Мои женщины. Ноябрь 1963.Убийство Кеннеди.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация: Воскресный выпуск советской центральной газеты «Известия» № 378 (14441) от 23 ноября 1963 года с сообщением об убийстве в Далласе (штат Техас, США) 35-го американского президента Джона Фицджеральда Кеннеди.
В ноябре 1963 года случилось много важных событий, но в мою отроческую эйдетическую память врезались только некоторые: полёт в космос 1 ноября 1963 года первого советского искусственного спутника Земли (ИСЗ) «Полёт-1», способного маневрировать в космосе, о котором мой папа со значением сказал, что это «настоящий орбитальный космический истребитель»; празднование 7 ноября 1963 года 46-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и военный парад на Красной площади; мордобой 20 ноября 1963 года в очереди за хлебом и убийство 22 ноября 1963 года в Далласе 35-го президента США Джона Кеннеди.
В пятницу 1 ноября 1963 года Телеграфное Агентство Советского Союза (ТАСС) официально сообщило о запуске в космос «первого маневрирующего космического аппарата» (КА), который является «первым из новой крупной серии КА». В ходе полёта «были выполнены многочисленные манёвры изменения высоты и плоскости орбиты». Я не очень-то хорошо понял, что такое «плоскость орбиты», но мой взволнованный новостью папа пояснил…
- Вот ты вращаешь свою кордовую модель самолёта вокруг себя? Да?
- Да.
- Значит, она находится у тебя на орбите вокруг тебя, как космический аппарат вокруг Земли. Так?
- Так, да! - представил и сообразил я.
- Твоя кордовая модель у тебя на лесках к тебе привязана. Так?
- Так.
- Это тоже самое, что искусственный спутник Земли «привязан» тяготением к Земле, которая притягивает его к себе и держит «на привязи», как ты свою кордовую модель.
- Это понятно, - с досадой и раздражением сказал я папе. – Что значит «плоскость орбиты» и что значит «высота орбиты»?
- Ну, что тут непонятного? – воскликнул папа. – Кордовая модель твоего самолёта крутится вокруг тебя в одной плоскости с тобой и это видно по плоскостям её крыльев. Так? Так. А если бы ты привязал к себе модель за днище самолёта, то крылья бы были перпендикулярно плоскости твоей привязки к ней. Это и есть плоскость орбиты ИСЗ.
- Ты, когда поднимаешь и опускаешь кордовую модель самолёта, - продолжал объяснять мой папа, - меняешь вверх-вниз положение модели относительно плоскости вращения вокруг тебя? Меняешь. Это и есть изменение плоскости орбиты.
- То есть ИСЗ может на орбите, в полосе своего движения поворачивать влево-вправо?
- Да. Молодец, сообразил.
- А как по высоте орбиты?
- А это ещё проще, - сказал мне папа и вернулся к своей газете. – Это, когда твоя кордовая модель ближе или дальше от тебя, то есть от «Земли».
Я мысленно представил себе вращение ИСЗ вокруг Земли на круговой орбите и понял, что выше или ниже к Земле – это изменение высоты полёта ИСЗ по орбите, а уклонение влево-вправо от линии круговой орбиты – это маневрирование в полосе орбиты. Всё просто!
- Но, тогда получается, что ИСЗ может летать на орбите! – опять помешал я папе читать газету.
- Наконец-то догадался, - ворчливо сказал мой папа. – Это, сынок, настоящий прорыв в космосе. Это значит, что наш спутник может подняться или опуститься на орбиту вражеского спутника-шпиона и подлететь к нему слева или справа. Притормозить или догнать и сделать с ним всё, что хочешь. Пристыковаться, сбить, столкнуть, разрушить тараном, взять на буксир и увести в сторону. Что хочешь…
- Здорово! – закричал я в восторге. – Спутник-истребитель! Истребитель вражеских спутников! Здорово!
Я немедленно нарисовал в своём рисовальном альбоме рисунок, изображающий наш спутник на орбите и траекторию его движения к американскому спутнику-шпиону. Наш спутник был вооружён механическими руками с «пальцами», которыми он просто брал вражеский спутник «за шкирку» и бросал его с орбиты Земли вниз, в атмосферу, и тот сгорал «сизым пламенем». Эти рисунки я нарисовал на двух листах в альбоме, не зная ещё, что в мире существует стиль «комиксов» - рисованных историй или рассказов в рисунках.
