Рисунок к рассказу выполнен художницей Юлией Ростовцевой.
Жила-была… Нет, не так! Жили-были Иришка и Ириска. Были они не разлей вода. В буквальном смысле. Хоть водой разливай, хоть топором разрубай, хоть по разным углам разгоняй — результата полный ноль. И всё потому, что были они там же, где и жили — у волшебного на всю голову создания. У кого-то в голове тараканы, у кого-то мухи, а у кого-то другая живность. Так вот здесь место живности заняли две противоположные идентичности, составляющее одно целое в физической ипостаси гетерохромного амбидекстера.
Иришка была мечтательной и романтичной. И совсем непрактичной, получая то и дело от жизни пыльным мешком из-за угла и чудом миллиметруя от летящих на голову кирпичей. Ириска была той ещё конфеткой. О которую крошатся зубы и прибывает работы стоматологам. Впрочем, психологам тоже, как и психиатрам.
Как-то летним вечером Иришка-Ириска сидели на качелях, задрав голову к звёздному небосводу в поисках то ли Большой медведицы, то ли братьев по разуму.
— Я вот всё думаю, что, если… — прикрыла правый карий глаз Иришка и накрепко задумалась минут на пять с четвертью.
— Ну и? — сердито зыркнула левым зелёным глазом Ириска, которой надоело ждать окончательной формулировки мысли.
— Если посмотреть вон на тот тополь, самый высокий, за гаражами, и поднять глаза влево вверх на тридцать восемь градусов, потом закрыть правый глаз и глядеть только левым, то можно увидеть то место, где за семьсот восемьдесят тысяч парсек простирается Туманность Андромеды! — мечтательно вглядывалась в небо Иришка.
— Да хоть Проксима Центавра! — рявкнула Ириска, — опять понеслась со своей космической апупеей!
— Люблю я космос! И апупеи тоже! — вздохнула Иришка и вдруг прищурилась. — Ой, а что это там пролетело над тополем? Слышишь, бумкнуло?
— Братья по разуму, не иначе! Сестра-то у тебя уже есть! — выразительно постучала по виску Ириска. — Очки бы надела! Это туча. Похоже, дождь собирается.
— Что ты всегда банальной реальностью всё портишь! — покачала головой Иришка. — Вот представь: в далёком-далёком космосе, там, где вечный холод и вакуум, бороздят просторы Вселенной космические крейсеры. Летают они ужас с какой скоростью, преодолевая расстояние от планеты к планете. И когда такой звёздный крейсер прошмыгивает над нашей землёй, только шлейф от прошмыгивания видят люди. Они думают, что это упала звезда и надо загадать желание!
— А звездей на небе много! — съехидничала Ириска. — Столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Только на клавиатуре настучать да мышкой понатыкать!
Иришка иронически скривила губы и пошла заваривать травяной сбор. Для прочистки чакр. И мозгов. С помощью Ириски это получилось гораздо быстрее. Чисто хоббит — туда и обратно!
Попивая на качелях чай с подозрительно плавающими соцветиями, Иришка поглядывала в ночную тьму за гаражами в надежде выцепить гетерохромным зрением то, что там упало — ведь бумкнуло же! Она даже надела прихваченные из кухни мультифокальные очки, чтобы лучше видеть. Хотя сейчас больше бы пригодились инфракрасные — их она тоже прихватила, сунув в задний карман джинсов. Но Ириска сломала их (очки, не джинсы), неудачно опустившись на качели тем местом, на котором сидят. Почувствовав дискомфорт, она вытащила остатки покорёженных очков:
— А это что за фигня?
— Не фигня, а фиговина! — поправила Иришка хорошо поставленным учительским тоном.
— Цыц, грамотейша! Всё-то она знает! — буркнула Ириска.
— Будешь огрызаться, устрою практическую работу по великому и могучему! И будешь триста пятьдесят раз писать каллиграфическим почерком синонимы всякой фиговины: ахинея, пустяк, чепуха, чушь, дребедень, бредятина, хренотень, бред сивой кобылы, нелепость, вздор, бред собачий, чушь… тоже собачья (да, а почему не кошачья?), околесица, ерунда, абсурд, галиматья!
— Чья-чья мать, Гали? — уточнила Ириска. — Вот всегда знала, что у Гали в голове одна фигня!
А в это время из-за гаражей поднялось нечто расплывчатое, состоящее из непонятной субстанции. Оно некоторое время подёргалось в конвульсиях, вспыхивая изумрудно-бирюзовым, растянулось параллелепипедом и сжалось в тугой знак бесконечности. Подёрнувшись непроглядной мглой, мягко засветилось розовым, перетекая из колец в сферу и обретая форму человеческого силуэта.
