Не печалься, девочка, не печалься, птичка,
Догонять ушедшее – глупая привычка.
Наши сожаления – вышивка на пяльцах.
Всё необратимое утечёт сквозь пальцы.
Каждый будет вовремя пойман и настигнут,
Карфагены рушатся и Помпеи гибнут,
Мир воспламеняется от единой спички,
Но по расписанию ходят электрички.
(Е. Касьян)
Олеся родилась слабослышащей. Её дедушка с бабушкой были глухонемыми. У них родилась слабослышащая дочь, назвали Леной и сдали в детский дом. И стала девочка сиротой при живых родителях. Нередкое явление. Она повзрослела, вышла замуж и родила красивую девочку Олесю.
Семейная жизнь у Лены не складывалась: муж пил, приводил в дом дружков -алкоголиков и гудел с ними напропалую. На возражения жены орал во всё горло: «Не забывай, что ты женщина и должна молчать! Понятно тебе? Не смей открывать свой рот, твоё место на кухне!». Жену он избивал часто. Однажды она не выдержала, схватила маленькую Олесю в охапку и ушла. Но куда идти? Зашла в соседний дом, спустилась в подвал, устроились у тёплой трубы. Заснула в обнимку с дитём. Среди ночи проснулась от дикого крика ребёнка: крысы покусали. Шрамы остались на всю жизнь. Хорошо, что не на лице, девочка, всё же.
С покусанным ребёнком поехала Лена невесть куда - за 300 километров, к каким-то дальним родственникам - «пятой воде на киселе». Больше было не к кому. Туда пришли какие-то люди и забрали двухлетнюю Олесю в какой-то дом. В этом доме она пробыла четыре года. Запомнила только кроватку в цветочек и весь в трещинах потолок. Игрушек у ребёнка не было, и лёжа в кроватке в цветочек, малышка воображала разные картинки из потолочных трещин. Они получались то смешными, то грустными - почти живыми. Эти воображаемые фигурки были её единственными друзьями.
Когда Олесе исполнилось шесть лет, её переселили в другое место. Она не знает, что это было за заведение, только помнит, что после еды посуду нужно было возвращать в окошко, вырезанное в двери. Там её навестил кто-то из «пятой воды на киселе», заинтересованно похлопотал, и девочку отправили в детский дом.
В новом доме жизнь оказалась такой, что и врагу не пожелаешь. Когда никто не навещает и защищать некому – это же такое раздолье для злых воспитателей. За малейшие проступки Олесю волокли в подвал, сажали в пыльный мешок из-под картошки и завязывали сверху верёвкой. Мешок был из мешковины, старый и в дырках, худо-бедно в нём как-то дышалось, но на всю жизнь появился жуткий страх перед темнотой и замкнутым пространством. Кто заступится за никому не нужное дитя?
Страшно жить на этом свете,
В нём отсутствует уют, —
Ветер воет на рассвете,
Волки зайчика грызут…
(Н. Олейников)
О трудных детдомовских детях принято думать, что родительские гены - причина всех бед их строптивого характера, с этим уже ничего не поделаешь, и поможет только наказание. Потому и тащили детей в злополучный подвал на перевоспитание. От страха дети ходили под себя, за что в придачу получали ещё и розгой. За самые незначительные шалости воспитательница загоняла ребёнка под свой стул и заставляла сидеть под ним не шелохнувшись, пока не закончится урок. Наказывали всех, но Олесе доставалось ещё за «упрямство и непослушание», а в действительности, из-за проблем со слухом она не слышала заданий и приказов.
Воспитатели же не замечали этого, может быть, не знали, а , может, просто не хотели знать. Когда им ещё и этим заниматься? Дети нуждаются в индивидуальном подходе, в особом внимании. Но если детей целая куча, то работы - море, платят копейки, есть ещё ведь и своя семья, где «хлопот полон рот», тут уж не до Олесиных ушей…Чего уж там кашу по тарелке развозить – не умерла же? Жива, да и ладно.
Зато эти работнички наловчились искусно воровать «дитячие» подарки. Когда в детский дом привозили спонсорские презенты и гостинцы, воспитатели в присутствии благодетелей елейным голоском просили детей положить их в свои личные шкафчики, чтобы позже забрать подарочки к совместному чаепитию. Как только спонсоры уходили за порог, шкафчики опустошались. Дети видели, как воспитательницы аккуратно складывали их содержимое в свои большие сумки, но что они могли сделать? Подвал с грозным мешком был всегда наготове.
