ГЛАВА 1
«Иногда люди не хотят слышать правду, потому что они не хотят, чтобы их иллюзии были разрушены».
Фридрих Ницше
- Утренняя почта! Утренняя почта! – Донеслось с улицы, это маленький курьер Пит Лебовски развозил газеты, помогая отцу, который периодически страдал от приступов радикулита и не мог сесть за руль своего маленького грузовичка. В дверь ударился тяжелый пакет, и Киркланд вышел забрать корреспонденцию. Налив свежезаваренный кофе, Фицпатрик уселся в кресло на кухне и надорвал пакет, предвкушая хорошее чтиво.
- Твою ж мать, - выругался Киркланд Фицпатрик, отбрасывая от себя газету, словно та была ядовитой гадиной. Затем выругался еще раз, поднял газету, аккуратно разгладил ее, и, сев за стол, положил перед собой. На первой полосе описывалась вечеринка, прошедшая прошлой ночью, и на которой были лишь посвященные. А еще и фотографии – вот он сам, одет только в простыню, на следующей он сидит на чьей-то спине и ухахатывается, держа в руке бутылку с виски. Кирк нахмурился – не мог вспомнить, чья была идиотская затея поиграть в древнегреческих богов. Статья в уничижительных словах повествовала о том, что у мистера Киркланда Фицпатрика, достойнейшего члена общества, плейбоя, бизнесмена, владельца пары банков, оказывается, есть не менее насыщенная ночная жизнь. Дальше шло описание вечеринки, которая, по словам автора, была «разнузданная и развратная». Мужчина в изумлении покачал головой: «Какой бред! Разнузданная! Автор, что – прибыл к нам из восемнадцатого века?»
- Интересно, кто же слил информацию? – Вслух подумал Кирк, и дочитал статью до конца. Под ней он нашел имя автора – Бобби Хил.
- Что ж, Бобби, видимо, нам придется встретиться, чтобы поговорить. Не уверен, правда, что тебе эта беседа понравится. – Он стукнул кулаком по столу и приготовился набирать номер редакции. Вдруг дверь в кабинет открылась, и в комнату вихрем влетел мужчина лет тридцати пяти. В руках он держал ту же газету, что лежала сейчас на столе, и только собрался что-то сказать, как Кирк его перебил.
- Конечно, Трой. Кажется, ее не видел лишь слепой. Миллионное же издание! Как я там хорош!
- Мне конец, Кирк. Мне – конец! - Мужчина сел на стул и пригорюнился. – Моя карьера, мои партнёры! Все пошло прахом!
- Ну, во-первых, друг мой, если ты не заметил, то статья посвящена исключительно мне. Причем такое ощущение, что автор даже не пытался фотографировать остальных участников действа. Во-вторых, твоего имени там даже нет.
- Но фото? – И Трой затряс газетой.
- На фото опять же только я, - Кирк бросил взгляд на газету – в свои почти сорок лет он мог гордиться своим телом, сплошь мускулистым и без грамма жиринки. Он сощурил карие глаза и преисполнился гневом к бумагомараке.
- Но все же знают, что я был у тебя вчера. И вон, вон – моя спина!
- И что? – Разозлился, наконец, Кирк, - был и был. Успокойся, твою мать. Начхать!
- Это мне в наказание за тот случай много лет назад, - и мужчина икнул. По кабинету проплыл аромат перегара. Кирк вскочил:
- Ты, что – пьян?
- С горя, друг мой, с горя, - Трой с трудом поднялся на ноги, и стало понятно, что он ужрат в хлам.
- Так, Трой. Я отвезу тебя домой.
- У меня нет больше дома. Эбигайль выставила меня. Сегодня утром. Сама, представляешь, сама – собрала мои чемоданы и выставила. Навсегда.
- Поехали, я ей все объясню.
- Ахахаха, ты думаешь, она будет слушать тебя? Когда я уходил, она разговаривала с Теренсом Бакхером, а ты знаешь, каков он, - Кирк поморщился – Бакхера он знал с очень давних времен, когда-то тот представлял интересы сначала его, а потом и его жены (с которой Бакхер не менее славно покувыркался в койке), после развода с которой у Кирка не осталось почти ничего кроме имени, да и то сегодня снова было втоптано в грязь. Мужчина знал, что подобные грязные сплетни занимали умы жителей лишь дня три-четыре, а потом все приходило в норму, да и к скандалам ему было не привыкать, но все равно ему было немного неприятно. Он вздохнул и помог Трою сесть в машину. Сам же постоял рядом, выкурил сигарету, и только после этого сел за руль. Медленно он выехал с подземной стоянки и поехал в сторону дома Троя, думая о том, как бы ему встретиться с автором статьи. Гнев уступил место любопытству, а еще ему до безумия хотелось узнать имя человека, сделавшего и слившего фотографии. Он остановился и растолкал Троя, который крепко спал.
