В начале девяностых годов для семьи Шишкиных наступили тяжёлые времена.
Строительная организация, где работали супруги Тамара и Андрей, прекратила своё существование по причине отсутствия договоров на подрядные работы.
Даже пенсия тёще Андрея выплачивалась не регулярно, порой с задержкой на несколько месяцев.
Выручил автомобиль «Москвич-403», купленный на деньги, заработанные в кооперативе во время перестройки, объявленной Горбачёвым.
«Москвич» был не новый, но в отличном состоянии. Предыдущий владелец работал в советском посольстве в США, поэтому приобретённый им советский автомобиль и переправленный в Америку был эксклюзивным образцом. Несмотря на высокое качество, в США он не котировался, и владелец, практически, своим автомобилем не пользовался, а ездил на автомобиле «Форд». Поэтому он переправил автомобиль в СССР для продажи, его-то и купил Андрей Шишкин.
После майских праздников Андрей Шишкин возвращался из-под Можайска с садового участка, куда в очередной раз отвозил тёщу.
Погода испортилась. Полил сильный дождь, и видимость ухудшилась.
Андрей сбавил скорость, чтобы случайно не наскочить на впереди идущую машину.
Ливень с каждой минутой усиливался, и продолжение движения было затруднено.
Чтобы не терять зря время он решил заправить автомобиль.
На автозаправочной станции, у одной работающей колонки, из четырёх имеющихся, стояла огромная очередь.
В Москве с бензином было ещё хуже, и Андрей решил достоять очередь.
В стекло автомобиля постучали.
Андрей опустил стекло,
- Что случилось? Говорите быстрее, дождь заливает салон.
- Можно я к вам присяду, спрячусь от дождя?
- Садитесь.
Ожидание стало не таким томительным. Незнакомец был разговорчив и болтал «без умолку». Андрей с трудом находил момент, чтобы вставить словцо или задать вопрос.
Когда подошла очередь, незнакомец помог заправиться и попросил подбросить его до кирпичного завода.
- Дорогу знаете?
- Конечно, я там работаю в снабжении.
- И что… завод работает?
- Работает. И знаете, спрос на кирпич даже увеличился. Землепользователям разрешили землю, не занятую сельхозугодиями, выделять под строительство дач. И вот те, у кого копейка в кармане завелась, стали строить себе особняки. Я как раз возвращаюсь от одного такого. Кирпич сопровождал. Разгружать будут завтра краном, поэтому я остался без транспорта. Подбрось, это не далеко, если не спешишь, конечно.
- Да, куда уж теперь спешить. Поехали. Показывай дорогу.
Когда подъехали к проходной завода, пассажир протянул Андрею сторублёвку нового образца,
- Не ахти, какие деньги, но килограмм докторской колбасы купить можно.
- Нет, что Вы, не надо. Я всегда рад помочь хорошему человеку.
- Ну, еже ли так, вот, возьмите, - пассажир протянул Андрею бумажку .
- Что это?
- Это, брат, американский доллар. Возьми, как сувенир. Я думаю, скоро только эта валюта и будет в ходу. Но я остаюсь у тебя в долгу, так что, кирпич понадобится, меня здесь найдёшь, спросишь Бориса Маргулиса.
Жена поставила разогревать кастрюлю с супом.
Андрей, ожидая ужин, вспомнил пассажира,
- Тома, смотри-ка, что у меня, - он показал доллар.
- Откуда это у тебя? Раньше за такие бумажки могли в тюрьму посадить. Я знаю. Отец в милиции работал, участковым был.
-Ой, да, кому я нужен с одним долларом. Интересно, сколько это на наши получается? Обязательно завтра проверю, где-нибудь, в газете или в сберкассе.
- Завтра опять поедешь работу искать?
- Тут у меня мысля появилась. Пассажир рассказывал, что многие дачи строят. Вот поищу подряд, вдруг повезёт. Только вот по области мотаться - бензина не напасёшься, а с ним сама знаешь какие сейчас перебои. да и деньжат - кот наплакал. Послушай, а что если мне поработать таксистом.
- Андрей, каким таксистом? Все парки позакрывали, под магазины в аренду сдали.
- Я не имею ввиду работу в таксопарке. Я имею ввиду возможность поработать на своём «Москвиче» в качестве таксиста. Что скажешь?
- Без разрешения. А, милиция остановит?
- Ну, остановит ну, и что? Это ещё надо доказать. Нельзя же надеяться, на то, что мне с неба работа подвернётся. Попробую. Чем чёрт ни шутит. Вдруг пойдут дела, и подзаработаю немного капитала.
- Капитала. На еду бы хватило.
- Решено, завтра же начинаю пассажиров возить. Всё, давай наливай, что у тебя там борщ, щи.
На следующее утро, встав пораньше, Андрей занялся подготовкой машины: проверил колёса, воду в бачке стеклоомывателя, уровень масла и тормозной жидкости, выложил вещи из багажника, освободив его полностью, убрал лишние ненужные предметы из «бардачка», из карманов на сиденьях и дверцах. Отнёс всё домой и сложил на балконе.
Сев в кабину, немного подумав, включил зажигание, перекрестился, произнеся вслух:
- С Богом, - и выехал со двора.
Решил далеко не уезжать и остановил машину у станции метро, благо она была совсем рядом.
Там уже стояло несколько автомобилей. Андрей припарковался на свободное место, как ему казалось заметное и привлекательное для будущих пассажиров.
Из рядом стоящего автомобиля вылез водитель и подошёл к водительской двери Андрея. Тот опустил стекло и приготовился слушать.
- И, что встал?
- А, что здесь нельзя долго стоять? Я не на долго, родственника жду.
- Ну, давай, давай, жди.
Из метро повалил народ.
В кабину к Андрею, открыв дверь, заглянул мужчина,
- На Беловежскую подбросишь?
