, стояла фигура. Кларе эта фигура напомнила каплеобразной тело таракана, а Карлу – растянувшегося во всю длину кота. По кругу вяло катилась уборочная машина, поливая слабой струей обочины. Резко запахло хлорамином.
- Эти машины мы купили в Китае, - прищурившись сказал Карл. – Почему-то после этого в городе резко выросло число мутантов.
И наконец-то показалось сверкающее как ярмарочная игрушка отдельно стоящее массивное вычурное здание, на котором, перемигиваясь зажигались разноцветные огни надписей «КаZино», «Отель», «РеSторан». Здание изрыгало громоподобную бравурную музыку и источало запахи еды. Под ложечкой заныло сильней.
К дверям здания, словно к акрополю, вела длинная широкая лестница, покрытая бордовой ковровой дорожкой.
Ступая немытыми босыми ногами по ворсистому ковру, Карл и Клара подошли к дверям, которые раскрылись сами по себе. Аромат щекочущих нос запахов стал невыносимым, в них можно было различить запахи мяса в чесночном соусе, рыбы в черносливе, креветок в сырной подливе…наверное, там было ещё много всякого, но Клара никогда не пробовала иных экзотических блюд, да и про эти то вспомнила с трудом.
Зал был полон не только запахов еды, но и полнился звуками: гудел как растревоженное осиное гнездо шумящей разноголосицей. При виде появившейся в дверях нелепо одетой парочки шум в зале на секунду затих. Ближайший к выходу стол, за которым сидела компания вислоухих молодых особей, одетых в серо-зелёные комуфляжные комбинезоны, загоготал и сидящие стали показывать на парочку пальцами. Эти непонятного пола непонятной расы юнцы явно не знали, чем заняться и как развлечься. Они наперебой выкрикивали непонятные слова и с каждым словом гоготали, широко разевая рты, показывая зубы из разноцветного металла.
Остальные же посетители не проявили к ним особого интереса.
Самой же Кларе очень хотелось бы рассмотреть сидящих за столиком людей, но она, не зная, куда спрятать руки, потупясь смотрела себе под ноги.
…небрежной вихляющей походкой Карл направился к барной стойке. Бармен уже было собрался нажать на кнопку, чтобы вызвать охранника, но Карл, выудил из-за пазухи одну из двух оставшихся бутылей и показал её этикетку бармену.
- Ого! Ещё дореформерная! - расслабился тот, - знатный напиток! 5 лет выдержки!
- Вам нужно поесть и переночевать? Сядьте с краю, чтобы вас никто не видел. Вон за тот столик за колонной. Вам принесут комплексный обед. Спать будете в мансарде. Душа нет, но раковина есть. Там, правда, холодно, но вам дадут вторые одеяла. Для вас лучше номер с отдельными кроватями или с одной двуспальной?
- Оплата вперёд, - сказал бармен, перехватывая бутылку из рук Карла.
Они уже сходили в чистый хорошо пахнувший туалет, вымыли там лицо и руки, расположились за столом, и официант уже принёс тарелки с первым блюдом, как Клара увидела на стене надпись «Вход с домашними животными запрещён».
- А ничего если, - залепетала она, показывая маленький контейнер с тараканом официанту. - У меня здесь, короче, он полностью закрыт…но я могу и открыть, – Клара приоткрыла крышку контейнера и ахнула, зажав рот рукой – на дне контейнера, как ей показалось, изнемогая от страданий, лежал её бывший, то есть Дима, но это был совсем не он, а наоборот, потому что вокруг таракана, облепив его плотной шевелящейся массой, копошились бледные детёныши.
Дима, то есть тараканиха, не выдержав толчков, прыжков и подскоков, разродилась раньше срока. - Мы сейчас уйдем, - засуетилась она, поспешно одной рукой закрывая родильное гнездо, а другой поднося ко рту ложку с супом.
Официант жестом остановил её. Лицо его побелело, потом покраснело, потом позеленело. Казалось, что его вот-вот стошнит.
- Я сейчас, - прохрипел он и побежал рысью к бармену и что-то зашептал ему на ухо. Бармен вытаращил глаза, опрокинул стакан налитый для клиента, вытер рукавом пролитое, потом сухие губы и, сорвав фартук с толстого живота, побежал за перегородку, увитую золотыми вензелями.
- Надо бежать, - не разжимая губ, прогнусавила Клара, - нас отравят вместе с тараканом, поставят клеймо, отправят для опытов в лабораторию и наденут светящуюся бляху, принимающую космические сигналы.
Карл заозирался, ища пути к отступлению, но тут на стойку бара с грохотом упала перегородка, и в открывшемся проеме показался широкоплечий субъект в белой маске и перчатках. На нём был надет малиновый френч и персикового цвета брюки со штрипками. Ноги его были обуты в лаковые полуботинки лилового цвета. Вид у субъекта был взъерошенный, будто он только что рьяно танцевал лезгинку или выскочил из-за праздничного стола, за которым был тамадой.
Подойдя к столу, человек поклонился вначале Карлу, потом Кларе. За ним словно солдатики, вытянувшись во фрунт, стояли официант и бармен.
- Господин и вы, мадам, миль пардон, что таких персон как вы посадили в столь неудобное место, проговорил он бархатным баритоном.
Он сделал едва уловимый жест кистью руки, и бармен полурысью побежал в глубину зала, где горел свет в полный накал, и звенела тонким хрусталём посуда.
- Я попрошу вас пройти в отдельный кабинет, где мы предложим вам лучшие блюда нашей кухни. Прошу! - Он застыл в поклоне, склонив голову, а официант подошел к Кларе, чтобы помочь ей подняться.
Клара упиралась и толкала коленом ногу Карла.
– А потом оглушат, в цепи закуют и отправят на сортировку радиоактивных отходов, - шипела она обращенным к нему уголком губ.
- Я сама, - резко дёрнула она плечом, и с грохотом отодвинув стул, поднялась, прижимая контейнер с тараканом к груди.
Господин в маске, бесстрастным взглядом осмотрев их нелепую одежду, сказал:
- Пока для вас будут готовить ужин, вы можете переодеться: вас проводят в ваш номер люкс, где вы найдете всяческую одежду и обувь на любой вкус. Там же можно принять ванну.
- А мы вас не узнали в этом комуфляже, господин градоначальник! – добавил он, поклонившись.
Услышав эти слова, Карл выпрямился, складки на его лице перераспределились – из обиженно-подавленного его лицо стало горделивым и властным.
Он толкнул локтем Клару в бок – слышала, меня узнали!
- А может быть, – продолжал инкогнито, – вам нужны отдельные номера? Я могу послать за трансвеститами. Вы их раньше очень любили! А то, может быть, хотите новенькое попробовать? - У нас выросла мода на развлечения такого рода – имеются прелестные бесполые мутантики.
Карл бросил взгляд на Клару, задумался, потом сказал: «Нет, сегодня мы будем спать в одном номере»
- С одной или двумя кроватями? – уточнил господин
- С одной! - Как то слишком поспешно ответила Клара.