46.
- Ну и задачку ты себе задала! Придумала себе обузу на ровном месте! Вполне, между прочим, могла бы обойтись без всякого такого... инициативного, вот! В кои-то веки Госпожа доверила тебе такое дело... Вполне, между прочим, стандартную процедуру, отработанную не годами - веками! И вдруг... на тебе! Ты все переиначиваешь и все устраиваешь по-своему! Как ты умудряешься вытворять такие глупости и делать ляпы там, где их сделать попросту невозможно - ума не приложу!
Это звучит странный голос. Незнакомый тебе. В том смысле, что ты его никогда не слышала... вроде бы! Голос... высокий, какой-то сухой, немного насмешливый, но обращающийся к адресату своего иронического спича с явным сочувствием и вполне искренним огорчением - в связи с его, адресата, недостаточной сообразительностью.
- Подсказывай, давай! Нечего попусту болтать! Ты же знаешь, как это надо делать! Сколько раз ты в этом принимала участие, а? Вернее, сколько миллиардов раз ты это делала?
А вот это звучит уже знакомый голос той, кого Флоранс обозначила, как Веронику. Да, это и вправду, она! И… о, Боже! Как приятно ее слышать!
- Извини, но лично я такого не делала ни разу! - произносит неведомый тебе персонаж. - Такие задачи вообще относятся к категории эксклюзивных, исключительных и даже уникальных. Освободить субъекта, втиснутого в круговорот бытия - в смысле, в Круг Перевоплощений - это... прерогатива столь Высокой инстанции, что на нее тебе засматриваться, право, не стоит!
- Я и не засматриваюсь, - отвечает Вероника. - И я ни на что не посягаю. Но я хочу сделать для этой конкретной души что-то хорошее. Это запрещено?
- В общем-то... нет! - отвечает голос, ее собеседника-спорщика. И добавляет многозначительно:
- Формально.
- Если запрета нет, - гнет свою линию Вероника, - тогда помоги мне это сделать. Я тебя прошу. Пожалуйста!
- Ой, оно тебе надо? - задает риторический вопрос все тот же странный голос. - А если надо, то зачем?
- Мне дали шанс, - отвечает та, кого ты знала - да-да, знала, ты это вспомнила! - как Веронику. - Так почему бы мне не сделать доброе дело?
- Исполнять желания уходящей ты вовсе не обязана, - ее ироничный собеседник просто сухо констатирует факт. Не более того.
- Но мне этого никто не запрещал! - замечает Вероника. - Я знаю... правда, знаю, что душа, уходящая в круговорот жизней, подчиняется закону притяжения подобий, тяготения к условным нравственным полюсам Мироздания, суть которого проста. Душа, исполненная Света, воспаряет из прежней своей юдоли страдания к Свету, и воплощается в Светлых мирах. А душа, одержимая Тьмой, следует по направлению вниз, согласно своей же собственной низменной сути. Но ведь моя Госпожа... Она ведь сама иной раз проявляет милосердие, лишая тех, что случайно оступился в Круге Бытия, их темной судьбы и забирая их к себе, в Лимб! Я ведь могу устроить некое исключение из общего правила, правда?
- Слушай... подруга моя драгоценная! Неужели предыдущего наказания тебе показалось мало? - голос ее оппонента звучит усталостью - и огорчением, вдобавок! - Моя Владычица и твоя Госпожа... Ты же помнишь - она была совсем не в восторге от того, что ей пришлось делать тогда с тобою!
- Но я ведь на нее ни секунды не обижалась! – немедленно напоминает Вероника носителю того самого иронического голоса-спорщика. - То, что тогда произошло... случилось между нами... Это сблизило нас еще больше! Госпожа, с тех самых пор, относится ко мне с особенной нежностью. Ну, а я... доверяюсь ее рукам и желаниям целиком, полностью и без остатка! И я... ни о чем не жалею! Правда, ни о чем!
- А вот я... жалею! И сильно! - голос ее собеседника - или же собеседницы? - звучит раздражением. - Тебя жалею! Есть у меня такая... дурацкая привычка. И я не хочу, чтобы тебе снова перепало на орехи... за нас двоих! Да-да! - многозначительно добавляет этот неопределенный голос-персонаж. - Я знаю, что твоя Госпожа и моя Владычица держит меня вне каких-либо наказаний, по понятным причинам. Но тебе за это достается вдвойне!
- Нет, - слышится робкое возражение Вероники.
- Не нет, а да! - отвечает ей голос-собеседник, вполне утвердительным тоном. - Она ведь могла... Ну, как минимум, уменьшить твое наказание вдвое!
- Это неважно! - звучит ответ Вероники. - Я никогда по этому поводу не переживала, не обижалась и... не собираюсь обижаться на нее впредь! Так проявляется ее забота обо мне, а вовсе не суровость! Я люблю ее, и она тоже меня любит!
- Любит, - утвердительным тоном произносит голос-собеседник. – Вот только проявления ее любви… Иногда слишком суровые! И я все время сдерживаю себя, чтобы не наговорить ей лишнего… в твою пользу! А после того, что ты хочешь сделать… Ой, как бы твоя Госпожа не устроила тебе… много и очень сурового!
