1. Экономика и тоталитаризм
В прошлой главе мы говорили о культурологической необходимости кардинальных реформ, но она не может осуществиться без изменений в базисе общественной жизни, экономике. Казалось бы, альтернативы капитализму нет, и это на самом деле так, и менять здесь вроде бы ничего не нужно, однако постоянные кризисы, войны за ресурсы, рынки сбыта и другие многочисленные извращения в экономике даже развитых стран свидетельствуют о том, что люди только подступаются к нормальному капитализму, набивая шишки, учатся ему.
Период ученичества капитализму, на наш взгляд, в наши дни заканчивается, и мы находимся на пороге подлинно либеральной экономики, которой пока нет ни в одной стране. Дабы переступить его, капитализму нужна социально-экономическая реформа, проводимая под новым углом зрения на старые теории капиталистических отношений. Для связности текста мы вскользь охактеризируем экономики, предшествующие этой реформе.
В своем развитии капитализм прошел несколько этапов. Начинался он с дикого капитализма, затем перешел на государственный и теперь готов стать либеральным.
Этап государственного капитализма самый важный для нас, потому что все мы находимся в нем. Его тоже можно разделить на три фазы – большевистский, фашистский и демократический. Все эти фазы в экономическом смысле более или менее плановые. Следовательно, рыночная, но регулируемая государством, экономика даже современных западных стран является всего лишь более развитым советским социализмом, германским фашизмом или их симбиозом. Что, в развитых демократических странах экономика плановая? Конечно. Но это нужно доказать. Легко.
Известно, что советская экономика в условиях экстенсивного производства успешно конкурировала с западной. Однако со второй половины 20 века благодаря научно-технической революции производство в развитых странах стало интенсивным, и в новой реальности социалистическая экономика стала проигрывать соревнование с соперником. Жизненный уровень населения социалистических стран с каждым годом все заметнее отставал от благосостояния населения западных, и когда это отставание стало критическим, советская экономика была объявлена банкротом.
Многим показалось, что с плановой экономикой покончено навсегда, но это оказалось не совсем так. Глядя на безусловные успехи первых советских пятилеток и экономические кризисы в западных странах, английский экономист Джон Кейнс обосновал дозированное вмешательство государства в экономику. Западные страны во главе с США более или менее полно воспользовались рекомендациями Кейнса, после этого многие проблемы, в частности глубокие депрессии в экономике, действительно исчезли и экономические кризисы стали почти управляемыми. Их стало, например, возможным экспортировать в менее развитые страны, оставляя в развитых легкое биржевое волнение от них. Плановая экономика оказалась востребованной и в странах с так называемой рыночной экономикой.
Планирование, на самом деле, необходимо на уровне экономических единиц - лавочников, фирм, компаний… Не планируя свою деятельность, предприниматель наверняка обанкротится. Плановая экономика идет рука об руку с тоталитаризмом, что тоже естественно и как-то оправдано среди хозяев предприятий. Но государство, заботящееся о свободе своих граждан, регулировать свою экономику не должно, а если регулирует, то не имеет права говорить о свободном обществе внутри страны и тем более «заботиться» о правах человека в других странах.
Повсюду регулируют, и еще задолго до краха плановой экономики в социалистическом содружестве ее вирус через кейнсианство заразил регулированием (плановой экономикой) все экономики мира и, соответственно, более или менее выраженной формой тоталитаризма. Насколько сильно это заражение, можно судить по США, оплоту «либеральной» экономики на планете, в которых из 14 наиболее важных признаков либеральной экономики, обоснованных ее теоретиком американским экономистом Милтоном Фридманом в его работе «Капитализм и свобода», выполняется всего лишь один – контрактный набор военнослужащих. Работа Фридмана красноречиво свидетельствует о том, что даже американская экономика далека от либеральной, и она на практике государственная.
