Глава 2. Тренировка.
Начались трудовые будни. С утра отрабатывали слётанность в звене, потом в сопровождении, затем стрельба по мишеням, и снова сопровождение. День за днём, полёт за полётом отрабатывалось всё до мелочей. Запоминали маршруты движения на местности, разбирали карты полётов… Ночевать чаще всего приходилось в общежитии при аэродроме. От усталости и напряжённости последних дней засыпали без ужина, и спали тяжёлым сном. Снов не было, или не запоминались вообще, но один всё-таки пробился через какую-то защиту. А снилось следующее.
Летим звеном тройкой, выходим из облаков, и тут на нас наваливаются три пары «мессеров». Трассы снарядов слева, справа, кажется, что выхода совсем нет из этой круговерти. Только слаженность навыков помогает избежать попаданий. Крутились, как блин на сковородке, но всё же вывернулись, и из целей стали преследователями. Когда завалили четвёртого «мессера», неожиданно проснулся. Лежал и долго отходил от такого реального боя, в котором побывал.
Ещё в детстве я верил в то, что мои сны всегда пророческие, только надо в них разбираться. Чаще всего они показывают то, что должно произойти напрямую, но иногда они – в точности до наоборот. Утром я позвонил Нине и рассказал этот сон. Меня удивил её ответ:
- Я прошу тебя только об одном: постарайся вернуться домой живым!
- Неужели ты веришь в эту чушь?
- Если бы это была чушь, тебе бы это не показали.
После этого сна я полностью сменил программу подготовки группы. Мы стали больше времени отводить на тренировку выхода из-под огня противника, хотя остальными задачами не пренебрегали и отрабатывали их полностью. Руководитель полётов вызвал меня и спросил с нажимом:
- Ты почему изменил программу тренировок?
- Я считаю нужным учиться не только парадному строю, но и реальному бою.
- Война уже давно прошла. О каком реальном бое ты говоришь?
- И слава Богу, что прошла. Только я хочу, чтобы мы почувствовали на себе, как они смогли тогда выстоять и победить.
- Не заигрывайся, подполковник! Я запрещаю тебе проводить такие тренировки! Ты ставишь под угрозу весь парад.
- А вы только о параде беспокоитесь?
- Я беспокоюсь и о нём тоже! А ещё больше о том, чтобы сохранить вам жизни и самолёты.
Короче, разговор не получился. Полковник Власин написал докладную, я долго доказывал свою правоту в разных инстанциях, вместо того, чтобы отрабатывать приёмы по программе сопровождения. С другой стороны у них не было выхода, кроме как дать разрешение. Заменить на параде нас они не могли, потому что не было пилотов такого класса, а подготовить новых время уже не позволяло. Суть нашего спора в конце концов докатилась до Шувалова. Он выслушал аргументы обоих сторон, и дал разрешение на продолжение тренировок по моей программе. Мне он только сказал:
- Вячеслав Валерьевич, не забывайте о параде. Это основная цель, а всё остальное – в частном порядке.
Сопровождаемые сначала не понимали, зачем нужны такие тренировки, но потом втянулись в эту «игру» и работали даже весело, без принуждения.
Вечером мы обсуждали всем сводным полком наши проблемы в обучении. В обучении мы исходили из наших собственных знаний самолётов и опыта полёта на этих машинах. Материальную часть знали назубок, теорию вождения тоже, практики прямого полёта нам хватало. Не хватало высшего пилотирования. К правилам боевого построения мы пришли сразу же, после первых занятий. Помогли знания и умения наших великих лётчиков Второй Мировой: А. Покрышкина, И. Кожедуба, и многих других.
К середине апреля такие интенсивные тренировки принесли результат. Все приёмы были отработаны до автоматизма, сбоев не было.
Один раз в конце апреля мы сделали себе выходной и всем полком поехали в Мурманск. Программа отдыха была до безобразия проста: снять напряжение последних месяцев. Нам командование выделило транспорт, чтобы не искать потом друг друга.
Отдых начинался хорошо, мы были все вместе до вечера. А потом куда-то разъехались. На утреннее построение не явились трое лётчиков. Это было ЧП. Зато руководитель полётов Власин сиял, как новый рубль. О тренировке пришлось на этот день забыть, а начать поиск пропавших лётчиков. Власин с явной издёвкой подошёл ко мне:
- Ну, что, Полежаев, потерял боевой экипаж?