- Забудь об этом! Лучше помоги мне! Исполни мою просьбу, хорошо? – звучит вопрос-просьба Вероники. – Остальное… Будь что будет! Это не так уж и важно! Я справлюсь! А вот здесь…
Интонация, с которой она произносит эти слова, четко обозначает ее желание сделать все в точности так, как она решила и одновременно с тем, отсутствие уверенности в наличии лично у нее тех самых умений, которые для этого всего совершенно необходимы. Однако, это все, вместе взятое, работает «в плюс» - в смысле, на реализацию задуманного. Просто потому, что голос-собеседник дает свое согласие.
- Хорошо! – услышала ты. – Я попробую сымпровизировать. Но имей в виду, - прозвучало незамедлительное дополнение к только что сказанному, - я не могу тебе в точности гарантировать результат – внятный и однозначный!
- Не переживай, у нас все получится! – голос Вероники звучит обрадованно и даже уверенно. Почти. – Я ведь тоже буду это все делать! Разумеется, под твоим чутким руководством!
- Конечно же, моим! И, естественно, чутким, куда же без этого! – чуточку ворчливым тоном отзывается загадочный голос-собеседник Вероники.
А дальше…
Слов уже не было. В смысле, четких, ясных и понятных - для слуха и соображения. Были их невнятные отголоски. И прежде всего, бубнящий распоряжения голос-собеседник. Суть его приказов была ясна, а вот конкретика их реализации оставалась совершенно непонятна. Однако Вероника реагировала на это достаточно четкими и уверенными ответами, означавшими что, скорее всего, она понимает происходящее более чем адекватно…
И еще…
Странный гул в голове… делающий голоса все более невнятными. Этот гул сопровождается вибрацией – дрожью, которая ощущается только изнутри. При этом, то самое подобие кожи, которое имеется у живого существа в этом слое Бытия - на грани развоплощения! – остается в полном стазисе – в неприкосновенности! А вот уровень-частота колебаний внутри все возрастает… возрастает… И достигает, в конечном итоге, запредельного уровня, при котором каждое отдельное колебание кажется почти что неощутимым – настолько они сливаются с прочими! Но все вместе они составляют нестерпимый и крайне мучительный фон, зудящий и оглушительный. Кажется, что внутри тебя нарастает напряжение, которое, с неизбежностью, должно завершиться неким… взрывом.
А потом настала тишина… Всего на несколько мгновений – и это прозвучало внутри тебя куда более эффектно, чем предыдущий яростный гул. Пауза растянулась на неопределенное время, которое оказалось неким воистину приятным контрастом, по сравнению с тем, что ты ощущала до этого. Но сия передышка сменилась резкой болевой волной, до предела заполнившей тебя изнутри и… буквально сразу же опавшей до нуля. Ты даже не успела застонать от этого самого мимолетного мучения.
А после все встало на свои места. Ты поняла, что та, кто сейчас транслирует тебе свои воспоминания, милосердно смикшировала условную громкость своего послания, оставив только самый хвостик того болевого шлейфа.
И ты содрогнулась, поняв, что именно испытала при некой операции по исполнению своего неотмирного желания та, кто принимает тебя в этом воображаемом доме, как гостью.
Да, цена вопроса оказалась весьма высока. И о ней, твою собеседницу, скорее всего, никто не предупредил. Но она ее уплатила. Не торгуясь, и не возмущаясь тем, что о грядущем страдании, как условии исполнения испрошенного, ее как бы и не уведомили вовсе. Ты снова оценила тактичность и милосердие Флоранс, которая дала тебе почувствовать лишь самую конечную нотку финала того, что ей довелось вынести… от руки милосердной Вероники.
«Она… кажется, так и не поняла, что именно в тот раз я испытала, - звучит в твоих мыслях голос темной сущности, владеющей этим домом. – Оно и к лучшему! Вероника... Она ведь хотела все сделать в точности так, как я просила. И ты знаешь… У нее все получилось!»
Ты мысленно киваешь ей в знак согласия. Смешно, но этот жест – незримый, но ощутимый! – твоя собеседница воспринимает точно и однозначно. И ты, изнутри себя, чувствуешь ее улыбку, которой она также молча отвечает на твое одобрение и понимание. И продолжает трансляцию воспоминаний о своем прошлом – немыслимом и запредельно фантастичном.
Голоса вновь становятся различимы. К звуковой составляющей воспоминаний Флоранс добавляется чувственная. В том смысле, что ты на мгновение ощутила, как тебя – вернее, ее! – придержали за плечи. Наверное, чтобы не упала.
Это объятие тебе хорошо знакомо. Ты помнишь эти руки. Так же, как и ее голос. И лишь присутствующее в твоих разуме и памяти четкое понимание того, что это все… прошлое, и не твое… Лишь это останавливает, не позволяя тебе обнять ее в ответ.
- Все уже в порядке! – шепчет тебе Вероника, почти на ушко. – Ты… мы, - поправляет она сама себя, - справились! У нас все получилось! Мы все… молодцы!
- Вот уж не думаю! – звучит уже знакомый тебе голос-спорщик. Причем, теперь в нем слышится не только ирония, но еще и нотки беспокойства – откровенного и… возможно, даже небезосновательного.
- Ой… - прозвучало со стороны Вероники.
Кажется, она обхватила тебя – нет, ее, в смысле, Флоранс, там и тогда! Обхватила, желая защитить уходящую душу - ту, кому она, поддавшись состраданию, только что помогла стать… свободной!