- Конечно. Нет вопросов.
Когда Андрей отъезжал, то заметил в зеркало, как водитель, который к нему подходил, смотрит в след и что-то записывает в блокнот.
Пассажиру нужен был хозяйственный магазин.
Андрей хорошо знал это место и остановил машину у входа.
- Могли бы подождать меня? Я кое-что куплю, и вы меня подкинете на то место, где брали. Ожидание я оплачу.
- Хорошо. Только я буду на той стороне улицы. Видите удобное место для стоянки?
Ждать пришлось не долго, и уже через пятнадцать минут Андрей припарковался у станции метро.
Пассажир хорошо заплатил и, поблагодарив, вышел, забрав в руки пакеты с покупками.
Андрей, увидев, что один из водителей стоящих у метро машин идёт к нему, решил уехать, чтобы не смущать его, а заодно и перекусить в домашней обстановке.
Выложив довольной жене первый заработок, пообедав прилёг на диван и смотря телевизор переждать некоторое время.
Через пару часов он доложил жене, что уходит на «работу». Надеясь, что тех «извозчиков», что были до этого, там нет, вновь подъехал к станции метро.
Но он не остался без внимания.
Водители автомобилей, припаркованных у метро, всей своей компанией подошли к автомобилю Андрея. Жестом пригласили его выйти.
Говорил тот, у кого в руках был блокнот. Он говорил глядя в него,
- Что , «Бомбила», опять родственника приехал встречать? И, много у тебя таких родственников?
- А, что нельзя?
- Почему же нельзя? Можно. Только место это платное, оплатишь и стой себе сколько хочешь.
- Это кому же я должен платить?
- Нам всем. По сотне на брата.
- А если я откажусь что тогда?
- Откажешься - будут большие неприятности: колёса проколем или морду набьём, одно из двух.
- Я в милицию обращусь, и посмотрим, кто здесь будет стоять.
- Во, как раз милиция.
В сторону метро, не спеша, вразвалочку, шли два милиционера. Проходя мимо бабок, торгующих рядом с метро всякой всячиной, они останавливались напротив каждой и собирали дань деньгами или урожаем с садового участка.
Один из водителей, угрожающих Андрею, пошёл навстречу милиционерам. Он стал им что-то говорить, показывая рукой в сторону «Москвича»
Андрей понял, что ловить здесь нечего. – «Всё схвачено» - и, нажав на газ, умчался в сторону университета.
Но там, у метро, была та же картина. «Прописанные» здесь водители стояли у своих автомобилей то и дело, предлагая прохожим свои услуги.
«Злачные» места заняты» - решил Андрей и задумался о дальнейших своих действиях по «сколачиванию капитала».
Путь лежал к вокзалам - он подъехал к «Киевскому».
Здесь всё было соответственно организовано. На месте посадки пассажиров дежурные проверяли у водителей лицензии, «извозчики» к работе не допускались.
Они толпились у выхода с вокзала, зазывая к себе пассажиров, но те предпочитали идти к официальному месту посадки.
«Да, ловить нечего. На хлеб не заработаю, а о масле и думать не приходится», - и Шишкин решил на сегодня отложить работу таксиста и отправился в сторону своего дома.
Неожиданно для него на выезде с Кутузовского проспекта к проезжей части поспешила женщина с ребёнком и замахала ему рукой. Андрей остановил машину.
Женщина попросила подвезти её в Рублёво.
Андрей был рад удаче, - «Наконец-то подвернулась работа. Хорошо бы и дальше так».
На пути из Рублёво Андрей решил ехать не спеша по первой полосе, и ему вновь повезло с пассажиром.
С этого дня он стал кататься по улицам Москвы, подбирая попутных пассажиров, и таким способом гарантировать мало-мальски сносный заработок. Среди тех, кто занимался частным извозом, таких «таксистов» называли гонщиками.
Результатов от такой работы было мало. Целыми днями гонял Шишкин по улицам Москвы, чтобы подобрать одного, двух пассажиров. Несмотря на то, что он начал набираться опыта и определять, где вероятнее всего можно поймать клиента, заработка еле-еле хватало на бензин.
Однажды, в воскресенье, он припозднился и ему повезло, чем позднее становилось, тем больше было толку. Он проработал до двух часов ночи, заработав приличную сумму.
С этого дня он стал выезжать на промысел по вечерам, иногда возвращаясь домой только на рассвете.
Андрею Шишкину приходилось нелегко. В это время мэром Москвы был Гавриил Попов, не имеющий опыта в управлении городским хозяйством. Содержание проезжей части улиц было безобразным, яма на яме. Покрытие практически не ремонтировалось, а зимой своевременно не чистилось ото льда и снега. Освещение улиц было слабым, многие фонари из тех, что были, не горели.
«Москвич» Андрея то и дело влетал в одну из рытвин или в яму, в результате ему приходилось часто ремонтировать своего «коня».
Изнурительный труд продолжался два года, пока Шишкины ни открыли своё предприятие, к чему в значительной мере подтолкнул особый случай с угрозой жизни, произошедший с Андреем во время «извоза».
Прошёл год.
Со срочной службы в ракетных войсках вернулся сын Сергей.
Отмечая за рюмочкой самогона его приезд домой, разговорились. Начались воспоминания. Андрей попросил рассказать о службе в армии, о дедовщине, о которой наслышан, ну и вообще о состоянии нашей армии, но Сергей перевёл разговор на другую тему,
- Слушай, пап, я часто вспоминаю, как мы плавали на резиновых лодка по рекам, купались, рыбачили. Мне после службы положен отпуск, который включается в рабочий стаж, так что могу отдохнуть месяц, другой. Найди время. Давай выберемся на рыбалку. У тебя снасти сохранились?