Я показал мои рисунки папе. Он не просто восхитился, а поразился моей фантазии и рисовальному мастерству. Папа сделал мне несколько замечаний, я их учёл и исправил свои рисунки, а папа, вдруг попросил меня отдать ему эти рисунки, чтобы показать у себя на работе другим учителям. Я с радостью согласился и больше я их не видел…
Много позже, даже после «перестройки» 80-х годов XX века и «демократических реформ» 90-х, я узнал, что ИСЗ «Полёт-1» был первым элементом советской программы испытания системы «Истребитель спутников». Суть этой программы в следующем: ракета носитель (РН) выводит на околоземную орбиту боевой спутник-перехватчик или спутник-истребитель(ИСЗ). Затем ИСЗ либо по наводке с земли, либо сам, с помощью своих приборов и двигательной установки должен был маневрировать и сблизиться с целью, то есть другим ИСЗ. Далее наш спутник-истребитель должен был либо врезаться в чужой спутник и таким образом взорвать его, либо пристыковаться к нему и изменить его орбиту таким образом, чтобы он не мог выполнять свою задачу или спикировал в плотные слои атмосферы Земли. Перехват цели должен был быть на первом, втором или третьем витке, потому что на большее не хватало ресурсов спутника-перехватчика. Вот почему супер важной задачей для этой системы была задача точности вывода спутника на орбиту и к цели. Космос большой и далёкий…
Тогда, в ноябре 1963 года, я не думал и не задумывался о сложности задач точного выведения ИСЗ к целям. Я тогда просто безудержно радовался, что у нас, у Советского Союза, появилось средство уничтожать не только американские самолёты-шпионы типа «У-2», а даже американские спутники-шпионы в далёком и высоком космосе. Так, наверно, можно было бы охранять нашими спутниками-истребителями наши пилотируемые космические корабли с нашими космонавтами?
- А ты молодец! – одобрительно сказал мой папа. – Лихо соображаешь. Надо бы твои мысли переслать, кому следует…
Я немедленно возгордился, но клятвенно пообещал папе не раскрывать никому свои «проекты освоения космоса», потому что это уже «военная тайна». Я снова, как в детстве, почувствовал себя Мальчишом-Кибальчишом…
В субботу 2 ноября 1963 года в газете «Правда» на первой полосе была «громкая шапка»: «Новая победа в освоении космоса! Советский космический корабль «Полёт-1» совершает широкие манёвры в космосе, меня плоскость орбиты и высоту». В газете напечатано выступление Н.С. Хрущёва на приёме в честь Премьер-Министра Лаоса принца Суванна Фума:
«То что мы запускаем космические корабли, - это не новость… Но сегодняшний корабль – это большая новость… Теперь человек в космосе уже не является пленником своего корабля. Он им управляет, он направляет его полёт. Космический корабль становится всё более послушным воле человека».
В понедельник 11 ноября 1963 года в газете «Правда» было опубликовано интервью Президента Академии наук СССР академика Мстислава Всеволодовича Келдыша, который сказал, что «без осуществления маневра на орбите невозможен полет КА к Луне, Марсу или Венере», «кроме того, одним из способов создания тяжёлых космических кораблей… является сборка их на орбите спутника Земли по частям». «Запуск межпланетных кораблей с человеком к Луне и планетам солнечной системы могут быть значительно облегчены, если на орбите вокруг Земли будут созданы постоянно действующие тяжёлые орбитальные станции», - сказал М.В. Келдыш. «Сборку этих станций на орбите, смену экипажа и оборудования можно будет осуществлять только с помощью маневрирующих космических аппаратов». «Успешный запуск первого в мире маневрирующего космического аппарата «Полёт-1», совершившего широкие манёвры в космосе, — это новый качественный скачок в планомерном освоении советской наукой космического пространства. Новая замечательная победа советских учёных, конструкторов, инженеров, техников и рабочих ещё раз свидетельствует о том, что первенство в самой трудной и сложной области научного прогресса по-прежнему принадлежит Советскому Союзу». (М.В. Келдыш, 11 ноября 1963 г., газета «Правда»).
- Кстати, - многозначительно сказал наш папа, когда закончил читать вслух интервью Келдыша. – Ещё 18 февраля 1961 года американский разведывательный спутник «Дискаверер-21» (Discoverer 21, Corona RM-2) выполнил один манёвр, но только с подъёмом орбиты, то есть с продлением срока своего существования на орбите. А наш спутник может летать, как угодно.
- Так что у нас исторический приоритет в развитии космической отрасли! – гордо заявил мой папа, и я его горячо поддержал.
Празднование 46-й годовщины Великого Октября вообще для меня пронеслось как революционный вихрь, и я 8 ноября спал беспробудно от праздничной усталости. В этот праздник я многое сделал хорошего и правильного, встретил этот день хорошими оценками в четверти, нагнал своих одноклассников по учёбе, принял участие в оформлении и создании классной стенгазеты, в демонстрации. Я с восторгом внимательно смотрел по телевизору военный парад на Красной площади и восторгался нашей советской военной техникой, а потом также восторженно и внимательно смотрел праздничные концерты и позднюю телепередачу «На огонёк» («Голубой огонёк»).
Однако с понедельника 11 ноября 1963 года в городе Суворове резко изменилось положение дел со снабжением продовольствием. Видимо, исчерпав предпраздничные запасы, в магазинах было «хоть шаром покати», то есть пусто. В среду 13 ноября ночь. Уже подмораживало (минус 2.1°С), а днём шёл противный холодный мелкий, но затяжной, на два дня, дождь (9.2 мм осадков). Такая пасмурная погода с переменными дождями была до вторника 19 ноября, когда на всю неделю, до воскресенья 24 ноября, каждый день моросил или шёл дождь (5.8 – 0.3 мм осадков).