- Что здесь происходит?
Это звучит… совсем другой голос. И он тебе знаком куда лучше! Наверное, как никому другому!
Да… Это она. Та, кого Вероника, по неясным пока что причинам, заменяла в церемонии встречи и принятия души, покидающей мир очередного своего воплощения. Заменяла, как актриса второго-третьего состава, взятая на разовую подмену Примы. Случайно задействованная в своего рода спектакле, сценарий и регламент которого, действительно, за многие века были отработаны до мелочей... В процедуре, сводившей все к банальности - пустой и формальной, бессмысленной для всякого, кто в курсе подробностей такого представления и его обычных последствий...
Бессмысленной для всякого... Но только не для той, кто могла оценить истинный Дар Свободы!
- Ты… разрешила мне… поработать в твоей роли, - Вероника использует очень аккуратные словесные формулировки. Все-таки, она Умничка! – Я… встретила уходящую душу и… разрешила ее судьбу!
- Ну… Разрешила и разрешила, - как-то чрезмерно спокойно произносит явившаяся. - Чего ты так перепугалась?
- Я… не перепугалась, нет! – голос Вероники предательски дрогнул. - Я просто... немного устала, с непривычки! Оказывается, твоя работа... довольно утомительная!
- Ой, а то ведь ты ничего этого вовсе не знала, да?
В голосе пришедшей слышится усмешка. И ты чувствуешь - почти что видишь! - как девушка, которая все еще тебя обнимает, стыдливо прячет свои глаза, будучи изобличенной... Скажем мягко, в попытке обмануть персону, главенствующую здесь и властвующую над всеми участниками действа, совершаемого от ее имени и... скорее всего, не вполне корректно.
- Вероника! Я всегда физически ощущаю твой страх - иногда как приятное дополнение к моим удовольствиям, но чаще, как источник моего личного беспокойства. И я всегда прекрасно чувствую, когда ты мне врешь. Даже если это так называемая «ложь во спасение».
Голос той, кого так опасались обе собеседницы-спорщицы, звучит теперь мягкой укоризной. Ты ощущаешь, что Веронике сейчас мучительно стыдно - буквально до слез! Что она еле сдерживается, чтобы только не броситься на колени перед пришедшей, с мольбой о наказании и прощении одновременно!
Ты ощущаешь некое... колебание пространства - мягкое, но властного оттенка. И понимаешь, что та, кого боятся обитатели всех миров, сейчас находится уже рядом с вами... обеими.
Еще мгновение… и прибывает волна мягкой тяжести – незримая, но могущественная! Нет, конечно же, все это происходило не сейчас, и даже не с тобою… Но ты чувствуешь, как все это наваливается именно на тебя. И она, эта тяжесть, не только окружает тебя со всех сторон – в смысле изъяснения координатных мерностей на плоскости – но также сверху и снизу.
Ты оказываешься в коконе пристального внимания. Тебя не ощупывают, не просвечивают… не сканируют… просто ощущают этой самой тяжестью. Не столько снаружи, сколько изнутри и всю - сразу и полностью. То есть, не только со всеми мыслями, но и в части всего того, что было с тобою прежде… во всех твоих прежних воплощениях!
Таково ее внимание. Оно касается своего объекта концентрированно и полностью. И забирает для осмысления огромный массив информации, сразу и целиком. Эта махина сведений и данных - о фактах, событиях и обстоятельствах многих жизней конкретного живого и разумного существа, их контекста, а также всех его разнообразных воспоминаний и рефлексий за все времена многих и многих его воплощений! – немыслима по объему и сложности! И скорость понимания всего этого со стороны той, кто сейчас осуществляет-оказывает это самое внимание, не может не вызывать восхищения.
Сколько это все длилось… Наверное, всего несколько томительных мгновений. Но это ощущение беспощадной тяжести истребования точных и однозначных знаний о том, что здесь случилось, вызывало беспокойство. У Флоранс – той, кто сейчас транслировала тебе эти свои захватывающие воспоминания… И у тебя тоже.
Разумеется, Вероника по ходу этого молчаливого, но исчерпывающего допроса – исчерпывающего во всех смыслах! – буквально сгорала со стыда. Поэтому, когда тяжелое давление внимания пришедшей пошло на убыль и быстро исчезло, девушка прошептала, рядом с тобой и сквозь слезы, только одно слово…
- Прости…
Пришедшая тяжело вздохнула.
- Оставь ее, - мягко распорядилась она – имея в виду Флоранс, чьи воспоминания и ощущения переполняли тебя прямо сейчас! – Не бойся, она не упадет… Та, которой ты пожелала помочь… Она останется на ногах. Раз уж выстояла до сего момента. А ты… Иди ко мне.
Тебя – в смысле, Флоранс! – немедленно отпускают. Ты чувствуешь – тем самым ощущением-заменой слуха, действующим в этом пространстве – как юная благодетельница делает несколько шагов и попадает в объятия своей Госпожи. Легкий шорох одежд из муарового шелка – ты их прекрасно помнишь, да-да! – означает, что девушку обхватили-прижали и тем самым обозначили истинное к ней отношение. Вне зависимости от того, провинилась ли она хоть в чем-нибудь или же нет.
- Ты… накажешь меня? – шепчет Вероника через минуту после своего попадания в этот плен. Голос ее звучит надеждой на испрошенное.
