О любвеобильности и жизнелюбии Константина Коровина ходили в свое время легенды. «Знатоком и вкусителем жизни и природы»,- называл его Александр Бенуа, и не зря. Творческую жизнь художника, в отличие от семейной, Коровин прожил плодотворную, яркую и насыщенную; работал много, увлеченно, с удивительной легкостью.
АННА ФИДЛЕР.
В Русской частной опере Константин Коровин встретил свою будущую супругу Анну Яковлевну Фидлер.Вскоре 16-летняя девушка забеременела и родила от Кости сына, который умер во младенчестве из-за того, что в доме постоянно не хватало денег на еду, врачей, лекарства. Эти отношения художник держал втайне даже от друзей. Обвенчался Коровин с Анной лишь только после рождения второго сына в 1897 году. Ранняя женитьба не принесла художнику ни радости, ни счастья. И лишь привязанность к ребенку, да вина за смерть первенца не давала Константину оставить жену.
Анну Яковлевну вы можете увидеть на полотне «Бумажные фонари». В письмах и записных книжках Константин Коровин сетует на непонимание в семье, с женой. Тем не менее Анна Яковлевна перенесла с ним все тяготы жизни в эмиграции.
Брак был странный и грустный. Коровин ни разу не написал ее портрет (по крайней мере таковой неизвестен), ни разу не упомянул её на страницах своих очерков и рассказов, где проходят все близкие ему люди. Никогда не приводил к ней друзей, хотя остальные его романы (и до, и после женитьбы) протекали открыто и весело.
Жил Константин Алексеевич по-прежнему отдельно от семьи, по-холостяцки: зимой в мастерской или какой-нибудь недорогой гостинице, летом после окончания театрального сезона, в Охотине. Впрочем, как до свадьбы, так и после на людях вместе они почти не появлялись.
Дарил ли он ей драгоценные камни, которые очень любил за красоту игры и сам постоянно носил? Известно, что жене своего лучшего друга, когда были деньги, дарил драгоценности с сапфирами и жемчугом, упрекая Серова, что тот не покупает Ольге Федоровне украшений. Хочется думать, что и Анне Яковлевне перепала эта толика мирских радостей. Радостями же семейной жизни, видимо, она оказалась обделена.
По отдельным сохранившимся воспоминаниям, она любила мужа, но была слишком "мещаниста" и совсем не понимала его. «Живет Костя одиноко, - писал в дневнике Переплетчиков в 1902 году, - есть у него подруга Анна Яковлевна, любит она его до самозабвения, переносит все его чудачества и капризы». Конечно, и богемистый художник для семьи, как говорится, не подарок.
Но и у него были серьезные причины постоянно бежать из дома. В 1910 году Коровин писал: «...Она подрывает всю нравственную основу человека. Все ложь, обман, насилие, приставание, прочие свойства... Усталость позы, лень, невнимание и презрение даже к делу,- во всем, чем я занят». Последнее было особенно больно Коровину и, вероятно, полностью отвращало от жены, связь с которой не прерывал только из-за сына.
Всеволод Мамонтов писал: «Знаю хорошо, как он обожал сына Лешу и как бестолково воспитал его». Он же замечал, что беспорядок в квартире Коровиных был «невообразимый» и приходилось только удивляться, как это допускает его жена. А дочь Серова вспоминала, что Коровин нередко прибегал к отцу, вызывал его на лестницу и там, взволнованный, обсуждал с ним свои семейные конфликты.
Такие отношения сохранились до конца дней. Правда, во время войны и революции трудности, да и возраст изменили Анну Яковлевну. Она стала тучной и «сумрачной» женщиной, которая взяла на себя тяготы бытовых забот о муже и сыне-калеке.
Конечно, он и сам, наверное, был виноват. «Написанные художником прекрасные розы достаются публике, шипы остаются дома», - писал Вышеславцев.
НАДЯ КОМАРОВСКАЯ(1885—1967)
Когда почти 40-летний Константин Алексеевич впервые повстречал 17-летнюю Наденьку Комаровскую, он уже был ведущим художником сцены в Большом, и считался в театральном мире корифеем. Поэтому и неудивительно, что начинающая актриса, встречая за театральными кулисами красавца-художника, робела и теряла способность говорить.
Получив образование, Комаровская некоторое время работала в Киевском театре, а вернувшись в Москву 1908 году, на одном из банкетов вновь повстречала Коровина.
Художник, очарованный повзрослевшей некогда юной актрисой, тут же предложил: «Так как же, Надежда Ивановна, будете мне позировать?». Он пристально и весело смотрел на смутившуюся Надежду, и ей не хватило духу отказать знаменитому мастеру.