В среду 20 ноября 1963 года днём шёл настоящий осенний дождь (5.8 мм осадков) и я сменил моего брата в очереди за хлебом у нашего городского хлебного магазина, расположенного «на песочке» (современная улица Энергетиков, дом №8 «А», напротив Районного суда – автор). Напротив хлебного магазина был магазин продуктовый, в котором мой старший брат Юра тоже занял очередь.
Юра быстро снял с себя старую отцовскую телогрейку, ещё быстрее «напялил» её на меня поверх моей синей китайской куртки из «болоньи» (искусственная капроновая ткань – автор) и решительно втиснул меня в плотную очередь нахохлившихся под мелким дождём людей. Люди с пониманием отнеслись к действиям моего брата и не возражали, но очень неохотно позволили мне втиснуться между ними. Все ждали приезда машины с хлебом, которой всё не было и не было...
Толстая, громогласная и властная тётка, закутанная в платок и тоже в стёганной телогрейке, проверила запись на ладони моего брата и послюнявив чернильный карандаш, написала на моей ладони цифру «17», такая была наша очередь за хлебом. Тётка строго и привычно напомнила мне и окружающим, что «хлеб будут отпускать по буханке на рыло» и отошла к крыльцу в магазин, где толпились трое её помощниц, тоже грубых и громогласных и нахальных тёток.
Приехал автофургон с хлебом и водитель начал разгружать лотки с хлебом, подавать их в специальное окно в хлебный магазин. Одновременно в магазин начали запускать по нескольку человек. Очередь пришла в движение. Тут же, откуда ни возьмись, со всех сторон вдруг начали подскакивать какие-то люди, тётки, девочки, мальчишки и парни, и начался ор и крик: «Вас тут не было! Вас тут не стояло! Кто вы такие! Блатных вон из очереди!».
Те, кто подскакивал и пытался втиснуться в очередь за хлебом, тоже орали, возмущались, показывали свои ладони, на которых химическим карандашом тоже были написаны цифры, но люди в очереди только ещё плотнее стискивались и не пускали их. Смотрящая за порядком тётка тоже начала орать и ругаться матом. Она кричала: «Много вас тут ходит-уходит! За всеми не уследишь!».
- Встала в очередь, - кричала тётка-смотритель, - стой! Как все стоят! Все под дождём, в мокрости и холоде, а ты в доме, в тепле! Не пушу! Вставай по новой в хвост и жди, как все ждут своей очереди!
Её в ответ женщины возмущённо и ли жалостливо кричали, орали, плакали, просили людей пустить их в очередь «за ради Христа», потому что они «только на минутку вышли покормить младенца», а «без хлеба им домой нельзя, потому что мужик с работы придёт, дети из школы и их кормить чем-то надо».
Я жалел всех, особенно тех плачущих женщин, которые шли вдоль очереди и обращались ко всем, в том числе и ко мне за помощью. Я пытался сделать движение корпусом, отпихивался назад, чтобы впустить плачущую женщину впереди себя, но очередь чутко чувствовала эти мои потуги и только сильнее и теснее смыкалась, «спирая» мне дыхание, молча и властно зажимая меня «в тиски». После очередной такой моей попытки, очередь вдруг сделала такое движение, что я чуть было не выпал из неё и я, испугавшись, прекратил реагировать на вой и плач жаждущих поспасть в очередь за хлебом.
В этот момент к магазину с уличной дороги подъехала лошадь с телегой, с неё соскочила бодро деловая баба с полушубке и цветастом платке. Она стреножила лошадь, привязала вожжи к забору и вразвалочку направилась к старшей тётке-смотрителю. Баба указала пальцем на девчонку, закутанную с ног до головы в платки, стоящую в очереди, и направилась к ней, чтобы занять её место. Старшая смотрящая-тётка проверила номера на ладонях бабы и девчонки, кивнула утвердительно головой и наша очередь вынуждена была податься назад, чтобы в нас вместилась эта деревенская «бабища в тулупе».
Через десяток минут баба в полушубке, и её девчонка скрылись в дверях хлебного магазина. Ещё через несколько минут они вышли оттуда, держа в руках много буханок чёрного хлеба. Они сошли по ступенькам крыльца хлебного магазина и направились к своей телеге. Там баба сложила буханки хлеба, откинула дерюжку, и люди в очереди увидели, что под дерюжкой в соломе лежат рядами десятки буханок хлеба и батоны. Там же были всякие кульки, мешки и мешочки, коробки и даже ящики для молока, вина и водки.
Когда баба и девочка вышли с несколькими буханками хлеба в руках, очередь онемела и молчала, но когда люди увидели в телеге это «хлебное богатство», к которому баба деловито присоединила свои буханки и буханки девочки, людей в очереди буквально «прорвало».
- Как это! – кто-то пронзительно взвизгнул противным женским вскриком. – Ведь сказано было – одна буханка в одни руки! А тут семь буханок этой бабе и ещё четыре этой девке бабиной! Где справедливость?!