- Не знаю, - неопределенно отвечает ее Госпожа. – Во всяком случае, не сейчас.
- Хорошо, - в голосе девушки слышится облегчение. И тебе кажется, будто она теперь даже позволила себе улыбнуться, добавляя к своему словесному одобрению кое-что еще.
- Тогда… напомни мне о том, что я признала себя виновной… Сделай это в любое время, когда тебе будет удобно! – заявляет Вероника, отважная, любящая и еще... облекающая полным своим доверием ту, кто ее сейчас обнимает. – А после этого поступай со мною так, как ты сочтешь для себя правильным и справедливым!
- Нет! – слышится возражение со стороны прежнего высокого голоса-спорщика – резкое и внезапное! – Не смей этого делать!
- Не вмешивайся! – в один голос произносят… влюбленные – это ты тоже знаешь!
И далее… они смеются – все так же, вместе. Естественно, возражающая сторона умолкает – наверняка, оставшись при своем мнении. Но какое дело тем, кто любит, до мыслей и рассуждений всяких… посторонних личностей?
Вот и эти двое - наверняка, взглянув на адресата их общего замечания, эдак многозначительно! – переключились друг на друга, тут же и сразу.
- Не бойся, моя дорогая! – произносит Госпожа. – Я… подожду, пока ты решишься и сама мне напомнишь… о том, в чем лично ты считаешь себя виноватой. Мы уединимся с тобою, обсудим все, что здесь случилось… и случится. И мы с тобою все решим… вместе. Ты согласна?
- Согласна! – отвечает ее раба и возлюбленная – ты это тоже прекрасно помнишь! И сразу же обращается к своей хозяйке с просьбой, личной и значимой.
- Пожалуйста, - говорит она, - не перечеркивай мою работу! Не лишай ту, кто пришла ко мне и обратилась с просьбой, всего того, что я… что мы для нее сделали!
- Поддерживаю! – не замедлил присоединиться к ее просьбе голос-спорщик. – Мне тоже не хочется, чтобы плоды моей… в смысле, нашей работы были бездарно слиты под предлогом… незаконности, необоснованности и прочего…
- Раилла! Пожалуйста, вернись на место! – слышится голос Госпожи и Владычицы, пришедшей и главенствующей здесь и сейчас. – Я в курсе ваших пожеланий и поняла их смысл. Однако Решение принимать я буду сама.
- Хорошо-хорошо! – вздыхает-ворчит голос-спорщик, обозначенный этим именем – необычным и непонятным. – Уже и просьбу высказать до конца не дают!
- Вероника, - продолжает распоряжаться пришедшая, - будь так любезна, сними с нее свой кушак.
Девушка немедленно исполнила ее повеление. Тогда открылось все то, что было скрыто пеленой плотной – и, наверняка, волшебной! – ткани.
Ты увидела саму Владычицу Лимба. Она явилась в одном из светлых своих образов. Темноволосая статная женщина, с ярко-зелеными глазами, одетая в светло-серое платье - шелковое, с чуть заметным переливом муаровых узоров, стянутое на талии поясом из переплетенных нитей темного жемчуга. Из-под платья на пару дюймов выглядывает подол нижней рубашки белого атласа, доходящей почти до щиколоток и чуточку приоткрывающей башмаки - узорные, темно-коричневой кожи, острые носы которых загнуты вверх. На плечах Владычицы красуется серый шелковый плащ, на пару тонов темнее платья, скрепленный изумрудным аграфом.
Ах, да... Самое главное. На жемчужном поясе Владычицы Лимба теперь висел символ ее власти. Тот самый жезл, который она доверила своей возлюбленной - чтобы та всего один раз исполнила ее обычную работу. А теперь... Владычице придется оценивать результат.
Вероника, держа в руках тот самый, свой собственный, пояс, которым она прежде завязала глаза адресата своего волшебства, отошла обратно, и когда Госпожа, и ее раба оказались снова рядом, стало отчетливо видно-понятно, что одеты они, в общем-то, в одном стиле - с поправкой на то, что возраст их, естественным образом, разнился. Одеяние младшей было короче, не предусматривало плаща и обуви - наверняка, в соответствии с личным выбором самой девушки. Вероника казалась смущенной, но все-таки постаралась ободряюще улыбнуться адресату их общего внимания. Дескать, не беспокойся, все обойдется!
А вот ее Госпожа напротив, обозначила лицом своим некую суровость. Однако… вот что интересно. Та, кого сейчас зовут Флоранс, чьими чувствами ты сейчас ощущаешь-переживаешь всю эту мистическую ситуацию, за пределами обыденного существования, на грани перехода из мира в мир, чувствует себя достаточно спокойно. Во всяком случае, никакого панического страха перед столь опасной сущностью она не испытывает. И это просто удивительно!
- Слышишь ли ты меня? – обращается Владычица Лимба к Флоранс-тебе. – Способна ли ты сейчас, после всего, что случилось, понять смысл того, что я имею тебе сказать?
- Да, - звучит короткий ответ с твоей стороны.
Странно слышать слова, звучащие как бы от тебя… когда произносишь их вовсе не ты!
- Хорошо! – это слово Владычица Лимба произнесла с явным одобрением. И немедленно перешла к делу:
- То, что случилось с тобою… В общем, тебе повезло. Можно сказать, твое везение совершенно невероятное! Твой случай… он почти уникален. До этого я всего один раз, за все время моей Службы, освободила душу от навязчивой власти Круговорота Бытия. И когда-либо повторять тот самый подвиг я в принципе не собиралась!
