Мои женщины. Ноябрь 1963. 46-я годовщина Октября.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация: 7 ноября 1957 года. Город Суворов. 40-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Составное фото группы в ВКонтакте: «Суворов City». Площадь Мира (ныне площадь Победы) и улица Энергетиков (современное название). Здание районных и городских властей. Традиционное место проведения митингов, шествий, демонстраций, празднования общегородских праздников: «Новый Год», «Масленица» (Проводы зимы), «1 мая», «9 мая. День Победы», «День города», «7 ноября» и снова «Новый Год». Точно так же располагалась демонстрация и митинг 7 ноября 1963 года во время празднования 46-й годовщины Великого Октября. Где-то на этой и других архивных фотографиях 1957 года должны быть мои родители, Сергей Иванович Суворов и Нина Васильевна Суворова (Максимова), а также мы с моим старшим братом Юрой, потому что меня одного, четырёхлетнего мальчика, оставить дома было не с кем. На стороне площади у городской столовой - ресторана «Русь», с которого сделана эта фотография, работали продуктовые магазины и располагались автолавки и киоски, в которых продавались: пиво, лимонад, тульские пряники, конфеты и другой праздничный дефицит. Из динамиков гремела бравурная музыка и марши, раздавались призывы и приветствия. С трибуны выступали руководители города, района, руководство Черепетской ГРЭС, Суворовского рудоуправления, завода ЖБиК, передовики производства и старшеклассники, которые рапортовали о досрочном выполнении планов и об итогах социалистических соревнований по достойной встрече Великого Октября. Во время награждения передовых трудящихся духовой оркестр играл туш.
В среду 6 ноября 1963 года был по-настоящему первый свободный день осенних каникул и семья Суворовых не праздно, но вечером отдыхала, готовясь к празднику – 46-й годовщине Великого Октября. Наш папа, Сергей Иванович Суворов, поучаствовал в партийных торжественных мероприятиях, получил от руководства Суворовской средней школы №2 благодарность, денежную премию и почётную грамоту, но давно ожидаемого им восстановления в КПСС не получилось. Кто-то там «на партийном олимпе» не простил нашему папе утраты партийного билета во время одной из послевоенных поездок на крыше попутного эшелона. То, что при этом у нашего папы были украдены все его вещи из чемодана и все документы, которые с трудом ему удалось все восстановить, не засчитывалось, потому что твёрдо считалось – настоящий член партии хранит свой партийный билет не в чемодане, а в нагрудном кармане гимнастёрки, кителя, рубашки или пиджака. Таким образом, очередное решение и ходатайство первичной партийной организации школы, в которой работал наш папа, поддержанное городской и районной парторганизациями «завернули» обратно где-то на уровне Тульского обкома или даже ЦК КПСС.
Наша мама особо не переживала по этому поводу, а вот папа воспринимал эти отказы болезненно, но не унывал, а часто повторял: «Член партии только формально считается коммунистом. Настоящий коммунист не нуждается в партийном билете, он живёт, работает и действует по-коммунистически, то есть по совести, честно, достойно и с душой». Наша мама, Нина Васильевна Суворова (Максимова), которая во время войны была секретарём комитета комсомола военно-санитарного поезда №29, с пониманием воспринимала эти слова нашего папы, но всегда говорила ему, чтобы он их вслух и всенародно не повторял. Она сама была настоящим коммунистом, потому что изначально была воспитана своими родителями, чтобы жить, работать и трудиться больше для людей, чем для себя; наша мама была военным фельдшером, а по характеру личности - сестрой милосердия.
6 ноября 1963 года ночью слегка подморозило, а днём температура воздуха не поднималась выше ноля градусов. Я хандрил, у меня на погоду обострился мой хронический тонзиллит. Чтобы не саботировать завтрашнюю праздничную демонстрацию, я валялся на своём диванчике в маленькой спаленке и читал «взахлёб» газеты и журналы, которые купили к празднику мама и папа, и смотрел с папой и Юрой все телевизионные передачи подряд. Мама готовилась к празднику и что-то делала на кухне новенькое и секретное из только что подаренной ей большой и красочной книги «О вкусной и здоровой пище».
Газета «ПРАВДА» вышла под заголовком «Слава Великому Октябрю!» и монументальным рисунком из трёх портретов: Карла Маркса, Фридриха Энгельса и В.И. Ленина на фоне Манифеста Коммунистической партии и Программы Коммунистической партии Советского Союза. Ниже портретов были нарисованы транспаранты праздничной демонстрации с лозунгами: Братство, Свобода, Труд, Мир, Счастье, Равенство и «Вперёд, к победе коммунизма!». Передовица газеты называлась: «По ленинскому пути – к коммунизму!», а передовые статьи на первой полосе – «С трудовой победой, земледельцы!».
Суворовская районная газета «Светлый путь», которая впервые вышла в свет в типографии Лихвина (ныне Чекалин) 6 сентября 1930 года, имела разные названия, но с 1961 года получила своё светлое имя, которое сохранила и доныне. «Светлый путь» выходил еженедельно (по средам) и рассказывал о самых важных событиях, произошедших в городе Суворове, в Суворовском районе. Тульской области и в нашей стране. Газета была простой, правдивой, точной и за это её любили и выписывали жители города.
Свежий номер местной газеты вышел под общим (на все полосы) заголовком: «Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», а все статьи и материалы в газете были посвящены празднованию Великого Октября. На первой странице под праздничным рисунком с обликом В.И. Ленина на фоне Красного знамени были напечатаны статьи: «Знамёна – лучшим», «Подарок Октябрю», «По труду – почёт», «Достойная встреча», «В честь праздника», в которых прославлялись трудовые успехи советских трудящихся. Особо в статьях чествовали победителей соцсоревнований: «Победителям – Слава!» и приводился большой список доярок, механизаторов, рабочих, животноводов и т.д. Между этими статьями были размещены фотографии улыбающихся женщин и мужчин. В конце полосы был маленький рассказ: «Им покоряется земля».
Потом в газетах на фотоиллюстрациях показали, как выглядит Красная площадь в Москве со стороны и с высоты Исторического музея и рассказано, как украшена Москва, как готовится военный парад и демонстрация трудящихся. Репортаж о подготовке к празднику назывался «Свет Великого Октября». И в самом конце местной газеты была напечатана малюсенькая заметка о торжественных предпраздничных сборах комсомольцев и пионеров в школах города, о наших успехах в учёбе и ни слова о конкурсе стенгазет. Жаль. Я так волновался, читая эту заметку.