- Да, лежат на антресолях. Ты знаешь, Серёж, я тоже с удовольствием бы посидел на бережку с удочкой, да ушицы бы похлебал. Постараюсь выкроить пару дней. Обязательно порыбачим с тобой, как и раньше, тем более стоит такая прекрасная погода. Я без тебя одно прекрасное место облюбовал, правду сказать, далековато, но местечко, я скажу, - просто сказка. Это в сторону Питера, озеро Вельё, вдали от людей, селений, дорога до самого берега, для автомобиля подходящая. Это место приглянулось нескольким семьям. Там навес из жердей, где от солнца можно укрыться, стол, скамьи, место для костра. Рыбы там, я скажу, успевай только вытаскивать, а если вдруг не повезёт, то на «резинку» или на «телевизор» всегда на уху наловим.
Уже в ближайшую субботу «Москвич» Андрея катился по Ленинградскому шоссе.
Свернули на просёлочную дорогу, а затем на неширокую выстланную, к удивлению Сергея, булыжником.
- О, это особенная дорога. Представляешь, Серёж, её построили для императрицы Екатерины Второй для того, чтобы она по ней могла бы доехать, аж до самого Крыма. Построили не только дорогу, но и целые деревни, заселили крепостными, разодели их, и когда проезжала Екатерина, они должны были встречать её хлебом-солью, чтобы она видела, как хорошо живут в России даже крепостные. Вот, Серёж, как пресмыкались перед ней люди «власть имущие», этим прикрывая своё воровство из казны.
- Сейчас тоже таких людей полно, в армии уж точно, насмотрелся за время службы.
- Дорога, конечно, узковата, автомобилям не разъехаться, а вот каретам вполне. Представляешь до сих пор ни ямы, ни ухаба - умели строить. Только полотно в середине дугой выгнуло, но что ты хочешь, столько лет прошло.
- Да, умели строить, - согласился Сергей с отцом.
Открылся вид на огромное озеро.
Чтобы подъехать к берегу, свернули на еле заметную дорогу, проложенную колёсами легковых автомобилей.
Устроившись и пообедав, не без рюмки самогона, принялись готовить снасти, наживку и прикормку, чтобы на утренней зорьке не теряя время начать лов рыбы.
Когда стемнело, рыбаки, полюбовавшись вечерней зорькой и туманом над тихой гладью озера, устроились ко сну, тщательно закрыв все щели и молнии в палатке от проникновения назойливых комаров.
Перед сном, лёжа в спальных мешках на надувных матрасах, тихо вели разговор, делясь событиями последних лет, конечно же, не обошли и занятие Андрея «извозом».
- Пап, расскажи, как всё было на твоей работе таксистом, мне интересно, может быть, тоже захочется заняться этим делом. С работой, сам знаешь, - туго.
- Нет, только не это. Будешь работать у нас в малом предприятии, сначала конечно простым рабочим. Всё надо пройти, чтобы понимать производство и уважать труд своих работников. А, там… всё от тебя будет зависеть. Восстановишься в институте, перейдёшь на вечерний факультет, будешь учиться и работать. Развернём с тобой дело. Будет на что жить. Обеспечишь себя и жену. Есть кто на примете?
- Откуда, пап?
- Ничего, это дело такое: сейчас нет никого, глянь - и появилась кандидатка в невесты.
- Я об этом не заморачиваюсь. Ты всё-таки расскажи мне, очень интересно послушать про какие-нибудь происшествия, случаи, ну, там про разное всякое. Расскажи.
- Слушай, если интересно. Начну с самого первого случая, который меня удивил и запомнился. На Ленинском проспекте меня остановил молодой человек азиатского происхождения с мобильным телефоном. Для меня это было в диковинку. Телефон был большой, со светящимися в темноте кнопкам и с торчащей антенной. Это сейчас полно разных мобильных телефонов, а тогда это была редкость. Он спросил: могу ли я поездить с ним по Москве пару часов. Хотя я уже изрядно накатался, но с надеждой на хороший заработок, который обещал парень, согласился. Мы мотались в разные концы Москвы. Парень всё время звонил кому-то и говорил, что непременно будет в ближайшее время. Когда приезжали в нужное место, он ненадолго выходил, когда возвращался, мы мчались по следующему адресу. Именно мчались, потому что парень всё время меня поторапливал. Вот так прокатались почти три часа. Я изрядно подустал, и хотелось спать. К моему счастью он вскоре заявил, что его работа закончена и протянул мне бумажку со словами: держи свой заработок. Я включил в салоне свет. Эта была неизвестная мне купюра. Заметив, как я внимательно с сомнением её рассматриваю, поспешил меня заверить, что это настоящая пятидолларовая купюра Гонконга, и она цениться даже дороже американского доллара, что это тот же доллар, и я могу его где угодно обменять на рубли, в любом банке. Потом добавил: - «Завтра будь на этом месте в двенадцать ночи, прощай, хорошо водишь», - и скрылся в арке дома.
- Пап, ты, конечно, решил проверить, что это за деньги.
- А, ты, как думаешь, конечно. Я нашёл газетку, где печатали курсы валют, и, знаешь, нашёл этот доллар. Он оказался почти в два раза дороже американского. Я, конечно, на этом не остановился и пошёл в сберкассу. Там мне посоветовали обратиться в центральный банк. Сказали, что они обменом такой валюты никогда не занимались. А в центральный банк охранник меня не впустил, потребовав пропуск. Ровно в полночь я был в назначенном месте. Прождал почти час, но парень так и не появился. Я понял, что меня «надули» и стал подсчитывать на сколько. Сейчас-то я знаю, что это был за торговец. Наркотой торговал. В то время это было в новинку. Сейчас бы я его быстро б сдал в милицию.
- Да, история, ведь тебя могли арестовать и впаять срок за соучастие в распространении наркотиков и не маленький.
