Солнечные зеркала (Нинэль Крымова) / Проза.ру

      * * *

Солнце, подари мне
Твою соломенную шляпу,
Чьи поля истрепаться успели
в работе;
Солнце, жнец терпеливый,
Выпиты жалами твоих звонов
Зелёные соки трав.
Подари мне, солнце,
Твою шляпу соломенную:
К чубам виноградников
Подступили ножи виноделов,
Я тебе на порог выкачу
Бочонок,
Толстый от добродушия,
И черпачок вырежу
Из белой свежей берёзы,
Чьи губы ещё молочны.
Подари мне шляпу свою,
Солнце,
Я напялю её на уши,
Теменем упрусь
В плетёное пропотелое донце,
И свисты иволги
В меня до весны переселятся.
1976
         * * *

Увязли в солнце
Зубы кукурузы,
Початок - горло,
Не захлебнёмся плачем
Плашмя упавшего дождя:
Пьём влагу,
Не давясь, глотаем зной,
Чтобы ронять веселье лепестков
В подставленные ветром кружки.
Не дай же надломиться стеблю,
Он медью звука
Недаром изнутри посеребрен.

   * * *
Горю -
Сухой валежник,
Пламенем объятый.
Отчего я не печь,
Что в золе горячей
Испечёт картошку
И к ужину подаст
На краешке души?
Как дым и пепел,
Цвету
Куском сирени черной -
Губы ветра
Множат мои гроздья:
Каких ещё пожаров ищет
Руки обугленная молния?

Во рту у колокола
Крик на языке холодном
Пляшет белой искрой,
А я молчу -
Пылает осень
В моих садах,
И сливы глаз
Туманом спелым
Налились,
Последнюю листву
С себя стряхнула
Солнечная крона.


   * * *

Я - внучка виноградарей,
Во мне
Кровь виноградников осенних
Глухо бродит;
Корнями,
Роющими сухую глину,
Мне память
Вращена в виски,
Как в лунки,
И, может быть,
На лозы гибкие похожи
В груди натянутые струны.
И, как резной
Шуршащий виноградный лист,
Гребущий по ветру упрямо,
Растёт из шерстяного рукава
Шершавая кисть
Руки:
Пусть вызреют на ней
Плоды,
Тяжелые и сочные.
1976

   * * *

Опрокинули грозы
Соцветья своих молний,
Ломаные и колючие,
Чьи пестики пахли
Спиленными дубами -
Душу примите
В лохматые лапы.
А следом бежали росы
На розовых быстрых пятках,
И капля солнца светилась
У меня в мочке.

Лета зелёный листик,
Куда
Несут муравьи твои соты
На своих
Лакированных спинах?
Пилишь, не замечая,
Резным затупившемся краем
Августа тонкий стебель:
Он в зубах у меня
Закушен.
1976

   * * *

Смотрели на землю звезды,
К глазам приставив ладони,
И мы им казались
Теплыми камнями,
Что держат во ртах
Молчаливые рыбы.
Смотрели на землю грозы
Из рога свирепость выплеснув,
И мы им виделись
Обломками молний,
Что дотлевать брошены.
Дожди нас считали
Осколками,
По которым ходить босиком больно,
Солнцу -
Каштаны мнились,
Что оно ворочало
На своих раскаленных жаровнях.

А мы на земле
Были птицами,
Крылья отдавшими сердцу.

   * * *

С утра и до утра
Внутри меня кипит работа:
Там кузнецы чумазые
От горла не отходят,
Там молоты и наковальни,
Под вздохи тяжкие мехов
Искрами играют дружно.
В узлы просмоленные там
Верёвки вяжут
Жёсткими руками.
А может мельница
Там вертит жернова,
Давясь словами,
И мельник
Трубкой самосада
Усталость гонит со своей
Крутой
И белой от муки спины.
А может быть во мне
Стучат часы живые,
Которыми кукушка отмеряет
Весны весёлые холсты,
И по которым солнце
В окошко всходит,
Где
Потягиваются и зевают
Голенастые герани.