- Что, мамочка? Нет, я не пойду в школу, - пробормотал Трой. Кирк расхохотался:
- Дружище, я не твоя мамочка, подъем! Мы у тебя дома. Точнее, у твоего старого дома. Эбби же тебя выставила нахрен.
- А, Кирк. Прости. Я не должен был тебя отвлекать от работы, но мне стало страшно. Как и в тот день, - пьяно бормотнул Трой. Кирк поморщился – он не любил воспоминаний, особенно пьяных, и старался не жить прошлым.
Уложив друга в кровать, Кирк открыл холодильник, и, вытащив бутылку пива, уселся в кресло в гостиной. Он ополовинил бутылку одним глотком, о чем-то задумался и прикончил оставшееся пиво. Затем потянулся, устроился поудобнее, насколько позволяло кресло, и попробовал заснуть. Однако это у него не получилось. Он встал, размял затекшие конечности и пошел бродить по дому.
- Давненько я здесь не был, - пробормотал Кирк, рассматривая фотографии, развешанные по стенам. Он, конечно, считал такое китчем, но если Трою такое нравится – его проблемы. Поднявшись на второй этаж, Фицпатрик недовольно поморщился – и снова куча фотографий. Возле одной он остановился, словно пораженный током – на ней был запечатлен Трой и его несостоявшаяся невеста.
- Твою ж мать, - сплюнул сквозь зубы Кирк. Он уже и думать забыл о том времени, а Трой, видимо, любил порасковыривать рану в душе. Со скомканным настроением мужчина спустился вниз, прихватил еще пару бутылочек пива и снова уселся в кресло. Тогда его другу попортили кровь журналисты, пытавшиеся навесить убийство девушки, но у них ничего не получилось. Кирк тогда все-таки умудрился подтвердить алиби Троя, хоть и не был уверен в том, что Трой не отлучался из бара.
- Так, что это я разнюнился как старая бабка? Я же Фицпатрик, мать его! – Кирк взглянул на часы – до его обычного подъема оставалась пара часов и он решил хотя бы чуть-чуть поспать.
***
Невольный катализатор волнения Фицпатрика сидел, а точнее сидела в своем кабинете, который был любезно предоставлен ей редактором газеты, на которую она в последнее время работала.
Бобби, она же Роберта, была невысокой худенькой брюнеткой с голубыми глазами с миловидным личиком и изящными, немного старомодными, манерами. Она вытащила из кейса тонкую папку, в которой содержались материалы по факту исчезновения Берилл Хант четыре года назад. Хоть Бобби и знала все наизусть, но не удержалась от того, чтобы не перечитать.
«Берилл Хант пропала в ночь на 21 мая 2014 года из своего номера в отеле. Ее отсутствие было обнаружено ее женихом – Троем Киганом, с которым мисс Хант должна была сочетаться браком на следующий день в местной церкви».
Девушка нервно хихикнула и продолжила чтение.
«При осмотре на кровати в номере были обнаружены волосы и несколько пятен крови, по результатам экспертизы ДНК принадлежавшие мисс Хант. По странному совпадению, в тот вечер проводка отеля была повреждена, в связи с чем получить видеозаписи возможного похищения мисс Хант не представилось возможным. По опросам свидетелей был составлен фоторобот мужчины, с которым видели мисс Хант в последний раз. Однако, несмотря на проведенные оперативно-розыскные мероприятия, обнаружить жертву не удалось. Также не поступало писем о выкупе либо чем-то подобным. Родители девушки выступили по телевидению с просьбой сообщить за вознаграждение местонахождение их дочери. Детектив, который вел это дело, погиб в автокатастрофе.» – Девушка вгляделась в приложенную фотографию – симпатичная пухленькая блондиночка лет двадцати с небольшим, а ее зелёные глаза словно молили о помощи. Девушка с шумом захлопнула папку и спрятала ее обратно в кейс.