- Да, прав. Бог миловал. У меня ещё один случай был, а может быть и не один, когда я мог оказаться за решёткой.
- Ой, расскажи, пап.
- Всё, давай спать, нам рано вставать, а то не рыбалка получится, а сонное царство.
Рыбаков разбудила соловьиная трель, звучащая совсем рядом в кустах ивняка, да плеск рыбы, громкий, словно кто-то бьёт по воде веслом.
Приятно взбодрившись ото сна холодной чистой озёрной водой, на время замерли, наблюдая чудесное просыпание природы.
Лучи солнца осветили лес на далёком противоположном берегу. Начал рассеиваться туман, медленно поднимаясь вверх всё выше и выше над гладью воды.
- Самое время побросать спиннинг. Ты, Сергей, иди вправо от торчащей из воды коряги, а я встану слева. Хищники вышли на охоту, может так случиться, что и наша блесна им придётся по душе.
Комары не беспокоили, утренняя прохлада была им не по нраву.
Сергею удача способствовала первому, он вытащил щучку граммов на четыреста. Бросил её в садок со словами: - «Для таких, как мы рыбаков, это удача», - и опустил садок в воду, привязав за кол, воткнутый в дно озера кем-то раньше.
Продолжили «забрасывать» спиннинги и поймали ещё нескольких крупных окуней.
«Жор» прекратился, и удача им более не сопутствовала.
Закинули донки, приладили их на рогатках, проверив звучание колокольчиков.
- Я здесь в последний раз семь лещей вытащил на «донку», а если не повезёт, у меня браконьерские снасти имеются, резинка и телевизоры, без ухи не останемся. За донками я послежу, а ты, Серёж, бери удочку, покидай здесь у берега, хотя и мелковато для крупной рыбы, но на уху и мелочь сгодится. Я считаю, что «Уклейка» самая наивкуснейшая рыбка.
- Можно я лучше посижу рядом с тобой? Ты обещал рассказать что-то интересное.
- Расскажу, почему ни рассказать. Ты можешь ловить рядом и слушать, хотя лещи не очень-то любят разговоры на берегу. Ну, что тебе рассказать? Про то, как мог угодить за решётку? Дело было так. Я своей матери, твоей бабушке, рано утром отвозил в Зеленоград продукты. Попил чайку и собрался уезжать. Хотел сесть в машину, как ко мне подходят два паренька с большими спортивными сумками, и было заметно, что с пустыми. По их виду и возрасту решил, что они только-только отслужили срочную службу. Но я не вполне уверен в правильности своего предположения, такое может быть, что и вовсе не служили. Ну, вот, подходят они ко мне и спрашивают: - «Могу ли я их подбросить до посёлка Солнцево?» - Я говорю: - «Почему ни подбросить, только дорога дальняя, деньги-то у вас ребята имеются?» И они, недолго думая, дают мне авансом двойную цену, приличную на то время сумму, какую лучше не вспоминать. Через месяц эти деньги превратились в пустые бумажки. Была такая инфляция, такая, что врагу не пожелаешь. Слушай дальше. Приехали в Солнцево, подъехали к универсаму. Они опять ко мне с вопросом: смогу ли я их подождать, а потом обратно в Зеленоград отвезти. И пообещали заплатить так же, а может и больше. Забрали свои сумки из багажника, и ушли в магазин. Через некоторое время притащили вдвоём одну из сумок и с трудом поставили её в багажник. Пошли за второй. Когда они ушли, я решил, из простого любопытства, заглянуть в сумку и посмотреть, что же там за продукты. Оказалось детский шипучий напиток. Помнишь? Словно шампанское, такие же бутылки и запечатаны так же. Ты должен помнить. Все называли его детским шампанским. Ну, думаю, наверное, праздник устраивают в школе или в детском саду. Приехали в Зеленоград. Эти ребята расплатились и опять предлагают мне заработать ещё, кроме всего заплатить и за ожидание. Попросили, чтобы я погостил у своих родственников пару часов, а потом отвёз бы их к станции метро «Речной вокзал». Как можно было отказаться от такого заработка. Конечно, я согласился. Они попросили не закрывать багажник, чтобы можно было загрузиться. Машина стояла у их подъезда, а это оказалось, как раз напротив окон квартиры, где живёт твоя бабушка. Я сказал, что багажник после аварии не закрывается, и ушёл. Я вёл с бабушкой беседу не забывая посматривать в окно, чтобы не пропустить момент, когда ребята погрузят вещи, и можно будет ехать. Когда ехали, при встряхивании машины на неровной дороге в багажнике слышалось позвякивание бутылок. Я подумал, а почему нельзя было сразу отвезти бутылки к Речному вокзалу, но не стал об этом спрашивать у пассажиров, как говорится: «меньше знаешь – крепче спишь». На этот раз адресом поездки был стихийный рынок, правильнее сказать: «толкучка». Желающих продать было намного больше, чем желающих купить то, что предлагалось. Кроме этого у метро было установлено множество разнокалиберных палаток, торгующих, чем только ни придётся. Когда подъехали, мои пассажиры вышли из машины, и попросили подождать, пока разгрузятся. Переложив в полиэтиленовые пакеты часть бутылок, предупредив меня, что вернутся быстро, ушли. Меня опять заело любопытство, что же всё-таки они сюда привезли для продажи. Заглянул в багажник. В сумках было «Советское шампанское», полусладкое. Догадаться было не трудно, я сразу понял, для чего было куплено детское «шампанское». Пришлось задуматься. Проявится их обман, с чего начнут, конечно, с поиска машины, быстро меня отыщут. Это не милиция - это криминальный бизнес. Закопают где-нибудь или на свалку отвезут. Я стал думать, как мне избавиться от этих горе-предпринимателей. И, вот, когда они понесли продавцам последнюю партию «шампанского», я не стал ждать и уехал с рынка. Вот, так бывает, и деньги не нужны в таких случаях. Так что в этот раз остался я без заработка.
