"Алифтине на добрую память". Такая надпись стоит на обратной стороне фотографии, которую подарил мне Евгений Васильевич Меркулов 11 марта 1971 года вместе с книгой, изданной накануне. В ней он написал о результатах своей научной работы в области ветеринарии. Поблагодарив его за подарок, прочитала вслух дарственную надпись в книге: «На добрую память Алифтине, свидетелю моих научных трудов».
Людмила, жена Евгения, пошутила: «Ты думаешь, ей интересно будет читать про заболевания кур?».
– Пусть книга напоминает ей о жизни в этом селе и о той исследовательской работе, которую я проводил здесь для написания этой книги. Алифтина является свидетелем всему этому, - ответил ей муж-автор.
С семьёй Меркуловых я познакомилась в 1964 году. В мае отправил меня муж вместе с дочкой из Новокузнецка на Северный Кавказ погостить у его родителей. Они жили в сорока километрах от Пятигорска, в селе Куба-Таба. Жители, в основном, кабардинцы, работали в птицесовхозе. Редкая женщина-кабардинка работала в птичниках. Они занимались домашней работой и воспитанием детей. Евгений Васильевич был главным ветврачом в госплемптицесовхозе «Куркужин». Людмила хорошо знала русский язык, поэтому ей дали место секретаря директора этого совхоза.
Мой муж, Виктор – артист-аккордеонист, гастролировал всё лето, писем нам не писал. Уже был август. Мы с дочерью жили в семье его родителей, и я не работала, так как кабардинцам не было мест, куда бы можно было устроиться. А мне, русской женщине, там ничего не светило в плане работы.
Рядом был дом старшей дочери Валентины. Она часто приходила к родителям. Через дорогу, на другой стороне улицы жила бездетная семья. Тётя Маруся и дядя Гриша были давними друзьями родителей Виктора. Ещё с образования этого небольшого села, они знали друг друга. Раньше здесь кабардинцев вообще не было. После окончания Великой Отечественной войны они поселились здесь, приехав из горных сёл.
Евгений и Людмила водили утром сына Алёшу вместо детского сада к тёте Маруси. После работы они уводили его домой. Когда они шли мимо окон нашего дома, Валентина говорила: «Евреи повели Алёшку к Кривовым».
– Так они, вроде бы, не похожи на евреев, - сомневалась я.
– Видела бы ты её мать. Как-то приезжали её родители к ним в гости. Мать – высокая крупная женщина, на лицо вылитая еврейка. А отец её был маленького роста, сухонький мужичок, и нос крючком. А Евгения по разговору можно определить, что он еврей, он картавит слова.
Я не слышала, как он говорит. Да и с евреями не была знакома. Вскоре мне пришлось познакомиться с семьёй молодого специалиста. Валентина уходила в отпуск и меня пригласили в узел связи. Начальница, женщина из русских, предложила мне вместо неё разносить почту.
На адрес Меркуловых понесла в первый же день работы газеты, журналы и почтовый перевод на имя Евгения Васильевича. Дом, в котором семья проживала, находился в центре села, рядом с совхозной конторой. Поднялась на второй этаж. Постучала в дверь квартиры справа, хозяин появился передо мной и доброжелательно пригласил войти.
Для получения перевода нужен был паспорт. Читаю. Евгений Васильевич Меркулов родился 25 октября 1939 года в селе Слободка Лебедянского района Рязанской области. Русский.
– О! Так Вы, оказывается, не еврей!? Мне сказали, что Вы евреи.
– Мила, неси свой паспорт! - скомандовал Евгений Васильевич.
Людмила достала свой паспорт, открыла страницу. Оказалось, что она тоже русская. Город Махачкала – место рождения. Я заметила, что она старше мужа на три года.
– Кто сказал, что мы евреи?
– Моя золовка, Валентина.
– А ну-ка, идём к ней! Поговорим, узнаем, откуда пошла такая информация.
Евгений, разгневанный от такой новости, спешно отправился к моей золовке. Мы с Милой засеменили позади него. Дом свёкров находился недалеко. Валентина была у родителей, когда мы пришли туда. На вопрос Евгения Васильевича, почему она называет их евреями, ответила: «Я никогда о вас так не говорила. С чего ты взяла, что они евреи? Как тебе Алла не стыдно так врать!»
Оскорблённая семья Меркуловых покинула дом. Они отправились за Алёшей к тёте Маруси и дяде Грише. Так состоялось моё первое знакомство с Евгением и Людмилой Меркуловыми. Подружились мы не сразу. Я не входила в круг её общения.
Людмила увлекалась литературой и сама писала стихи. Учитель биологии в местной школе писал тоже стихи. Он вместе с женой и ещё кто-то из им знакомых собирались в квартире у Меркуловых, пили чай и делились своим творчеством, читали стихи. Евгений был на работе. Встречи прекратились, когда он пришёл домой однажды раньше, чем они разошлись. У Людмилы ужин не был готов, поэтому муж сказал жене: "Мила, квартира не является местом подобных встреч, для этого есть сельский клуб".
Людмила имела опыт подготовки подобных мероприятий, так как в Махачкале работала в библиотеке после окончания средней школы. Вскоре состоялась в клубе встреча с поэтессой Людмилой Меркуловой. Как не странно, но зрительный зал был заполнен полностью. Людмила читала со сцены свои стихи. Она привлекла к этому ещё и других участников. Они читали произведения советских авторов. Встреча удалась. Это было первое и последнее мероприятие в этом клубе.