   * * *

Дубы подпирают небо -
Как тяжела работа,
Сыплются щедро на землю
Соленые капли пота,
Тугие, литые, гладкие,
Летят в разрыхленную почву
Желуди-чертенята.
В землю летят, посмеиваясь,
Озорные дубовые дети,
Не умирать - здравствовать,
Тоненькими руками
Синеву за шею обхватывать.
1980

   * * *

Живу на диване,
Подушки - мои собеседницы,
Снова вьёт надо лбом
Свои лозы бесплодные
Жар,
И в дыханьи подмышек,
Термометр,
Как росток,
Ошалевший после дождя:
Когда утопаю локтями
В белом и мягком,
Есть ли разница
Между мною
И садом,
Чья подожженная листва
Очнулась в снегопаде?

Утолись, моя жажда,
Из жестяного ковшика лампы,
Пригревшейся рядом,
Как сиделка,
В ночах состарившаяся;
И зубы, уймитесь -
Плясуны
На краю ледяного стакана.
В духовке из одеял
Я спекаюсь тыквой оранжевой:
Хоть разрежь
И ломтиком тонким
Жару сухих губ намажь.

      * * *

Черепица мокрая в апреле,
Дождь вырастил на ней цветы,
Дождь вырастил на крыше
Газелей чутких тонконогих
С прекрасными голубыми глазами,
С глазами, околдованными синим,
В которых уместилась
Надежда, в небе растворенная,
И моря вкус,
Тревоги соль и вздох короткий.
1979.

   * * *

Минуты -
Это камушки,
Которыми набит
Рот терпеливых будильников;
Это капли,
Стекающие с усов фонарей
На бульваре;
Это калоши в прихожей,
Веселые от дождей
И мокрых асфальтов.
Это сутулые от забот
Люди,
В нашем подъезде
Живущие.
1976

      * * *

Тихая медь селедок,
Чья кожа
Благоухает дымами коптильни,
Тонкая, как перчатка кокетки;
В опереньи хвоста и плавников
Спят океана прошлые ласки,
И жабр свинцовость -
Надетый на нос наперсток.
Упруг позвоночник,
Как вертел
В мякоти терпкой,
Он гибок, как веер,
В перьях извивов.
И тонок, как пальма -
Пляшущая креолка,
Юбкой зеленой обмахиваясь
В вязком, как тина,
Небе Мадагаскара.

Приснитесь мне, белые ураганы,
Вспарывающие
Пучины глубокую синь;
Приснитесь мне, днища
По причалам тоскующих караванов,
Их кили жадны, как акулы:
Входят в сети
Серебряными монетами
Надежд кривые косяки.
Затем,
Чтоб на бутерброде,
Окрыленном едкими слезами лука,
Сияла короной жира
Рыбья молчаливая родословная -
Атлантика захлопывает кошельки.
1976

   * * *

Судьба ударь по резким струнам,
Лестниц дыханье крутое оборвав,
Пусть лифтов взвинченные нервы
На ноте высокой
В небе взовьются
Молниями вонзаясь в опалые бока,
И перьями жар-птиц
Пусть осыпятся окна
Листопадом
На сонное темя вечера.

Фонарям заарканив шеи,
Кочевника одичалой песней качаюсь
В стременах белокрылых:
Ничего, Москва,
Мне от тебя не надо,
Только дай на мгновенье
Уткнуться
В набитые пухом
Подушки бульваров,
Дай захлебнуться
Быстроногими ливнями улиц
И в пыльной петлице твоей
Дай понюхать
Площади увядающий георгин.
1976

* * *

Я кто тебе, город, кто?
Под ногтем выношенная заноза
Или зуба вырванного незабытая боль?
А может
Я - семя,
В улиц твоих глубинах
Вызревшее,
Как язык в колыбели рта,
Или, быть может,
Я - стеблем выплеснувшийся
Сквозь тротуаров молчанье
Твой голос?
А может,
Я тоже - время,
В тела стакан неумело влитое?
1969