- Ну, а удачные поездки были? Ну, когда всё благополучно заканчивалось.
- Почему - нет? Ехал я однажды под вечер, даже не под вечер, а уже часов в десять, мимо станции метро «Улица 1905 года» в сторону Белорусского вокзала. «Голосуют» две девицы, настойчиво так. Я остановился, подходят, спрашивают, отвезу ли я их в «Крылатское». Я им: отвезу куда угодно, лишь бы оплата была хорошая. Я в душе обрадовался, удачный заказ, почти к моему дому, что там до Филей, всего нечего. Подвёз я их, куда указали, дают мне пять долларов, со словами: - «А, Вы, дяденька, сомневались», - и спрашивают, - «Достаточно?». «Вполне» - говорю. «Если так», - говорят, - «Подъезжайте завтра сюда часикам к четырём, втрое больше заработаете». Когда пришёл домой, поделился удачей с твоей мамой, но только не стал говорить, что эти пассажиры девицы, боялся, что приревнует меня к ним. На следующий день подрулил я к тому месту, и хотя не опоздал, девицы стояли уже у подъезда. «Везите», - говорят, - «Туда, откуда забирали вчера». Подъехали к тому самому переулку. Они и говорят: - «Можете покататься до девяти вечера и опять сюда, заберёте нас. Вот Ваш заработок», - и дают десять долларов, - «А, за ожидание», - говорят, - «Получите столько же». И так было каждый день.
- И чем закончилось, пап?
- Спрашиваешь чем? Хорошее долго не длиться. Постоянные клиенты и хороший заработок, всё это закончилось, где-то, через две недели. Подвёз я их к их съёмной квартире, и они, прежде чем выйти, обращаются ко мне виновато как-то: - «Всё» - говорят, - « Андрей Иванович, это последний наш с Вами рейс, уезжаем мы за границу», - и протягивают мне сто долларов, - «Это Вам премия. Хороший Вы мужик. Повезло Вашей жене. Нам бы таких мужей, не уезжали бы. Да, где их отыскать. Прощайте, удачи Вам». Их имена я запомнил: Ольга и Люба. Девчата красивые и умные, но мама твоя не хуже, хотя и в возрасте. А меня они уж слишком расхвалили.
- А, почему ты бросил заниматься «извозом»?
- Так сложились обстоятельства. Твоя мама забрала у меня ключи от машины и права, и уволила можно сказать с этой работы. А произошло это… Подсекай, у тебя клюёт. О, и у меня… Сорвалась рыбка, опоздал подсечь. С этой болтовнёй... С ней не рыбалка.
- А у меня не сорвалась.
- Вываживай быстрее, пока она не очухалась.
Сергей подтянул рыбу на отмель, а затем на пологий берег. Это был лещ, с лапоть, как говорят рыбаки. Он стал трепыхаться, переливаясь золотом на утреннем солнце.
Сергей снял леща с крючка и хотел пойти опустить его в садок, но отец остановил,
- «Погодь, выпустишь ещё, всякое бывает».
Он вошёл в воду, отвязал и принёс садок,
- Клади, пусть поживёт. Из мелочёвки уху сварганим, а его домой принесём, пусть мама порадуется. Ещё бы пару таких лещей, вот была бы рыбалка, что надо.
- Ничего, поймаем ближе к вечеру. Я знаю, - уверенно заявил Сергей.
Утренний клёв длился недолго.
Кроме леща, рыбаки поймали на удочки нескольких ершей, да двух окуньков.
Солнце стало припекать.
Рыба ушла на глубину или скрылась в зарослях прибрежного тростника.
Отец и сын занялись ухой: развели костёр, почистили рыбу и, набрав в котелок озёрной воды, опустили в него рыбу, головку репчатого лука, две горсти пшённой крупы, соль, перец, повесили его над костром, и стали изредка помешивая ждать готовности рыбацкого кушанья.
Хорошо подкрепившись, рыбаки улеглись в палатке довольные и сытые.
- Пап, ты начал рассказывать про то, почему мама забрала у тебя права и ключи от машины…
- Ну, слушай. Это было в начале декабря. Погода стояла промозглая, валил сырой снег, задувал ветер, в общем, погода – «ни к чёрту». Значится так, еду я домой после бесполезного поиска пассажиров. Решил в такую ночь побыть дома. Еду, и на Кутузовском проспекте, напротив кафе «Хрустальное», у автобусной остановки «голосует» мужчина, весь съёженный от холода. Хотя у меня совершенно не было настроения, куда-то ехать в такую ночь, пожалел его и затормозил. Мужчина оказался молодым парнем лет так двадцати семи. Он открыл дверь и сходу, - «Шеф, подбрось на Кастанаевскую».
Я ему: садись, мне как раз по пути.
Этот парень поворачивает голову в сторону остановки, и кричит, - «Дядька, выходи, чего ждёшь?» – и садиться рядом со мной.
На моё удивление, выходит не мужчина, а парень по виду намного моложе первого. Он садится на заднее сиденье.
Только я переехал мост через железную дорогу, тот, который старше говорит: - «Останови здесь».
Это место напротив трубного завода, там, где высокая насыпь, тебе, Серёж, оно знакомо. В такое время там безлюдно, тем более в такую погоду.