Кроме США, преимуществами регулируемой экономики пользуется Китай и все остальные страны мира, включая Европейский Союз. Последний вообще стал СССР-2, то есть улучшенной модификацией Советского Союза, недаром в него правдами и неправдами лезут, как тараканы на кухню, страны, бывшие в социалистическом лагере. Главная привлекательность государственной экономики – это халява, говоря литературным языком, - коррупция. В СССР ее источником для национальных элит была Россия, в ЕС – Германия. Еще большее число паразитов присосалось к США, а некоторые из них ухитряются или пытаются сосать сразу от нескольких сосок. Для удовлетворения этих аппетитов, а также национального халявочного, США по-социалистически используют печатный денежный станок, и по-фашистски санкции против своих конкурентов, на которые не имеют ни морального, ни юридического права. Круг коррупционной мировой экономики замыкается.
Против этой дикой безнравственности, беззакония и вымогательства, граничащим с ограблением, попытался выступить Трамп, но мировые стражи коррупции его тут же нейтрализовали, надев смирительную рубашку из законов, ограничивающих его власть. Все четыре года правления его непрерывно поливали пропагандистскими помоями «демократические» (читай: советско-фашистские) СМИ, на отмывание от которых ему пришлось тратить все свое президентское время, и от которых ему вряд ли удастся очиститься за всю оставшуюся жизнь. Такова действительность, в которой все мы живем и которую никто не хочет менять, и она тоталитарна.
Фридрих Хайек – австрийский экономист, лауреат Нобелевской премии по поводу регулируемой государством экономики утверждал: «…даже и вмешательства государства, не ставящие рыночную экономику под вопрос, ведут к устранению гражданских и политических свобод, …централизованная власть оказывает существенное влияние на общественную жизнь, развиваясь в сторону тоталитаризма».
В современном мире тоталитаризм существует в распыленных или концентрированных формах. Распыленный тоталитаризм свойственен странам с регулированной экономикой, а концентрированный – странам с государственным капитализмом и господством бюрократии. Наиболее распылен тоталитаризм в развитых странах, а концентрирован - в Северной Корее. Разница между ними заключается лишь в форме и величине репрессивного аппарата.
Тоталитаризм США проявляется в большей степени во внешней политике государства, чем внутренней. Они на планете, как пахан на барахолке из двухсот контейнеров. Дома он строгий, но добропорядочный семьянин, проливающий слезу при душещипательных эпизодах в сериалах, среди торговцев базара (стран) - воинственный и наглый вымогатель и убийца конкурентов.
США по отношению к другим экономикам действуют как субъект экономической деятельности, впрочем, так приходится действовать всем странам, и в международной борьбе за шкурные интересы имеют подавляющее преимущество в экономической силе, которую они изо дня в день демонстрируют остальным странам.
Несмотря на постоянные поскуливания некоторых барахольщиков, недовольных этим давлением, тоталитарный мир, пусть и рассеянно тоталитарный, не может быть многополярным по определению, у него всегда один вожак, вождь, гегемон. Конечно, можно побороться за место лидера в стае, политбюро, двадцатке, но на этом месте всегда будет находиться один субъект, и он единолично будет руководить остальными.
Банкротство регулируемых экономик неизбежно, и это, на наш взгляд, не худший вариант развития, так как без него (банкротства) все страны постепенно скатятся к глобализованному человечеству.
Глобализация - процесс объективный. Она является следствием эволюции государственно оформленных рыночных систем, интеграции и унификации плановых экономик, тесно связана с процессом централизации субъектов управления, централизации власти. Воспользоваться ее результатом могут только некоторые страны и более остальных среди них - мировой гегемон. Этот процесс закончится успокоением всех и вся в американском (китайском) концентрированном тоталитаризме.
Регулированная (плановая) экономика ведет человечество к деградации в глобализации, дикая – к нескончаемой череде глубоких экономических кризисов и массовой безработицы, сравнимых с последствиями депрессии 30-х годов, так какая модель экономики приемлема для производства и безопасна для благосостояния людей?
Подлинно либеральная экономика, распространяемая на весь мир. Она является единственной альтернативой глобализации. Национальная регулируемая экономика по своей сути – это глобализация в миниатюре, то есть глупость и тоталитаризм в квадрате.
Для либеральной модели экономики необходим рынок с общими правилами ведения бизнеса, обязательными для всех предпринимателей, одни и те же условия вхождения в бизнес, возможности реализации этих условий и полное невмешательство государства в экономику (регулирующая роль государства в экономике должна быть ограничена контролем над денежным обращением). Экономику превращают в плановую таможенные пошлины, дотации, разные ставки налогов, различная оплата одного и того же труда, преференции, протекционизм, льготы, защита национальных экономических интересов и иное социалистическое или фашистское.