Когда Олесе исполнилось восемь лет, ей нужно было идти уже в школу. Органы опеки разыскали её отца и попросили забрать ребёнка. Но отец на тот момент женился и ему было не до ребенка. Он официально отказался от дочери, написав в отказном заявлении, что не сможет прокормить «лишний рот». Его лишили родительских прав, а девочку отдали в школу – интернат.
Это заведение было ненамного лучше прежнего. В подвал не таскали, мешок на голову не надевали, но ремнём стегали больно и дубасили головой об шкаф с усердием. Зимой в собачий холод дети спали в шапках и пальто. В этом учреждении тоже было никому невдомёк, почему ребёнок не реагирует на слова и живёт какой-то своей жизнью, из-за чего ей дали кличку «ведьма». Ребёнку так хотелось внимания и любви, но взрослые её били, а дети из-за тугоухости с ней не дружили.
Будучи подростком, в шестом классе, Олеся как-то увидела на столе преподавательницы папку со своим досье. Учительницы в аудитории не было, она открыла эту папку и с удивлением прочитала, что она девочка сложная, учителей не слушает и замечаниями пренебрегает. Тогда Олеся осмелилась спросить у учительницы, когда это она была непослушной, или дерзко себя вела? Тут-то и выяснилось, что у неё проблемы со слухом. Девочка впервые об этом узнала, наивно полагая, что все люди слышат так же, как она. Узнала, только что в этом толку? Кто поможет решить проблему?
Через три года интернат посетила комиссия для проверки знаний учеников, Олеся сказала им, что плохо слышит, и тогда – о счастье! – ей разрешили приобрести слуховой аппарат. Через три года?! Для ерундовых наушников понадобилась аж целая комиссия. Государство ежемесячно выделяет небольшие деньги на сиротскую сберегательную книжку. До совершеннолетия этими средствами распоряжаться нельзя, но Олеся под диктовку учительницы написала какие -то слова, как оказалось доверенность на получение денег. Девочку отвезли в банк, предъявили «живьем», вручили бумагу и вот уже денежки захрустели в руках воспитательницы. Наконец, долгожданные наушники были куплены на ее детское пособие. Не удивлюсь, если и тут не обошлось без аферы. Олеся понятия не имела о денежном пособии, о количестве денег на этой самой книжке и сколько стоят наушники. Она никогда не имела дела с «живыми» деньгами.
Ей так хотелось решить проблему со слухом, что всё остальное меркло в сравнении с чудо-наушниками. Теперь она будет нормально общаться со сверстниками! Появятся друзья, и её больше не будут обзывать ведьмой! Сколько было предвкушаемой радости! Она ждала этих наушников как небесных ангелов. Но «ангелы» оказались человеческой халтурой и сильно трещали. Девочка думала, что так и должно быть, что скоро это пройдёт и терпела их треск. Никто не подсказал, что делать. А однажды учительница, за что-то разозлившись на Олесю, наотмашь врезала ей по уху всей пятерней - наушники выскочили, ударились об пол и перестали работать.
Закончилась идиллия с наушниками. Хотелось реветь, даже выть - сесть посреди комнаты и рвать волосы на своей голове: нет в этом мире места состраданию!
Что делать незащищённому ребёнку? Олеся решила во что бы то ни стало найти свою мать, чтобы та встала на её защиту. Но выяснилось, что мать давно убили. И у девочки началась депрессия. Рухнула последняя надежда. Она никогда не видела любви, её никто ни единожды не погладил по голове, не приласкал, и теперь уже не приласкает…А это так важно для ребёнка. Есть хороший афоризм, что даже одежду для того, чтобы она выглядела хорошо, надо погладить, а что тогда говорить о маленьком человеке?
«Листал газету «Гардиан», гляжу — статья под заголовком «Недостаток ласки и объятий в раннем детстве может влиять на развитие мозга». Выясняется, что в Университете Висконсина в Соединенных Штатах, провели ряд наглядных экспериментов. Взяли контрольную группу обычных американских детей и группу сирот из России и Румынии, которых усыновили-удочерили американцы.