- Эй, Бобби, поздравляю, - в кабинет просунулась веснушчатая физиономия ее друга – Люка Белла, пронырливого репортера, - твоя статья на первой полосе.
- Я знаю, но все равно – спасибо, Люк. Ты же знаешь, что без тебя у меня ничего не получилось бы.
- О да. И я все отдал бы за то, чтобы посмотреть на рожу Фицпатрика, когда он читал статью, – мужчина хихикнул.
- Ты не поверишь, но и я тоже не отказалась бы. Наверняка, он сначала покраснел, потом побледнел, а потом решил бы набить морду репортеру, который вытащил немного грязного бельеца из его корзинки. – И она расхохоталась, покачиваясь на стуле.
- Бобби, умоляю, будь осторожна, - предупредил он ее и смылся, оставив после себя запах дорогого парфюма и плохого кофе. Бобби откинулась на спинку кресла и рассмеялась – она действительно много отдала бы за реакцию мерзкого Фицпатрика, но… Девушка поднялась и решила сходить к кофейному аппарату. Внизу, в вестибюле, какой-то мужчина настойчиво пытался попасть к руководству газеты, но охранник Джордж всячески противился этому. Девушка присмотрелась и, ахнув, пролила немного кофе – назойливым посетителем был не кто иной, как сам Киркланд Фицпатрик. Она незаметно подошла сзади, знаком попросив охранника не замечать ее.
Скандалист выдохся:
- Уважаемый мистер Ликаон, мне крайне необходимо встретиться с главным редактором вашего издания. Видите ли, я бизнесмен, и весьма уважаемый, а статья, хотя я не могу назвать эту писанину статьёй, все-таки немного подпортила мне жизнь.
- Ох, неужели Вы - тот самый мистер Фицпатрик, о котором сегодняшняя статья? – Раздался сзади мелодичный голосок. Мужчина нервно сглотнул и обернулся – перед ним стояла маленькая девочка. Он моргнул, и наваждение исчезло – конечно же, не девочка, а девушка, лет двадцати пяти, ее шоколадного цвета волосы была забраны в хвост, который покачивался в такт ее движениям, небесного цвета глазки смотрели так невинно, он вздрогнул – в руке она держала стаканчик с неопределенного вида бурдой, судя по запаху – кофе.
- Позвольте узнать и Ваше имя, мисс…? – И он посмотрел на охранника. Тот делал вид, что ничего не замечает.
- Лали, мистер Фицпатрик. Лали Джонс, - охранник хрюкнул, маскируя смешок. Девушка не повела и бровью – это был один из ее старых псевдонимов.
- Итак, Лали, может быть, Вы мне сможете помочь? Видите ли, я очень хочу встретиться с человеком, написавшим эту статью, - и мужчина гневно потряс газетой.
- А для чего, мистер Фицпатрик? – Сладко пропела она, отхлебнув из кружки.
- Видите ли, мисс Джонс, - он решил ответить ей той же монетой, - в этой статье опорочена моя репутация.
- Неужели, мистер Фицпатрик? А по-моему, роль Аполлона Вам подходит как нельзя кстати, - и она ехидно улыбнулась.
- Как, черт побери…?
- Ну, мистер Фицпатрик, в статье же все написано и даже показано. Кстати, по слухам, сегодняшний номер побил последний рекорд издания на пару миллионов. Все-таки, иногда… – И она замолчала, недоговорив. Затем допила кофе, и, бросив стаканчик в урну, удалилась, помахивая кейсом. Кирк привык, что женщины чуть ли не сами предлагают себя при встрече с ним, но эта пигалица крепко его задела, даже не попытавшись с ним поговорить.
Выйдя на улицу, Бобби перевела дыхание и спряталась за угол, допивая кофе. Ее сердце колотилось, словно бешеное. Она лицом к лицу столкнулась с человеком, которого ненавидела всеми фибрами души, но тело отреагировало по-своему…
В это же время Фицпатрик крепко сжал в руке газету, и взлетел по лестнице к кабинету главного редактора.
- Мистер Фил? – заглянул он в кабинет. На кресле раскачивался седой мужчина лет пятидесяти.
- Он самый. О, мистер Фицпатрик? Дайте угадаю – по поводу статьи?
- Черт побери! Дайте опровержение.