Я ему:
- Кастанаевская улица дальше,
- Ничего, нам здесь выходить, - а сам ни с места, и своему приятелю, - Чего ждёшь? Давай…
Я подумал, что он ему скомандовал, чтобы выходил из машины. Смотрю в зеркало и вижу, как тот сзади передвигается мне за спину. Не успел я удивиться,- «Для чего?» - как он одной рукой обхватывает мою голову, а второй рукой размахивается, чтобы ударить. Я вовремя успел перехватить удар, но он пробил мне руку то ли ножом, то ли скальпелем. Не обращая внимания на боль, сжал пальцы и стал держать его руку вместе с ножом. Второму говорю: - «Успокой своего друга. Ты что не видишь, что он творит?». Но тот с полным равнодушием наблюдает, и ни каких действий. И когда он попытался удержать мою вторую руку, понял, что всё очень серьёзно. Я коленкой правой ноги прижал пассажира сидящего рядом, а левой ногой упёрся в полик, пытаясь вырваться. К счастью спинка сиденья сломалась, и получилось, что я прижал сидящего сзади так, что тот не мог пошевелиться. Не знаю смог бы я с ними справиться в таком неудобном для меня положении, но выручил «Москвич».
- Как москвич, какой москвич?
- Я про машину.
- Как это?
- А, так. В «жигулях», да и во многих других автомобилях дверь открывается оттягиванием ручки, которая находиться в утоплении, а у «Москвича», к моему счастью, дверь открывается поднятием рычажка вверх. Я стал пытаться открыть дверь коленкой левой ноги, нажимая на него, и, ты знаешь, Серёж, слава богу, мне повезло. Замок постоянно заедал, и я тратил много времени, чтоб открыть его, но на этот раз дверь легко раскрылась. Я сполз из машины на землю. Тут, уж, со мной и четверым не справиться. У меня у сиденья был припасён «безмен», ты наверно видел такие, когда в деревне гостили, безменом раньше взвешивали товары, особенно удобно сено или большие куски мяса. Ну, ты видел.
- Да, помню, как дубинка. Увесистый, с таким оружием, действительно, только пуля справится.
- Ты прав, но у них оружия не было, так что мне не составило труда их задержать, а это, уж, дело техники. Я оббежал вокруг машины. Вижу: пассажир с заднего сиденья пытается вылезти. Я что есть мочи ударил ногой ему в живот, и он улетел опрокинувшись в салон. Я пригрозил: - «Если только шевельнёшься, убью».
- А, что второй-то, с ним-то как было.
- Как только он открыл дверцу и поднялся, я замахнулся безменом,- «Не доводи до греха, - говорю, - Лучше сядь обратно». Видимо, увидев, как я расправился с его дружком, и поняв, что я ни какой-нибудь хиляк, подчинился. Думаю, что делать дальше, кругом никого. Стал звать на помощь, но всё напрасно.
- И, что?
- Есть всё-таки настоящие люди, Серёж, я имею ввиду водителей. Смотрю, со стороны Кутузовского двигается машина, за светом фар не определить, что за модель. Я подождал. Когда приблизилась, не успел я взмахнуть рукой, как водитель сам остановил свою «восьмёрку». Он вышел из машины и спрашивает, - «Что случилось?». «Поломка?» «Нет», - говорю, - «Пассажиры порезали». Он мне, - «Продержишься? У метро каждый день патрульная машина дежурит. Я быстро». И действительно, не прошло и пяти минут, подъехали милицейские «жигули». Подошёл сержант, спрашивает, - «Что случилось?». «Да, вот», -говорю, - «Пассажиры напали с ножом», - и показываю руку всю в крови, и кровь на снег капает. Сержант подзывает напарника. Они вытаскивают их из машины, одевают наручники и сажают в «жигули». Сержант спросил, смогу ли я ехать за ними, я ответил, что потихоньку смогу, сиденье, правда, сломалось, но я и без сиденья доеду, только руку забинтую. Он – порылся в своих жигулях и вернулся с бинтом. Перевязал мне руку, спросил, ни кружится ли голова, услышав, что не кружится, скомандовал, - «Дуй за нами, герой».
Со стороны озера послышался звук работающего мотора. С каждой минутой он становился всё громче и громче.
Сергей выглянул из палатки,
- Кажись милиция.
Небольшой катер уткнулся в берег напротив палатки.
Андрей и Сергей вышли навстречу гостям.
На берег сошёл милиционер без знаков различия и мужчина в маскировочном серо-голубом костюме. Третий, молодой парень в безрукавке и в джинсах, на голове соломенная шляпа, остался в катере. Милиционер нам сходу заявляет,
- Вы, что, браконьеры, рыбу ловите? Здесь лов запрещён, здесь заказник.
- Откуда нам знать, вывески никакой нет.
- Незнание не освобождает от ответственности.
- Какие мы браконьеры, приехали с сыном отдохнуть на природе, а рыба - это так, баловство. Он только-только демобилизовался, соскучился по такому отдыху.
- Всё это так, но вы хотя бы по одной удочке захватили, тогда ещё можно было бы закрыть глаза на ваши нарушения, а у вас четыре донки, два спиннинга, удочки, у палатки, и наверняка сеточка припасена. Составим протокол, конфискуем снасти, оплатите на месте штраф и отдыхайте, больше вопросов к вам не будет. А, ты, парень, случаем из армии пару гранат ни прихватил, такое случалось. Смотри у меня, кордон недалеко, сразу услышим.
- Какой штраф. Он ещё не работает, я с хлеба на воду перебиваюсь. Последние деньги остались, на бензин, чтобы до дома доехать. Ну, а снасти… Вам от них какой прок? Спиннинги и те самодельные.
Милиционер взял один из спиннингов, лежащих у берега, осмотрел, забросил блесну,
- Точно, барахло. Ладно, раз уж так, в выпивке-то нам не откажите.
- Да, есть пол-литра самогона, если не брезгуете, могу предложить.
- Самогон. Да, ты нарушитель, дядя, на это же статья имеется, её никто не отменял.
- Я не гоню, товарищ для себя гонит.
- Ладно, давай твой «самопляс».
Андрей поставил на стол прозрачный напиток в пластиковой бутылке,
- Здесь даже больше, чем пол-литра.