Нетрудно догадаться, что все это и многое другое можно преодолеть только в случае, если человечество станет жить без государственных границ, иметь один саморегулирующийся рынок и как следствие - подлинные политические и гражданские свободы людей, то есть признаки коммунистического общества. Да, только работа подлинно либеральной экономики, а не коммуны и прочие колхозы, может осуществить мечту Иисуса и других человеколюбцев по достойной (человеческой) жизни для всех людей на Земле без исключения.
В чем заключается признак коммунизма в либеральной экономике?
Истинно либеральная экономика ведет к обобществлению частной собственности. Собственность СССР – обобществление абстрактное. В нем работник по-прежнему оставался винтиком производства, и никакое моральное усовершенствование этого работника не превратили его в действительного собственника общественного производства. Для полноценного (либерального) вхождения в общественное производство работник, кроме своего труда, должен привнести в него, и свой пай собственности. Поэтому прежде, чем либеральная экономика станет реальностью, должны появиться возможности реализации частного интереса с наибольшей для человека выгодой только через обобществленные средства производства, когда каждый может не только пользоваться этими средствами с выгодой для себя, но также иметь возможность распоряжаться этими средствами, то есть реально владеть ими. Эти возможности могут быть основаны на стартовом капитале, предоставляемым обществом каждому молодому человеку в день совершеннолетия для его естественного вхождения во взрослую жизнь. Этим устраняется несправедливость, когда трудоспособные люди, как заметил Фридман, имеют всякие пособия и дотации, а молодой человек после окончания школы нет.
Обобществление начнется слиянием умственного и физического труда, через все большее разделение труда, поэтому монополия, в каком бы виде она ни была представлена – не обобществление. В либеральной экономике монополии исчезнут естественным образом.
К обобществлению ведет концентрация производства и частных капиталов через акционерные общества (стартовые капиталы граждан), банковский кредит и другие финансовые инструменты, однако не менее важным, чем массовый собственник, для обобществления экономики является процесс обобществления умственного труда всего человечества через средства передачи информации.
Труд работника не производит вещи. Он берет готовые детали и просто свинчивает их, поэтому рост его производительности заключается в присоединении к этим деталям чего-то, также не созданного трудом. Это «что-то» есть творческая энергия, заключенная, к примеру, в идее конвейера.
Либеральной экономике не менее, чем искусству необходим творческий подход, но, чтобы раскрыть творческий потенциал человека, он должен быть максимально свободным. Политическая свобода в странах Запада не дает подлинной (духовной) свободы человеку, причин этому много, но главная заключается в том, что в ее основе находится регулируемая экономика.
Подлинно свободный человек может появиться только на базе подлинной либеральной экономики, при которой с приоритетом экономической целесообразности будут созданы условия для воспитания ребенка с внутренней, духовной свободой, способного, став взрослым, как сказал Маркс, к живому, то есть творческому труду. Только плоды такого труда дают новую стоимость, и только плоды такого труда есть смысл распространять по всему человечеству.
В подлинно либеральной экономике раскрытие способностей к творческому труду у малышей должно быть поставлено на поток, примерно так же рационально, как в регулируемой налажено профессиональное образование.
Для осуществления этих условий в либеральной экономике без высокопарных слов и лозунгов о заботе о детях просто для непрерывного повышения производительности часть инвестиций направляется в воспитание детей.
Регулируемая экономика тоже прирастает за счет живого труда, но в ней он является редкостью, как деревья в пустыне, между которыми (технологическими новациями) обычны песчаные бури экономических кризисов.
Двумя этими актами (инвестициями в детей и стартовым капиталом) либеральная экономика полностью и по-капиталистически охватит все население, и от этого станет наиболее свободной и конкурентоспособной из всех возможных.
У современного человечества множество проблем. Главная из них - бедность. Больше 800 миллионов человек голодает в мире, и корень этого зла находится в регулируемых экономиках.
Бедность, как утверждают энциклопедии, – это состояние, когда человек не может обеспечить более-менее приличное существование с учетом сложившихся в обществе социальных норм и общепринятых стандартов. С нею всегда боролись, но всегда безуспешно.