- Вы что-нибудь знаете, товарищ полковник?
- Я? Почему я должен что-то знать? Это же ваша группа пилотирования! Вы должны обо всех знать!
Скрипнув зубами, я пошёл к Шувалову.
- Товарищ генерал, у меня пропал экипаж Ил – 4. На утреннее построение они не явились. Я подозреваю, что полковник Власин как-то замешан в это дело, потому что сияет, как новый рубль.
- Твои подозрения основаны только на внешнем виде Власина или на чём-то другом?
- Нет, только на чувствах. Доказательств у меня нет.
После нескольких минут раздумий он сказал:
- Ладно, сделаем так. Сейчас занимайтесь по расписанию, а я сделаю всё, чтобы найти этих горе-лётчиков. И пока не трогай этого Власина. Да, и ещё одно: в течение дня сегодня прибудут новые машины для парада. Примите, как положено.
Я удивился и обрадовался одновременно:
- Товарищ генерал, откуда новые-то?
- Наши авиационные заводы сделали нам такой подарок. Примите и начинайте облёт.
- Спасибо огромное, товарищ генерал!
- Это не мне спасибо, а заводчанам!
- А им спасибо передайте Вы! Нам не дозвониться до них!
- Хорошо, я передам.
Мы стояли перед нашими новенькими «конями» и влюблённо на них смотрели. Получалось так, что из одного полка теперь родился ещё один. Только на него не хватало экипажей. А подготовить новых пока не было времени. Но к следующему параду они будут! Обязательно будут! Подарок от заводчан был высшего класса!
Сергей подошёл ко мне с вопросом:
- Слав, как это наши заводчане расстарались на новых «коней»?
- Не знаю, Серёж. Сегодня надо принять машины, а с завтрашнего дня уже работать на них, привыкать к ним.
- Да это понятно! Я просто удивлён очень. Как бы у них не родилась идея наш полк разделить на два перед самым парадом. Накидают нам «желторотиков», а потом отвечай за то, что получится…
- Не думаю, что у них ума на это хватит. Завтра видно будет.
- Завтра уже тридцатое, не забывай про это! Что мы сможем сделать за восемь дней?
Я улыбнулся:
- Ты себя вспомни, когда в полк пришёл. Не было косяков?
- Ну, тогда был не полк, а эскадрилья, и времени для подготовки было гораздо больше.
- Тут я с тобой согласен, времени было достаточно. И задача для парада была простая – пролететь прямо, никуда не сворачивая. А теперь тебя назначат комполка и будут на тебе кататься!
- Меня такая перспектива не сильно-то радует!
- Ладно, не дрейфь! Всё образуется как нельзя лучше!
- Надеюсь…
Сергей, сам того не зная, надавил мне на очень больную мозоль. У меня тоже была такая мысль о разделении полка, когда генерал сказал о пополнении самолётами. Но я понадеялся на благоразумие наших отцов-командиров. А теперь ещё Сергей так думает.
На следующий день снова вызвали на совещание к генералу. Я прибыл раньше всех, хотел поговорить о возможности разделения полка. Шувалов сидел хмурый, явно чем-то озабоченный.
- Товарищ генерал, что-то случилось?
- Случилось, Слава, случилось.
Такое обращение ко мне очень насторожило.
- Что произошло?
- Полчаса назад нарочный доставил приказ о разделении вашего полка на два. Ты понимаешь, что может произойти?
- Мы с майором Дементьевым вчера обсуждали такой вариант развития событий.
- Не с майором, а с подполковником Дементьевым. Ему присвоили подполковника.
- Это сути вопроса не меняет. Проблема родилась очень серьёзная.
- Очень серьёзная. И времени решить её очень мало. Осталось восемь дней до парада. Что можно сделать за это время из «желторотиков»?
- Когда прибудут новые экипажи?
- Послезавтра. Уверяют, что экипажи очень опытные, не один десяток часов налетали на таких самолётах… Только верится с большим трудом.
- Послезавтра… Ещё минус два дня. И сам день – понятие растяжимое. Двадцать ноль ноль тоже послезавтра.
- Ладно, давай пока спустим этот приказ стороной, посмотрим на «желторотиков», а потом будем решать на всех уровнях.