***
Не знаю, что и писать тебе. Знаю только, что неотправленное письмо – это как раз по мне. Когда уже ничего сказать нельзя, и говорить бессмысленно – а вот говоришь. Словно письма мертвому. Но ты, слава Богу, жива. Не знаю, что с тобой, но прошу, чтобы все было, как Он хочет. Знаешь, ты меня сильно вдохновляла. Как никто. Ты и была – как никто другой. Словно встретил мечту, которую встретить невозможно. Я теперь всегда восклицаю, думая о тебе: не может быть! Этого не могло, и не должно было быть в моей жизни, но это случилось. Значит, Он так желал. Или будто океан Соляриса решил испытать меня и воплотил существо, извлеченное из самых затаенных уголков меня: что произойдет, если я встречу эту немыслимую красоту и невинность? Увы, испытание не было пройдено. Но я был вдохновлен так, как никогда больше не будет. И еще я пережил умиление до глубины души, - и не ведал, что есть та, которая может умилять. Я знаю это. Я видел твою улыбку. Ты – Впечатление, и Впечатление Впечатлений. Мир исчезнет, но твоя улыбка останется. И голос, чудесней которого нет. Можно не зарекаться, конечно, но есть события, которые бывают только раз в жизни. И все во мне говорит, что это произошло. Это было событие тебя. Я и не думал, что во мне возникнут такие чувства, ибо был уверен, что не способен уже ни на какие: я сам сжег все чувства своей жизнью. И вот ты предстала передо мной, и что тут сказать: никогда не видел я такого света. А ты дарила его, и это был незаслуженный дар. Как добр был твой свет! Какие мелодии он вызывал во мне! И всю глубину этого света я понимаю только теперь, когда покрылся таким мраком, от которого не избавиться и за годы. И мне приходится вести войну с этим мраком за тебя, потому что он хочет опорочить тебя, и внушить, что ты во всем виновата. И знаю я, что это голос ада, и не нужно его слушать. А я слушаю, и горе мне. И если бы не свет, от тебя исходящий, я бы стал рабом этого голоса, но мягкие лучи, которые ты шлешь мне – они спасают меня от нашептываний тьмы, и тогда понимаю, что надо прощать и не осуждать ближнего – какая же тогда любовь?! Да не будет у меня ни единого темного помысла о тебе! Я сейчас часто вспоминаю, как на могиле Тарковского написано: человеку, который видел ангела. Наверно, и я мог бы так сказать о себе: я узрел тебя. Вижу и сегодня, и каждый день, и много раз на дню, и это не пройдет, потому что речь идет о болезни, которая неизлечима. Но эта болезнь светла, и я хочу болеть ею, ведь только так я еще могу быть с тобой. Только теперь, когда я потерял тебя в этом мире, я не оскверню ангела. И больше никого ангелом не назвать мне. И стихи. Ты осталась в них, и никуда не уйдешь оттуда. И я не хочу уходить из них. Когда-то я написал, что ты сумасшедшая, и я хочу быть сумасшедшим с тобой. И вот ощущение, что это исполнилось. И пусть это будет светлым, самым светлым праздником, который только может быть в этом мире. И пусть заря твоего солнца навсегда пребывает радостной и ликующей. И там будет только твоя милость, и милость Его. И Божье благословение всегда будет с тобой на земле и на небе. Аминь.