В последние десятилетия разрозненные благотворительные акты по строительству школ, больниц, ночлежек для бедных сформировались в мощную международную индустрию помощи бедным странам. Сотни миллиардов долларов направлены в развивающиеся страны на борьбу с бедностью, но ни одна из них не стала от этих инвестиций страной развитой. Обогатилась всего лишь местная элита.
Помощь бедным стала доходным бизнесом, и никого не волнует, что при этом бедность не исчезает. Наоборот, за счет размывания среднего класса число бедных с каждым годом возрастает.
В результате разочарования политикой международных банков по отношению к развивающимся странам, правительства некоторых стран создали и реализуют программы прямой денежной помощи бедным. Регулярные денежные пособия не просто облегчают жизнь бедных людей. В правительствах Мексики, Бразилии, Индии, Китая и других стран, где действуют подобные программы, в раздаче денег бедным видят катализатор экономического роста страны. На ближайшую перспективу такой рост вполне возможен. Грамотный работник, здоровый и сытый, производительнее хронически больного неуча, однако деньги на раздачу бедным изымаются от общего капитала страны, с позиции которого они затрачиваются на ветер, и это не может не аукнуться в дальнейшем на здоровье экономики развивающейся страны. Кроме этого, даровые деньги более или менее заметно развращают человека. Это относится и к другим некапиталистическим (льготным) выплатам населению, которыми правительства, неспособные реформировать страну в сторону либеральной экономики, подкупают его для сохранения своей власти.
Несмотря на постоянную борьбу с бедностью, бедность никуда не девается. Обещания покончить с бедностью никак не воплощаются в реальность. Никита Хрущев обещал покончить с ней в СССР к 1980 году, ООН – к 2015 году, но по всей планете.
Там, где экономика страны ближе к либеральной, уровень бедности среди населения ниже, а критерии ее оценки выше. Бедность в США и бедность в Сомали – это две очень большие разницы. Бедности способствуют экономические кризисы. Из последнего, начавшегося в 2008 году, плановыми мероприятиями, на наш взгляд, уже не выкарабкаться.
Окончательно с бедностью можно покончить только в рамках всеохватывающей либеральной экономики. Как это можно сделать, покажем далее.
С каждым годом, несмотря на строгие регуляторы, по миру разгуливает все больше ничем не обеспеченной денежной массы. По подсчетам финансовых экспертов в наши дни в обращении находится более 80 триллионов ничем не обеспеченных денег. Когда-нибудь этот финансовый пузырь лопнет. Все правительства знают об этом, но ничего существенного для остановки этого процесса предпринять не могут. Некоторые эксперты интуитивно догадываются, что спасение находится в чисто либеральной экономике, но как повернуть мир к ней, никто не знает. Большинство же склоняется к еще большему вмешательству государства в экономику, то есть к возвращению к сталинизму. Это приближает время банкротства экономики США, а вслед за ними и остальных экономик мира.
После краха мировой финансовой пирамиды доллар в одночасье превратится в ноль, вслед за ним обесценятся и другие валюты. Станет безотлагательным поиск новой мировой валюты. Какой она может быть? Массовой, то есть эквивалент товара, количество которого может быть как угодно огромным, тоже должен быть безразмерным. Следуя этому правилу, основным эквивалентом этой валюты должна стать поверхность Земли. С освоением Луны и планет и их поверхности. Эпоха алчных ростовщиков сменится временем бескорыстных первооткрывателей. Эквивалентами мировой валюты, назовем ее терра, параллельно могут быть ископаемые недр - золото, другие металлы и долгосрочная недвижимость.
Государства обменивают на терру свою незаселенную территорию, заповедные леса, шельфы морей, золото и т.д. для нужд международной торговли и резерва. Обмен происходит большей частью в электронном виде. Контроль за своими эквивалентами международный банк терры (МБТ) осуществляет через спутниковое наблюдение и прямой ревизией. Любой эквивалент (территория, золото…) бывший продавец может выкупить с помощью терры по рыночной цене, но не ниже той, по которой эквивалент перешел в МБТ. Купля-продажа недвижимости осуществляется центральным земельным банком страны. Эмиссия терры возможна только после включения в хозяйственный оборот страны, то есть продажи, нового месторождения полезных ископаемых, пашни и иной долгосрочной ценности.
