В главный зал вошла группа в виде восьми вооруженных телохранителей и трех фигур, стоящих в их окружении. Миновав двери, которые тут же начали закрываться, от группы отделились трое стражей и встали рядом со стражей Даймонаса у входа. Процессия двинулась дальше, в то время как сидящие за столом поднялись и поклонились гостям. Центральная фигура, одетая в длинный алый до колен костюм с закатанными рукавами и белыми перчатками, вскинула одну руку и веселым голосом произнесла.
- Прошу, присаживайтесь. – Собственно, говоривший был самим Сатаной.
На вид это был мужчина лет сорока, худощавого телосложения с русыми слегка кудрявыми волосами до плеч, убранными с лица ободом-короной. Тонкие черты лица, цепкие голубые глаза, отдававшие сталью, казалось, смотрели прямо в душу, доставая твои самые потаенные мысли. Ростом он был чуть выше Странника, являясь самым высоким из их жуткой троицы, почтившей их своим присутствием. Прямые брови были расслаблены, на лице не было обычных для него морщин, как если один из Дьяволов был не в духе, и это говорило о его хорошем настроении.
Вместе с двумя братьями он прошел к другому концу стола и сел прямо перед Даймонасом. Справа от него сел немного пухловатый, краснощекий крепыш с густой бородой, доходившей ему до груди. Чем-то он смахивал на гнома, разве что предпочитал короткие волосы, торчащие во все стороны. От него подозрительно пахло спиртным, что выдавало в нем Мефистофеля – самого известного любителя выпивки во всем Инферниусе, что при всем этом не умаляло того факта, что народ его уважал и любил, за исключением тех редких случаев, когда он устраивал пьяные дебоши в кабаках и тавернах. Одет он был в расшитую золотыми узорами синюю куртку, подпоясанную черным кожаным ремнем и такими же забавными синими штанами – свободные на бедрах и обтягивающие в голенях, что, должно быть, при его телосложении было не самым удобным выбором.
Напротив крепыша сел беловолосый зеленоглазый мужчина, примерно их же возраста с виду. Достаточно подтянутая фигура, хищный взгляд, руки строго на столе перед ним, ноги держат четкую опору на полу. Люцифер знал, что здесь он может не беспокоиться о нападении со стороны Даймонаса или его команды, но старые воинские привычки никогда не исчезают без следа.
- Даймонас, ты знаешь, почему мы здесь, - начал Люцифер, повернув голову в его сторону. – Ты снова ослушался нас, и сейчас потери несем не только мы, но и ты.
Сатана вздохнул и положил руку брату на плечо.
- Потише, потише, не заводись, - и, переведя взгляд на Даймонаса, продолжил. – Думаю, тебе нет нужды рассказывать, что произошло, ты видел все своими глазами, мы же знаем все от Белиала.
В этот момент Странник бросил быстрый взгляд на товарища, на что тот лишь пожал плечами – одной из его обязанностей было как раз рассказывать Дьяволам о том, что происходит вокруг его командира.
- Но ты должен знать, что произошло из-за этого. – Голос Сатаны резко стал стальным. – После того, как они обнаружили, что тебя нет, и ты занят Курашимом, они напали. Мы потеряли одно из укреплений. С этой гребанной нежитью крайне сложно сражаться, особенно без магов света. Весь, абсолютно весь гарнизон уничтожен. Деревня, что была рядом – тоже. Живых – никого.
На лице Странника играли желваки. Он сам говорил Дьяволам, что это чертовски плохая идея – ставить его во главе одного из важных укреплений, тем более на передовой – в любом случае, скорее всего удар был бы нанесен по нему в первую очередь. Но нет же, «солдатам нужен лидер». Винил ли он в случившемся Дьяволов? Нет. Винил ли он их в том, что они попусту его обвиняют? Да.
- И сейчас, - продолжал Дьявол, - аристократия требует от нас сложения с тебя полномочий. Больше мы не сможем их сдерживать, не сейчас. Они надеятся сдержать армию в своих руках.
