Подал голос гром. Тощие морщинки молнии рассекли шевелюру свинцового неба и тут же исчезли. Холодное серебро ныряло в мутную воду болот, разбивалось о вязкую землю, зависало на жёлтых островках умирающей травы - гуляет по топям призрак-дождь. Веяло природной, девственной печалью и нерушимым покоем. Но нещадно бросались на умиротворённую атмосферу глубокие топи, полные трупов невнимательных путников и павших воинов. От мутной воды несло смертью, а фаланги кудрявого густого тумана всюду расплёскивали серые кляксы, вырисовывая страшные мистические пейзажи. Два врага, два гения, смертельный покой и живой страх, слились воедино. Здесь, на болотах...
Гай оглядел старое кладбище: многие могилы ввалились - из-под земли недружелюбно глядели на рыцаря чёрные проломы-глаза. Надписи на надгробиях давно рассеялись, либо вообще отсутствовали - отслужили свой век.
-Как знать, - рассуждал Гай. -Осталась ли там хоть какая-то частичка человека? Или всё ушло туда, в землю, на корм червям? А чёрт его знает...
Молодой рыцарь тяжело переносил прощание с погибшими товарищами, поэтому пытался хоть как-то отвлечься, убежать в размышления. Но больше всего он боялся похорон старых, уже подогнивших трупов: земля, касающаяся хоть тела, хоть гроба, неприятно поскрёбывала его душу, лопаты, бросающие землю, вызывали глубокую тоску, казались чересчур громоздкими - даже конь в полной сбруе и латных пластинах зачастую казался легче. Однако больше всего Гая пугал вид мертвяка. По неизвестным причинам молодой рыцарь очень остро ощущал грань между живым и мёртвым, и, стоило Гаю увидеть позеленевший труп, как ему сразу начинало навязчиво казаться, что и его тело начинает принимать точно такое же состояние...
Гай поёрзал от цепкого холода, гремя латами - капюшон не спасал от дождя, поглядел на маленькие деревянные домики, где жестоко были убиты его товарищи, опустил взгляд. Два рыцаря в серых туниках неподалёку рыли могилу. Ещё двое, опередившие своих спутников, опирались на лопаты, двумя одинокими столбами торчащими из земляной горки, и о чём-то весело переговаривались. Потрёпанная фляга ходила из рук в руки, точно помогала рыцарям передавать друг другу слова. На них, казалось, нисколько не влияли болота - они будто бы находились в своём маленьком мире, куда не могли забираться ни покой, ни ужас, навеиваемый проклятым местом.
-Пускай себе веселятся, - вздохнул Гай и пошёл прочь с кладбища.
Его мучали жуткие картинки - мёртвые лица погибших друзей как назло, настолько яркие и чёткие, что, как он ни старался, прогнать их из головы никак не получалось. Гай остановился и посмотрел на руки - ему снова начало казаться, что они слегка очерствели и похолодели. Выколотый глаз мертвого тоже напомнил о себе - зрение Гая покрыла лёгкая белая дымка. Ещё три дня он не сможет заснуть...
Тем временем тела уже опустили в яму, рыцари уверенно взялись за лопаты - закапывали. Хлипкий подросток, едва-едва заметный среди надгробий, поплёлся к лошадям за провизией.
-Сэр Гай! - пропищал он. -Чего желаете есть?
-Тащи что угодно! - нехотя отозвался рыцарь.
Руки Гая до сих пор не приходили в себя, ему даже почудилось, что он их вообще перестал чувствовать.
-Есть будем здесь, на траве! - крикнул он сопровождающим.
-Ещё чего надумал! - возмутился бородатый рыцарь. -Пойдём в дом, греться!
Гай прикусил губу - до сих пор не слушают его товарищи по оружию, бросил взгляд на жалкие домики, на могилы.
-Как одиноко, наверное, лежать здесь, среди трясин, никому не нужным и потерянным... - Гай огляделся. -Это капкан... Ловушка для душ. Чую, нет им здесь покоя... Вечное блуждание по болотам, вечная боль и вечные страдания...
Рыцарь крепко встряхнул занемевшими руками и нехотя побрёл к домикам...