Несмотря на то, что сироты теперь окружены заботой и мягкими игрушками, прошлое одиночество у них гнездится в глубине. Во время эксперимента дети сдавали анализ мочи перед контактом с родителями и после. У детей контрольной группы резко поднимался уровень двух гормонов – васопресина и окситоксина. Первый, как полагают, отвечает за родственные чувства и социальную адаптацию, второй гормон понижает уровень стресса и дает чувство безопасности и уюта.
У бывших сирот скачка этих гормонов не наблюдалось. Из этого исследователи сделали вывод, что в свое время этих детишек не ласкали, и у них не образовались мозговые рефлекторные связи, причем этого упущения уже не наверстать. Отсюда просится заключение, что человек — не компьютер, готовых микрочипов и схем в мозгу у него при рождении нет, а рефлекторные связи растут и развиваются у ребенка в ответ на стимулы от мамы или папы. Сильный папа и ласковая мама нужны каждому» (С. Новгородцев).
В 1999 году в школу – интернат приехали американцы, они привезли много разных подарков. На примере разноцветного браслета делились с детьми истинами о Боге, греховном человеческом сердце и спасении через смерть и воскресение Иисуса Христа. «Я впервые увидела добрых людей»,- вспоминала Олеся. Потом их интернат стали навещать верующие из поместной евангельской церкви, и у девочки появилась робкая надежда, что, может быть, в этом мире есть немного добра.
Когда Олесе исполнилось восемнадцать - совершеннолетие, её попросили покинуть интернат. Куда идти? По закону государство выделяет сиротам бесплатное жильё, но нашей сиротке оно не полагалось, потому что она была прописана в доме убитой матери, а значит у неё есть крыша над головой. Олеся уже представляла, как она приедет в своё собственное жилище, будет жить самостоятельной жизнью, пойдет работать, и никто больше не посмеет бить её головой об стенку и сажать в картофельный мешок. Эх, девочка, знала бы ты, что ждёт тебя...
Родственнички Олеси - те, что «пятая вода на киселе», успели подсуетиться и давным - давно выписали её, а квартиру прихватили себе. Когда Олеся была ещё несовершеннолетней, интернат обратился в суд и девочку прописали обратно. При выезде из интерната её заверили, что это жильё принадлежит ей и можно спокойно заселяться.
Приехала Олеся по адресу, который вручили ей в интернате, но не тут-то было. Родственники приняли её в штыки и как котёнка вышвырнули на улицу, не пустив даже на порог. Пошла девчонка в органы опеки, а там ей тоже отворот -поворот: «Мы такие проблемы не решаем. Ты уже совершеннолетняя, сама думай, что делать, но можем дать хороший совет: найди какого-нибудь мужика, дай ему бутылку водки, чтобы он снял дверь с петель, заходи в свою квартиру и живи». Но еще до снятия двери ей стали поступать телефонные звонки с угрозами: «Попробуй только у нас появиться, останешься без глаз. Мало тебе проблем с ушами, будут ещё и с глазами».
Деваться некуда, решилась Олеся ещё раз поговорить с роднёй по-доброму и объяснить им, что ей некуда идти, но еле ноги оттуда унесла. Стоит девочка посреди дороги и плачет навзрыд. Что делать? Как жить? Ни крова, ни соцзащиты и ни одной человеческой души рядом. Блеснули мысли о суициде. Кто бы отомстил этой злобной «пятой воде на киселе»? Надеяться, что они добровольно отдадут ей квартиру – дохлый номер. Держи карман шире, не для того они её отнимали, чтобы расстаться за здорово живешь.
Решила Олеся поехать к своему отцу, благо в интернате дали адрес. Но папаша давно отказался от неё и по документам значился ей никем - чужим человеком. Но может он сжалиться над дочерью? - подумала Олеся, и поехала искать его. Нашла. Отец, скрепя сердце, принял, но через неделю родная бабушка по отцу выгнала внучку за то, что та при уборке квартиры выбросила дырявую кастрюлю, к которую она хотела посадить герань. «Собирай свои манатки, и пошла вон отсюда!» - кричала взбешённая бабка.
