В нашем пролетарском районе он был единственным, кто вежливо приподнимал шляпу при встрече и легким наклоном обозначал свое с вами знакомство. Район был простой, суровый, заставленный унылыми пятиэтажками и забросанный выкидываемыми с их балконов окурками. С неизменной тросточкой в стареньком пальто и больших серых башмаках он любил прохаживаться трогательной чарличаплиновской походкой мимо наших окон, вдоль дома и соседнего с ним заодно. На скамейках с тетками не сидел, семечки не лускал и не кричал по вечерам пронзительным пьяным криком в окно соседу с первого этажа: "Ю-ра-а!.. Ю-ра-а!.." Короче, Евгений Маркович был несколько другим, чем все вокруг.
При каждой встрече он мягко улыбался, вежливо справлялся о здоровье, полминуты уделял своему и сразу же переходил к главному. Без чего, судя по всему, не мог представить жизнь нормального человека. А именно: без обсуждения роли в отечественной истории двух наиглавнейших персон - князя Андрея Боголюбского и министра Ефима Славского. Если первый завораживал Евгения Марковича мерцающим где-то в историческом далеке царским величием и государевой хваткой, то второй все вышепоименованные достоинства проявил на глазах. Так сложилось, что оба были с Донбасса. Вдохнули шахтерской пыли. И затем разными путями - один сверху, другой снизу - проникли в атомный проект.
Но это было давно. Когда Евгений Маркович был молод, а Ефим Павлович еще не стар. Когда первый мотался со своей монтажной бригадой по закрытым городам с цифровыми приставками сзади, а второй колесил теми же маршрутами по вверенным ему обьектам, дабы превратить их из кучи металла, бетона и десятков тысяч людей с кирками, лопатами и гаечными ключами в атомный щит страны.
Однажды они встретились. Об этой встрече Евгений Маркович любит вспоминать слегка приосаниваясь и даже чуть отставляя свою стариковскую трость в сторону.
- Что монтажники, - помню грохочет откуда-то снизу могучий голос, это было в Челябинке-40, - к сроку управитесь?
- Гляжу вниз - целая свита. Посередине, видимо, главный. Наше начальство сзади. Кому вопрос?..Я набрался смелости да и брякни сверху в ответ - "А как же!.."
Вот такая была в истории встреча с "Ефимом Великим" - прозвищем таким редким наградила в ту пору молва всесильного главу Минсредмаша страны.
Потом были казахстанские степи. Первый быстрый реактор на Каспии. Евгений Маркович уже обзавелся опытом, семьей и "Ижаком" с коляской. Утверждал, что прикатил на нем прям сюда в Калугу - жить. А может и не на нем - точно не помню. Уж больно не мотоциклетный вид был у того мягкого и умного старика.
Он пришел к нам в лабораторию со стекольного завода, подработать на пенсии. Удивил ясностью ума, почтенным возрастом, и редкой дотошностью. Взялся растить кристаллы для электроники, о которых знал только то, что многие из них содержат внутри знакомый со стекловарения мышьяк. И - только. Освоил и эту премудрость - для людей, прошедших атомную школу, видимо, ничего невозможного нет. Заработал уважение начальства, дружбу с молодежью и очередной инфаркт. Рассказывал потом, какой целебный воздух в санатории для сердечников...
С некоторых пор я перестал встречать его прогуливающегося с тросточкой перед нашим домом. От этого улица наша заметно опустела. Во всяком случае - для меня. Мне кажется она стала даже немножко уже, дома на ней - ниже, народ - грубей. Но я все-таки жду, что вдруг появится на ней старик в старом осеннем пальто, приблизится ко мне знакомой чаплинской походкой, коснется пальцами края своей фетровой шляпы, приподнимет ее над головой и - с доброй улыбкой произнесет давно забытое и только ему подвластное: "Моё почтение!.."