Взяла как-то прислужницу, выучить мастерству.
Неглупая, вроде, девчонка, да масти ей ни к чему.
И видно, её не учат творения от добра:
На сердце она не ложилась, была ущербна и зла.
Злой язычок прикусишь - научишься усмирять;
Слушать, чему научат, вникнуть, что говорят.
Когда ты ещё соплячка, стоит прикрыть свой рот,
Растрачивать силы негоже на то, что в тебе черно'.
И к Свету она не стремилась, жрала моих верных слуг,
А как-то даже силилась булавкой меня царапну'ть.
И с восхищением и ненавистью глядела в мои глаза, -
Тогда мне и захотелось жестоко её наказать.
Держала я подле девочку, слушала, что говорит.
Влюбилась несчастная в Рыцаря, и он ей благоволит.
И дарит он ей сережки, да только не видно кольца, -
Матерь её одобрила этого удальца.
А я давно его знала. Он статен, силён, умён.
И я уже не считала победных его знамён.
Да только что ему в ней-то? Служанка и Рыцарь? Изволь!
Куда его потянуло, зачем он туда зашёл?
А ранее годом... нежнейше со мною он говорил,
И я на него равняла всех пришедших мужчин.
По статусу не положено мне за него выходить,
Хорош мой Рыцарь, но молод, чтоб к Королеве идти.
И ревностно девочка жаждала наполниться мной для того,
Чтобы хоть кем-то остаться на львином сердце его.
Повсюду за мной ходила, искала мои Пути,
Заглядывала в мои книги, но ей не открылись они.
А позже я узнавала, что жемчуг и платья мои
Таскала она на свиданья, чтоб в страстные ночи форсить.
И песни мои ему пела, и ладанку подала...
А я ничего не сказала ей, и даже не прогнала.
И вот уже снег метелит, покуда пришла зима.
Я пир зачинила на праздник, в честь того Рождества.
И много гостей из знати уселось за праздный стол,
И Рыцарь одним из первых ко мне на поклон пришел.
А я ему улыбалась, и рада была ему.
Полётно с ним танцевала, загадывала на луну.
А ночью, когда на балконе закончилось наше вино,
Служанку я подозвала, - велела налить до краёв.
Скукожилась та паршивка, и руки дрожали во тьме,
Вино для господ лишь терпко, а челяди то во вред.
Она на меня не глядела, боялась поднять глаза,
А он её не заметил, и руку мою держал.
... Когда же я с ним простилась, отправила званных гостей,
Вернулась в опочивальню, то послала за ней.
Ноги мне омывала, давясь горючей слезой.
А мне её не было жалко, паршивой дурнушки такой.
Не стоило в мои платья и мои жемчуга
Рядиться этой убогой, когда она - лишь слуга.
С добром я к ней относилась, но глупая в ней змея
Играясь, ужалила больно только самое себя.
Наутро прогнала ту девку, вместе с крадённым добром:
Сумеешь, используй по делу, но боле ты здесь никто.
А подберёт тебя Рыцарь, пригреет и пустит в дом, -
Я не приму его больше. Не стать ему Королём!
Nicossia©