- Действительно! – заволновались женщины в очереди. – Что это такое!? Что за бардак!
- Эй, старшая! В чём дело!?
Смотрящая тётка попыталась успокоить очередь и сказала, что «всё нормально», что «хлеба всем хватит», но тут водитель, который через окно в стене хлебного магазина принимал пустые деревянные поддоны, сказал, что «хлеба сегодня привёз меньше и всем на всех не хватит». Очередь не на шутку разволновалась и начала «ходить ходуном», да так, что я начал буквально бороться, чтобы не выпасть из неё и вместе с сердитыми людьми дойти до верхних ступенек крыльца хлебного магазина.
«Где же ты шастаешь!» - с точкой подумал я о моём старшем брате Юре. – «Я без тебя тут не справлюсь!».
- Да они там, в деревне, нашим хлебом свою скотину кормят! – крикнул кто-то в толкучке хлебной очереди.
- Мы тут с голоду подыхаем, буханку на блокадную пайку режем, а они сотнями хлеб скупают и увозят к себе! – кто-то громко и издевательски крикнул в толпе людей.
- Нам по буханке на рыло, а им по сотне! – ещё громче взвизгнула какая-то женщина. – Не дадим! Пусть как все!
Часть женщин из хвоста очереди, которые уже вышли их неё и сгрудились поближе к крыльцу хлебного магазина, решительно ринулись к телеге, к бабе, которая лихорадочно развязывала, освобождала и перебирала вожжи и тянула свою лошадь назад, чтобы развернуть телегу. Одна из женщин с размаху влепила бабе пощёчину, та взвизгнула, заорала матом, отмахнулась, но было уже поздно…
Три женщины и один мужчина, который не дрался, а делал вид, что разнимает женщин, накинулись на бабу в полушубке и начали её наотмашь бить. Баба угнулась, спрятала голову вниз, накрылась руками, а женщины били её по голове, по спине, сбили с её головы платок, вцепились ей в волосы, растрепали их и я видел, как моталась голова этой несчастной деревенской женщины, как она выла и размазывала по лицу кровь из разбитого носа. Девочка стояла рядом с телегой, ничего не делала, только в голос рыдала, что-то пронзительно кричала и звала на помощь.
Помощи не было. Хлебная очередь молча смотрела на происходящее и не вмешивалась. Вдруг мужик, который якобы разнимал дерущихся женщин, схватил из телеги три буханки хлеба и попытался отбежать в сторону. Одна из женщин последовала его примеру, а другая выхватила из соломы в телеге какой-то небольшой мешок.
- Отставить! – громогласно, зло и властно вдруг крикнул чей-то мужской голос и из толпы зрителей выскочил здоровый мужик в пальто. Он перехватил убегающего мужчину, с ходу ударил его в лицо, тот выронил хлеб на мокрую землю прямо в грязь и угнулся, присел, защищаясь. Мужик пнул его в зад ногой, завалил на бок и угрожающе обернулся к другим женщинам. Те, через паузу, вернули в телегу буханки хлеба и мешок с крупой.
В этот момент на крыльцо хлебного магазина выскочила на шум и крик всем известная заведующая магазином, красивая статная женщина и с порога громко закричала:
- Что вы делаете! Остановитесь! Это старшая от целой деревни! У неё документ есть и разрешение привезти на всех жителей деревни хлеба, крупы и других продуктов!
- А вы куда смотрите?! – обратилась заведующая магазином к старшей и смотрящей в очереди, но этой тётки и её подруг уже не было. Они исчезли и «след их простыл».
Люди в очереди отхлынули, немного расслабили свою «стиснутость», я задышал свободней и в этот момент, откуда ни возьмись, появился мой брат Юра. Он сходу втиснулся в очередь впереди меня и мои «соседи по очереди» спереди и сзади успокоили всех, подтвердив, что это «братья Суворовы, сыновья Сергея Ивановича и Нины Васильевны Суворовых». Это известие всех успокоило и мы с Юрой потоком очереди были внесены в магазин, купили, как все, по буханке и батону хлеба «на брата».
Правда, заведующая хлебным магазином и продавщица дали нам по буханке хлеба на нашего папу и нашу маму, спрятав эти буханки и батоны в нашу сумку. Кроме этого, мы купили то, что наказала купить наша мама: макароны, вермишель, муку, дрожжи и ещё что-то. В продуктовом магазине напротив, мы купили консервы – бычки и кильку в томатном соусе, баночку московского майонеза, а также выловили большим проволочным крючком из большой бочки с ржавой водой большую селёдку. Юра ещё что-то покупал, но я уже плохо соображал, потому что был сильно напуган увиденной дракой женщиной.
Когда мы с Юрой вышли из магазина и пошли домой, деревенская баба всё ещё охала и плакала, прислонясь к своей телеге. Её утешала её девочка-спутница и сердобольные женщины из поредевшей очереди. Юра не видел этого происшествия, но тоже был поражён кровавой маской на лице этой деревенской бабы. Он всю дорогу домой расспрашивал меня о подробностях этой драки, а я не хотел ему всего рассказывать. Юра сердился на меня и обещал пожаловаться на меня нашим родителям.