- Простите, опровержение чему? Тому, что была вечеринка, или тому, что там проходило? – Расплылся в ехидной улыбке мужчина, опираясь на стол.
- Да всему! – Взбешенно взревел Кирк, швыряя газету на стол главреду.
- Извините, статья слишком хороша, чтобы портить от нее впечатление якобы опровержением.
- Я Вас засужу! – Вопль раненого бизона разнесся чуть ли не по всему зданию.
- Попробуйте, мистер Фицпатрик. Только в таком случае я обещаю вытащить ВСЁ ваше грязное белье. – Спокойно ответил редактор, откидываясь на спинку кресла. Бобби заверила его, что со статьей все в порядке, но он на всякий случай проконсультировался со своим старым знакомым юристом.
- Вашу ж мать! – Кирк выскочил из кабинета, хлопнув дверью так, что со стены за спиной редактора свалилась фотография двух женщин. Мужчина поднялся с кресла, опустился на колено и, взяв в руки фото, пристально посмотрел на него, не заметив, как в кабинет зашла Бобби.
- Дядя Фил, доброе утро. Таки смотрю, мистер Фицпатрик уже здесь побывал?
- Да, детка. Ты была права – эта статья его задела. Ты чудо и прекрасный репортер.
- Спасибо, дядя Фил. Я пришла вот зачем, - девушка уселась на краешек стола, - мне нужны все материалы, что у нас есть по Берилл Хант.
- Деточка, у тебя же все есть.
- Все, да не все, дядюшка. Например, там нет отчетов полиции… Ну мне ли тебя учить, старый лис? – Улыбнулась Бобби, спрыгивая со стола.
- Эх, детка, ты всегда знала, как можно из меня вить веревки, - сделав вид, что расчувствовался, мужчина. Он открыл сейф, долго там копошился, и в результате извлек на свет кожаную папку красного цвета.
- Вот, смотри, Бобби, здесь – абсолютно все, включая записи разговоров. Только умоляю – будь весьма и весьма осторожна.
- Дядюшка, ты прелесть, - чмокнула девушка мужчину в щеку и убежала в свой кабинет.
Усевшись в кресло, она услышала звук пришедшего электронного письма. Отправитель не был ей известен, и, прогнав вложения через антивирус, она его открыла.
С первых строк ее охватило чувство, похожее на азарт охотничьей собаки, что вот-вот поднимет стаю диких гусей.
«30 мая 2019 года в швейцарском Монтрё состоялась очередная встреча членов Бильдербергского клуба. На ней обсуждалось, что делать дальше с Европой, стабильность стратегического порядка, как изменить климат и использовать ресурсы природы, не истощая запасы; основные враги Запада и Европы – Китай и Россия, выживет ли капитализм, как не сильно пострадать от брексита, киберугрозы и этика искусственного интеллекта, соцсети как оружие массового поражения и важность космоса.
Присутствовали:
Джаред Кашнер – зять и советник президента США,
Министр обороны Германии – Урсула фон дер Лейн,
Генеральный директор ЮНЕСКО Одри Азуль
Генсек НАТО Йенс Сталтенберг
Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер
Король Нидерландов Виллем-Александр и еще около ста других влиятельных политиков, представителей оборонки и здравоохранения, а также различного плана актеров.
Первым выступил Киссинджер:
- Господа, в связи с угрозой перенаселения планеты, поступило предложение, как бы помягче выразиться, искусственного сдерживания рождаемости.
Азуль:
- Простите, господин Киссинджер, но это уже попахивает евгеникой!
Киссинджер:
- Ни в коем случае, мадам. Всего лишь забота о населении земли, мадам, - и учтиво раскланялся.
Фон дер Лейн:
- Господа, мне кажется все проблемы от Китая. Надо в первую очередь, заняться им. Однозначно им. Это первоочередная задача, господа!
- Нет! Первоочередная задача – это отстранить Россию! – Выкрикнул Сталтенберг с места. Присутствующие посмотрели на него с укором.
- Господин Сталтенберг, успокойтесь, - прикрикнул на него Марк Ратте, премьер-министр Нидерландов.
- А что ты мне указываешь, молокосос?! – Забывшись, вскочил с места Сталтенберг.
- Господин Сталтенберг, еще раз повторю – последний – перестаньте возбуждаться. Здесь вам не ваша забегаловка НАТО, не орите, - тихо протянул Ратте. Сталтенберг затих, понимая, что немного перегнул палку.