   * * *

У площади
Колесами изъезжена
Языка онемевшая мякоть
И над круглостью глаза
Усталость нависла
Туманом тяжелых ресниц.
Не горюй,
Моя милая старая лошадь,
Видишь,
Вечер уже отсыпает в кормушку
Теплый овес фонарей;
Слышишь,
Повозки кварталов
Поясниц недугами скрипят
Тишине в раздутые ноздри,
И в глухие карманы подъездов
Ожиданье запустило жар руки -
Сумерек волосы
Ерошить любовно.
Мне бы
Под гребенку пальцев чьих
Лба осатанелую муку сунуть
Или всю ночь
Так и ворочаться
На продавленном диване бессонниц?
Жуй, площадь,
Мельницу зубов
Крути воспоминаний водопадом,
Постой,
Но отчего
Шкуру сумерек дергает
Мускулов тихая дрожь:
Разве и тебе сегодня
Тоже бросили
В ноги одиночество хмельное?
Что ж,
Вместе выжуем
Темноты тягучую жвачку
Рассвету
До самой розовости десен,
Чтоб утро снова,
Сутулясь, влезало,
В остыть неуспевшее седло.

Труби мне, время, сбор
Рожком ушей лохматых:
Хочу, чтоб каждый день мой
Начинался
Со стремян
Бодростью оседланной
Площади.
1972

      * * *

Дома рыбаками усталыми
Забросили в улицы невод
И тихо бредут по колено
В ряби сулящих всплесков;
Дома, словно добрые рыбы,
Плывут по течению тихо:
Вечера мель шевелит плавниками,
Как кормовое весло.
Вы в сети попали навечно,
В сети, которые
Сплели вам улицы
Жилистыми своими руками.
Дома, точно раковины,
В сумерках тонут:
Я слышу, как где-то
Меж плотными створками зреет
Белая жемчужина радости.
1977

   * * *

Отпировало летнее застолье,
С ног валятся хмельные гости:
Вином налились до горла
На солнца похожие сливы,
Стручки побросали акации,
Звонкие, как кастаньеты,
И лопнувшие кавуны
Семена высыпали
На дождями выбеленные ладони.
Что же медлите, листья,
Пусть похрустят вами
Белозубые заморозки,
Как корова капустным листом.

Осень кладет мне на стол
Селедку, хлеб
И картошки румянец:
Развернулись в кастрюле
Крахмальные розы;
Только прозрачны и пусты стаканы.
Если сила хмельная играет в жилах,
Зачем еще и вино?
1977

   * * *

Усыпает
Лета оса полосатая:
Объятья молчанья
Не жалят больше,
Его рукава - бархат
И, как голые сучья - лапки,
Что вязли недавно
В лесах изомлевших тычинок.
Дымом табачным
Втянуты дали
В надбровья дубам хмурым;
Где губы твои, холод?
Каплей горькой
На них выступлю.
Прочь
Листьев зеленые шали,
На их кистях тяжелых
Дождя равнодушные слезы,
Чьи гроздья срезал
И в корзины набухшие
Складывал ветер.
1976

   * * *

Когда научусь летать,
Я должно быть узнаю,
Что крыши, как птицы,
Качают крыльями;
Узнаю,
Как месят по глиняным лицам дорог
Голые пятки дождей,
Как на колени безропотно падают
Травы,
Как пахнут, узнаю,
Ускользающие из пальцев
Хвосты летящих комет,
Как дымятся ожогами
Прокопченые губы
Печных труб,
И как луна
На серебряном блюде
Людям выносит
Их белые тихие сны.
Но пока
Я знаю только горький вкус земли,
Немотой которой
Набит рот
Вылезающего из нее
Ростка.
1976
      * * *