Дома за ужином я вынужден был всё рассказать в подробностях моим родителям и брату. Мама и папа сердились, насупились, стали серьёзными и папа всё говорил о том, что «голод и несчастья лишают людей человечности». Юра сокрушался, что его не было в этот момент в том месте, а то бы он «дал дрозда этим людоедам и мародёрам». Результатом этого рассказа было то, что меня в очередь за хлебом или за чем-либо иным больше не посылали…
Да, забыл сказать, что однажды ко мне в очереди привязался мой бывший одноклассник Сашка Кузнецов со своим оруженосцем «Ряхой» (Ряшин) и стал утверждать, что я ему, то есть им обоим, «занял тут очередь». Я это не подтвердил. Тогда они позвали меня «отойти в сторонку». Я вышел из очереди и они, надавав мне тумаков, отняли у меня все деньги, заранее подсчитанные и приготовленные для покупки. Я им ничем ответить не смог, не защитился. Очередь сочувственно наблюдала за нами, но ничем мне не помогла, и я вынужден был вернуться домой ни с чем…
Третье громкое потрясение ноября 1963 года – это неожиданное убийство в пятницу 22 ноября 1963 года в Далласе 25-го президента США Джона Кеннеди, о котором мы все узнали из передач по радио, центральному телевидению и из газет в субботу 23 ноября 1963 года. Это было что-то… невероятное! Убили главу государства! Убили чисто по-американски – выстрелами из снайперской винтовки! Убили не где-нибудь, а в самом «американском штате» - в Техасе. Убили показательно – принародно, в прямом эфире американского телевидения, то есть практически – казнили! За что? Почему? Зачем? Кто?
Разница во времени между Москвой (СССР) и Далласом (США) составляет ровно 9 часов 00 минут. Таким образом, 12:30 пятницы 22 ноября 1963 года в Далласе, когда был убит президент США Джон Фицджеральд Кеннеди, в Москве было 21:30 той же пятницы 22 ноября 1963 года. Первые сообщения информационных агентств, в том числе и ТАСС, были сделаны только после того, как официально стало известно о смерти американского президента в госпитале, но американские телезрители и люди, конечно, узнали о случившемся сразу же, в момент трагедии, потому что всё произошло на их глазах…
В массе своей советские люди, в том числе и мы, семья Суворовых, узнали о трагедии в США только утром в субботу 23 ноября 1963 года. Об этом сообщали сначала по радио, в телевизионных новостях, а затем во всех центральных газетах. В частности, в воскресном выпуске газеты «Известия» №378 (14441) от 23 ноября 1963 года на первой полосе сначала разместили заголовки и статьи: «Подвиг хлопкоробов Узбекистана», «Быть всегда хорошими соседями» (о пребывании Председателя Верховного Совета СССР Л.И. Брежнева в Иране), «Обращение ЦК КПСС к ЦК Компартии Узбекистана, СМ Узбекской ССР, … всем трудящимся Узбекской ССР», «Новости из-за границы», а потом, в нижней правой части первой полосы, сообщение: «Убийство президента США Джона Кеннеди» и его небольшой портрет. В местных газетах о гибели американского президента ничего не сообщалось.
С первого момента сообщения об убийстве в США их президента наш папа вцепился в это событие, как в мозговую косточку и «обгладывал» его со всех сторон. Наш папа был страстным любителем аналитического системного анализа различных экономических и политических событий, «докапываясь до их подноготной сути». Для него было наивысшим удовольствием уловить нерв события, его мотивацию и первопричину, а также спрогнозировать последствия того или иного события, связать события друг с другом, найти их последовательную и параллельную связь.
- Это заговор! – уверенно и сразу же заявил наш папа по поводу убийства в Далласе американского президента. – Кеннеди убил не Освальд, а все, кто его ненавидел. Они его казнили!
- Кто «они»? – спросила нашего папу наша мама. – С чего ты это взял?
- Сама посуди! – воскликнул азартно наш папа. – Кеннеди – демократ, а убили его в республиканском штате. Кеннеди – реформатор, а республиканцы – консерваторы. Кеннеди – от клана Кеннеди, а лидер республиканских миллиардеров – его вице-президент и соперник на выборах Линдон Джонсон.
- И всё? – чуть насмешливо спросила мама. – И на этом ты делаешь такой поспешный вывод?
- Я чувствую, - важно сказал наш папа, махнул на маму рукой и вновь, в который раз, начал читать-перечитывать статью международного обозревателя Мэлора Стуруа в газете «Неделя».
Эту сверхдефицитную газету купил в киоске, в котором работала мама Татьяны и Кольки Клеймёновых, мой старший брат Юра и с этого момента он стал самым любимым и желанным сыном нашего папы. Юра этим страшно возгордился, но при этом не мог долго выдерживать папаины толкования и пояснения указанных событий; Юре было скучно и он быстренько «слинял» обратно на улицу. Таким образом, пришлось мне терпеть непонятные, быстрые и невнятные объяснения моего папы, которому остро необходимы были слушатели.