- Ты… имеешь в виду меня? – спросила Вероника.
- Ну, а кого же еще? – удивилась Владычица Лимба. – Когда я тебя забирала к себе из юдоли Бытия, я решила, что сделаю тебе такой подарок. Освобождение от власти Круга Перевоплощений… и от моей власти тоже! Чтобы ты не имела причин к сожалению… если когда-нибудь пожелаешь уйти от меня.
- Я выбрала тебя, - смущенно откликнулась ее раба, - твою власть надо мною. Ты – главное, что есть теперь у меня! И я ни о чем не жалела, ни тогда, ни сейчас!
- Я ценю это, поверь! – улыбнулась ее Госпожа. – Но сейчас у нас речь о другом. Ты совершила нечто… немыслимое! Своего рода магический подвиг, почти невозможный для той, кто всерьез колдовала первый раз в своей жизни. Вероника! – со значением произнесла она. – Позволь мне выразить восхищение твоим достижением!
- Согласна! Твое колдовство работает замечательно! Я тоже тобою горжусь! Ты умница!
Эти слова произнес… тот самый голос-спорщик, который прежде общался с Вероникой и помогал в ее колдовской импровизации. И голос этот, похоже, принадлежит… тому самому жезлу, с рукоятью слоновой кости и серебряным черепом внизу который висит теперь на поясе у Владычицы Лимба, на узорной серебряной застежке-карабине. Этот странный предмет – вернее, загадочное существо! – смотрит сейчас в сторону Вероники и произносит свои хвалебные речи… До тех пор, пока Владычица, чуть нагнувшись, не обозначила на его серебряном лбу нечто вроде ласкового постукивания указательным пальцем. Намекая на неуместную разговорчивость этого странного персонажа.
- А я что? – следует вопрос, с его стороны, в тональности средней между недоумением и деланным возмущением. – Просто выражаю свое восхищение! Имею право!
- Могла бы, и промолчать, - укоризненно произносит ее Владычица. – Не раскрывать тайны, которые обычному существу из Круговорота Бытия знать вовсе не полагается!
- Это она-то обычное существо?! - возмутилась адресат ее замечания. Надо же! Теперь у этого странного создания обнаружился пол! - А ничего, что наша Вероника за нее вступилась? Не побоялась, что ты рассердишься на нее за самоуправство. В принципе не испугалась неоднозначности возможного результата! И все ради какого-то обычного существа?! Возможно, эта душа была вполне обычной - до встречи с нашей Вероникой! Однако, после того, как она ей сейчас помогла, эта самая душа сразу же перестала быть обыкновенной!
- Я могу вернуть ее в Круг Бытия обратно, - ответила Владычица Лимба. И добавила многозначительное:
- В принципе...
- Нет! - в один голос воскликнули Вероника и существо-в-жезле.
- Пожалуйста! - жалобным голосом добавила девушка. - Ну... что тебе стоит оставить все, как есть?
- Ну... возможны проблемы... - неопределенно заметила ее Старшая собеседница.
- Какие же проблемы ты видишь... в ее дальнейшем существовании? - скептическим голосом поинтересовалась сущность с серебряным черепом.
- Всякие разные, - ответствовала Владычица. - Например, главная проблема души, которая перестала подчиняться главному Закону перевоплощени, закону о тяготении ее сути к Свету или же Тьме. Некоторые души, которым, в силу особых обстоятельств, удавалось осознанно удержаться в одном и том же мире несколько раз подряд... вели себя не лучшим образом. Например, они позволяли себе на протяжении поколений воплощаться... в семьях властителей - злых и жестоких. К примеру, с целью мучить праведников, оскорблять честных тружеников или убивать невинных. Вот и эта душа, адресат твоего благородного порыва... Она тоже может сознательно пойти по пути злодеяний.
- Или же... по пути развития светлой своей стороны, - упрямо произнесла Вероника. - Госпожа моя! Ну отчего ты так недоверчива... к смертным?
- Многие века Службы дают мне право быть... осторожной, - услышала она в ответ. - Не забывай, то, что для тебя первый значимый опыт - и, я надеюсь, серьезный урок! - для меня всего лишь одно из множества ежесекундных деяний, по переводу душ из мира в мир, и содействию их улучшению! Мои ипостаси-отражения в обитаемых мирах видят и чувствуют всех и вся! И понимание причин и сути деяний смертных... Не самое приятное, что можно ощутить!
- Могу я... поручиться за нее? - голос девушки дрогнул.
- Нет, - спокойно ответила ее Госпожа. - Ты уже сделала для нее все, что могла... И еще много больше! Теперь все зависит только от нее самой!
- Ты слышала? - обращается, развернувшись черепом в твою сторону, сущность условно женского пола, выраженная в жезле Владычицы Лимба. - Говори, не молчи! Проси... убеждай... Не все же нам за тебя... стараться!
Вероника тоже поглядела на адресата своего колдовства - казалось, что прямо на тебя! - едва ли не умоляюще. Кажется, слов у нее почти уже не осталось. Однако в глазах ее все-таки теплилась некоторая надежда на благополучный исход.