Люцифер поднялся.
- Знаешь, что, Даймонас, - судя по голосу, он начинал злиться. – Ты можешь считать себя сколь угодно хорошим воином и командиром, но ты ослушался прямого приказа. А так как генералом армии считаюсь я, я с огромным удовольствием разжалую тебя прямо сейчас. Альянс Хаоса больше не является частью армии Инферниуса.
В их речь вмешался Мефистофель, добродушно хлопнув по столу и, поднимаясь, слегка толкнув стол брюшком.
- Осади, Люц, - гоготнул он. – Дэй, мальчик мой, ты не серчай на него. Сам знаешь, как этот старый пес войны относится к своим воинам.
Даймонас знал. Прекрасно знал, потому что стремился к тому же. И это было хуже всего. Помимо смерти его жены, на его плечах была смерть ни в чем неповинных жителей. Воины, хоть это и грустно, просто пешки, топливо военной машины, которая вечно жаждет крови.
- Скажем так. Мы предполагали, к чему это приведет, - продолжил Мефистофель своим доброжелательным тоном. – Больше ты не вассал Инферниуса, седьмой Круг получает статус независимого города. А теперь, парни, хватит официального тона. Стража, вольно, расслабьтесь.
Сатана, молча согласившись с братом, слегка отодвинул стул и, отклонив его назад, забросил ноги на стол, а руки за голову. Мефистофель, довольный собой, растекся на стуле и сложил руки на груди, а Люцифер, все такой же собранный, жестом подозвал Даймонаса отойти. Когда они отошли от стола под тень колонн, Люцифер, расслабившись, положил руку ему на плечо.
- Извини. Парни правы, я немного перегнул палку. Я знаю, ты бы не стал бросать людей, если бы знал, что случится. – Голос его стал мягче, - все в порядке. Жаль, конечно, солдат и жителей. Погибли ни за что, но это война.
- Да, война. Но ответ должен быть жестче, - голос Странника стал жестким, как и обычно, когда в нем закипал гнев.
Люцифер ухмыльнулся словам своего протеже. Именно он, в конце концов, учил юного Даймонаса тактике и искусству ведения войны, именно он подарил ему ту коллекцию военной литературы и именно он искал для него учителей.
- Знаю, Даймонас, знаю. И он будет, - Люцифер наклонился ниже. – Сат что-то придумал, а эта… проблема с аристократами сыграет нам на руку.
- В смысле? – Даймонас слегка повернул голову к опекуну.
- Все просто, - Люцифер наклонился еще ниже, опасаясь, что у стен будут уши. – Даже наш официальный визит слушался. Маг Сатаны создавал помехи, поэтому нам нужен был деловой тон. Нужно было дезинформировать противника. Не у одних нас есть соглядатаи. У нашего дипломата есть идея, как помочь тебе. Все, что я знаю – изгнанием тебя мы развязали тебе руки. Так как ты больше не член правящей династии и, по факту, даже не гражданин Инферниуса, на тебя больше не распространяются наши договоры. И, что тоже хорошо, но может и накинуть проблем, твои договоры ничто для нас.
Странник попытался представить, как это поможет. Но тут он внезапно понял. Если он ввяжется в какую-то войну, война официально не сможет затронуть Ад, но при этом, из-за расположения седьмого Круга, на него напрямую никто не нападет, не объявляя войну самим Дьяволам. Но при этом, раз он теперь правитель независимого города, из Инферниуса до него будет сложнее достать врагу – изменить условия договоров, выставить режим и усилить стражу, и все, его территория неприступна. Почти. Даймонас кивнул Дьяволу и тот, обернувшись и увидев кивнувшего им Сатану, перед которым на столе уже стояли еда и выпивка, повел демона обратно.
Когда они сели за стол, Странник не притронулся к вину, но посмотрев на Мефистофеля, что смотрел на него со странным прищуром, взял бокал. Он знал, что такая мелочь легко могла обидеть старого демона, тем более, что вино было его. В Цитадели не водилось другого.