Встал неприметный мужчина, все с уважением на него посмотрели – это был представитель ВОЗ:
- Господа, нашу организацию перестали воспринимать всерьез.
- А как вас воспринимать, если вы даете заявления, каждый раз друг другу противоречащие? – Негромко высказался король Нидерландов.
- Уважаемый, речь не о том, ЧТО и КАК мы даем. Я бы дал слово вот этому чудесному представителю официальной медицины, господин Ли, офтальмолог из Ухани, прошу Вас. – Мужчина лет сорока неспешно подошел к трибуне, держа под мышкой папкой и что-то в руке.
- Можно ли вставить флешку?
- Да, конечно, - резво бросился исполнять модератор собрания. Он вставил гаджет в системник.
- Какую папку открывать?
- Начнем с папки под названием «Новый вирус» - Это было исполнено.
- Итак, - зашуршал мужчина бумагами, - позвольте представить вам новый вирус, я пока не придумал ему названия, однако, лабораторные опыты на мышах показали высокую эффективность. Он действует избирательно на различные возрастные группы. Например, группа до шести лет – не заболевает, от шести до восемнадцати – переносит как обычный грипп, от восемнадцати до тридцати девяти лет – уже как воспаление легких, от тридцати девяти до шестидесяти пяти – пневмония, а шестьдесят пять плюс - летальный исход. Вирус неустойчив к внешней среде — разрушается при нагревании до 56 °C за пятнадцать минут, при кипячении — за две минуты. Чувствителен к ультрафиолетовым и прямым солнечным лучам, к этанолу и ко многим дезинфектантам. Однако устойчив к низким температурам - от - 4 до – 25 градусов по Цельсию, слюна заболевшего становится инфекционной еще до клинического проявления заболевания. А ещё мне могут дать «Нобелевскую премию» за открытие, - хихикнул Ли и продолжил:
- Симптомы могут и не проявляться, и человек может быть так сказать – бессимптомным. Болезнь протекает в лёгкой форме и человек думает, что у него ОРВИ или грипп, и лечится соответственно. Дыхательные расстройства компенсируют в некоторых случаях посредством трахеостомии и/или подключением больного к ИВЛ. Это совсем тяжелые случаи. Что, собственно, помогает не всегда. А потом… - Ли замолчал:
- Гибель животных и людей происходит от наступления асфиксии и остановки сердца. Переносчиками можно сделать домашних и/или диких животных, лучше всего вирус приживается в летучих мышах. Может передаваться от человека к человеку. Эдакая очаровательная цепная реакция. Более того – пока что самая известная форма борьбы - вакцинация. И вакцина у нас уже готова. Только вот её дорабатывать надо, поэтому необходимо как можно быстрее провести полевые испытания вируса. И чем скорее – тем лучше. – Врач огляделся, - чтобы понять, как вирус действует на людей, и какова летальность в разных возрастных группах.
- Вы с ума сошли?! Это же биологическое оружие! – Заорал испуганный Сталтенберг.
- Более того, - не обратил внимания на выкрик натовца докладчик, - данный вирус действует исключительно избирательно. И мы умеем его контролировать. Сам вирус. – Рассмеялся Ли.
- Это же… Это же геноцид!
- Ни в коем случае. Спасение от перенаселения. Кстати, это прекрасно поддерживает нашу идею «золотого миллиарда». – Мужчина кое-чего не договаривал, а именно – что данный вирус можно было запрограммировать на уничтожение определенных гаплогрупп – монголоидной, европеоидной либо негроидной, причем, вирус выкашивал своих носителей даже в том случае, если, скажем каким-то далеким предком китайца был европеоид, или наоборот. Нынешний вид был запрограммирован на две группы.
В наступившей тишине был слышен полет нескольких мух. Сталтенбергу казалось, что он различает даже мелодии, издаваемые крыльями насекомых.
- Что ж, мистер Ли, огромное вам спасибо за доклад. Было интересно, - скучающе произнес Ратте, - а как он передаётся?
