Я САМА…
Весна была тот год поздней и сырой, долгожданной, вымоленной измученными прошлогодними жарой и сушью жителями горного села на стыке границ трёх азиатских республик.
Так сошлось – три тюркских братских народа приютили в лихую годину сталинских репрессий массу людей разных народов и верований, позволили им жить, работать, жениться, рожать деток. Этим и поражал край демографов и прочих учёных – необыкновенно тесным, сильным сплавом настолько разных народов, сухо называющихся в справочниках по географии «смешанным населением».
Сто пять народностей!
Уму непостижимо, как сжились, сладились, притёрлись, притерпелись, но факт оставался фактом – жизнь устоялась уникальная и причудливая.
Не без перекосов и криминала, конечно, – кровь южная горячая, дурь в головы влетала легко. Суды и зоны не оставались без работы, не пустовали, но почти всё было в рамках норм и законов.
В таких условиях и жили рабочие в том горном селе, что до недавнего времени было рудником свинцовым.
Жилу вскоре потеряли (скорее, стало нерентабельно рвать тонны упрямого гранита да ссориться за ресурсы с соседней республикой – жила ушла под Киргизский хребет).
Село осталось, разрасталось, вместо рудника открыли авторемзавод, горное оборудование пригодилось для тонкого химического анализа проб с других месторождений Союза – фабрика этим занялась.
Народ плодился – работы по горло, природа – Швейцария в чистом виде, горная река.
А ещё – свои электростанция и водозабор, школа, детский комбинат, больница, магазины, гостиница, клубы, асфальтная дорога – живи не хочу.
К концу семидесятых село стало называться «поселение городского типа» – больше семи тысяч жителей. Так-то.
Света Мирина была уроженкой этого села – в местной больнице родилась в начале пятидесятых. Была старшей дочерью в семье шофёра (русского) и медсестры (немки). Младшая сестрёнка, Эльза, родилась пятью годами позже, а родители ждали мальчика – не повезло. Пытались, конечно, но два выкидыша не оставили шансов на рождение мальца.
Владимир, отец, повздыхав, запретил Ольге, жене, пытаться впредь.
– Не мучься, не пей ты этих таблеток… Дочери – тоже радость. Будем внуков ждать.
Кивнув белокурой кудрявой головой, женщина сдалась. Немка. Воспитание в крови. Это и дочерям передала – скромность и покорность. А ещё – трудолюбие и скрупулёзность. Этим девочки славились.
Трудности проявились, когда Свете стукнуло четырнадцать – влюбилась. Первый раз. В мусульманина-одноклассника.
Отец, прознав про это, стукнул кулачищем по столу и запретил дочери даже во сне думать о парне. Категорически.
Мать тоже не поддержала, но сделала это мягче, пожав плечами, мол, их ещё столько будет…
Что Свете оставалось? Бунт? И в мыслях не было – воспитание плюс реалии Азии – уважение родителей. Пострадала, помечтала, пару раз сбегала тайком на свидание и… свернула смертельный аттракцион – отец суров, когда не по его нраву что.
В восьмом классе самой пришлось отбиваться от другого одноклассника – влюбился в неё. Безответно. Светка больше не пыталась устроить личную жизнь. Он не отступился, начал преследовать…
Спасибо физруку – поговорил серьёзно, помог в этом вопросе. Стало легче – ухажёр отступился, вскоре переключился на другую пассию.
В десятом её вновь накрыло – теперь всё было очень серьёзно! Если бы он не ответил на чувство… Ответил, завертелось у них… Оба «отличники», надежда и гордость школы и пр.!
Мамаши в ужасе стали бегать друг к дружке, советоваться, как удержать обезумевших детей от рокового шага…
Чудом окончили школу, сдали экзамены.
Планировали вдвоём ехать поступать в мединститут, но неожиданно решение идти в медицинский отменил парень – передумал, понял, что не хочет копаться в теле человеческом.