Общая денежная масса терры должна быть гармонизирована с потребностями мировой экономики и наличием эквивалентов с далекой перспективой. От этой гармонизации зависит стартовая цена «голой» земной поверхности, в соответствии с которой формируются стоимость рудников, лесов, заводов и других ценностей.
В случае перехода на новую мировую валюту до финансового коллапса, терру по гуманным соображениям следует вводить после восстановления платежеспособности доллара и других ничем не обеспеченных денег. Это можно сделать постепенным сбросом на мировой рынок долгосрочных товаров (недвижимость) на сумму гуляющих по миру ничем не обеспеченных валют.
Как мы знаем, для подлинно либеральной экономики нужен один рынок на всю планету, без границ и таможен, одни и те же правила ведения бизнеса для всех предпринимателей Земли и много других однообразных условий ее существования. Эти условия нельзя обязать миру голосованием на очередной сессии ООН, так как народы пока не готовы жить свободно без государственных границ, но к ним необходимо ради примера в преддверии экономического коллапса как можно плотнее приблизить хотя бы одну отдельно взятую богатую на ресурсы развивающуюся страну. Это может быть Бразилия, Венесуэла, Иран, Россия, Украина… Возможно, сразу несколько стран на разных континентах одновременно, как первые региональные центры либеральной экономики на Земле.
Для ускоренного развития бедной страны, как известно, нужны инвестиции. Кредиты международных валютных банков и частных инвесторов не могут проникнуть в глубинную ткань общества – медицинское обслуживание, образование и т.п., требующие для реформирования огромных средств. Они собирают в бедной стране сливки от своих кредитов и покидают ее. Социальные программы приходится внедрять на базе юшки, оставшейся от сливок, поэтому они часто уродливы и никогда не завершают поставленных перед ними задач. Проблема могла бы решиться за счет массовой распродажи государственной собственности, но тут обычно поднимается многоголосый хор тех, кто живет в стране безбедно, и все, что нужно зажиточному человеку, имеет в сто кратном и более соотношении. Хор из разных партий, с разных позиций в этом вопросе поет в унисон о заботе о будущих поколениях, о потере суверенитета, национальной идентичности и прочем бреде, ожиревших мозгов, которому большинство бедняков страны искренне верят. Опыт ельцинской приватизации дополняет негативное отношение к приватизации собственности государства на постсоветском пространстве.
Доверие к приватизации можно вернуть четко сформулированным какой-то партией целям приватизации, конкретной выгодой от нее простому человеку и патронатом над ее проведением международного (ООН) экспертного сообщества.
Перед приватизацией (общая подготовка к ней займет несколько лет), кроме прочего вступительного, вычисляется сумма, необходимая для открытия малого бизнеса в стране. Допустим, она находится в районе 30 тысяч евро. Эти цифры умножаем на численность населения страны, в результате получаем сумму, необходимую для проведения реформ. Для Украины она составит около одного триллиона евро, для России - четыре. У последней только запасов энергоресурсов разведано на 40 триллионов евро, О каком ограблении потомков может идти речь? Народную приватизацию из-за элементарного крохоборства тормозит зажравшееся сословие, в том числе чиновничье, которое боится (ленится) настоящей работы. Затем рассчитывается размер инвестиций, способных переварить экономикой страны за первый год реформ и все последующие. Из этого выясняется, за сколько лет страна сможет освоить весь приватизационный фонд.
За время либеральной реформы страна переходит на сквозное платное образование (на старте реформы бесплатна только начальная школа, шесть классов, далее – по потребностям экономики), К списку профессий в государстве добавляется профессия – мать. Все дети до совершеннолетия получают ежемесячные пособия на свое содержание и воспитание, а после окончания начальной школы – единовременное пособие для оплаты обучения и овладения несколькими профессиями низшего или среднего звена. При достижении совершеннолетия молодой человек получает стартовый капитал, который можно использовать для создания своего бизнеса, продолжения профессионального образования в высшей школе или иные нужды.