Сатана поднялся, держа в руке бокал. Сидевшие и переговарившиеся между собой члены Альянса подняли взгляд на него и замолчали.
- Итак, за новое, свободное от власти Дьяволов и не связанное с ними, государство, и его единоличного правителя!
Все, кроме Даймонаса, засмеялись. Тот уставился в бокал и снова погрузился в свои мысли. Это, конечно, хорошие новости. У него есть возможность отомстить, не беспокоясь за остальных, и прочее. Но он не сможет похоронить жену как подобает, и за дочерью нужно кому-то следить. Одна Синиэль не факт, что справится, да и она все же больше по физическим ранам. Элане нужны другие знахари… Это выражение его лица не проскользнуло мимо Сатаны, и тот тут же продолжил, опрокинув бокал в себя.
- Что ж. Дорогие представители других государств, надеюсь, наш договор все еще в силе, - он посмотрел на гоблина, эльфов и гнома. – И вы доложите своим правителям о немного сменившихся условиях. Вам бы тоже желательно стать изгнанниками, чтобы не вызвать подозрений. А пока, введу вас в курс дела. Даймонас, через неделю ты, в одиночку, должен отправиться в Ларилин, к Наур’ямам. В таверне «Сияющая звезда» тебя будут ждать… Странные ребята. Они помогут. Ларсун, надеюсь, хотя бы с этим ты поможешь.
- Простите, но в компании участвовать не буду, - произнес эльф в тишине. – Но смогу договориться, чтобы Даймонаса провели и устроили в городе, так, что никто не узнает, что он у нас. Кажется, я понимаю, к чему вы клоните.
Сатана кивнул и продолжил.
- Орсак, твой отец в курсе уже, от него было письмо, и мое скоро будет у него, - он повернулся к гному, и в ответ тот просто кивнул. – Гурсин, ты же и так изгнанник?
Заргул лишь ухмыльнулся и мотнул челкой.
- Да, так что я в любом случае с вами, - Он положил руки на стол. – Тем более, мы заключили договор. А о Даймонасе я пока только лучшего мнения, и если и уйду, то только по крайне веской причине.
- Прекрасно. А теперь, позвольте мне забрать его. – Сатана взял бутылку вина со стола и, махнув рукой хозяину дома, пошел вверх по лестнице.
Даймонас пошел следом за ним, относительно не понимая, для чего это все. Что такого мог сказать ему Сатана, чего не стоило говорить за столом? Поддержать? Его поддержка ему не нужна. В конце концов, его жена, Лилит, в плену врага, и отчасти это по вине Странника. Но вот, они уже шли не спеша по второму этажу, и Сатана тихо начал говорить, отмахиваясь от стражников, которые преклоняли колено, когда они проходили мимо.
- Я понимаю тебя, - он взял из рук Странника бокал и, наполнив, вернул ему, повторив то же самое со своим. – Об Элане не беспокойся, я пришлю сюда нескольких своих личных целителей. Среди них есть двое, специализирующиеся на разуме. Обычно я их использую для других целей, но изначально они все же целители. Недели тебе должно хватить на похороны.
- Гроб…
- Не беспокойся о нем, его доставят завтра, - он отмахнулся. – Я лишь хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
Странник остановился и посмотрел на Дьявола, не понимая, чего тот может хотеть он него. Они дошли до двери, ведущую в кабинет хозяина дома, и Сатана сам открыл её и вошел первым.
- Курашим не только тебе задолжал, - в его голосе снова зазвучала сталь. – Он похитил мою жену, мою Лилит. Принеси мне его сердце. Голову оставляю тебе. Эта мразь должна страдать. И за твою дочь, и за наших жен. Собственно, поэтому я и провернул эту аферу с твоим отречением. Теперь ты действуешь сам по себе.