Эх! Как мне хотелось, чтобы мои папа и папа, мой старший брат Юра, мои друзья по улице и одноклассники, моя живая фея красоты и страсти – Валя Антипова - прочитали такую заметку, узнали бы о моей победе и успехе перед праздником Великого Октября! Увы. События проносились мимо меня, и я был только вольно-невольным свидетелем и одним из участников этих событий. Не больше.
Я помнил встречу с Валей Антиповой, её подружками и ребятами-одноклассниками на прошлогодней ноябрьской демонстрации и не хотел повторения насмешливо-презрительного общения. Я уже был не тем третьеклассником, робким и не смелым «Сашкой», я уже был почти «Александром», сумевшим практически преодолеть трудности и препятствия и прийти к празднованию Великого Октября с личными и коллективными победами. Пусть я пока незаметен и отвергаем некоторыми, но в своих глазах я уже был «нескромно» достойным не только похвалы, но и славы.
Устыдившись такого эгоистического самомнения, я вскочил со своего диванчика, который с каждым днём становился мне всё теснее и теснее, и отправился на кухню, где приготовил себе небольшой обед из холодной жареной картошечки, холодной котлетки, солёного огурчика и достойного ломтя чёрного хлеба. Всё это я запил кружкой маминого цветочного чая, правда, уже разбавленного кипятком, подогретым в электрочайнике (газ на плите мне одному зажигать пока не разрешалось).
Особо внимательно, всей семьёй, мы прочитали вслух за ужином план проведения демонстрации трудящихся города Суворова 7-го ноября 1963 года. В Плане было написано:
7 ноября в 9 часов 30 минут утра рабочие, служащие, инженерно-технические работники, учащиеся и учителя, работники советских учреждений, медицинские, торговые, финансово-банковские работники собираются у своих предприятиях и организациях (в установленных местах сбора). До 10 часов 30 минут проводятся местные митинги и формируются колонны демонстрантов по четыре человека в ряд. Колонны направляются по своим установленным маршрутам к площади Мира.
Далее были расписаны колонны и улицы, по которым они должны были идти колонны демонстрантов. Нашей колонне школы №1, детского сада «Радуга» и близлежащих магазинов и организаций было предписано идти по улице Строителей с поворотом направо на улицу Пушкина и прямо на площадь Мира (ныне площадь Победы). Колонна Суворовского рудоуправления должна была идти по улице Чайковского. Все организации и школы «верховского» района города Суворова должны были идти вниз по проспекту Ленина (ныне проспект Мира) от Дворца культуры Черепетской ГРЭС. На площади Мира все колонны должны были занять свои места напротив трибуны, устроенной вокруг крыльца здания райисполкома, райкома, горисполкома и горкома КПСС.
Начало шествия демонстрации – в 11 часов дня. Далее было расписано, в каком порядке и кто открывает шествие колонн: впереди знаменосцы, потом школьники классов – победители школьных соцсоревнований, за ними учащиеся старших выпускных классов с транспарантами и флагами, потом коллективы предприятий и организаций – тоже по «ранжиру» побед и успехов в социалистическом соревновании к празднованию 46-й годовщины Великого Октября. Замыкали колонны трудящихся города работники местной промышленности: типографии, хлебозавода, бытового обслуживания, работники коммунального хозяйства города, затем медицинские работники, торговые и финансово-банковские работники и замыкают колонны служащие советских учреждений. По всем колоннам были распределены милиционеры и работники правоохранительных организаций и учреждений.
С 10 часов утра в городе «на маршрутах движения колонн запрещалось движение автотранспорта и любое другое движение любого транспорта, кроме спецтранспорта». Общее руководство демонстрацией, наблюдение за порядком в городе Суворове возлагалось на заместителя начальника горотдела милиции товарища такого-то… «Наша милиция нас бережёт» - так говорилось в 60-е годы XX века.
Вечером 6 ноября 1963 года до ужина и после мы всей семьёй смотрели телевизор. Я ещё днём посмотрел художественный фильм «Дети Памира», концерт советской песни «Есть такая партия!», а в 17 часов мы все смотрели торжественное заседание, посвящённое 46-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции и концерт, передачу из Кремлёвского дворца съездов. В 22 часа папа смотрел специальный выпуск телевизионных новостей «Страна предпраздничная», а в 22:30 я уже «совиными глазами» смотрел вместе со всеми премьеру телевизионного фильма «Упрямая девчонка» о том, как Надя (артистка Надежда Румянцева) и Юра (артист Андрей Миронов), выпускники автодорожного института, решили пожениться, но мать Нади (артистка Мария Миронова) категорически была против выбора дочери. Молодые люди ссорятся, но упрямая Надя уезжает от родителей в тайгу на строительство дорог. На аэродроме она встречается с Юрой в одном самолёте. Ура, наши победили!
Утром 7 ноября 1963 года я еле-еле дождался того момента, когда мы все, вся семья Суворовых, после плотного и сытного праздничного завтрака, собрались и вышли на улицу, чтобы идти по своим местам построения праздничных колонн демонстрации. Родители проводили меня до перекрёстка улиц Белинского и я побежал к школе, где уже толпились, шумели и галдели школьники, учителя, старшеклассники, пионервожатые и ещё много каки-то разных людей. У меня в руках были два красных флажка с золотым тиснением «Слава КПСС!» и «Слава Октябрю!» и разноцветные надувные шарики. Шарики у меня тут же прокололи мои одноклассники и взамен пионервожатая вручила мне палку с портретом какого-то члена Политбюро ЦК КПСС.
Я хотел было встать в ряду колонны нашего класса поближе к группе ребят и девчонок из ближнего круга Вали Антиповой, но наш классный руководитель Серафима Ивановна Яковлева («Серафима») почему-то поставила меня в самом конце нашей колонны, рядом с собой и другими нашими учителями, которые рядком должны были стоять за нами. При этом она шепнула мне, чтобы я «смотрел за порядком в рядах колонны». Интересно, как я мог «смотреть за порядком», если такие ребята как Сашка Кузнецов, Валерка Молинский, Толик Морозов, Шурик Каргин и Колька Движков меня совсем не слушались? Один только Славка Юницин был всё время то рядом со мной, то впереди колонны, то сбоку.