Эти меры по цене соответствуют бесплатным услугам государства народу, конечно, в случае, если оно справедливо, то есть охватывает все население, а не только блатных и прочих счастливчиков, а дополнительная выгода от монетизации государственных услуг заключается в резком повышении их качества и ликвидации коррупции без какой-либо борьбы с ней.
Резко и безболезненно осуществляется переход на накопительную систему пенсионного обеспечения, все государственные пенсии без исключения упраздняются. Вырученные от распродажи государственной собственности средства переводятся на личные счета (эквивалент 30 тыс. евро) по накоплению на старость той части граждан, которая отказалась от акций на недвижимость, предоставленных государством.
Вводится государственное медицинское страхование, из фонда которого по окончании реформ будут выплачиваться пенсии инвалидам, а также старикам в возрасте свыше 75 лет, не накопивших денег на свою старость. Все лечение в стране становится платным.
Эта приватизация охватит не все население, а только бедное. Для каждой страны уровень бедности определяется отдельно. Владельцы небольшой недвижимости, например, пяти гектаров пахотной земли, получат приватизационный сертификат с учетом (минусом) стоимости этих гектаров. Эти меры уменьшат нагрузку на ресурсы страны, и сделают общество более справедливым.
Хотя в ходе приватизации каждый гражданин окажется владельцем эквивалента 30 тыс. евро, не все смогут получить свои деньги сразу по своему желанию. Дети, например, будут ждать своего совершеннолетия, а деньги многих взрослых окажутся связанными с накопительной пенсионной системой. Средства пенсионных фондов станут главным двигателем модернизации экономики, развития малого и среднего бизнеса.
Частичная (фракт) приватизация позволит избежать негативных последствий от переизбытка денежной массы в государстве, и вместе с тем позволит гражданину при необходимости взять в кредит сумму, сопоставимую с объявленной при приватизации, под ничтожный процент.
Приватизация оздоровит и мировую финансовую систему, и в первую очередь доллар США. Успех либеральной реформы в какой-то стране – это победа всей мировой экономики, отмена мирового экономического коллапса и глобализации, поэтому предлагаемая на распродажу государственная собственность должна приобретаться по справедливой, а не демпинговой цене.
Фракт-приватизация – это нескончаемые беспроцентные инвестиции в любом размере, которые способен освоить рынок страны.
Капитализм – это система свободного рынка, управляемого конкуренцией. После массовой приватизации конкуренция в экономической сфере общества станет абсолютной.
Эта социально-экономическая реформа за срок до десяти лет навсегда покончит с бедностью в стране.
Новая массовая приватизация государственной собственности амнистирует приватизацию 90-х годов на постсоветском пространстве, когда национальные богатства попали в руки родственников и наследников советской номенклатуры или просто в криминальные. Эту ситуацию можно исправить без вражды в обществе и национализации украденного, подтянув к сословию собственников население из неимущих слоев.
Выгоды от такой приватизации для развивающейся страны очевидны. А вопрос о ее реализации лежит, на наш взгляд, в области психологии и интереса мирового тоталитариста, США.
От людей, управляющих этим государством, зависит успешное проведение подлинно либеральной реформы в большинстве развивающихся стран, так как за ними стоит одомашненная мировая валюта и колоссальная экономическая мощь. Однако власти, в том числе внутри бедной страны, от которых зависит проведение настоящих либеральных реформ, ментально не готовы приблизить к своей зажиточности экономический уровень большинства населения. Сказывается тоталитарное мышление. Их регулятивное сознание, сливающееся с параноидальным, боится подлинно свободного человека. Регулируемой экономике, как и любой тоталитарной, нужен регулируемый человек.
Американцы лучше остальных видят проблему финансового пузыря. Но они не допускают и мысли об альтернативном, либеральном решении проблемы.
США возомнили себя пупом либеральной экономики на планете. Они, как папа римский - к Богу, находятся ближе остальных стран к либеральной модели экономики. Возможно. Но вместе с тем ошибочно думают, что еще ближе некуда. Поэтому современный кризис финансовой системы заставляет их защищать ее любыми, но тоталитарными средствами. Самое простое и надежное - расширение числа марионеточных стран. Свободный доступ к новым ресурсам и рынкам из этих стран действительно продлевает жизнь доллару, кроме этого, марионеточные страны после неизбежного взрыва финансового пузыря рассматриваются гегемоном как буферная зона, спасающая США от мирового коллапса.