Поссорились они сильно.
Света, хоть и немка по матери, а вспылила, как… мексиканка!
Костик тоже не спустил – кровь польско-гуцульская взыграла. Психанул и уехал первым, даже не попрощался!
Позже его мама сообщила потерянной девушке, что сын поступил в МГИМО, в Москве. Выбрал стезю дипломата.
Светка сникла, заперлась на неделю в комнате, выплакала боль и остатки любви и… сдалась.
То ли по глупости, то ли в отместку бывшему, в институт не поехала поступать, рванула в медучилище.
Годы шли своим чередом, иногда сводя вместе влюблённых, когда бывали дома на каникулах или в отпусках, но, как только они оказывались рядом, тут же кто-то из родичей вставал между ними и не позволял «войти в одну реку дважды». Жестоко. Больно.
Она иногда ему звонила как одноклассница, узнавала о делах…
Однажды в трубке услышала жёсткую отповедь:
– Хватит сюда звонить! Он женился! Понятно?..
Света выронила трубку и рухнула без чувств на пол.
Когда окончила училище, на выпуском вечере познакомилась с милым парнем-курсантом. Всё случилось очень быстро – парень подгонял. Скорая свадьба, почётное звание «жена офицера», дальний гарнизон… Профессия оказалась кстати. Повезло и с мужем – полюбила за ровный характер, за основательность и надёжность.
Прошло тридцать лет.
Муж Светланы умер рано – сердце подвело. Успел отслужить положенное, перевёз семью под Курск, купили дом. А потом «лихие девяностые», неопределённость, нервы, нищета… Сердце мужчины не выдержало.
Осталась Света с двумя взрослыми дочерьми на хозяйстве.
Деньги за работу не платили нигде, пришлось выкручиваться и приспосабливаться.
Сама пошла в продавщицы в магазин – элементарно чтобы выжить.
Старшая дочь, Софья, удачно познакомилась с местным «новым русским», вышла замуж, закатив на всю область праздник.
Вскоре и младшая, Настасья, пристроилась – пошла в домоправительницы к мэру городка, в его поместье, прижилась, понравилась семье многочисленной, стала своей; платили щедро добром и лаской, баловали, вывозили с детьми и внуками на моря и океаны разные.
Света, рассматривая сотни фотографий, снисходительно улыбалась:
– Поживи в своё удовольствие, полетай, попутешествуй… Хоть тебе повезло, Настюш… А я всю молодость по гарнизонам, по глуши и тайге… Тоже красота, не спорю, но людей там было маловато. А ты радуйся, пока есть возможность. Видишь, какая жизнь завертелась нехорошая.
Девочки одно время мечтали выехать в Германию, в Фатерлянд (по маме), но Света и не помышляла: во-первых – жена кадрового военного (кто выпустит?), во-вторых – сама не желала, хоть и знала язык в совершенстве, в-третьих – сознавала, что их там никто не ждёт с караваем (односельчане там жили, звонили иногда, рассказывали).
– Забыли, что Маули говорили? Я ж вам писала! Им там нет приличной работы, наши дипломы о высшем образовании не признаются, никто не женится из коренных, замуж только свои же «советские» берут. Детей тоже не признают за равных, даже если там уже рождённые. По документам – немцы, по принятию – чужаки. Хотите так жить? В уборщицы пойдёте? Стоит ли? Грязи и здесь полно…
Так и отговорила, убедила, что Родина лучше, чем чужбина.
Теперь терпеливо ждала внуков.
Обрадовалась до слёз, когда Соня родила мальчиков-погодков.
Повезло дочери с мужем – не вовлекли в криминал, легализовался чисто, подсуетился, стал правой рукой депутата толкового. Всё устроилось к лучшему.