Сначала я тоже с досадой слушал «разглагольствования» моего папы, потому что он мешал мне смотреть телевизор. Потом, глядя на фотографии американского президента Джона Кеннеди, слушая «вполуха» папу, пристально вглядываясь в кадры кинохроники и телевизионных репортажей по ЦТ, я вольно-невольно сам начал что-то выделять из услышанного и увиденного, замечать какие-то детали, давать им своё понимание и толкование, а также задавать папе вопросы, поддакивать ему и даже возражать. Мне стало жутко интересно…
Люди в магазинных очередях, ребята на улице и в школе, папины и мамины друзья по работе, а также друзья и товарищи моего старшего брата Юры по-разному реагировали на убийство американского президента Джона Кеннеди.
Наша мама, например, особо жалела супругу американского президента Жаклин Кеннеди и его детей. Эта улыбчивая женщина с красивой причёской и в красивой одежде нравилась нашей маме и не только ей. Жаклин Кеннеди нравилась всем советским девушкам и женщинам, потому что была женой успешного, богатого, славного и красивого мужчины, была «классно упакована», то есть красиво одета, причёсана, «причепурена» и т.д. Жаклин Кеннеди была очень мила в своём скромном, но достойном поведении. Правда, лицо у Жаклин было каким-то необычным, даже странным (на мой взгляд), но она всем нравилась и все её очень жалели.
- Теперь от неё не отстанут, пока вовсе не изведут клан Кеннеди, - сказал мрачно и пророчески наш папа по поводу Жаклин Кеннеди. – Убив мужа, они будут убивать и его детей, братьев, жену, всех из клана Кеннеди, потому что у мафии так принято.
Наша мама возмутилась словам нашего папы, потребовала от него, чтобы он «взял свои слова обратно», а когда папа поспешил это сделать, строго приказала ему больше в её присутствии о Жаклин Кеннеди и их детях не говорить. Ещё несколько дней наши папа и мама слушали, смотрели и читали новости из США раздельно.
Наш Юра отнёсся к убийству американского президента Джона Кеннеди как к детективу и страстно, почти так же, как наш папа, старался раскрыть это преступление. Он даже завёл тетрадку, в которую записывал хронику событий, выуживая подробности из телепередач и газетных статей. С друзьями наш Юра горячо спорил, доказывал свою правоту, потом прибегал советоваться с папой и снова убегал, вооружённый новыми аргументами. Вскоре этой новой игрой «в детективов» заразились не только Юркины друзья, но почти все хулиганы, блатные и приблатнённые обитатели нашего города. Причём все сходились во мнении, что это убийство президента США заказное и что это дело рук американской мафии и американских тайных властей.
- Что можно ожидать от капиталистов?! – громко восклицал мой брат Юра. – Они родную мать убьют, не пожалеют, ради своей прибыли! У них есть закон: «Боливар двоих не выдержит», вот они и постарались «убрать» своего президента, чтобы посадить на его место этого Джонсона.
Наш папа в целом был согласен со своим старшим сыном, но морщился на его «блатные» словечки и выражения. При этом наш папа всё больше и больше рассуждал и выражал своё мнение при мне, с моим молчаливым участием в роли «немого собеседника». Мама наотрез отказывалась слушать папины рассуждения, а я делал вид, что мало чего понимаю, а сам, «мотал и мотал» информацию «себе на усы».
Я внимательно слушал папу, вникал, сравнивал свои впечатления и мысли с папиными, что-то принимал к сведению, что-то открывал для себя новое, а что-то просеивал и оставлял без внимания. Так, постепенно, я научился практически системно мыслить, представлять, воображать, видеть происходящие события, как бы со стороны и в перспективе, то есть прогнозировать и моделировать их последствия. Эта способность напряжённой мыслительной деятельности мне очень понравилась и я начал её развивать, потому что интенсивно читал приключенческие книжки и любил представлять их героев «живыми», заказывал их самому себе в сны, рисовал их и воображал себя то благородным пиратом Питером Бладом, то неудержимым мушкетёром Д;Артаньяном, то пятнадцатилетним капитаном Диком Сэндом, то Ункасом – сыном Чингачгука, последним из могикан.
Я тоже «заразился» игрой «в детектив» и мечтал раскрыть тайну убийства 35-го президента США Джона Фицджеральда Кеннеди, но эта мечта так и осталась мечтой до настоящего времени, потому что только в 2017 году были открыты ранее засекреченные документы, связанные с расследованием этого громкого убийства. Теперь, вооружённый научными знаниями, жизненным опытом научно-практической исследовательской работы, многочисленными фактами и открытыми документами, а самое главное, совокупной многосторонней системной информацией, можно с уверенностью создать фактологическую теорию (модель, гипотезу) системно организованного криминально-политического убийства Джона Кеннеди.