У «демократичного» читателя давно, наверное, в голове вертится вопрос: почему автор обзывает американскую демократию тоталитаризмом, и не замечает, например, кубинского безусловного тоталитаризма?
Действительно, во всех развивающихся странах тоталитаризм имеет более концентрированную форму, чем американский. Но все эти страны - большие и малые - более или менее ускоренно дрейфуют к американскому образу жизни. Поэтому глупо критиковать, допустим, путинский промежуточный тоталитаризм, вектор которого объективно направлен к американскому, базовому, тем более что его критика давно стала прибыльным делом для высокопоставленных лиц из американской администрации и агентов американского тоталитаризма внутри и вокруг России. Критиковать путинский тоталитаризм так же непродуктивно, как в период сталинского правления с благословления вождя народов бороться с местечковыми проявлениями тоталитаризма в стране. Разве что, забыв о чести и совести, ради денег, карьеры, власти…
Отсюда, - наш пристальный интерес к американскому рассеянному тоталитаризму.
Только победа над американским (не северокорейским, иранским и т. д.) тоталитаризмом, объектом притяжения и вожделения властей всех мастей, в кратчайшие сроки приведет к полному освобождению планеты от всех других тоталитарных режимов. Это не значит, что срочно нужно собирать коалицию стран против США. Военная победа над США всего лишь заменит одного мирового тоталитарного гегемона другим. Победить американский тоталитаризм и разрушить тоталитарную систему в стране, а затем и в мире, можно и нужно мирным и единственным способом – став в экономике более либеральным, чем США.
Заметим еще одну немаловажную черту любого тоталитаризма – он за своей оголтелой пропагандой малозаметен, поэтому миллиарды людей в разных уголках планеты не видят тоталитаризма США, считая их оплотом демократии. Но всем известно, что даже концентрированный тоталитаризм Сталина общественность раскрыла только после его смерти. При его жизни подавляющее большинство граждан страны, в том числе посылаемых им лично на смерть, до конца жизни оставались верными приверженцами вождя. Что тогда говорить об оболваненных рассеянным тоталитаризмом? Если кто-то вчера не ощущал концентрированный запах, допустим, аммиака, то как он может распознать рассеянный сегодня?
Тоталитаризм вокруг нас незаметен, как чистое оконное стекло.
Наши оригинальные сущности маринуются в рассоле тоталитаризма, где-то более концентрированном, где-то менее, но повсюду от его уксуса и специй становясь одномерным банальным продуктом.
Все люди хотят жить хорошо, но лучше американского образа жизни мозги, настоянные в маринаде тоталитаризма, представить ничего не могут. В результате, народы искренне, но однообразно невнятно поддерживают цветные революции, арабскую весну…
Монохромические серые существа убивают друг друга в войнах, отстаивая любимый оттенок. Вместо того, чтобы искать надежный способ раскрытия божественной искры, которая освещает человека и мир вокруг всеми цветами и оттенками, серые сгущают тьму на Земле приобщаясь даже к самому светлому оттенку доминирующего цвета.
Прозрачное стекло, утолщаясь, становится преградой для света. Примерно так же рассеянный мировой тоталитаризм движется к концентрированному.
Без срочного интереса к какой-либо стране США позволяют (что наивно расценивается политическими экспертами как слабость гегемона) некоторым государствам, например России, побаловаться сферой своих политико-экономических интересов, которые вроде бы конфликтуют с интересами США. Эта продолжительная геополитическая игра мгновенно прекратится, когда придет черед «демократизации» России вместе с ее возможными расширениями в приложениях, о которые было сломано множество виртуальных и вербальных копий с обеих сторон. И здесь нет ничего личного, просто гегемону кушать (ресурсов) хочется, а его жертва не может противопоставить ему, как щенок взрослому псу, ни более мощную экономическую силу, ни более гуманное мировоззрение.
При этой обреченности для развивающихся государств страну от внешних посягательств делает неуязвимой только денационализация государственной собственности в пользу своего народа. В стране, где большая часть ресурсов имеет своих юридических хозяев, акулам капитализма и империализма поживиться нечем. А раз так, то зачем туда сунуться?