- Тебя зовут... Вероника, да? - слышится вопрос вместо ответа, с твоей условной стороны.
- Д-да... - запинаясь отвечает та, кто так хотела помочь уходящей душе.
- Я хотела сказать тебе... спасибо! - продолжает та, чьи воспоминания ты сейчас видишь и слышишь.
- Ну... это лучше, чем ничего! - ироническим тоном заметила сущность-в-черепе. - А что ты еще имеешь нам сказать? Продолжай, не стесняйся!
- А тебя... наверное, зовут Раилла, да? - продолжает та, в отношении которой все время шел этот самый... торг.
- Ну... В общем, ты правильно догадалась! - несколько ехидным тоном подтвердила сущность-в-черепе.
- Я тоже хочу тебя поблагодарить! - произносит душа, чья судьба сейчас будет решаться - возможно, на веки вечныя.
- Не стану скрывать, мне это тоже приятно! - тебе показалось, будто жезл с серебряным черепом обозначил в адрес произносящей благодарность... некое подобие поклона.
- Прости, что я сначала обратилась к ним, - душа, которую ты знаешь как Флоранс, рискнула, наконец, заглянуть прямо в зеленые глаза той, кто главенствовала здесь, между всеми вами. - Они постарались мне помочь... И моя благодарность им, наверное, была вполне уместна!
- Возможно, - на устах величественной собеседницы играет ироничная улыбка. - Во всяком случае, лично я придерживаюсь именно такой точки зрения!
- Как мне к тебе обратиться? - уточняет адресат их всеобщего внимания. - Называть тебя по... твоему функционалу - тому, каким он видится нам, обитателям плотных миров! - было бы, наверное, не совсем точно, не вполне корректно и даже, возможно, вовсе неправильно! Недаром, те, кто тебя любят, - Флоранс коротким жестом указывает сразу же и на смущенную девушку, и на сущность-в-жезле, - избегают называть тебя... именно так!
- Логика у тебя на высоте! - отмечает адресат этого спича. - Те, кто меня любят, имеют несколько иное понимание, моих функций... Истинных моих функций в Мироздании!
- Так как же?
Голос обращающейся звучит чуть настойчивее. И, в результате, получает ответ.
- Называть меня Госпожой - личная привилегия Вероники. Такое право тебе не светит, - звучит первое пояснение.
- Я и не претендую, - обращающаяся тоже позволет себе некоторое подобие условной иронии.
- Это правильно! - лицо собеседницы становится серьезным, а потом... через несколько томительных мгновений специально обозначенной риторической паузы ты слышишь ответ:
- Называй меня Владычицей. Так, наверное, будет и проще, и правильнее. И еще...
Со стороны зеленых глаз Владычицы Лимба следует... нечто вроле легкого всплеска - такого... зеленого цвета. Частицы-волны этого самого всплеска прошли куда-то внутрь самой сути обращающейся - и твоей тоже! - установив некий... доверительный контакт.
- Ты ведь понимаешь, что это значит? - интересуется она.
- Да, - кивает головой адресат ее мягкой атаки за-ради доверия. И немедленно поясняет то, что действительно успела понять:
- Ты позволяешь мне называть себя примерно так, как это дозволено твоим подданным… в том числе, достаточно близким к тебе существам. Тем, кто вправе претендовать в общении с тобою на некоторую... откровенность!
- Все так! - удовлетворенно кивает в ответ Владычица Лимба. - Но учти, моя откровенность... Она может смотреться достаточно жестко - если не сказать, жестоко!
- В случае... если я не сумею оправдать твоих ожиданий, - добавляет к ее очередному пояснению Флоранс. - Некоторых и значимых. Для тебя и... для тех, кого ты считаешь правильным оградить от моей возможной... вредоносности.
- И опять-таки, ты все поняла верно! - соглашается Старшая из собеседниц. - Я хочу... не то, чтобы заключить с тобою сделку - по этому поводу... Скорее уж просто, предупредить тебя... о важном!
- Я слушаю... Владычица! - реагирует адресат ее пояснений.
- Отныне, ты должна быть осторожна в своих желаниях, по непременному воплощению в тех мирах, которые тебе, по каким-либо причинам, приглянулись. Веди себя ответственно... И помни! - как-то очень серьезно добавляет жутковатая сущность, принявшая на сегодня - на сейчас! - образ прекрасной женщины с зелеными глазами. - Я постараюсь избегать встречи с тобою - на выходе из очередного мира, где ты завершишь очередную свою жизнь. Тогда ты сможешь выбирать мир для нового твоего воплощения беспрепятственно - в смысле, почти!
- Слово «почти» немного... настораживает, - ответила на ее слова Флоранс - вернее, та, кто обретет это имя еще через несколько воплощений своих - в местной или какой-нибудь иной юдоли Бытия. Иной, но близкой.
- Я решила, - с нажимом продолжила Владычица Лимба, - что обретенное тобою свойство быть свободной от влияния Круга Перевоплощений, останется у тебя. Уходя из очередного мира, где прошло твое предыдущее воплощение, ты сможешь свободно перейти в другой мир, по своему выбору. Если захочешь, - многозначительно добавила она. – Лично я… готова проводить тебя туда, в один из таких миров – интересный, но весьма непростой для существования. На первый раз.
- Спасибо! – Флоранс обозначила некое подобие поклона, в ее адрес.