— Ни фига себе фиговина! — присвистнула Ириска.
— Что за фигня? — озадаченно поправила оправу на переносице Иришка.
Силуэт оформился широкими плечами и мощным торсом, затянутыми в кожаную косуху. Всё остальное тоже имело кожано-заклёпочный вид, заканчиваясь тяжёлыми ботинками на толстой подошве. Объект наблюдения развернулся на сто восемьдесят градусов и пошагал в сторону Козьего болота.
— Какой-то он не такой! — задумчиво произнесла Иришка.
— Не такой — это какой? Из этих, с «ориентацией север»? — ехидно вставила Ириска.
— Эскимос, что ли? — недоумённо моргнула Иришка.
— Сама ты эскимоска! — махнула рукой Ириска. — Приглядись — одет-то он вроде и по-мужски, но всё одно, как не от мира сего! Чисто с другой планеты! И на Козье болото пошёл, а разве нормальный мужик туда пойдёт?
— Так может он того… не эскимос! А инопланетянин! — сделала умозаключение Иришка.
Где-то вдали над лесом прогремел салют из метеоритов, красиво поджигая ели и сосны. Вспугнутые вороньи стаи резко взвились вверх и c громким карканьем стартовали от греха подальше под углом в сорок пять градусов на юг.
— Картина Шишкина «Грачи прилетели», — хмыкнула Ириска.
— Не Шишкина, а Саврасова, бестолочь! — не выдержала неуважения к классике Иришка.
— Твой бы уровень развития интеллекта да в мирное русло! — вздохнула Ириска. — А давай за этим, который не эскимос, проследим! Вдруг и правда брата по разуму вычислим!
— А сестры тебе, стало быть, уже не хватает? Эх, засиделась в девках, вот и чудишь! — Иришка хлебнула из чашки.
— Где засиделась? — воинственно подбоченилась Ириска.
— А нигде! — оборвала намечающееся выяснение отношений Иришка. — Вот как-то на Альфа-Центавре…
— Чай допивай, а то остынет! А я на Козье болото! — резко вскочила Ириска, не слушая продолжение космооперы.
— Иду уже! Вот оглашённая! — Иришка брякнула кружку на сиденье качелей.
А вороны каркали не зря. С угла в сорок пять градусов хорошо просматривалось Козье болото, над которым сгущались тучи. Но вороны обладали соколиным зрением и тучи им были не помеха. Вернее, это были не тучи, а выхлопы двигателя НЛО с планеты Шибочёнферидикулюс с негуманоидными пришельцами на борту. Пятисантиметровые разумные сгустки внеземной субстанции, способные принимать желаемую форму, впервые столкнулись с землянами на МКС. Там они изучали пищу космонавтов, прикинувшись лабораторными бабочками-репейницами. Тюбики с борщом, мясным пюре и вишнёво-виноградным соком очень им полюбились, и они начали подумывать о визите на Землю. Но решающим фактором стал творог с облепиховым пюре в тюбике! Участь землян была предрешена — им грозило полное и безоговорочное вторжение! Мимикрировав под земных животных и даже людей, шибочёнферидикулюсцы (или шибочёнферидикулюсиане?) провели разведку продуктовых запасов и меню ресторанов, кафе и прочих забегаловок.
В эту решающую ночь к негуманоидному НЛО стекались все разведчики, готовясь объединить силы и таки завоевать все заведения с мишленовскими звёздами и без, «Макдональдсы» и «Старбаксы», «Бургер Кинги» и пиццерии.
Ириска устремилась по пятам типа гражданской наружности со скоростью газели. Не той, которая возит пассажиров, а парнокопытной. Проскакав практически галопом с три квартала, покинув городскую черту и уже приближаясь к окраине Козьего болота, она вдруг резко остановилась.
— Стой! Дай отдышаться! Не кросс же на уроке физкультуры сдавать! — Иришка запыхалась, но её била дрожь. — Холодно! Надо было кофту вязаную надеть!
— Ты что? Лето на дворе! Вон на стене торгового центра градусник миновали — там всё точно, в Фаренгейтах! Да и пробежка мышцы разогрела! — удивилась Ириска.
— Лето? Точно. Ну тогда это она сработала. Интуиция, — поёжилась Иришка.
— Интуиция? И на что это она у тебя сработала? Что ты такая пугачая, будто всю жизнь в санатории «Солнышко» провела?
— Чую ветер перемен! — многозначительно плюнув на палец и подняв его вверх, провозгласила Иришка.
— Тю! У нас этот ветер перемен всегда после обеда начинается! — махнула рукой Ириска.