Митинг у школы был очень коротким и деловым. Директор школы и завуч пытались перекричать шуми и гам среди учащихся, но потом махнули на всё рукой, но зато рьяно взялись за распределение среди школьников плакатов, транспарантов, флагов и украшений колонны. Ребята традиционно отнекивались, отлынивали и избегали учителей и пионервожатых с охапками флагов и плакатов, неохотно их брали, становились в ряды колонны, но в конце концов, ближе к старту шествия, все расставились по своим местам, а потом, наоборот, все начали искать себе флаг, растяжку, голубя, кремлёвскую башню или контур мавзолея Ленина, какой-нибудь портрет или транспарант. Шествие началось точно по расписанию…
Ох! С какой же гордостью, радостью и бодростью мы шествовали по улице Строителей вниз к перекрёстку с улицей Пушкина! Мы шли мимо нашего детского сада и детских яслей «Радуга», приветствовали нянечек и работников кухни, которые встречали нас, узнавали многих из нас и мы тоже кричали им их смешные имена-прозвища…
Потом мы повернули направо и прошли мимо музыкальной школы, в которой учился по классу баяна мой старший брат Юра и куда хотели записать меня мои папа и мама. А потом мы вышли справа от ресторана «Русь» на площадь Мира (ныне площадь Победы). Наше место на площади было слава от трибуны и мы плотно заняли свои места.
Слева от ресторана «Русь» на площадь вышла колонна Суворовского рудоуправления, а сверху по проспекту Ленина (ныне проспект Мира) сошла огромная колонна трудящихся. Все колонны были густо украшены флагами, транспарантами, растяжками, украшениями, лозунгами и портретами советских и партийных государственных деятелей. На ресторане «Русь» был прикреплён огромный плакат-портрет Никиты Сергеевича Хрущёва с надписью: «Вперёд, к победе коммунизма!». На всём протяжении шествия над колоннами и на площади Мира гремели из громкоговорителей марши и советские праздничные песни.
С трибуны какие-то начальники начали говорить поздравительные речи, докладывать о результатах, а потом к микрофону начали выходить директора предприятий, колхозов, школ, передовики производства, представители учащихся, славить Великую Октябрьскую социалистическую революцию, В. И. Ленина, КПСС и лично Никиту Сергеевича Хрущёва, говорить о миролюбивом курсе советского правительства и о грядущей победе коммунизма. После каждого выступления дикторы – мужчина и женщина – бодрыми голосами провозглашали праздничные лозунги, на которые все участники митинга отвечали криками «Ура! Слава!».
После единогласного принятия резолюции митинга во славу Великого Октября и коммунизма, началось шествие колонн мимо трибун. Всякий раз, когда мимо трибуны проходили те или иные предприятия и школы, дикторы громко объявляли, кто сейчас идёт мимо, называли фамилии и имена передовиков. В ответ участники приветствовали начальство на трибуне, радостно кричали «Ура!» и махали руками и флагами.
За домом редакции газеты «Светлый путь» на песчаной площадке возле хлебного магазина колонны ждали грузовики, на которые участники шествия складывали флаги, плакаты, украшения, транспаранты, растяжки, портреты. Теперь они в кузовах машин валялись одной общей кучей. От нашей школы грузовика не было, поэтому пионервожатым, учителям по труду и физкультуре, старшеклассникам-комсомольцам пришлось нести всё обратно в школу и потом оттуда возвращаться на площадь, где в это время уже начался концерт художественной самодеятельности города и народное гуляние.
Я сунул свой портрет «вождя» кому-то в руки и «слинял» на площадь. Я хотел найти мою маму, которую видел в колонне медработников Суворовской центральной больницы №1, моего вездесущего брата, который «шнырял» в толпе со своими друзьями в поисках приключений и моего папу, который, как мы заранее договорились, должен был ждать меня у пивного ларька. Папу я нашёл, он с друзьями оживлённо обсуждал последние политические новости и был изрядно «навеселе». Папа увидел меня, приказал найти маму и Юру и продолжил своё «удовольствие», как он это называл.
Сначала я рыскал в поисках мамы и Юры вместе со Славкой Юнициным, но потом он тоже от меня «откололся» и убежал к своим братьям и друзьям, а я увидел нашу маму, скромно стоявшую недалеко от трибун в ожидании папы, который в пределах видимости всё никак не мог остановиться в диалоге на политические темы. Наша мама никогда публично не одёргивала нашего папу, но была у него на виду со своим строгим молчаливым укором и наш папа, всё видя и всё замечая вокруг своим взглядом и окон кавалерийского разведчика, корректировал своё поведение, свои слова и речи, аккуратно и победно «закруглялся» и с геройским видом шёл к нашей маме «на доклад».
- Докладываю, - подозрительно и чересчур весело говорил папа нашей маме. – Демонстрация прошла успешно. Все транспаранты погружены в целости и сохранности. Нареканий и замечаний не имею. Мы свободны и можем гулять до утра!
- Ты, я вижу, уже нагулялся, - сказала папе наша мама. – Пойдём домой и продолжим праздничное гуляние дома. Так спокойнее. Только, где же Юра?
- Я здесь, мама! – Юрка, как всегда, вынырнул откуда-то «ниоткуда». – Можно я ещё с ребятами погуляю?
- Можно, - ответила мама. – Погуляй. Только прошу тебя, гуляй осторожно. Помни, что я за тебя переживаю, сынок.
- Я тоже за него переживаю! – воскликнул наш папа. – Не меньше переживаю, чем мама. Помни это, мальчик.
- Я вам не «мальчик»! – тут же «вспыхнул» наш вспыльчивый Юра. – Так вы за Сашку переживайте, а я уже почти взрослый.
- Вот именно, почти, - веско сказала наша мама. – Иди. Гуляй. Мы тебя ждём дома к обеду.
- И без тебя кушать не сядем, - мстительно вставил я свои «пять копеек» в наш семейный праздничный разговор.
Дело в том, что до обеда (по расписанию) оставалось всего два часа. Юра это знал, поэтому с досадой и поспешностью умчался обратно в толпу людей, празднующих 46-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Великий общегосударственный праздник продолжался.