Позировать Наденька ходила исправно в мастерскую живописца, а к тому времени когда портрет был закончен, видеться едва ли не ежедневно стало для обоих не просто привычкой. А вскоре девушка и вовсе влюбилась в живописца до беспамятства, лишь коварная ревность не давала ей покоя. Ну, что тут было поделать, к Коровину, которому уже было далеко за сорок, женщины устремлялись как мотыльки к свече, где бы он ни появлялся.
Все студенты Московского училища живописи, где преподавал Коровин, знали его главную заповедь: «Влюбляйтесь! Кто не умеет любить, художником не станет». Знала о ней и Надежда, но как ни старалась, совсем избавиться от ревности ей так и не удалось.
По своей природе Коровин настолько был доброжелательным и безобидным, что обижаться на него - было делом неблагодарным: в самый драматичный момент размолвки он небрежно бросал какую-нибудь шутку, чем против воли мог рассмешить своего оппонента до слез. Какие уж тут обиды? Надежда это хорошо знала и не обижалась на любимого.
В 1914 году случился пожар на театральном складе, который уничтожил почти все созданное художником за долгие годы для театральной сцены. Затем трагедия с сыном Алексеем, попавшим под трамвай.
Не один месяц он, находясь между жизнью и смертью, переносил одну операцию за другой: изуродованные ступни практически пришлось ампутировать.
Именно тогда мечта Надежды о браке с Коровиным умерла окончательно. Предположить то, что Коровин сможет когда-либо оставить своего несчастного искалеченного сына, было совершенно невозможно. А значит, рано или поздно он должен был бросить ее. Это было лишь делом времени. А она все ждала, не решаясь уйти сама.
Расставание произошло само собой. Ветер буреломного революционного времени все дальше уносил их друг от друга. В те годы Надежда Комаровская стала востребованной актрисой, новая послереволюционная жизнь звала ее за собой, а для Коровина "былые звезды гасли одна за другой". В 1920 году, уволенный из Большого театра, с женой и сыном уехал в глушь Тверской губернии. Без средств к существованию в столице было слишком уж голодно.
ТРУДНОСТИ ПОСЛЕДНИХ ЛЕТ ЖИЗНИ
В 1922 году Коровин, измучившись в борьбе за выживание, попросил у новых властей разрешения выехать за границу, чтобы подлечить жену, у которой обнаружился туберкулез, и сделать новые протезы для Леши. И уезжал он в Париж с надеждой на лучшую жизнь.
Жизнь на чужбине оказалась крайне тяжелой. Несмотря на почти поденную работу, денег постоянно не хватало. Сын его, Алексей, тоже ставший художником, был инвалидом (в юности попал под трамвай) и в придачу страдал манией преследования. Жизнь семьи стала еще тяжелее после того, как у Коровина родился внук.
Художник находился в постоянном поиске средств к существованию. Но последние шестнадцать лет жизни проведенные во Франции, оказались для него крайне тяжелыми.
Картины которые живописец планировал переправить в 1922-м из России в Париж через агента - пропали, заказанные для Леши протезы не удались, с жильем также было туго, да и Анна Яковлевна расхворалась совсем. А сын изо дня в день, незаметно, но необратимо становился нервным, неуравновешенным и озлобленным, с комплексом неудачника.
Казалось, в той трагедии он искалечил не только его ноги, но и душу. Молодая жена Алексея, балерина-эмигрантка Лиза Думаревская, забрав маленького сына, ушла от него, из-за чего Константин Алексеевич очень переживал.
Безденежье угнетало художника, который работал как каторжанин, не покладая рук. И даже когда начал слепнуть он не сдался. Обладая незаурядным литературным талантом, он начал писать рассказы.
Никогда в жизни, даже в самое сложное время, не бравший в долг, Константин Алексеевич занимал теперь где мог.
Однако деньги, присланные другом Борисом Красиным на билет обратно в Россию, хранил свято. Но вернуться туда художнику было уже не суждено. Он скончался неожиданно: его не стало в сентябре 1939 года из-за сердечного приступа на парижской улице. Мэтру было 77 лет.
За два года до смерти Коровин с грустью говорил своему знакомому о жене: «Она ничего не понимает! Я одинок. Поймите: я — одинок!» Похороны Коровина напоминали похороны бездомного, так как помочь деньгами семье никто не захотел…
Прах Константина Алексеевича Коровина покоится на французском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Здесь же под общим с ним крестом лежат Анна Яковлевна и Алексей, покончивший с собой во время очередной депрессии в 1950 году.