- А вот тут, мистер Ратте, самое интересное – на поверхностях он держится от пяти минут до нескольких часов – в зависимости от окружающей среды. Если понятным языком – на солнце эта прелесть дохнет меньше чем за минуту, в холодной среде – до двадцати двух часов держится. Мы работаем над удлинением жизни нашей прелести. Распространяется так называемым опылением – достаточно небольшое количество, смешанное с водой распылить в, скажем, торговом центре, и вот вам куча заболевших. Причем все они будут с разной симптоматикой и разным временем заболевания, и никто не свяжет их нахождение в центре с заболеванием. Опылять можно всё, что угодно и как угодно – прикрываясь заботой о ближнем своём. Никто же не обратит внимания на человека, опрыскивающего траву от болезней или насекомых. – Хихикнул Ли, - опять же, промышленный альпинист может обработать много поверхностей.
- Мистер Ли, насколько этот препарат будет опасен для опыляющих? – Ровный голос Ратте не выдавал заинтересованности.
- Перед первым применением мы введем опыляющему специальный антидот – сетрифаксонид (название придумано автором). А уже потом вкалывается вакцина. Которая у нас, кстати, уже разработана и опробована. Опыляющих мы подбираем очень тщательно – у них должны быть идеально здоровые лёгкие.
- Господи, вы, правда, решили это сделать, - протянул потрясенный Сталтенберг. Тот самый, что не стеснялся бросать военных на заведомо проигрышные операции, убирать неугодных ему и НАТО людей, ну и занимался прочими мерзостями. Он просто стёк по спинке стула. Ратте не обратил на это никакого внимания.
- Доктор Ли, как начнется распространение?
- В, скажем, лаборатории, разрабатывающей биологическое оружие, произойдет утечка. – Мужчина снова хихикнул, - ну как произойдет? Мы берем летучую мышь, снабжаем ее небольшим количеством вируса и выпускаем в мир. Да шучу я, шучу, расслабьтесь, - хихикнул врач, видя недоуменные лица собравшихся. – Опрыскаем рынок в Ухани.
- Доктор, это прекрасно. Ваша идея гениальна. И, говорите – на определенный возраст действует?
- Ну да.
- Как контролируется вспышка?
- Вот тут у нас небольшая проблемка, - доктор замялся, - сначала вспышке придется побыть неконтролируемой.
- Ну почему же? – Ратте привстал, - контроль за рынком, и, собственно – за людьми. Что может быть проще? А уж в Китае!
- Согласен, - почему-то легко согласился врач. – Господин Ратте, думаю, мы обсудим с вами этот вопрос позже?
- Конечно, мистер Ли. С удовольствием. И, кстати, господин Сталтенберг – вам ли сейчас плакать и лицемерить? Ваши двойные стандарты так умилительны! Между прочим, если ВЫ забыли – вы, вообще-то один из разработчиков теории «Золотого миллиарда». Что у вас с памятью, Сталтенберг? – Натовец закрыл глаза – когда он участвовал в разработке, он и не думал, что может дойти до практики. Он думал, что всё это шутки.
- Да нет, Сталтенберг, шутки закончились. Нам пора спасать планету. – Ратте злобно посмотрел на генсека. – И, Сталтенберг – не дай вам бог нам помешать!
- Что вы, что вы, мистер Ратте. Ни в коем случае! – Сталтенберг забился в угол и стал похож на старую использованную ветошку. Он прекрасно знал, на что способна его «стая друзей».
- Доктор Ли, хочу уточнить – где ещё и как, кроме торговых центров, можно распылять эту прелесть?
- Распылить можно везде. Например, самый простой способ – это метро. Водным раствором нашей прелести обрабатывается состав. Все же видели, как моют состав снаружи и внутри? Самое главное, после этого не делать обработку ультрафиолетом. Думаю, с этим можно что-то сделать. Автобусы, трамваи, троллейбусы – практически тоже самое. Здания. Тут просто красота, - фанатичный блеск в глазах медика продолжил пугать Сталтенберга, - Достаточно одного аэрозольного баллончика, ну знаете – такой, от астмы, на двести доз? Он заправляется нашей смесью, разносчик получает баллончик, идет в здание по ВАШЕМУ выбору, господа, поднимается на самый верхний этаж, и делает один пшик в вентиляционную систему либо просто в воздухе. Аэробность вируса позволяет ему распространиться по зданию в течении времени, равному… - Хихикнул Ли. – Несколько миллисекунд. И дальше вирус начинает свою работу.
От услышанного даже Ратте стало не по себе, но длилось это чувство всего ничего.