Папа пополнил запас свежих центральных газет, купил мне бутылку лимонада, себе и маме по бутылке жигулёвского пива, шоколадки, конфеты и коробку зефира и мы втроём, раскланиваясь и приветствуя знакомых и соседей, пошли домой. По пути я «во все глаза» высматривал в толпе знакомых девчонок, одноклассников и Валю Антипову, но так её и не увидел. Остаток пути я твердил самому себе, что «не очень то и хотелось» её увидеть, потому что у меня от прохладного ноябрьского воздуха и потливого праздничного волнения опять обострился мой хронический тонзиллит, и я постоянно сморкался. «Сморкун», «сморчкун», «сморкальщик» - как только я себя не называл!
В четверг 7 ноября 1963 года с ночи рано утром было минус 2°С, утром в 10:00 – минус 1.2°С, но осадков не было, поэтому на улицах и лужах была только наледь и было холодно. Днём в 12:00 температура воздуха по приборам была всего 0.1°С тепла, поэтому мы торопились домой, в тепло, в уют, на нашу кухоньку, в наш общий зал, к телевизору, на наш диван и уютное кресло, чтобы увидеть праздничную демонстрацию и военный парад в Москве на Красной площади. Папу ждали праздничные газеты и праздничный доклад Николая Викторовича Подгорного – советского государственного и партийного деятеля, Председателя Президиума Верховного Совета СССР, депутата Верховного Совета СССР, члена ЦК КПСС, члена Президиума Политбюро ЦК КПСС, Дважды Героя Социалистического Труда. Мы с мамой ждали праздничного концерта. А вечером мы всей семьёй с великим удовольствием за вечерним чаем должны были смотреть всеми любимый «Голубой огонёк».
Наш праздничный обед, который, впрочем, почти ничем не отличался от других наших семейных обедов, так как был скромным по количеству блюд, но очень достойным по их качеству, на нашем круглом семейном столе в зале были представлены:
мамин знаменитый винегрет с солёным огурчиком;
мамина селёдочка без косточек с лучком;
мамины и папины маринованные грибочки – маслята, опёнки, грузди, подберёзовики и подосиновики;
мамины помидоры в собственном соку и маринованные помидоры с маленькими огурчиками и патиссонами;
мамин ярко малиновый свекольный борщ с мозговой косточкой;
мамино картофельное пюре с маминой сочной котлеткой с лучком и чесночком в крошеве из сухариков;
мамин сборный фруктово-ягодно-травный кисло-сладкий компот и
папино угощение – московская водка для него, вино «Кагор» для мамы, Юры и меня, грешного.
Свои домашние наливки и настойки мама и папа, соревнуясь друг с другом, только-только освоили и начали делать.
За обедом наш папа вспомнил, а наша мама подтвердила и дополнила, как они встречали праздник Великого Октября в молодости, в далёкие предвоенные времена. Наш папа, Сергей Иванович Суворов, родился 4 октября 1918 года, то есть почти через год после Великой Октябрьской социалистической революции, совершённой в Петрограде. В стране уже вовсю бушевали революционные страсти-мордасти, а в деревне Кошелёвка ничего не менялось: крестьяне всё так же пахали, сеяли, и собирали урожай, вели своё натуральное хозяйство и ездили в Ханино на ярмарку-базар. Папа сказал, что тогда изменения произошли только в ценах на базаре и всё.
Впервые наш папа принял участие в праздновании годовщины революции только тогда, когда его отец, наш дед по отцовской линии, Иван Егорович Суворов, 14 августа 1935 года, отправил своего семнадцатилетнего старшего сына на учёбу в ремесленное училище (школа ФЗО) на чугунолитейный завод в Ханино и наказал ему стать там токарем. К тому году в Советском Союзе уже праздновали 18-ю годовщину Великого Октября.
- Я помню свой первый праздник Революции, - сказал с чувством ностальгии мой папа, - когда мы с отцом и его братом Аркадием приехали в Ханино на 7 ноября 1933 года на ярмарку, чтобы продать выделанные отцом пару-тройку хромовых сапог и мои первые детские санки, которые я сделал сам под руководством деда Аркадия. Он уже тогда был в моих глазах «дедом».
- Посёлок Ханино был украшен красными флагами. Над улицами на перекрёстках и на площади перед ханинским хлебзаводом были красные растяжки с лозунгами. Колонна рабочих и служащих шла мимо заводоуправления Ханинского чугунолитейного завода и там кто-то чего-то говорил. Все в ответ на призывы и лозунги кричали «Ура!». Потом духовой оркестр заиграл «Интернационал» и даже мой отце встал, снял картуз, перекрестился и начал подпевать.
- А что было потом? – насмешливо спросила наша мама.
- А что было? Ничего не было. Просто дед Аркадий и мой отец напились в честь праздника, и я их отвёз домой. Одни хромовые сапоги они пропили, другие продали недёшево, а санки мои приглянулись какой-то большой семье и я их им уступил за «полцены», потому что уж больно их дети, хиленькие, слабенькие и голодные, радовались этим санкам.
- А я помню этот праздник только с 1932 года, когда мне было 10 лет, - сказала наша мама. - Я тогда училась в 3-м классе в школе в городе Дулёво, но на демонстрацию не ходила, потому что… была ещё маленькая, но мне очень хотелось вместе с одноклассниками пройтись в колонне демонстрантов. Там гремела музыка, развевались флаги, кричали «Ура!». Мы этот праздник отмечали дома, в кругу семьи, почти так же, как мы сейчас.
- Да, - философски заметил наш папа. – Каждый отмечает день Революции по-своему. Кто сдержанно, а кто активно.
- А чем вам запомнились те праздники? В то время? – спросил наших родителей Юра. – Было тогда что-то необычное?
- Да нет, - ответил за себя и за маму наш папа. – Всё примерно также, как сейчас. Флаги и стяги реяли. Флажки в руках у детей и взрослых.
- А! Вот что было! – вскричал наш папа, предваряя то, что хотела сказать наша мама. – На пальто и куртках у всех были красные банты!
- В стиле алых гвоздик, - добавила наша мама. – Очень красивые банты: матерчатые и бумажные, как настоящие цветы.
- На фасадах домов были вывешены портреты наших вождей – Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Ленина и…
- Ну, договаривая, чего уж, - разрешила наша мама.