Стоя за прилавком магазина, Света приветливо улыбалась покупателям, смущённо поправляла светлые кудрявые волосы под наколкой, старалась часто менять фартуки – привычка с детства быть аккуратной. Единственное, чего сильно стыдилась – своей полноты: гормональный взрыв произошёл после рождения второй дочери. Спасибо, коллеги и начальство не обращали на это внимания, уважали, ценили за покладистый характер, смышлёность и компетентность.
Когда старый магазинчик снесли, Свету тут же перевели в новую постройку: светлую, удобную и комфортную. Ассортимент товаров увеличился, теперь работала с двумя девушками – наставляла, помогала, стала старшей. Когда коллеги шутили, что пора личную жизнь устраивать, отмахивалась:
– Не молодка уж. Какое замужество? Внуков уж трое… Сама доживу. Сама. Привыкла я.
Однажды дочь привезла планшет, подарила с таинственным видом.
– Научу, как им пользоваться. Я в отпуске. Мои хозяева поехали на лечение в Израиль, поживут там, полечатся, на Мёртвом море позагорают. Это нескоро. Месяца на три затянется. Мне вперёд заплатили, так что мы с тобой теперь богаты! – обнимала мать, соскучившись – давно не виделись. – Я тебе открыла страницу на «ОК». Будешь общаться со своими ребятами. Я тоже уже везде зарегистрировалась! Не будет скучно! Ну, начнём обучение?..
Так Света стала своей на просторах Инета.
Смущалась вначале, потом втянулась, но фанаткой Сетей не стала – скромность и здесь сказалась. Нашла всех одноклассников и однокурсников, узнала об их жизни, немножко рассказала о своей. Всего лишь. Только не подумала о последствиях таких излияний.
Как-то по осени раздался звонок. Была на работе.
Посмотрела – незнакомый номер: «Поставщик? Экспедитор?» Сняла трубку.
– Слушаю Вас.
– Здравствуй, Света. Это Костик. Константин Заславский. Мы рядом с твоим домом. Я с супругой. Примешь незваных гостей?..
Грузно осела на стул, постаралась прогнать спазм горла, лихорадочно соображая, откуда узнал адрес и что делать. Запоздало поняла, что личные данные «слил» кто-то из девчонок-одноклассниц. Выдохнув поражённо «предатели», откашлялась и ответила сиплым голосом:
– Я на работе. Подъезжайте к магазину «Рада». Это на…
– Я знаю, где это. Будем через несколько минут. Спасибо, что не отказала во встрече, Света…
Засиделись за столом до полуночи, разговаривали, вспоминали, фотографировались, звонили знакомым…
Супруга Костика, милая миниатюрная женщина, старалась держаться на дружеской ноте, терпела многословие подвыпившего на радостях мужа, пыталась быть своей.
Света видела, как ей неловко, что «забодал» Костик своими поездками «по волнам памяти», что терпит из последних сил.
– Поздно уж, Костя. Пора на боковую. В гостиной постелено. Завтра договорим!
Света решительно встала из-за стола.
– В ванной полотенца и халаты свежие висят. Спокойной ночи, гости дорогие! Отдыхайте. Я тут сама повожусь с посудой. Люблю это делать самостоятельно, – покачала головой, заметив, что жена Кости встрепенулась. – До завтра, Катенька. Рада была познакомиться.
Когда провожала гостей со двора, Костя улучил момент и обнял, сердито прошептав на ухо онемевшей хозяйке:
– Твоя вина, Светка! Ты виновата, что всё у нас закончилось так… Ты.
Оттолкнула торопливо, пока Катерина не заметила, погрозила кулаком, скупо улыбнулась, не промолвив ни слова.
Как только их машина скрылась за поворотом, тяжело опустилась на лавочку возле ограды, протянула опухшие «слоновьи» ноги, грустно посмотрела на них, покачала головой, покрытой по азиатской привычке шёлковым платком. Старалась не думать о последних словах мужчины, но они нахально лезли в голову, ранили, обвиняли, показывали радужные картинки в стиле «если бы я тогда…», «если бы всё получилось…» и прочая.