- Прекрасно, доктор Ли. Благодарен Вам за то, что ВЫ потратили своё время и приехали к нам.
- Я не мог поступить по другому, - а про себя доктор думал о том, что откажись он ехать – его бы и не нашли, а так есть возможность еще и подзаработать. Мысли о том, что вирус убьет минимум несколько миллионов человек, Ли не пугали – людей на земле было и так слишком много.
- А, мистер Ли… - Ратте встал, опираясь на спинку кресла, - я придумал вам название – «Глубокая волна». Зал зааплодировал.»
Лали остановилась, не дочитав и вытерла вспотевший лоб.
- Это же… Сенсация! Правда, такая, за которую убивают. – Она лихорадочно защелкала мышкой, открывая приложения, которые были прикреплены к этому же письму и подтверждали рукотворность вируса; кроме того, имелись неоспоримые факты, что данный вирус был создан не без помощи вируса бешенства и столбняка.
- Господи! – Лали вскочила с кресла и достала из сумочки небольшую фляжку, к которой судорожно приложилась. Затем выдохнула и продолжила чтение.
«- А еще, господа, нам стоит задуматься о том, что наши маленькие эксперименты с адренохроном скоро могут выплыть наружу, - Ратте чеканил слова, не глядя в зал – все собравшиеся здесь, прекрасно понимали о чем идет речь.
- С чего вы это взяли? – Снова вылез Сталтенберг, прикусывая нервно верхнюю губу.
- Видите ли, Сталтенберг, - тяжко вздохнул мужчина, глядя на него, как на дебила. – Видите ли, мой друг… Народ стал умнеть, и сопоставлять факты.
- В смысле?
- Хорошо, нас сдали в прямо эфире. Вы, что – не смотрели эту передачу? Факс ньюс так постарались. Хорошо, что им ПОЧТИ никто не верит
- Господи… - Лали лихорадочно начала вспоминать все моменты, связанные с данным заболеванием. - Так, так, так, - пальцы Лали запорхали над клавиатурой, выискивая информацию в интернете:
«Вирус был открыт врачом-офтальмологом по фамилии Ли, и назван «Глубокая волна», сокращённо ДиВи-19. Выяснилось, что на одном из рынков городка Ухань, что в Китае, была куплена на суп летучая мышь, оказавшаяся зараженной той самой ДиВи-19. Вспышка оказалась настолько неконтролируемой, что за несколько дней оказались зараженными почти все жители Ухани. Доктор Ли самоотверженно помогал в больницах, ухаживая за больными, пока сам не слег с ДиВи и не скончался спустя два дня.» - Лали скептически посмотрела на фотографии, которыми иллюстрировалась каждая новость.
- Дааа, столько постановочных фотографий я давно не видела, - бросила она в тишину, включая видеоролик, который, как было сказано в описании, сняла одна храбрая женщина недалеко от рынка в Ухани.
«По улице идет мужчина, держа руки в карманах. Внезапно он останавливается, его начинает сильно трясти и он падает на асфальт, продолжая дергаться. К нему тут же подбегают несколько человек в костюмах химзащиты с нарисованными яркой краской значками биологической опасности, укладывают его в транспортный изолятор, правда, именно такого Лали никогда не видела, и увозят якобы на машине «Скорой помощи». И тут видео обрывалось.
- Даааааа, такой откровенной лжи я давно не видела, - она обхватила себя руками, словно защищаясь.
Вдруг ее пронзило словно молнией - буквально вчера она видела как минимум две машины «Скорой помощи», подъезжающих к торговому центру, но не придала этому значения.
- Господи боже мой! А ведь с того момента прошло… - Она вернулась к началу документа, - прошло всего пара месяцев! Господи боже и все святые угодники! Так, что же делать, что же делать? – Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаивая себя.
- Лали, детка – в первую очередь ты – журналист. Итак, давай-ка ты сначала составишь список того, чем тебе надо будет поинтересоваться в ближайшее время, затем – выпишешь и найдешь те контакты, которые помогут тебе пробраться в больницу, ну, и так далее. И чему я тебя буду учить? – Лали не очень любила те моменты, когда начинала разговаривать сама с собой – это значило, что ее нервы немного шалят, и она может сделать какую-нибудь глупость. Поэтому она, пересилив себя, захлопнула ноутбук, засунула его в чехол и отправилась домой, где её ждали.