Директор госплемптицесовхоза «Куркужин», чтобы не платить зарплату техничке, приказал клуб закрыть, отключить электричество. А сам он жил в другом селе. После рабочего дня уезжал домой. О жителях села он не думал.
Я написала небольшую заметку в районную газету «Баксанская правда» о том, что негде комсомольцам собраться после работы для общения, по причине вышеуказанной. Получила перевод на 3 рубля 62 копейки. Эта статейка попала на глаза партийным функционерам. Её обсудили во время заседания в райкоме партии. Через год строители построили двухэтажное здание клуба в нашем селе, в котором был большой кинозал, танцзал, фойе. На втором этаже располагалась библиотека, комнаты для кружков, комната киномеханика.
Стихи уже не писала со школьных лет. Моим увлечением был спорт. Вечерами я приходила на школьную спортивную площадку и играла в волейбол. Школа находилась против дома родителей мужа. Директор школы пригласил меня работать, когда увидел на спортивной площадке, как молодёжь сгруппировалась вокруг меня по вечерам. Такого никогда здесь не было. Обычно летом спортплощадка пустовала.
Виктор приехал в сентябре. Я уже работала в это время в восьмилетней школе, вела уроки физкультуры и рисования. А я в Новокузнецке выступала в соревнованиях по волейболу за сборную команду Запсиба, владела методикой проведения тренировки, поэтому не было трудностей при проведении уроков физкультуры.
В конце второй четверти выделили огромную сумму на спортинвентарь нашей школе. Чтобы понять важность этой Божьей помощи, я перечислю, что купили за безналичный расчёт и везли 31 декабря 1964 года в сельскую восьмилетнюю школу полный кузов грузовой машины. Здесь лежали конь, козел, штанга, копье, диск, два мата, турник, двадцать пар лыж и десять пар коньков с ботинками. Чего только стоили четыре гоночных велосипеда!? Были там и волейбольная сетка и двадцать волейбольных мячей, десять футбольных мячей, десять баскетбольных мячей, двадцать надувных мячей разной тяжести, уже надутых и зашитых, два теннисных стола, сетки, ракетки, шарики. Мы купили сетку для бадминтона, воланы, пять пар ракеток, пять шахматных досок с фигурами и пять досок с шашками, два секундомера, двадцать спортивных форм, двадцать кеглей, десять обручей, двадцать скакалок. Не знаю, почему такое произошло. Мне сказали, чтобы я брала, что захочу. Вот я и расстаралась. За какую сумму я расписалась, даже не посмотрела.
Шофёр Иругов Ибрагим вёл грузовик осторожно по обледенелой дороге. Туман, шёл мокрый снег. Машина шла медленно, то и дело, скатываясь к обочине дороги. Мы ехали долгое время 40 км от Нальчика. У дверей школы нас встретили учителя, готовившиеся отметить в школе Новогодний праздник. Столы были накрыты. Дружно все помогли разгрузить машину, удивляясь тому, что увидели в ней. Уроки физкультуры и внеклассная работа в нашей школе с таким спортивным инвентарем проходили очень интересно.
Я к этому времени уже ездила в Нальчик четыре раза в неделю после работы на занятия в изостудии Анатолия Сундукова. Осваивала основы рисунка и живописи. Полученные знания применяла на уроках рисования. Дочь Светлана оставалась у свекрови Анны Карповны. Когда тётя Маруся приходила в гости вместе с Алёшой, то он оставался поиграть со Светой. Так что подружились с Меркуловыми сначала наши дети.
Муж Виктор увлекался литературой. В Новокузнецке осталась наша библиотека. Журналы мы здесь не выписывали. Он приходил во двор дома, в котором жили Меркуловы, вставал против их квартиры и кричал: «Милка-а-а! Скинь с балкона последний номер журнала «Иностранная литература»!»
Людмила выходила на балкон с журналом в руках и бросала его вниз. После прочтения я ей его возвращала. Мы тут же обсуждали с ней отдельные статьи, читали стихи иностранных поэтов в русском переводе. Она знакомила меня со своим творчеством, читала с листа свои стихи.
Евгений сидел обычно в своей домашней лаборатории – проводил какие-то опыты. В прихожей комнате он оборудовал себе лабораторию. Слева стоял большой стол, висели шкафчики со склянками, пробирками, был микроскоп. Он проводил лабораторные работы, научные эксперименты и не обращал внимания на наши разговоры. Но как-то Евгений вышел к нам и в защиту наших советских поэтов рассказал наизусть длинный стих Алексея Васильевича Кольцова, рождённого в Воронеже, да так выразительно. Мы наградили его бурными аплодисментами.
– Из школьной программы? – спросила я.
– Неважно. Главное то, что я прочитал его наизусть, и память не подвела.
С памятью у него было всё в порядке с детства. Евгений родился в семье учителей, рос вместе с младшим братом Аликом. Жили после переезда в селе Терновка Воронежской области. Он любил природу и животных, поэтому после окончания средней школы поступил в Дагестанский сельскохозяйственный институт по специальности «ветеринария». В 22 года окончив институт, молодой специалист получил направление в ОПХ "Чегем" Чегемского района КБАССР. Здесь он работал главным ветеринарным врачом, но вскоре Евгений Васильевич был переведен в госплемптицесовхоз "Куркужин" на должность главного ветврача. В село Куба-Таба он приехал вместе с женой Людмилой Георгиевной.
На фото Евгений Васильевич Меркулов.
Продолжение следует…