– Нашёл крайнюю, стервец… Вали, давай, не стесняйся… Я большая, всё выдержу… А то я сама не знаю, что виновата! – вскинула голову, сердито всмотрелась в пустой поворот, куда свернула машина гостей. – А ты не думал, что я просто не поступила бы в МГИМО? Провалилась бы с треском… Не лингвист я. Я медик неплохой. И только. Это ты прирождённый лингвист и переговорщик. Помню, как разрешал споры ребят в школе. Всё помню. Только ты забыл: я была слабее в школе. Да, «отличница», но не настолько сильная, как ты, ты об этом и не думал. Эгоист, – поглаживая большие икры натруженной рукой, пыталась отогнать обиду и воспоминания. – Не жалею. Жизнь прожила неплохо, была любима мужем, дочери хорошие выросли, внуки растут славные… А в то время… Может, и виновата я. Теперь расхлёбываю. Сама съем, не поделюсь. Сама…
От печальных мыслей отвлёк звонок. Посмотрев на дисплей, радостно улыбнулась – Настя!
– Рассказывай, доченька!
– Эээ… Опередила ты меня, мама!
Дочь тепло рассмеялась, и Света поняла: вести хорошие.
– В общем, мам… звонил хозяин. Ждут меня в Израиле. Его жену оперируют скоро, дочери в шоке – всё там серьёзно. Надо за всеми присмотреть, детей собрать – распоясались… – продолжала посмеиваться. – Самолёт завтра вечером. Сегодня заеду к тебе, мамочка. Попрощаемся по-людски. Не знаю, сколько я там буду с семейством… Кто знает, они могут рвануть куда-нибудь на реабилитацию…
– …в Швейцарию. Определённо. А то и в Канаду. А ты не теряй время! Смотри по сторонам. Пора и тебе семью заводить, родная.
– Пссс… И не думаю ещё! Какие мои годы? Радуюсь просто, что повезло с хозяевами. Пока они меня не прогонят, так и буду с ними жить. Муж подождёт. Это тебе пора пару искать. Одной в большом доме страшно скоро станет.
– Не уговоришь. Ты меня знаешь. Хочу жить в одиночестве. Сама.
– Знаю… – с улыбкой проворчала. – До встречи, мамуль. Скоро приеду на машине – теперь я на колёсах. Купила. У тебя оставлю, когда поеду в загранку. Вспоминай, как водить. Оформила на тебя доверенность. С прошедшим днём рождения, родная!
Смачно чмокнув трубку, отключилась.
Громко рассмеявшись, Света покачала головой – «непоседа моя», подождала ещё несколько минут повторения звонка. Не дождавшись, убрала телефон в карман, откинулась на спинку скамьи, задумалась: «Уезжает надолго. Чует моя душа, у дочки там роман. С охранником? Или с внуком хозяина? Ох-хо-хоо… Так, не думать о плохом. Всё будет прекрасно! О себе подумай. Что она про машину сказала? Купила и на меня оформила доверенность? Что ж, отличная новость. Теперь и я буду с колёсами. Ещё один подарок от жизни. А по поводу пары… Нет уж. Больше никаких экспериментов. Довольно прошлых ошибок. Пора просто жить и наслаждаться плодами труда. Пришла пора покоя и достатка. Дождалась…»
Ветерок усилился, зашумел густой сиренью над головой, осыпал пожелтевшей листвой женщину, полетел дальше, за дорогу и поля, что отдыхали после засушливого лета, подставляли земляные вспаханные бока под неяркое солнце.
Осень наступила ранняя, принесла с собой дожди и прохладу, накормила грибами и облепихой.
Всё успокаивалось и затихало в ожидании заморозков и зимы.
Жизнь продолжалась.
Март 2021 г.
Иллюстрация с картины Алексея Ефремова «Осень в старом городе».