— Не такой. Этот точно с Альфа-Центавры! Или где-то в паре парсек рядом! — утвердительно кивнула Иришка.
А интуиция таки сработала, как сигнализация. В это самое время на Козьем болоте тучи сгустились ещё больше — то завоеватели-пришельцы врубили реакторы двигателей на полную мощность, готовясь шандарахнуть волной панической атаки по ничего не подозревающим землянам. Над Козьим болотом замелькали зловещие силуэты из инопланетной субстанции, взмахивая трёхметровыми шипастыми крыльями и ощерив зубастые пасти.
— Фантастические твари покинули места обитания! — иронично хмыкнула Ириска.
Отступать было в общем-то и некуда. Над Козьим болотом творилось далек знает, что. Мужик в косухе зачем-то махал руками, разгоняя тучи. Чёрные и рваные. НЛО трясся и подпрыгивал, извергая новые партии копий силуэтов в стиле лучших традиций голливудского хоррора. Повеяло гарью и химикатами.
— Oeri ta pey fahew akewong ontu teya lngu, — прошептала Ириска на на’ви. Сие замысловатое выражение означало: «Мой нос полон его инопланетного запаха». Ириска и сама не поняла, почему вдруг произнесла эти слова.
— Тучи мглою небо кроют… — вдруг начала декламировать Иришка.
— Опять начинается! — покрутила у виска Ириска. — Что-то участились у тебя сдвиги реальности!
— А вот тут ты не права! Смотри, что там за диво-дивное? Не иначе Змей Горыныч пожаловал!
В сторону Козьего болота и впрямь летел неизвестный науке зверь.
— Фалькор мохнатый обыкновенный. Дотракийский период, подвид собачьи, — приглядевшись, определилась с породой приближающегося представителя галактической фауны Ириска.
Летающее существо приблизилось. Фалькор сделал круг над Козьим болотом, снизился на уровень НЛО и раскрыл огромную пасть, плавно втягивая всех фантастических тварей, мужика в косухе, негуманоидных завоевателей вместе с НЛО, а заодно рваные тучи и чёрные облака. Потом взмыл ввысь, помахал ушами и скрылся в заоблачной дали, оставив над Козьим болотом чистое звёздное небо.
— Он улетел, но обещал вернуться! — всплакнула Иришка, получив телепатически мысли Фалькора.
— Герои не ждут награды! — патетически воскликнула Ириска.
На Козьем болоте делать было больше нечего, можно было возвращаться домой. Неторопливо, сменив скорость газели на прогулочный шаг. Но шагать в темноте, подсвечиваемой лишь звёздами и светлячками оказалось чревато последствиями.
— Ой, я на бабочку наступила! Что теперь будет! — с выражением ужаса на лице Иришка держала за крыло репейницу, внезапно распавшуюся мелкой пылью, осевшей на торфяную почву.
— Будем надеяться, что ничего — эффект бабочки уже произошёл и рассыпался на атомы! — подмигнула Ириска.
— Смотри-ка, что это за книжка? — подняла с земли какой-то фолиант Иришка. В руках оказался трактат «Манускрипты Ливермория», издание на чистом галлифрейском.
— А давай завтра с этим разберёмся! Сил нет читать по-галлифрейски без словаря! — зевнула Ириска.
Дом родной встретил тишиной. Сон сморил, лишь голова коснулась подушки. Ночь принесла то ли забытье, то ли кошмары, то ли фрагменты пережитого. Но всё это длилось ровно час и двадцать три минуты. Потом в голове застучало, зазвенело, задействуя оба полушария мозга, и левое, и правое. Все извилины, заполненные не только серым, но и серобуропошкарябанным в крапинку веществом, заработали одновременно. Ириска-Иришка будто в одно и то же время катались на качелях, неслись галопом к Козьему болоту и летели на Фалькоре по поднебесью, читая на галлифрейском в оригинале и распевая мантры на на’ви. Все ощущения, впечатления, переживания, радости и сомнения навалились одновременно. Было чувство погребения под снежной лавиной. Точнее такое, когда увязают в болоте.
В сморенной Морфеем голове появился он. Молот Тора висел в вакууме, призывно поблёскивая металлом. Нужно было лишь мысленно потянуться к нему, ощущая великую силу, а заодно порох в пороховицах. Удар — и пространственно-временной континуум разбит, разрушая диссоциативное расстройство идентичности. Серобуропошкарябанное в крапинку вещество испарилось, оставив лишь серое, собрались в кучку мозги!
Дыхание выровнялось, сон стал спокойным и глубоким. Кем проснётся это волшебное на всю голову создание? Об этом знает лишь пролетающий над крышами города Фалькор, хитро усмехаясь.