22-26 ноября 1963 года я, как и все мы, кто интересовался и пристально следил за событиями, связанными с убийством Джона Кеннеди, больше смотрел, впитывал в себя и воспринимал на слух информацию, переживал, волновался и думал о случившемся. Особенно остро я воспринимал эти события потому, что в очередях некоторые люди, а также ребята на улице говорили: «Так им, и надо, этим америкосам! Они иначе не могут! У них там оружия на руках у людей – тьма тьмущая! Для них застрелить неугодного человека, что два пальца об асфальт! Вот это демократия! Не то, что мы! Всё терпим и терпим!».
Долго, целых 10 месяцев велось расследование в США убийства Джона Кеннеди и только 24 сентября 1964 года «комиссия Уоррена» предоставила свой итоговый официальный доклад. Они пришли к выводу, что единственным исполнителем убийства Джона Кеннеди был некий Ли Харви Освальд, «который действовал без сообщников». По версии «комиссии Уоррена», Ли Харви Освальд, находясь на шестом этаже школьного книгохранилища, совершил три выстрела из снайперского карабина «Каркано M91/38», один из которых не достиг цели, а два других ранили и убили Джона Кеннеди. Три гильзы и карабин Ли Харви Освальда полиция обнаружила в этом книгохранилище.
По выводам «комиссии Уоррена», пуля, «ранившая Джона Кеннеди в спину, вышла через шею и ранила Конналли - губернатора штата Техас, который ехал вместе с Джоном Кеннеди и его женой Жаклин Кеннеди в одной открытой машине. Третья пуля попала Джону Кеннеди в голову, у него от головы отлетел кусок черепа, упал ему за спину на багажник машины, и за которым ринулась жена Кеннеди – Жаклин. Машина с ранеными быстро уехала и доставила их в Парклендский госпиталь, где Джон Кеннеди ровно в 13:00 22 ноября 1963 года скончался от смертельного пулевого ранения в голову.
В 13:31 в Парклендском госпитале администрацией президента США была созвана пресс-конференция. Исполняющий обязанности пресс-секретаря Белого дома Малколм Килдафф сообщил о смерти президента США Джона Кеннеди. Через 10 минут после переданного по всем СМИ сообщения Сенат США прекратил работу. Ещё через минуту из-за паники закрылась Нью-Йоркская биржа. В 15:41 гроб с телом убитого президента США Джона Кеннеди был погружен в самолёт и через 2 часа (в 17:50) доставлен в Вашингтон. Через 1 час 20 минут после убийства Джона Кеннеди американская полиция и секретная служба США арестовали подозреваемого у убийстве президента Ли Харви Освальда. В 20:00 22 ноября 1963 года ему было предъявлено официальное обвинение.
После смерти Джона Кеннеди вице-президент США Линдон Джонсон автоматически стал президентом США. В 14:38 22 ноября 1963 года он принёс присягу на борту президентского самолёта в аэропорту Далласа. Присягу Джонсона приняла Сара Т. Хьюз, федеральный судья окружного суда по Северному округу Техаса. Такой поспешной и необычной присяги и инаугурации в истории США ещё никогда не было. В тот же день Линдон Джонсон приступил к исполнению обязанностей президента США и на его имя уже начали поступать телеграммы соболезнования, в том числе от лидера СССР – Никиты Сергеевича Хрущёва.
Похороны 35-го президента США Джона Кеннеди мы, советские телезрители, смотрели по телевизору как запись прямой трансляции. Так мы узнали, что «по решению Жаклин Кеннеди во время церемонии прощания и похорон тело Джона Кеннеди находилось в закрытом гробу и до похорон рядом с телом оставались два католических священника. В 10:30 утра в субботу 23 ноября 1963 года была отслужена месса. После этого к телу были допущены родственники, близкие друзья и высокопоставленные политики, в том числе экс-президенты США Трумэн и Эйзенхауэр.
В воскресенье 24 ноября 1963 года конный экипаж доставил гроб в здание Капитолия, где состоялось прощание с убитым президентом США Джоном Кеннеди. К установленному в Капитолии гробу выстроилась живая очередь из примерно 250 000 человек, из-за чего двери Капитолия оставались открытыми всю ночь. Церемонию также посетили многие главы государств и правительств. От стран социалистического лагеря был только один официальный представитель – первый заместитель председателя Совета министров СССР Анастас Микоян.
Похороны убитого президента США Джона Кеннеди состоялись в понедельник 25 ноября 1963 года, который был объявлен общенациональным днём траура. Процессия от Капитолия направилась к собору Святого Матфея; вдоль улиц по маршруту катафалка выстроилось около 800 000 человек. Во главе похоронной процессии шли Жаклин Кеннеди и братья президента – Роберт и Эдвард. Маленькие дети президента, Каролина и Джон Кеннеди-младший, которому в день похорон исполнилось три года, ехали в лимузине немного позади.
После мессы в соборе Святого Матфея похоронная процессия двинулась к Арлингтонскому национальному кладбищу. Гроб был доставлен на пушечном лафете, перед которым, по традиции, вели чёрного жеребца. В стременах жеребца были заправлены сапоги, направленные шпорами вперёд, а носком назад. Именно так хоронили первого президента США Авраама Линкольна.