Горстка семян проснулась во мне
Или горстка угля,
Пригоршня звезд
Или соли щепотка саднит?
Дай навсегда породниться
С ветром,
Чьи ссадины свежи;
Песней увядшего пламени,
Вложенной в губы пепла,
Разве кончается жизнь.
1976

      * * *

Метели
Вязали свои кружевные платки,
Сквозь которые окна смотрели,
Лохматые от дыханья печей,
А меня еще не было.
Бежала весна,
Спотыкаясь о камни,
Что на спине у ручьев грелись,
И солнце
Лениво переворачивало
Свои бока на перинах,
Зная уже,
Что отыщет меня
На грядке с репчатым луком.
Потом
Лето знойно клонило шею
Подсолнуху,
Напившемуся солнца,
И стучали уже в ворота
Заботы
Желтыми кулаками тыквы.
Меня осень к порогу вывела,
Когда хмель дымился, как трубка,
И поставила под деревом,
Чтоб дождем надо мной
Яблоки сыпались,
Спелые, как мои щеки.
1976

      * * *

Когда в гребёнку дум моих
Плесну
Волос глубокие потоки,
Соболей игривых перелив
На изгибах рук
У старых кедров -
Пусть душа моя отыщет
Зеркало лесов заснеженных;
Я полозьями их разрежу,
И пронесет сквозь белый плен стиха
Свои горячие бока
Конь, затосковавший у крыльца.

   * * *

Корабль мой певучий, сосна,
Играя на зыби песков,
Как на струнах натянутых,
Приближайся,
Как ветром,
Дыханьем своих парусов
просмоленных
Меня пронизав.
Под кроной твоей обольюсь
Веток дождями зелеными:
Сладостно цедись сквозь поры,
Узкие, как укол иглы,
Напиток жизни, растворенный в хвое,
Который
Не зря пригублен охмелевшим небом.
Ты слышишь: я звеню от бега
В напряженном горле твоего ствола
Тягучих, желтых, солнцем
напоенных смол,-
Корабль крылатый мой,
Качайся в ладонях ветра,
Рея парусами,
И трепещи, душа,
На белых,
До сердцевины достающих шрамах
В твоем боку, похожем на свирель.
1977

   * * *
Весна
Белый чехол зимы
С города сдернула, как с рояля,
И грянули дожди
Над его поднятой крышкой -
По клавишам подоконников
Жесткими пальцами:
Между клавиш нажатых
Зеленью брызнули
Безумные гаммы
Трав и листьев.

   * * *

Ярмарка луны щедра, как осень:
Сыпьте, сыпьте в отощавшие
кошельки
Неверный хохот
На колесницах проносящихся дождей;
Набивайте туго рты
Спелыми зубами кукурузных зерен,
Наслаждайтесь
Мякотью арбузных свежих щек,
Чтоб по подбородкам лился
Их горячий сладкий и пьянящий сок-
Ярмарка луны щедра, как осень.

Где ж вы одиноко бродите,
Необласканные дети Дон-Кихотов:
Обнажите
Разящей шпаги белизну в руке,
Ведь все так же
Ворот мельниц ветряных
На горле хрипл и тесен,
И угрюмо
Смотрит сквозь худые ребра
Поединка неоконченный дуэт.
Ярмарка луны щедра, как осень,
Позолота на ее дарах богата,
Только почему-то
Кисл моим деснам
Ее ноздреватый сыр.
Есть ли вы еще на свете,
Дон-Кихоты?

   * * *

Вечер был простерт,
Как темный берег:
Дома на нем стояли
Готовыми к отлету
Журавлями,
Крыши, как крылья,
Усталостью сложены,
В теплых перьях
Дремали сонные окна,
И вбиты в забытье
Осколками
Шальные шаги мостовых.
Только флюгер
Злобно ворочал
В простуженном горле
Белый язык.
А я несла в жилете сером
Сердце
И страшно было
Уронить.
1976