- Сталина, - сказал наш папа. – Тогда он был наш вождь, глава советского правительства и партии, отец народов, непререкаемый авторитет. Партия тогда называлась ВКП(б) – Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков).
- Погода в день ноябрьских праздников всегда была холодной, промозглой, сырой, - сказала наша мама, - но она праздник не портила, наоборот, бодрила.
- Особенно, когда на площадях свободно продавали пиво и вино, - добавил наш папа. – В день Великого Октября кооперация и государственные магазины, выездная торговля, делала месячный план выручки!
- Тогда, как и сейчас, было туго с продуктами, но к празднику по предприятиям и организациям, учреждениям и организациям делались продуктовые наборы или заказы.
- В народе их называли «продуктовые пайки», - добавил наш папа. – Попасть в список на «заказ» или «паёк» - это значит, быть лояльным власти на заводе, в цехе, в организации. Кто не попал, тот «в пролёте», значит, «враг народа». Шучу, шучу…
- В каждой шутке только доля шутки! – строго с казала папе наша мама. – Продуктовые заказы по профсоюзной линии здорово выручали тогда, особенно если ты ещё учащаяся школьница или юная студентка в техникуме, а родителей у тебя уже нет…
Наши родители замолчали. Я уже тогда знал, что они скрывают какую-то серьёзную тайну из их жизни в молодости.
- Тогда перед войной простой люд жил просто, питался просто и праздновал просто, - продолжил свои воспоминания наш папа. – «Щи да каша – пища наша», - говорили тогда. Однако на праздник, как правило, готовили салат «оливье», покупали копчёной колбаски, ставили на стол разные консервы.
- А так на праздничном столе были обычная варёная картошка, солёные огурцы, варёные яйца, селёдка, грибочки, редко жареная или печёная курочка, - добавила наша мама. – Но на Новый год наш папа всегда покупал немного красной икры и делал для нас, детей, маленькие вкусные бутерброды к ароматному цветочному чаю.
- Такому, как твой? – спросил я.
- Да, такому, как наш, - ответила мама.
- Перед войной, - продолжал папа, - было принято поздравлять друг друга и родственников с праздником Великого Октября праздничными почтовыми открытками. Мы их писали и отправляли пачками.
- И ты писал? – опять насмешливо спросила мама папу.
- Представь себе! – воскликнул папа. – Писал! Да ещё как! В стихах! Я тогда стихи сочинял не хуже чем Сергей Есенин!
- Да ну? – закричали мы с Юрой. – Пап, прочитай стих!
О, где ты, моя молодость лихая?
Бравурная мелодия любви!
Куда исчезла моя удаль вихревая?
Всё кануло в седые октябри.
- А почему «седые» и почему «в октябри»? – спросил Юра нашего папу.
- А потому что день рождения у меня в октябре, - сказал наш папа, - а жизнь моя была такая, что я рано поседел.
- Да ладно тебе! – по-доброму сказала наша мама. – Тебе только 45 лет. У тебя ещё всё впереди. Жизнь наша только начинается.
- Верно! – весело ответил ей наш папа и снова налил себе и нам «по рюмочке». – Скоро наш старший сын «встанет на крыло» и полетит в свою молодость и нам предстоит много чего пережить. Одна радость будет нам к старости – наш младшенький.
Мы все дружно выпили и закусили тем, что приготовила наша мама к празднику Великого Октября. В этот раз мы никого из родственников к себе не приглашали, потому что «потратились» на 45-й день рождения нашего папы.
После обеда мы смотрели по телевизору военный парад и праздничную демонстрацию трудящихся на Красной площади в Москве. Звучали марши и очень красивыми, торжественными и величественными голосами наши любимые телевизионные дикторы Игорь Кириллов и Анна Шилова вещали из-за экрана: «По Красной площади идут колонны трудящихся Куйбышевского, Свердловского, Дзержинского районов столицы. К празднику Великого Октября коллективы предприятий Москвы на два месяца раньше срока выполнили годовой план…».
- А я помню первую дикторшу Центрального телевидения, - вдруг сказал наш папа. – Чепурнову Ольгу. Она была первой в 1952 году. Красивая женщина. Бровки, глаза, улыбка!
- Да, красивая была диктор, - подтвердила слова папы наша мама. – Волосы у неё были красиво и аккуратно уложены. Открытый лоб, коса вокруг головы. Настоящая русская красавица.
- А где она сейчас? – спросили мы с Юрой почти одновременно.
- Не знаю, - ответил папа. – Наверно, замуж вышла и дома детей воспитывает.
- А я знаю дикторшу Нину Кондратову, - вдруг выпалил наш Юра. – Она на мою первую учительницу похожа. Тоже красивая и строгая. (Нина Владимировна Кондратова (Руднева) на ЦТ с 1950 по 1970 год).
- А я тоже знаю такую! – вставил я свои «пять копеек». – Леонтьеву, тётю Валю (Валентина Михайловна Леонтьева, на ЦТ с 1954 года).
- Самая красивая – это Анна Шилова, - авторитетно и важно заявил наш папа. – Бесподобная женщина! (Анна Николаевна Шилова на ЦТ с 1956 по 1989 год).
- А мне нравился Андрей Хлебников, - с вызовом откликнулась наша мама. – Очень импозантный был мужчина на экране (Андрей Николаевич Хлебников на ЦТ с 1957 по 1957 год).
- Да? – пьяненько качнулся наш папа в сторону нашей мамы.
- Да! – осадила его наша мама.
- А я был влюблён в Людмилу Соколову, - вдруг после небольшой паузы выпалил наш папа. – Ох и улыбка у неё была! (Людмила Васильевна Соколова на ЦТ с 1957 года).
- А мне очень нравится Игорь Кириллов, - спокойно сказала наша мама. – И возразить тебе тут нечего, он лучший диктор на телевидении. (Игорь Леонидович Кириллов на ЦТ с 1957 по 1989 год).
- Да, тут возражать даже смысла нет, - согласился с мамой наш папа, и мы с Юрой немного успокоились.
- Прекрасный диктор на телевидении, - заявил Юра, - это Светлана Жильцова. Она ведёт концерты фестиваля «Песню года» и КВН (Светлана Алексеевна Жильцова на ЦТ с 1958 по 1993 год).