Гроб с телом Джона Кеннеди был опущен в землю в 15:34 по местному времени, тогда же Жаклин Кеннеди зажгла на могиле вечный огонь. Вся церемония, начиная с движения процессии от Капитолия и заканчивая похоронами, транслировалась тремя общенациональными каналами телевидения США (все фактические данные из Википедии – автор).
Похороны убитого президента США Джона Кеннеди на всех нас, семью Суворовых, произвели сильное впечатление, потому что это было впервые, необычно, даже немного чудно, чуждо и в далёкой не дружественной нам стране. Всё равно мы переживали и жалели убитого Джона Кеннеди, хотя наш папа говорил, что именно он распорядился разместить в Турции и в Европе ракеты с ядерными боеголовками, которые за минуты могли долететь до Москвы и уничтожить СССР. Однако именно Джон Кеннеди сумел договориться с нашим Никитой Хрущёвым и прекратить так называемый «Карибский кризис» 1962 года, который чуть ли не завершился всеобщей ядерной войной. Именно Джон Кеннеди распорядился продать СССР хлебное и фуражное зерно на 250 000 000 долларов США, когда у нас случился неурожай и трудности с продовольствием. Джон Кеннеди был популярным лидером в США и в мире, он нравился людям, в том числе и советским людям. А «они» его убили…
Наш папа, Сергей Иванович Суворов, так и сказал в момент похорон Джона Кеннеди:
- Они убили Джона Кеннеди потому, что он замирился с нами, с СССР, с Никитой Хрущёвым. Они убили его потому, что в США на «холодной войне» с нами делаются огромные деньги. Огромные! И никто не позволит кому-то в США уменьшить прибыли этих американских воротил-ястребов. Вот и вся подоплёка этого убийства!
- Они не простили Джону Кеннеди проигрыш в «Карибском кризисе» и отступление перед Хрущёвым. Не простили и отомстили.
- Для них атомная война, что «мать родна», потому что на угрозе ядерной войны с СССР и странами социалистического лагеря они получают колоссальные прибыли и барыши.
- Для них самое главное – это лидерство и гегемония США во всём и везде и тот, кто подрывает мировое лидерство и господство США в мире им не нужен. А тех, кто упрямится и ведёт независимую политику, они убирают. Убивают или шельмуют. Вот и всё…
- Убив своего президента Джона Кеннеди, они думают, что нанесли поражение нам, Советскому Союзу, потому что их Линдон Джонсон послушный и ястреб, каких поискать. Они думают, что продолжат агрессивную политику против нас, против коммунизма, потому что страшно боятся, что мы построим общество и экономику лучше и сильнее, чем у них. Вот почему они убили своего Джона Кеннеди, а все остальные версии его убийства – это так, для любителей детективов.
Я слушал слова моего папы и внутренне с ним соглашался, потому что они были – истинной правдой. Так, в ноябре 1963 года, я ещё раз получил очень важный жизненный урок, который очень помог мне стать «настоящим мужчиной» во всех отношениях. С этого времени я перестал быть «пацаном» даже на улице, а стал почти гражданином, серьёзным человеком.
В школе, в нашем 4-м «А» классе эту мою перемену сразу же ощутили мои одноклассники и учителя, потому что я начал учиться осознанно, старательно, серьёзно, расчётливо и успешно не за оценки и отметки, а за знания. С ноября-декабря 1963 года я начал каким-то необъяснимым образом обретать невидимый, но сильный авторитет среди одноклассников и учителей. Я перестал болтать без толку.
Теперь я больше молчал и говорил по сути, по существу, с паузой, веско и авторитетно, как мой папа. Даже мой старший брат Юра заметил эту перемену во мне и начал остро меня ревновать к своему авторитету «старшего брата». Он старался, пыжился, сердился, говорил, утверждал, даже агрессивно настаивал на своём мнении, но теперь чаще мои редкие реплики и вставки в наши семейные разговоры и отношения воспринимались как правильные, подходящие и необходимые.
Я даже начал «прикусывать себе язык», чтобы «не сболтнуть чего-нибудь лишнего», что могло бы поколебать авторитет моего старшего брата Юры. А мой папа, наоборот, начал всё чаще и чаще обсуждать со мной «последние новости», даже слушать то, что я пытался ему сказать. Теперь-то я знаю, что он так развивал мои аналитические мыслительные способности и очень радовался моим успехам, но Юра меня сильно ревновал к папе, боролся за его внимание к себе. Наша мама, как всегда, умиротворяла нас всех, сглаживая «острые углы» и успокаивая своих «темпераментных мужчин-спорщиков».
Наступал предновогодний декабрь 1963 года – преддверие нового 1964 года. Сказать честно, я уже соскучился по моей Фее красоты и страсти, потому что все эти магазинные очереди, политические напряги, похороны президента США и страхи ожидания атомной войны мне порядком надоели. Я устал от «напрягов», мне хотелось лёгкости, свободы, праздника и… любви. Ну, хотя бы, влюблённости!