Куда идти? Пошла на вокзал, просидела там два дня, не «емши, не спамши». Девочка красивая, бесхозная, коршуны тут как тут. Подошёл полицейский, под предлогом проверки документов повёл девчонку в свой кабинет, сами догадываетесь зачем. А ведь она так мечтала о муже полицейском, что он будет защищать её. После этого Олеся стала бояться полицейских как огня, и замуж выходить за стража порядка ей навсегда расхотелось.
Опять вокзал. Глотает Олеся свои солёные слёзы, подошёл узбек охранник, вроде как сочувствие проявил, да так заботливо спросил: «Что, девочка, тебя не встретили? Вижу ты уже третий день здесь сидишь». Он пообещал помочь ей с работой и предложил переночевать в его в семье. Доверилась. Пошла. В «семье» был только обрюзгший 60-летний мужик, от которого страшно воняло. Он сидел на кухне, жрал селёдку и вытирал об газету свои толстые сальные пальцы. Даже не поздоровался. Положили Олесю на полу. Легла в чём была, не раздеваясь. От усталости тут же провалилась в глубокий сон. Очнулась в панике: какая-то вонючая туша, взгромоздившись на неё, как зверь срывала её одежду…На помощь! На помощь! Но кто откликнется?
Вернулась на вокзал. Потерянная и разбитая. Рядом на сиденье лежала газета. Прочитала объявление: требуются молодые девушки - массажистки, обучение профессии на месте, зарплата сдельная, приличная. Позвонила туда. Её пригласили на собеседование. «Наконец-то, - обрадовалась Олеся, - у меня будет хорошая работа!» Она уже представляла себя в медицинском кабинете в белом халате. Наивная девочка. Жизни никто не учил и не предостерёг. Приходит она на «работу», а это обыкновенный бордель. Хозяйка, завидев юную и красивую девушку, стала нахваливать свой «товар» и уговаривать её остаться:
- Попробуй. Деньги неплохие. Работы много. Правда, тут всякие приходят: и старые, и немытые, иногда прямо со стройки, поначалу будет противно, а потом ничего. Привыкнешь.
Олеся спросила у одной из девушек, почему она здесь, та хладнокровно ответила:
- Семье помогаю – маленькой дочери и мужу.
- Ты замужем?
-Да. А что?
- А как же муж?
- Муж не знает. Он думает, что я нянечкой работаю.
- Но это же измена?
- Проснись, дурёха! Какая измена? Измена – это когда любовь к клиенту, а тут работа. Понимаешь? Просто работа! Ещё немного подзаработаю и конец этой паскудной жизни.
Тут открылась дверь, вошёл клиент, девчонки сорвались с мест, быстро надели свои каблуки и выстроились вдоль стены в ряд, в боевую готовность. Кого выберут, тому и «капуста».
Убежала оттуда Олеся с горящими щеками. И это жизнь? Внутри пустота. Кому я нужна? В сердце зародилась обида и злость на родителей. Зачем они меня родили? Мучиться? Ненавижу эту жизнь! Всех проклинаю!
Невдалеке была православная церковь. Может туда пойти, вдруг там помогут? Зашла в храм. Простояла до позднего вечера, всё ждала, что кто-нибудь обратит внимание, подойдёт и спросит, как ей живётся на белом свете. Подошёл только сторож и сказал, что храм закрывается и ей нужно его покинуть.
Куда идти? Страшно хотелось есть. Зашла с магазин попросить хлеба. Продавщица- мусульманка, узнав, что она сирота, пожалела её и забрала к себе ночевать. Женщина жила с тремя дочерьми. Олеся устроилась работать в этом магазине, правда, использовали её как рабыню и платили копейки. Вечером она шла домой без «задних ног» - работала по 12-14 часов. В этой семье она прожила год, сексуальных надругательств не было, зато нещадно ели клопы, которыми кишела вся квартира. Кроме Олеси эти гады никого не беспокоили, видимо, остальные сызмальства к ним привыкли, Олеся же ходила вся в волдырях с пятикопеечную монету и расчёсывала их до крови. Вывести паразитов было невозможно, они были в щелях, стенах, одежде - везде. И всё же, она была благодарна этой мусульманской семье за то, что они приютили её, как могли любили и не дали погибнуть в тот год, когда она познавала, что такое самостоятельная жизнь.