Выложил на стол три помидорины, три огурца, пучок зелёного лука и соль на обрывке газеты. Про уху он даже не заикнулся, очень не хотелось с незваными гостями делиться. Принёс и поставил две алюминиевые кружки,
- Больше нет, мы рассчитывали на двоих.
- Ничего, я из горла могу, - заявил мужчина в маскировочном костюме, - и парню в катере, - Тебе особое приглашение требуется.
Гости быстро опорожнили бутылку и, отчаливая, милиционер сказал,
- Отдыхайте, рыбачьте, только лишние снасти уберите с глаз долой. Если кто нагрянет, из наших, скажите, что были люди с кордона, всё уладили. Прощевайте, спасибо за угощение особо за выпивку, самогон отменный, первач.
- Ну, что сказать, посидели у костра за рюмочкой, да за беседой. На два крючка много не наловишь. До конца дня половим и дотемна отправимся домой, что толку ночь коротать, комаров кормить, да и погода портится. Принесло их по нашу душу.
- Что скажешь, пап, время такое, всем жить хочется, а это их хлеб. Мой армейский товарищ, когда заходили разговоры о том, чем будем заниматься на гражданке, говорил: - «Мне бы метр границы в аренду на пятьдесят лет, боле ничего не надо». Теперь понимаю его, вот он метр границы для них.
- Ну, сын, ты такой умный стал, аж жуть. Шучу, конечно.
- Годы в армии просто так не проходят, особенно в нашей нынешней армии.
Наловив несколько рыбёшек на удочки и поймав четырёх лещей на донки, стали собираться к отъезду домой.
- Сергей, одень перчатки, в багажнике возьми, и иди вдоль берега, нарви крапивы. Рыбу посолим и в крапиву завернём, чтобы не испортилась.
Так и сделали, свернули палатку, собрали посуду и снасти и, не дожидаясь захода солнца, выехали.
В пути Сергей попросил продолжить рассказ, который прервал рыбнадзор.
- Если интересно, слушай. Самое главное началось, когда я приехал в отделение милиции за патрульной машиной. Сержант попросил оставить машину на пару дней для обследования экспертами. Пригласил сесть к нему в жигули и привёз меня в травм пункт. Там меня обследовали, зафиксировали рану на руке и порезы на шее, наложили повязку, но уже как полагается. Приехали обратно в отделение. Сержант отвёл меня в кабинет, где сидел человек в гражданской одежде, видимо оперативник или следователь, неважно. Сержант передал ему справку из травм-пункта. Мужчина попросил сержанта составить рапорт по происшествию и представить к завтрашнему дню. Проверил мои документы и стал задавать вопросы. Первый вопрос, который он мне задал, был о том, есть ли у меня разрешение на перевозку пассажиров и плачу ли я налоги. Напомнил, что работать таксистом на своём автомобиле без специального на то разрешения по закону запрещено. Я не дурак - себе вредить, ответил, что не подрабатываю на машине, а просто пожалел людей, погода-то вон какая. Тем более мне по пути, живу рядом, что, если бы даже и занимался извозом, это не ваш вопрос, ваш вопрос наказать преступников, напавших на меня и пытавшихся убить. В дальнейшем, как я узнал позже, оперативник, к моему занятию извозом не возвращался. Он продолжил задавать вопросы и записывать в протокол мои ответы. Когда попросил рассказать, о чём говорили пассажиры, то, выслушав, сделал вывод, что они при мне, во время поездки уже договорились о нападении. Честно сказать, когда ехал, мне было не до того чтоб вникать в разговор, главное не отрываясь следить за дорогой и не влететь в канаву или в столб. Но, по правде сказать, когда вспомнил и проанализировал их разговор, на сто процентов согласился с «опером». Он попросил подписать протокол, где я прочёл его должность, оперуполномоченный, лейтенант, фамилию не помню, и пригласил меня прийти на следующий день после обеда к следователю в шестую комнату. Да, вспомнил, Серёж, когда сидел у оперативника, в дверь то и дело заглядывали милиционеры, а когда вышел, останавливали и спрашивали: я ли задержал группу бандитов, как это было, ну, и всё прочее. На следующий день собрался идти в отделение милиции, как раздался звонок в дверь. Я открыл. Перед дверью стоял капитан милиции. Он представился следователем и назвал фамилию, её тоже не помню. Запомнил бы, да не хочу запоминать фамилии таких людей. Он заявил, что пришёл поговорить по поводу вчерашнего происшествия. Сказал, что мой поступок вызывает уважение, потому, что смог один задержать двух преступников. Следователь начал разговор с того, что нападавших конечно осудят и на приличный срок, если передадим дело в суд. Что ему хотелось бы услышать моё мнение в связи с всплывшими обстоятельствами. Они оказались такими: тот парнишка с ножом только-только отслужил, бездельничает, отдыхает можно сказать от службы в армии. Его присмотрел и завлёк в свою компанию ранее судимый тот второй, который старше. Это ему не составило труда, тем боле парень падок на спиртное. Этот «кореш» решил повязать его на крови, что он, следователь, так думает. Затем ненароком намекнул, что после тюрьмы или лагеря люди выходят не паиньками, а в большинстве случаев опытными уголовниками. Отметил, если я, настроен, наказать этих бандитов, то должен быть готов к тому, что их товарищи могут мне мстить, да и они, когда освободятся, могут со мной поквитаться. В ответ на это я ему заявил, что он наверняка понял, я не из робкого десятка и плевать мне на их угрозы и расправу, и я настроен решительно на суровое наказание этих подонков. Он отметил, что сказал всё, что хотел. Будем, говорит, готовить дело к передаче в суд, а Вас вызовем повесткой, если