Дьявол сел в кресло перед столом откинувшись на спинку. Странник повторил то же самое, заняв свое место. Он не обращал внимания ни на обстановку, ни на новое кресло, внимательно слушая наставника. А тот, вздохнув, продолжил.
- Настало время тебе кое-что рассказать… - Сатана посмотрел на пустой бокал, на бутылку, и приложился к последней. – Ты мог догадаться, но ты не являешься нашим сыном. Ни моим, ни парней.
Странник это подозревал, но сейчас слова Дьявола прозвучали для него как пушечный выстрел в пустой пещере. Зачем тогда был этот спектакль с его воспитанием, и почему он решил рассказать ему сейчас?
- Мы твои двоюродные дяди, - продолжил он. – Твой отец когда-то давно просил нас присмотреть за тобой, из-за проблем со своим народом. Ты – сын первого драконьего короля, и сейчас, единственный законный наследник уже уничтоженного королевства. Где твой отец, мы не знаем, но не думаю, что дракон, с их родительским инстинктом, бросил бы своего единственного ребенка.
- И… что теперь? – Даймонас почувствовал себя брошенным котенком.
- Да ничего, на самом деле, - Сатана осмотрел книжный шкаф рядом с собой и, пнув по дверце внизу, открыл её и достал оттуда еще две бутылки вина, показывая одну демону. – А ты не меняешься. Для нас ничего не меняется. За это время ты стал для нас как сын. Мамонна считает тебя своим братом, Лилит позволяет тебе самое дорогое – ты бесплатно ходишь в её бордели, Меф тебе поставляет вино. Ты – член нашей семьи. В любом случае. И мы тебя не бросим, и даже если весь мир пойдет против Инферниуса, мы покажем миру, что такое сила Адского Пламени. Когда-то мир уже видел его.
Даймонас поежился. Он много читал об Эдемской войне, и о том, как дьяволы, разъяренные нападением Эдема, уничтожили треть мира, оставив на его месте лишь Пустошь.
- Для меня лично, Дэй, ты все тот же самоуверенный малец, - улыбнулся Дьявол. – Все тот же мальчишка, что самоуверенно заявил, что справится и без нас, и что он хочет стать Чистильщиком. Тот, кто самостоятельно решил несколько войн. А сейчас ты узнал всю правду. Точно, еще одно. После земель эльфов, тебя найдет одна персона. Держи себя в руках, это будет друг. Вернее… Это будет твой дед.
- Чего? – удивился Странник. – Какой еще дед? Моей семьей всегда были вы, а теперь ты говоришь, что мой отец бес знает где, что у меня есть какой-то дед. Это больше напоминает какой-то сопливый бабский роман.
- Иногда, в них есть доля правды, - Сатана указал горлышком бутылки на него. – У нас был договор с твоим отцом, скрывать это от тебя до самой глубокой задницы, в которой ты можешь оказаться. Она настала.
Странник вздохнул. Может, в чем-то он и прав. Он поднялся, но Сатана указал ему обратно.
- Сядь. Немного поговорим, и вместе сходим к Элане. Может, я смогу что понять, - он понимал его рвение.
В конце концов, официально прием окончен, и в Страннике говорила просто отеческая любовь. Но из-за этой войны, он так давно не мог поговорить с этим сорванцом. Мамонна давно просился к нему, на поле битвы, к брату, но Сатана не хотел отпускать своего единственного сына, да и тот был не таким талантливым воином, как Даймонас. Как и в Дэе, в нем тоже были отеческие чувства, и хоть этот парнишка, с кровью дракона и сущностью демона, не был его сыном, но он с братьями воспитал его. И, как отец, он хотел побыть хоть немного с ним наедине. Кто знает, может, в скором времени Сатана сам отправится на поле сражений. Пусть он и Дьявол, но даже такое могущественное существо не бессмертно.
Они сидели так еще некоторое время. Даймонас, в котором горело желание пойти к дочери, и Сатана, в котором горело такое же желание провести время с сыном, пусть и не родным.