- Но помни, - продолжает свои пояснения адресат ее благодарности, - Я буду следить за тобой. Нет, отнюдь не в плане готовности тебе помочь. Ты захотела быть свободной от предопределенности твоих последующих жизней – изволь дальше соображать и действовать сама. Работать будешь без подстраховки, на свой страх и риск. Учись, осваивай… нелегкое искусство Игры с перевоплощениями. Это непросто. Но, если ты решилась – действуй. С какого-то раза у тебя обязательно получится, я в этом уверена!
- Я… согласна! – голос той, кого когда-нибудь назовут именем Флоранс, прервался от волнения. Кажется, она всерьез опасалась, как бы ее собеседница не передумала!
- Не торопись, подумай, - Владычица Лимба явно не одобрила ее энтузиазма. – Дело в том, что тебе лучше несколько жизней подряд провести в одном конкретном мире – для того, чтобы привыкнуть к новым твоим… возможностям. Снова напомню тебе о том, что я точно знаю об одной ключевой проблеме таких, как ты. Право души несколько раз вселяться в тела… персонажей привилегированного класса – особенно, если эти возрождения происходят в пределах одной семьи! – часто провоцирует на то, чтобы сущность, реализующая такое право, сочла себя неподсудной и безнаказанной. Я буду следить за тобой именно в части возможного вредоносного поведения… с твоей стороны. Круг Перевоплощений это механизм, ранжирующий переход сущностей из мира в мир, в соответствии с принципом подобия. Он защищает миры - особенно Светлые миры! - от всяких... злоупотреблений. Ибо злая сущность, пропав в тот мир, где правит Добро… Такая пришелица, чаще всего, ломает и портит все лучшее, что увидит рядом с собою. Любое проявление Добра видится ей как нечто раздражающее – на грани нестерпимого! И самое страшное состоит в том, что злобная сущность объективно сильнее того Добра, с которым начинает бороться. Мера страданий, в том мире, где такое происходит, естественно, превышается. И сам этот мир начинает, понемногу, смещаться в темную сторону… нарушая обычное равновесие Мироздания.
- И, если я подамся в эту сторону… - Флоранс паузой обозначает желание немедленного разъяснения.
- Я приму меры к возвращению тебя в Круг Перевоплощений, - немедленно отвечает Владычица Лимба. – Если я пойму, что ты действительно стала вредоносной - для того мира, который ты облюбовала… В общем, ты сразу же отправишься в один из Темных миров, соответствующий твоей сути.
- А можно… в Лимб? – голос Вероники дрогнул. – Ведь ты же даешь оступившимся… последний шанс! Пожалуйста! Ради меня!
- Хорошо! – Владычица Лимба кивнула в знак согласия. – Так уж и быть. Ради тебя, я дам этой душе, в случае ее падения… возможность очистить свое прошлое и побыть в Лимбе… И даже встретиться там с тобой! Ты сможешь облегчить ее страдания от утери прежних… возможностей. Но… дальше она, опять-таки, будет жить сама, без твоей помощи и советов!
- Спасибо!
Это слово произнесли… сразу три голоса – да-да, Раилла тоже обозначила свою готовность принять то самое решение, как допустимое и правильное. Ну, а Вероника склонилась перед своей Госпожой и коснулась губами ее руки – в благодарность за исполнение своей просьбы.
Естественно, Госпожа смутилась этим знаком внимания. Улыбнулась, потрепала девушку за волосы, а потом… привлекла ее к себе и обняла. И позволила себя поцеловать – как же без этого!
Ты улыбаешься, глядя на эту трогательную картину… А может быть, это улыбается Флоранс… перед тем, как шагнуть к ним обеим, в ожидании исполнения обещания.
Вот уже она рядом с ними. Госпожа и ее возлюбленная раба берут ее за руки и… Все вместе вы делаете шаг. Туда… Первый шаг к свободной жизни, вне порабощения тягостной предопределенностью.
*****
- Ну, что скажешь? – улыбается Флоранс. - Как тебе мои… приключения?
Вы снова находитесь в гостиной ее дома. Она вывела тебя из состояния просмотра своих воспоминаний – легко, просто и даже без головокружения. Ты просто очнулась от состояния… занятного сновидения. Внушенного тебе здесь... во сне.
Забавно, правда? Во всяком случае, ты оценила юмор такой... необычной ситуации. И даже улыбнулась.
Потом ты протянула руку к своей чашке, взяла и отпила из нее, поставила на место. И улыбнулась снова.
- Спасибо! – произнесла ты с чувством. – Мне было приятно увидеть их… снова! А насчет Раиллы… Я даже не знала, что она такая… живая!
- Бьюсь об заклад… О том, что твоя Старшая подруга доверяет Веронике такие… интересные дела, ты тоже не знала! – с гордостью заявила темная личность.
- Я ничего не знала даже о дружбе Вероники и… личного оружия Владычицы Лимба, - призналась ты. – Знаешь, тебе были открыты весьма интересные Тайны Мироздания! Скажи, а ты что, совсем не боишься, доверять такую пикантную информацию кому попало?
- Знаешь, если бы я сомневалась в твоем знакомстве с теми, кто тогда помогли мне, - вот сейчас бы все мои сомнения сразу же и отпали! – воскликнула твоя собеседница, темная и хитроумная. – Ты сейчас сказала все… ее же словами!