потребуется. Извинился за беспокойство и ушёл. Я, Серёж, так и не понял для чего он приходил, то ли запугать, то ли проверить, не откажусь ли я от своих показаний. Всё стало ясно позже. Прошла неделя. Сам понимаешь, каково мене без машины. Пошёл в отделение. Хотел забрать, но дежурный сказал, что пока не закрыто дело, машина является вещь-доком. Через два дня после этого пришла повестка явиться к следователю, к тому самому, который приходил, в качестве потерпевшего через три дня к четырём часам. На следующий день после получения повестки я отправился на переговоры по поводу устройства на работу. Когда я вышел из подъезда, ко мне подошла незнакомая женщина со словами, - «Я к Вам». Я спросил, - «Вы уверены?». «Да, это ведь на Вас напали». Я говорю, - «А, вы какое к этому имеете отношение?» А сам думаю, - «Откуда она меня знает». Женщина продолжает, - «Я мать того, кто на Вас напал. Он совсем ещё ребёнок, глупый, его опутали плохие люди, напоили и уговорили на это дело. Он добрый мальчик. Он такой, мухи не обидит». Я возмутился, - «Мухи не обидит. Этот Ваш сынок паинька-мальчик убить меня хотел, и оставить моего ребёнка сиротой». Она расплакалась и сквозь слёзы начала меня упрашивать, - «Я понимаю, Вы правы. Понимаю, что мне не на что надеяться, но всё ж прошу простить его. Это и подобное с ним больше никогда не повториться, я Вам обещаю, как мать, иначе я его сама жизни лишу. Когда его отец узнал об этом, с ним случился инфаркт. Лежит в больнице в тяжёлом состоянии. Простите его, умоляю. Погибнет сын». Что я мог сказать, сказал, что ничем не могу помочь, да, и от меня уже мало что зависит. Извинился, сказал, что спешу и ушёл. Но это так не закончилось. В тот день, когда я должен был отправиться по повестке, меня у подъезда ждала та же женщина. Не сделал я двух шагов, как она упала передо мной на колени и со слезами стала просить пощадить её сына. Умоляла посочувствовать ей. Что у неё большое горе, вчера умер муж и теперь кроме сына нет никого, что он единственный. Я поднял её с колен и пообещал, если от меня будет зависеть смягчение наказания, то я сделаю это.
В это время чёрный джип подрезал «Москвич» при обгоне.
- Ты что творишь, придурок. Серёж столько на дорогах развелось ненормальных водителей просто страшно выезжать. Ни соблюдения правил, ни осторожности, носятся, глаза вытаращат и летят, ничего не видя и ничего не слыша. В общем, долбанутые беспредельщики, попробуй им дорогу не уступи: или врежутся, или остановят и изобьют, хорошо, если не убьют. Я для такого случая газовый пистолет приобрёл.
- Не бери в голову, пап, они свои столбы найдут. Что дальше-то с этим делом?
- Что дальше… Пришёл я к следователю. Он сразу мне докладывает: - «Дело закончено. Остался последний штрих. Появились новые обстоятельства. Я хотел бы их с Вами обсудить. Хочу поговорить о младшем из нападавших. Но сначала о деле. Суд вряд ли вынесет суровое наказание, оба категорически отказываются признавать, что покушались на убийство, просто хотели припугнуть. Меня это зацепило: - «Ничего себе припугнуть» - и я показал на рану на руке и на ссадины и порезы на шее. Следователь согласился, - «Понятно, что идут в отказ, но всё же… Потом ещё: нет орудия нападения, нет следов вашей крови на их одежде. Ну, получит этот парень срок, три, четыре года, и что? Выйдет человеком, отбыв наказание, сомневаюсь. Сейчас ещё можно спасти парня, к тому же скоропостижно скончался его отец, когда узнал о том, что натворил его сын, это, думаю, для него пострашней тюрьмы. Поэтому предлагаю Вам написать заявление о том, что не имеете претензий и что тогда произошла просто ссора, в которой есть и Ваша вина. Этим мы спасём парня». Я спросил, что будет со вторым напавшим, вообще останется без наказания? Он заверил меня, что со вторым отдельно разберётся, что на нём уже было несколько подобных эпизодов, что он свой очередной срок получит. Закончил разговор словами: - «Я не настаиваю. Вы подумайте. Есть ещё неделя. Подумайте. Решите, позвоните» - даёт мне листок с телефоном и добавляет, - к тому же Вам не надо будет опасаться мести. Я ему напомнил про сломанное сиденье, про дорогую финскую куртку. Следователь пообещал вызвать мать парня и обязать компенсировать весь мой ущерб. Честно сказать, я для себя ещё до прихода к следователю принял это решение. Пожалел парня и его мать, поэтому тут же согласился подписать нужную бумагу. В этот же день приходит ко мне мать парня и даёт мне триста долларов и адрес сервиса, где установят новое сиденье на машину. Уходя поблагодарила, сказала, какой я хороший человек, добрый и умный. При этом сказала, что и больше бы заплатила, да были другие расходы. Открыла мне по секрету, что заплатила следователю пять тысяч долларов, чтобы он закрыл дело, пришлось в долги влезть. А сыну своему обещала приказать, чтоб близко ко мне не подходил. Вот после этого случая мать и забрала права и ключи от машины, чтобы не могло повториться что-то подобное. А вот и МКАД, можно сказать, мы дома.
- Пап, а может быть прав следователь.
- Может и прав бы был, если бы денег не потребовал. Есть одна моя встреча, которая характеризует этого следователя. Где-то через месяц я встретил того второго из нападавших на меня. Понимаешь, какое он наказание получил, и сколько с него получил следователь? Поэтому не хочу, ни только произносить его имя, но даже помнить.
Начало смеркаться и полил дождь, когда Андрей Шишкин припарковал свой «Москвич» у подъезда "пятиэтажки"