Гонка вооружений – это велико затратный, устаревший и тоталитарный способ укрепления национальной безопасности. Против толпы своих граждан, требующей перемен, атомный крейсер бесполезен. Даже в том случае, когда известен враг (иностранный режиссер массовых протестов), этот крейсер тоже не применишь. Со всех сторон он всего лишь дорогая консервная банка, ржавеющая в ожидании прямого нападения. Но его не будет, так как в век информационных технологий в страну лучше зайти более незаметно, продвинуто и «цивилизовано» - через окно интернета, телевизора и демократических институтов, чем ломиться в бронированные наглухо закрытые двери.
Серые около тридцати лет выбирают путь для Украины.
Многие украинцы (из западных регионов), те, которые являются потомками рабов, по гудку плоти жаждут членства в ЕС. Там знакомые по генетической памяти хозяева, порядок и благополучие. Другие – по природному зову духа предков тяготеют к России. Оба эти инстинкта практически нереализуемы, видимо, потому что у Украины свой оригинальный путь. ЕС со своими проблемами не может принять такую большую страну как Украина в ближайшие 30 лет, а что будет позже, никто не знает. Единство русского мира еще большая утопия, так как дух любого народа давно растворился в духе человечества, и теперь актуально единство человека со всем миром, но не с его какой-то дробью.
С кем бы ни была Украина (с Западом или Россией) для страны это потеря значительной части суверенитета. Альтернативой этому унижению могла бы стать либеральная реформа с массовой приватизацией.
После союза страны с Реформой, в результате которой экономика государства становится либеральней экономики США, любая страна не только сохраняет свой суверенитет, но и укрепляет его, решает все социально-экономические проблемы и становится привлекательной для близких и дальних народов.
По всей видимости, либеральная реформа в Украине не предвидится даже во снах политиков, в этой реальности ее Ассоциация с ЕС вроде бы выгоднее Таможенного Союза, хотя бы потому, что тоталитаризм западных стран либеральнее тоталитаризма России. Благосостояние народа и в том и другом случае остается примерно одинаковым.
Однако, если мировой финансовый пузырь лопнет до расчленения и закабаления России, она со своей самодостаточностью окажется единственной страной вместе с союзниками, сравнительно быстро оправившейся от мирового экономического коллапса. Впрочем, самодостаточность позволяет ей начать революционные преобразования в экономике и без оглядки на мирового гегемона даже с завтрашнего дня, для этого старта властям всего лишь нужно переубедить в их необходимости сталина, который все еще управляет страной из их нутра. Казалось бы, что проще, а невыполнимо, поэтому продолжим мрачный сценарий.
Сразу после мирового финансового коллапса практически остановка экспорта российского сырья приведет к быстрому (раньше, чем в развитых странах) краху социальной сферы в государстве. В результате, быть может, настоящей революции с судом над олигархами и национализацией награбленного ими, власти, благодаря кризису без сверх усилий освободившись от тоталитарных американских пут, будут вынуждены начать подлинную либеральную реформу на основе честной народной приватизации. России придется стать центром мировой валюты и с себя начать строительство мировой либеральной экономики на обломках рассеянного мирового тоталитаризма.
Украине, как и другим приграничным странам, спасаясь от кризиса, придется присоединиться к России, но областями, то есть теряя не только свою независимость, но и свое название.
Как видим, вопрос перед Украиной стоит непростой. Возможно, его мог бы разрешить какой-нибудь независимый институт стратегических исследований, но толпа числом пусть и в миллион душ вряд ли.
Итак, призрак либеральной реформы бродит по миру. Он может превратиться в реальность двояко. Сначала, до взрыва финансового пузыря, демократичным способом, когда какая-то большая развивающаяся страна начинает подлинно либеральную реформу и от нее она распространяется по всему миру. Если этот шанс правительства проигнорируют, что, скорее всего, и случится, тогда о либеральной экономике вспомнят, когда жареный петух клюнет, то есть после краха мировой финансовой системы, глубокой депрессии в мировой экономике, настоящей революции и (или) мировой войны с общим числом жертв, сопоставимым с жертвами большевизма, фашизма и всех войн, случившихся с первобытных времен.