Агентурная разведка во время войны
… Друг и враг стоят друг от друга в одном шаге.
Европейская технология создания эффективных агентурных позиций в приграничных и иных стратегически значимых районах страны-противника, насчитывавшая несколько десятилетий своего функционирования, с успехом была использована японцами против России трижды – перед вооруженным конфликтом на Дальнем Востоке, вовремя, и после этой войны.
Японский шпионаж в период между Русско-японской и первой мировой войной для России носил явно выраженный сетевой характер. Повсеместный и повседневный сбор разнородных сведений о российском государстве и его вооруженной силе наблюдался в та-ких крупных регионах страны, как Дальний Восток и Сибирь.
К ведению активной длительной разведки или единовременному сотрудничеству с ней на огромной площади Азиатской России были привлечены если не тысячи, то сотни японских, частично, китайских и корейских подданных, пребывавших в её местностях, как правило, под вымышленным предлогом.
В сферу профессиональных предпочтений кадровых военных, осведомлённых в нюансах картографии, топографии, фотографии и тонкостях разведывательного военного и морского дела,попали сухопутная, морская и речная сферы военной жизнедеятельности российского государства.
Залогом многолетнего, эффективного и небезуспешного функционирования японских шпионов стала их способность к сокрытию своих истинных намерений и мероприятий на территории чужого государства.
При ведении картографической, топографической, фотографической визуальной разведки они прикрывались различными вымышленными основаниями, входили в доверие к местным жителям, расширяли знакомство с офицерами и чиновниками, производили на них приятное впечатление и так далее.
Высшая власть не могла не прислушаться к голосу свободной прессы, особенно после демократических преобразований 1905–1906 годов, потому что её новости по актуальным проблемам иностранного шпионажа нередко подтверждались донесениями правоохранительных органов и спецслужб.
Осознавая, таким образом, значительные осведомительные возможности газетных изданий, то есть наличие собственных корреспондентов и других источников за рубежом, по освещению специфических вопросов японского шпионажа в России, власти использовали их как дополнительный неофициальный канал поступления сведений.
Он заслуживал серьёзного внимания и способствовал реализации мер оперативного предупреждения и пресечения проявлений азиатского шпионажа.
Несмотря на директиву ГУГШ о подготовке агентурной разведки при начале войны, должных выводов сделано не было. Особенно много ошибок было допущено в Европе.
…Самая непростительная ошибка Генерального штаба заключалась в том, что он в мирное время не подготовил агентурной сети на случай войны. Та агентурная сеть Генерального штаба, которую он пытался создать параллельно сети официальных военных агентов, строилась в самой своей основе неправильно.
Генеральный штаб называл эту сеть агентурной сетью военного времени, но сам всеми силами старался обосновать её руководителей на каких-либо официальных должностях в русском официальном учреждении за границей: посольство, консульство или торговое представительство.
Нахождение руководителя сети военного времени в официальном учреждении вело лишь к тому, что при разрыве дипломатических отношений созданная агентурная сеть, если даже она и не была ещё известна контрразведке противника, оставалась без руководства и связи и теряла свое значение.
Оплата агентов производилась в очень небольших размерах и после большого торга, причём за каждый полученный агентом рубль требовалась его расписка. Эти бюрократические приёмы вредно влияли на психологию тех людей, которые на опасное дело разведки решались пойти, главным образом, только из-за денег.
Твёрдое месячное жалованье без премиальных за ценные материалы убивало в агентах всякую инициативу и стремление к лучшему выполнению задания.