Вот коротко о мытарствах слабослышащей сиротки. Было много чего ещё, но, пожалуй, не надо. Какой трудной может быть женская доля. Хождение по мукам. А, впрочем, любая человеческая жизнь похожа на качели - между отчаянием и надеждой. Про отчаяние уже понятно, есть ли надежда?
Однажды Олеся случайно встретила на улице верующую женщину – Ларису Аркадьевну, приходившую к ним в интернат. Она пригласила Олесю в церковь, а потом в летний христианский лагерь. Одна добрая семья прониклась сочувствием к девочке и взяла её к себе бесплатно жить. В благодарность Олеся добровольно готовила еду - ей это очень нравилось, и убирала дом. Мир не без добрых людей. Потом нашёлся человек, написавший десятки писем во всякие властные структуры, и Олесе выделили положенную ей бесплатную однокомнатную квартиру.
Жизнь неожиданно развернулась доброй стороной. Встреча с Богом принесла светлые перемены в её горькое житие-бытие. В церкви Олеся услышала слова о прощении и любви, покаялась и приняла крещение. Ей захотелось попросить прощения у своих родственников и у отца за то, что все годы носила в себе ненависть и горькую обиду на всех, особенно на родителей, что они родили её в этот страшный мир, где столько жестокости и несправедливости.
Когда полюбишь всякую печаль,
Когда не будет мир остроконечен,
Поймёшь, что больше прошлого не жаль.
Смотри, как снег спокоен и беспечен,
Смотри, какая радостная даль...
(Е. Касьян)
Поехала к отцу. Боялась, что бабушка вспомнит про кастрюлю и не пустит на порог, но та, открыв дверь, ахнула и со слезами обняла внучку. Отец лежал без движения, у него отказали ноги - парализовало. Собрались родственники, начали расспрашивать, как она жила эти годы. Вдруг она стала им интересна: у неё хорошая работа, собственная квартира, красиво одета.
Олеся рассказала им свою горькую правду, но ей не поверили. Не захотели верить. Так легче. Олеся не обиделась. Она была счастлива, что тяжёлый камень обиды упал с её души, и она смогла засвидетельствовать родным об Иисусе Христе. Её любимый стих из Библии: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас».
Олеся всей душой полюбила церковь. Теперь она не сирота. У неё появилось даже две мамы и много сестер и братьев. С ними она посещает детские дома и дом престарелых. Помогает глухонемым, на языке жестов рассказывает им о Спасителе. Ещё она искусная швея, а её торты – пальчики оближешь! Служит Олеся в христианской миссии. Там, где она появляется, становится сразу радостно и тепло. Её сердце тянется помогать людям, оно чувствительно к чужой боли и одиночеству. «Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, — вот, что я называю наслаждаться жизнью» (Марк Аврелий). В этом обрела своё счастье Олеся. Вопрос «куда идти?», не дававший покоя, разрешился. «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго».
«Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратится с радостью, неся снопы свои».
Глухая
«Имеющий уши слышать, да слышит»
Матф. 4:9
Она вошла, потупив взор,
Простая, скромная девчонка.
Забыла дверь закрыть во двор
Худою детскою ручонкой.
Я крикнул прямо ей в лицо:
«Закрой сейчас же эти двери!»
Смахнув со лба волос кольцо,
Присела, взор свой в стену вперив.
Я тихо сзади подошёл
И снова крикнул что есть мочи,
Она, не дрогнув и плечом,
Сидела все, потупив очи.
Когда же ярость верх взяла,
И я ее ударил грозно,
Она вдруг взор свой подняла,
Непонимающий, серьезный…
Тот взор мне душу пронизал
И я вскричал: «Прости, родная!
Пусть Бог простит мне, я не знал…
Девчонка ведь совсем глухая!»
Не так ли мы кричим на тех,
Кто глух к Божественным заветам?
Кричим, что то и это грех,
Оставить надо то и это…
Христос сначала исцелял,
Снимал грехов тяжелых гири,
А исцеленных наставлял
Жить свято в развращенном мире.
Христос спасенье даровал
Для всех, но всех ли в книгу впишет?
Он о спасеньи всем сказал,
Но лишь кто слух имеет, - слышит!
(В. Кушнир)