- Да, интересная женщина, - рассеянно отреагировал наш папа. – Я уважаю Виктора Балашова. Фронтовик, голос замечательный. Ведёт передачи так, что заслушаешься. (Виктор Иванович Балашов на ЦТ с 1958 года).
- А мне нравится как ведёт телевизионные новости диктор Нонна Бодрова, - сказала наша мама. – Очень достойная и спокойная женщина. (Нонна Викторовна Бодрова на ЦТ с 1958 по 1983 год).
- Самые красивые дикторы на телевидении, - вдруг с волнением заявил мой старший брат Юра, - это телеведущие «Голубого огонька»! Я их фамилий не знаю, но среди них есть одна молодая женщина с удивительно ясными глазами (Азалия Владимировна Лихитченко – автор, на ЦТ с 1960 по 1993 год). Потом ещё одна такая белокурая дама (Мария Анатольевна Митрошина (Булгакова) – автор, на ЦТ с 1960 по 1989 год). Ещё на «Голубом огоньке» есть такая улыбчивая краса вица, похожая на артистку из фильма «Девчата» (Софья Ивановна Дужникова (Токарская) – автор, на ЦТ с 1962 по 1965 год, потом на Всесоюзном радио с 1965 по 1992 год).
- Самая красивая на Центральном телевидении, - вдруг кто-то во мне сказал во всеуслышание чужим мужским голосом, а это озвучил перед мамой, папой и братом, - это Светлана Моргунова! (Светлана Михайловна Моргунова на ЦТ с 1962 по 1995 год).
- Ого! – воскликнул мой старший брат Юра. – В Сашке мужчина просыпается!
- Светлана, да! – сказал подтвердил мой брат Юра. – Светлана очень эффектная и привлекательная, а на «Голубом огоньке» иногда появляется одна очень светлая и красивая женщина, на Тамару похожая. Не знаю, как её зовут, но она такая…
- Какая «такая»? – спросил старшего сына наш папа. – Поясни. Напомни…
- Хватит вам «в напоминалки» играть! – сердито сказала наша мама. – Парад смотрите, и не отвлекайтесь!
Да, мы слишком увлеклись игрой «в дикторов». В это время на экране нашего чёрно-белого телевизора «Рекорд» показывали проезд по Красной площади военной техники Вооружённый Сил СССР, нашу мощь и силу, наше оружие, в том числе способное сокрушить любого противника.
Диктор говорит: «И вот снова Красная площадь. На трибуну мавзолея поднимаются руководители нашей партии и родного правительства во главе с Никитой Сергеевичем Хрущёвым» и Хрущёв проходит до края трибуны и приветствует взмахами своей шляпы гостей на трибунах по бокам мавзолея В.И. Ленина. Все на трибуне выстраиваются в ряд по ранжиру.
Красная площадь замерла. «Лобное место» украшено «фонтаном» из флагов. На кремлёвских стенах и башнях гербы всех 15-ти республик Советского Союза. 10:00. Бьют куранты. «Парад, смирно!». «Начинается октябрьское торжество на Красной площади!».
Из Спасской башни выезжает на открытом лимузине «ЗИЛ-111» принимающий парад Министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Родион Малиновский. Ему навстречу на такой же машине едет командующий парадом генерал армии Афанасий Белобородов. Он рапортует о готовности войск к параду звучно, красиво, ярко, громко.
Министр обороны и командующий парадом объезжают полки войск. Приветствие, поздравление, ответ и троекратные крики «Ура!». Все офицеры в строю с кортиками, у всех парадные пояса, белые перчатки. Звуки из телевизора на редкость сочные, громкие, мощные… Правда, ответы на приветствие министра обороны звучат как «Гав, гав, гав, гав!». Смешно…
Мощно играет марш сводный оркестр на Красной площади. Малиновский поднимается на трибуну мавзолея. Звучат фанфары. «Товарищи солдаты и матросы, сержанты и старшины. Товарищи офицеры, генералы и адмиралы. Трудящиеся Советского Союза. Наши уважаемые зарубежные гости. От имени и по поручению Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза и Советского правительства приветствую и поздравляю вас с 46-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции» - возвещает Родион Малиновский, всё время, повышая и повышая торжественно голос.
«Слава Коммунистической партии – вдохновителю и организатору всех наших побед. Ура!» и на экране телевизора огромный плакат на ГУМе «Вперёд, к победе коммунизма!». Звучит и показывают салют из орудий. Войска кричат «Ура!» под звуки гимна Советского Союза. Хрущев и Брежнев отдают честь, приложив руки к своим шляпам. Андропов и многие руководители на трибуне мавзолея без шляп, с открытой головой…
«Словно эхо выстрела Авроры прогремели залпы торжественного орудийного салюта» - говорит диктор. Звучат фанфары. Красная площадь готовится к церемониальному прохождению войск. У края площади перед мавзолеем выстраиваются линейные. Один линейный от другого на расстоянии 16 шагов. «К торжественному маршу! Побатальонно! На одного линейного дистанции! Шагом… Марш!».
Первыми начинают идти и бить в барабаны воспитанники московской военной музыкальной школы, будущие дирижёры. Бой барабанный точно такой же, как на параде Победы в 1945 году, когда бросали знамёна и штандарты гитлеровцев к подножию мавзолея В.И. Ленина. Звучит марш на мелодию песни «Широка страна моя родная» («Песня о Родине» Василия Лебедева-Кумача и Исаака Дунаевского).
Затем мимо мавзолея В.И. Ленина и гостевых трибун проходят «коробки» слушателей военных академий. Все офицеры в длиннополых шинелях, которые мешают им идти широким парадным шагом, но все шинели ровные, гладкие, без морщин. Я и мой брат Юра, на спор, пытаемся подсчитать количество офицеров в «коробках», но это нам не удаётся. На самом деле в строю одной «коробки» 20 офицеров в ряду и 10 рядом, всего 200 военнослужащих. Впереди трое командиров, знамённая группа из трёх человек и командование академии во главе с начальником.
Звучат марши на музыку революционных песен, которые легко узнаваемы и мы с Юрой их подхватываем и с воодушевлением поём на радость наших родителей.
На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш вперед,
Рабочий народ!
(«Варшавянка – Вихри враждебные веют над нами», музыка народная, слова Вацлава Свенцицкого, русский текст Глеба Кржижановского, 1905).
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой,
И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой!