- Значит, ты сознательно нарушила ее запрет! – сделала ты вполне обоснованный вывод. – Задумайся!
- Разумеется, я трижды подумала, прежде чем сообщать тебе все, что ты видела и слышала! – рассмеялась темная личность. – И, между прочим, я ничего не нарушила! Я открыла эти забавные тайны вовсе не «кому попало», а тебе!
- Мне до сих пор непонятно, как ты смогла прочесть мое прошлое – то, которое, в основном, скрыто от меня самой, - сказала ты. – Это что, такое дополнительное свойство, обретенное тобою, после операции, которую провела Вероника?
- Полагаю… да, все так и есть! – кивнула головой Флоранс. – Кстати, насчет оружия… Я припоминаю, жезл… в смысле, Раилла, - уточнила она, - имел некое подобие металлической пластины, которая шла от черепа вверх, в сторону кольца. Это клинок? Что-то вроде складного ножа?
- Складная коса, - улыбнулась ты. – Я видела ее в раскрытом состоянии и… кажется, я когда-то держала ее в руках! Но при мне она ни разу не показывала себя, как живую! Так что… Благодаря тебе я узнала много нового!
- Рада, что я оказалась не такой уж бесполезной собеседницей! - откликнулась Флоранс. - Что ж... Выходит, и я тебе могу пригодиться... иной раз!
- Выходит, так! - ответила ты. - Кстати, я так понимаю, у тебя есть еще в запасе немало занятных историй! Хотя, конечно же, именно сегодня ты постаралась развлечь меня рассказом о тех сущностях и тех событиях, которые были мне заведомо интересны!
- Я не просто развлекала... Я завлекала тебя! - усмехнулась в ответ твоя собеседница.
- Чтобы я пришла к тебе снова, да? - ты не столько спрашивала, сколько констатировала факт. - Даже, если ты мне откажешь? Ну, после того, как я выскажу тебе свою просьбу?
- Ты знаешь, тебе, наверное, не будет необходимости ее высказывать, - задумчиво отозвалась на твое предположение темная личность.
Это прозвучало более, чем странно. Ты подняла на нее несколько недоуменный взгляд - дескать, обьясни!
- Дело в том, что у нас гостья! - со значением произнесла Флоранс. - Догадайся с трех раз, кто сейчас поднимается к нам по холму?
- Элли… - дрогнувшим от волнения голосом отвечаешь ты. – Но… как она смогла сюда прийти? Ты же сама говорила, что она… забыла пути к тебе и… как ты сказала… выбросила ключи от твоей темницы!
- Видать, сильно ей припекло… - говорит Флоранс. И немедленно заявляет тебе некую просьбу… на грани распоряжения.
- Лиза, - произносит она. – Будь так любезна… Отойди за ширму! Там у стены стоит нечто вроде пуфика… Или табурета… Присядь на него и подожди, пока я тебя позову. Хорошо?
- А… где?
Ты указываешь рукой на тот самый пуфик у стены, который стоит там совершенно одиноко. В том смысле, что никакая ширма рядом с ним, даже в сложенном состоянии, и близко не находится.
- Ага… Кажется я ошиблась! – усмехается хозяйка дома сего. – Ну… бывает! Не обижайся, просто я хотела, чтобы здесь стояла такая… ширма. Раскладная и обитая тканью, в тон обоям. Но совсем забыла все это доделать. Поэтому…
Она снова усмехнулась, поднялась из-за столика, повернулась лицом в том самом направлении и произнесла несколько фраз, в псевдоволшебной манере, сопровождая слова Mock-Spell-Quasi-Style* небрежными движениями рук своих, в такт ритма импровизированного стихотворения – действуя при этом в динамической манере какого-нибудь экстравагантного дирижера.
Раз, два, три, четыре, пять!
Начинаем колдовать!
Все слова мои верны,
Встань-ка, ширма, у стены!
- Хоп! – провозгласила-воскликнула она. Одновременно с произнесением этого слова, Флоранс эффектно взмахнула руками, обозначая финальный ход своего колдовства.
Искомая ширма немедленно появилась, перекрыв визуальную доступность пуфика, стоявшего у стены. Хозяйка дома сего подмигнула своей гостье.
- Спрячься там… пожалуйста! – попросила она. – Мне нужно, чтобы наша Элли… не знала о том, что ты здесь. Хорошо?
Ты кивнула ей в знак согласия, встала-вышла из-за стола, прошла за ширму, уселась на пуфик и… замерла тихонечко в ожидании.
Ждать пришлось недолго. Впрочем, это время хозяйка дома сего даром не теряла и, судя по звукам, произвела какие-то манипуляции с посудой на столе. Примерно через минуту, раздался отдаленный звонок в дверь. Далее, Флоранс трижды прищелкнула пальцами – наверняка, активируя дистанционный микрофон, для связи с той, кто сейчас стояла у дверей этого дома.
- Элли! – произнесла она несколько напряженным и почти торжественным голосом. – Пожалуйста, входи! Поверни ручку и заходи в холл! Я сейчас иду к тебе навстречу!
*Блин… Не помню, что значат эти слова… По-аглицки… Сложный язык… Текст и контекст. Асимметричный дуализм языкового знака… Всякое такое…
А, вспомнил! Сейчас переведу! :-)
Заклинание-как-бы-и-мнимое :-)
Примерно так!