Песню-марш 1920 года «Красная Армия всех сильней» Самуила Покрасс на слова Н. Григорьева подхватывает наш папа, а мы с Юрой ему дружно подпеваем.
Войска прошли. Оркестр замолчал. На трибуне военных атташе иностранных государств волнение и брожение. Сейчас пойдёт новейшая советская военная техника. Опять звучит барабанный ритм и сводный оркестр (1000 музыкантов) уходит к стенам ГУМа, освобождая Красную площадь. Пауза.
На Красную площадь выезжают четырёхколёсные бронемашины Таманской дивизии имени М. Калинина. Потом восьмиколёсные бронетранспортёры, вооружённые станковыми пулемётами. Затем гусеничные бронетранспортёры. За ними «газики» с десантниками ВДВ. За ними танкетки ВДВ – самоходные пушки в броневом корпусе на танковых гусеницах.
За танкетками следуют средние танки Т-54 Кантемировской дивизии, в том числе «самоходки» с двумя орудийными стволами. За бронетанковыми войсками едут гусеничные бронетранспортёры с артиллерийскими орудиями. За ними ещё большие бронетранспортёры с кузовами, заполненными солдатами и прицепленными огромными пушками большого калибра. Эти мощные орудия везут за собой огромные тягачи. Последними едут самоходные осадные орудия огромного калибра, таких мы ещё не видели…
За самоходной артиллерией ехали различные ракетные пусковые установки, типа «катюш», на военных автомобилях КРАЗ. Женщина-диктор читала стихи, а из динамиков раздавался грозный шум и рёв двигателей. Какая техника проезжала по Красной площади – не сообщалось, ехала молча…
Потом на ЗИЛах провезли большие с крыльями высотные зенитные ракеты, которыми сбили американский самолёт-шпион и лётчика Пауэрса. За ними на КРАЗах ещё более красивые и мощные ракеты. Следом за ними гусеничные тягачи с тактическими и оперативно-тактическими ракетами. Причём каждая новая группа тягачей с баллистическими ракетами всё большей и большей мощности и размерами.
Дым от солярки заполнил всю площадь. В этом дыму замыкает группу тактических баллистических ракет восьмиколёсные автотягачи с самыми мощными ракетами в контейнерах. Вероятно, это ракетные комплексы для установки их в атомные подводные лодки. Следом за ними едут мощнейшие гусеничные тягачи с ракетами стратегического назначения. Крайние ракеты были поистине огромные и у них были совсем маленькие остренькие треугольные крылышки на хвосте. Двигательные отсеки у них были закрыты круглыми крышками… На боку одной из ракет крупно показали её номер «943683». Что бы это значило?
Ракеты проехали. Заиграл марш тысячетрубный оркестр и вышел строем на площадь. Показывают кадры из революционной хроники и фильмов. Стройки, плотины, нивы, мартеновские печи, сплав леса по бурным рекам, атомный ледокол в ломает льды, животноводы, садоводы, цветущие яблони, москвичи встречают советских космонавтов, опять сталевары, гидроэлектростанция, толпы трудящихся на демонстрации. Всё это на фоне песни о Родине: «Страна любимая моя!».
Спортсмены заняли свои позиции. Под звуки фанфар начинается красочное спортивно-художественное действие. Грузовик ГАЗ-51 везёт конструкцию «46-я годовщина Великого Октября». Спортсмены громко хором кричат призывы, а затем из громкоговорителей звучит настоящий голос Владимира Ильича Ленина: «Товарищи! Что такое советская власть?» и он отвечает на этот вопрос: «Это власть трудящихся, впервые освободившихся от гнёта капиталистов и эксплуататоров».
Едут машина с большими плакатами по истории нашей станы: Гражданская война, Индустриализация, Великая Отечественная война, Космос. Затем стройные ряды спортсменов с флагами заполняют площадь. Происходят сложные и красивые ритмичные и геометрические встречные перестроения. Диктор говорит, что от ГУМа выходят девушки в красных свитерах и шапочках с белыми «помпончиками». Они делают гимнастические упражнения. Потом их ряды пополняют другие девушки в белых свитерах. Их тысячи!
Все девушки синхронно делают упражнения и топают ногами. Потом все перестраиваются в геометрические фигуры: квадраты, круги, ромбы. В центре 40 девушке - мастеров спорта по художественной гимнастике. После гимнастической композиции все разбегаются и танцуют под музыку с флагами в руках. На площади 10 000 молодых мужчин и женщин! Все кричат: «Слава Великому Октябрю! Слава КПСС!».
Сквозь ряды физкультурников на трибуны мавзолея бегут 40 детей-школьников с цветами. Народ ликует и кричит «Ура!». В небе повисли шары с флагами. Звучит песня «Руки рабочих…» и другие советские песни («Марш рабочего человека»). Ровными рядами шириной с площадь идут ровные ряды студентов и рабочих. За ними знаменосцы.
Над Красной площадью очень громко, чрезвычайно громко хор поёт Интернационал. Едет машина с лозунгом «Коммунизм победит!». За ней начинают движение колонны трудящихся предприятий, учреждений и организаций Москвы. Эта демонстрация не чета нашей, в городе Суворове. Она поистине огромная!
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь Мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
Весь Мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый Мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем.
Это будет последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской.
Довольно кровь сосать, вампиры,
Тюрьмой, налогом, нищетой!
Для вас - вся власть, все блага Мира,
А наше право - звук пустой.
Мы жизнь построим по-иному,
И вот наш лозунг боевой:
«Вся власть - народу трудовому,
А дармоедов всех - долой»!.
Припев.
Презренны вы в своем богатстве,
Угля и стали короли!
Вы ваши троны, тунеядцы,
На наших спинах возвели!
Заводы, фабрики, палаты -
Всё нашим создано трудом.
Пора! Мы требуем возврата
Того, что взято грабежом.
Припев.
Довольно, королям в угоду,
Дурманить нас в чаду войны!
Война тиранам! Мир народам!
Бастуйте, армии сыны!
Когда ж тираны нас заставят
В бою геройски пасть за них,
Убийцы! В вас тогда направим
Мы жерла пушек боевых.
Припев.
Никто на даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь, и не герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро,
Вздувайся, горн, и куйте смело,
Пока железо горячо!
Припев.
Лишь мы, работники всемирной,
Великой армии труда,
Владеть Землей имеем право,
Но паразиты - никогда.
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас всё так же солнце станет
Сиять огнём своих лучей!
Припев.
Полный текст «Интернационала» его автора Эжена Потье (1871, День разгрома Парижской коммуны) в русском переводе Аркадия Яковлевича Коца опубликован в журнале «Жизнь» (Лондон, 1902). Музыка гимна Пьера Дегейтера (1888). Впервые «Интернационал» исполнен 23 июня 1888 года и в том же году издан с нотами. «Интернационал» переведён а множество языков. В 1910 году на конгрессе Социалистического Интернационала в Копенгагене принят как гимн международного социалистического движения. Официальным международным пролетарским и коммунистическим гимном считаются первый, предпоследний и последний куплеты. Полный русский текст гимна в переводе А.Я. Коца опубликован в 1937 году. С 1918 по 1944 годы «Интернационал» - официальный гимн СССР, с 1944 года – гимн ВКП(б) и КПСС, а с 1991 года - КПРФ, РРП, РКРП-КПСС, а также РКСМ(б).
Трансляция парада и шествия закончилась очень торжественно и вдохновенно. Шествие по Красной площади было грандиозным. Впереди шли руководители под Красным знаменем Москвы, а за ними плотные колонны москвичей всех районов столицы. Флаги, знамёна, плакаты, портреты, макеты, транспаранты, украшения. Праздник! Грандиозный праздник!
- Интересно, - высказал я вслух свои мысли. – А как эти москвичи в Москве домой добираются, куда и кому свои флаги и плакаты сдают?
- Никак! – с усмешкой сказал мой брат Юра. – Пешком домой идут и плакаты с собой несут.
- Да нет, - с укоризной сказал наш папа. – Как обычно: на метро, на автобусах, на машинах. А плакаты они отвозят на предприятия, как и мы, централизованно. В Москве в этом вопросе порядка больше.
- Хватит вам о политике, - с досадой сказала нам наша мама. – Давайте лучше праздничный концерт посмотрим, послушаем.
Мы все устроились на своих местах поудобнее и приготовились смотреть и слушать праздничный концерт из Кремлёвского дворца съездов, посвящённый 46-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.
Первым читал стихотворение М. Исаковского «Октябрь 17-го года» артист Алексей Головин. Затем оркестр под управлением дирижёра Евгения Светланова исполнил длинную и мощную «Торжественную увертюру» композитора Р.Глиэра. Затем Евгения Мирошниченко исполнила арию Йолан из оперы Г. Майбороды «Милана» и песню Й. Штрауса «Голубой Дунай».
После чтецов и певцов артисты Государственного Академического Большого театра СССР исполнили фрагмент из балета «Испанское каприччио» Н.Римского-Корсакова. Солировали Тамара Варламова и Александр Лавренюк. Потом народный артист СССР Иван Петров исполнил песню П. Чайковского «Благословляю вас, леса» и «Песню Ерёмки» из оперы «Вражья сила» А. Серова. Эти песни и арии не вызвали у нас особого восторга.
Зато русский танец «Лето» в исполнении артистов Государственного ансамбля народного танца СССР под управлением Игоря Моисеева, особенно солисты Ольга Моисеева и Борис Петров, вызвали такой интереса, что наш папа вскочил с дивана и сам пустился в пляс.
- Во, во! – кричал наш папа в восторге. – Я тоже так танцевал! Я тоже так умею! Не верите? Смотрите!
Мы с Юрой тоже повскакали со своих мест, и наша большая комната затряслась, зазвенела, заколыхалась от нашего дружного топота. Только всеми любимая Людмила Зыкина, исполняя песню М. Фрадкина на слова Л. Ошанина «Течёт Волга», осадила наш энтузиазм. Зыкиной аккомпанировал дуэт баянистов – Анатолий Шалаев и Николай Крылов. Потом Л. Зыкина исполнила песню С. Туликова - О. Фадеева «Вьюга».
Потом двое прекрасных певцов - Евгений Кибкало и Марк Решетин – исполнили песню «Курганы» (В. Соловьёв-Седой - Е. Долматовский) и «Песню о тревожной молодости» (А. Пахмутова - Л. Ошанин).
Тут уж не выдержал я, потому что это была моя любимая революционная песня. Я встал со стула, на котором сидел, принял соответствующую позу и пел вместе с дуэтом на экране телевизора:
Забота у нас простая,
Забота наша такая:
Жила бы страна родная,
И нету других забот!
Припев:
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт..
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.
Пускай нам с тобой обоим
Беда грозит за бедою,
Но дружба моя с тобою
Лишь вместе со мной умрёт.
Припев:
Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперёд!
Припев:
И так же, как в жизни каждый,
Любовь ты встретишь однажды,-
С тобою, как ты, отважно
Сквозь бури она пройдёт.
Припев:
Не думай, что всё пропели,
Что бури все отгремели.
Готовься к великой цели,
А слава тебя найдёт!
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт..
Меня мое сердце
В тревожную даль зовёт.
Лев Ошанин. 1958 г.
Мой старший брат Юра пытался насмешливо мне помешать, но папа его одёрнул, а после того, как концерт закончился и я немного «остыл» от обиды на Юру, он серьёзно сказал старшему сыну и мне:
- Великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов в своём стихотворении «Поэт и гражданин» (1856 г.) так напомнил о необходимости исполнения общественного гражданского долга: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан».
- Я эту крылатую фразу понимаю так, сынки: «Коммунистом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан».
- Сегодня наш общегосударственный праздник и день революции, за которую отдали жизни сотни тысяч, если не миллионы русских людей, которые мечтали о лучшей жизни для своих детей, для себя, для нас с вами.
- Поэтому стыдно не помнить об их мечте, о революции, которая продолжается в сердцах и умах новых поколений советских людей.
- Так что, Саша прав, что поёт «Песню о тревожной молодости» и проявляет гражданскую солидарность со всеми. А ты, Юра, видимо тревожишься совсем другой тревогой… Интересно, какой?
Этот случай прочертил незримую черту между нами, родными братьями, поэтому мне всё, что случилось 7 ноября 1963 года, так хорошо и подробно запомнилось. Любой праздник никогда не бывает одной бочкой сладкого мёду, обязательно найдётся что-то, что будет горьким, как дёготь…