ЗНАК…
Офис опустел, стало непривычно тихо, даже неприятный холодок пробежал по спине Джеймса – будто кто-то был за плечами. Невольно оглянулся, чертыхнулся, обругал себя болваном и трусом. Выдохнув, решил, что всё почудилось, встал с кресла, быстро собрал документы, сложил в кейс, громко щёлкнув замком, закрыл его и пошёл на выход из кабинета.
Окончен ещё один долгий и трудный день – нелёгкая пора и времена для корпорации.
Выйдя в холл к лифтам, осмотрел себя на предмет непорядка в одежде, отряхнул с плеч невидимые соринки, протянул руку к кнопке вызова…
То, что услышал в тот момент, заставило нервно дёрнуться всем телом – смех. Её смех. Элли. Только она так умела смеяться – легко, невесомо, воздушно, будто ветерок радовался, а не земная молодая женщина.
Покрывшись экстатическими «мурашками», зажмурился сильно, сжал до хруста пальцы на ручке кейса, застонал негромко, почему-то почувствовав от этого смеха физическую боль в сердце. Отдышался, прислушался – тишина. Иного и не могло быть – её не могло здесь быть. Никогда и никак – умерла пять лет назад после аварии. Джеймс это знал точно – сам был на похоронах.
Однокурсница, ранняя любовь, роман был яркий и страстный, но всё быстро окончилось почему-то. Пути разошлись, своя жизнь завертела, потеряли связь… Встретились там, на кладбище – пришлось присутствовать на её погребении. Вот и вся история. Жизнь.
Потому так резанул слух её смех. Живой не могла быть Элли, не смеялась и сейчас. По крайней мере – она сама. Тогда кто? Дух?
Отодвинув тяжёлые думы прочь, ткнул в кнопку вызова лифта, дождался, вошёл, нажал нужный этаж, откинулся на зеркальную стенку кабины, попытался расслабиться, понимая, что дико устал, до галлюцинаций. Не получилось – вновь прозвучал её смех! Теперь рядом, над головой! В панике вскинул голову, хотя сам знал, что один, рядом никого. Вновь сердце сжало немилосердной рукой, застонал от боли громко…
– Господин Уильямс? С Вами всё хорошо? Помощь? – немного искажённый динамиком голос раздался сбоку, из переговорного устройства.
– Порядок… Минутная слабость… Эээ… Майкл? – попытался вспомнить, чья смена сегодня на пульте.
– Джордж Кендалл, господин Уильямс. Новенький я. Месяц, как поступил сюда на работу. Вы в порядке? Вас встретить внизу?
– Спасибо, Джордж. Не стоит. Почти полегчало. Трудный день выдался… – постарался встать прямо, расправить плечи. – Прости за идиотский вопрос, парень… Ты в мистику веришь? – понимал, что ведёт себя глупо, но сейчас откровенно страшился тишины.
– Я Вас встречу внизу. Отбой.
Динамик, щёлкнув, отключился, но в тишине мужчина не остался – тихая музыка полилась из переговорного устройства. Видимо, охранник решил так поддержать босса.
Как только створки лифта раскрылись, Джеймс увидел молодого мужчину в униформе, прочитал на кармане нашивку: «Джордж Кендалл, PSA ‘Phoenix’». Свои, охрана.
Выйдя из кабины, протянул терпеливо ожидающему мужчине руку.
– Благодарю за заботу, Джордж. Неловко получилось…
– Все мы устаём, – скромно ответив на рукопожатие, уважительно отступил на шаг. – Думаю, я могу Вам помочь, господин Уильямс. Не удивляйтесь, но я верю в мистику. Мало того – сестра у меня… эээ… медиум? Нет, скорее она… чувствует тонкий эфир, – выдохнул с облегчением, найдя нужное выражение. – Я попросил коллегу подменить меня на полчаса на пульте…
– Здесь рядом есть приличная кофейня. Идёмте, Джордж.
Джеймс быстро подогнал машину, дождался, когда немного смущённый взрослый парень сядет в салон, сорвался с места резво – времени мало.
– Я постараюсь изложить коротко проблему…
Ловко объезжая углы и повороты, автоматически переключал, выворачивал, следил – привычка.
– Что-то происходит вокруг меня необъяснимое в последнее время. Звуки, запахи, колебание температуры… Весь набор чертовщины. Стыдно кому сказать, понимаете? – глянув мельком на пассажира справа, продолжал размышлять вслух: – Не ангел, грехов наберётся уже с горку, но стараюсь соблюдать паритет, если можно так выразиться. Но последнее время хочется сходить на исповедь… Как провинившемуся юнцу какому-то… И смех и грех…
Резко притормозив, быстро припарковался, вышел из машины, закрыл, когда пассажир покинул салон.
Зашли в кофейню, босс сделал заказ, дождался, когда накроют столик – лёгкий ужин.
– Поужинайте со мной, коллега. Пять минут. Не опоздаете.
Дружелюбно кивнул охраннику, сам же едва пригубил крепкий кофе – еда не шла в горло от волнения.
Через несколько минут разговор продолжился.
– Что конкретно Вас так встревожило, господин? – Джордж взял инициативу в свои руки.
– Я слышу смех умершей, ощущаю аромат её парфюма, воздух часто становится холодным до озноба. Ещё шаги. Её шаги неподалёку. Не понимаю, почему сейчас, спустя столько лет, она приходит? Вина? Не было обид между нами, расстались друзьями. Долг? И с этой стороны чисто. Не знаю…
– Кто-то потревожил её дух. Или что-то. Такое бывает со старыми кладбищами – новая застройка. Не Ваш случай?
– Нет.
– Значит, кто-то. Причина в человеке. Живом. Проведён обряд сатанинский на её могиле? Какая-то глупая девчонка взяла землю с её захоронения? Заговор на болезнь? На смерть? Приворот по фотографии умершей? Вариантов масса…
Джордж задумался, быстро набрал на телефоне номер, подняв руку в успокаивающем жесте.
– Сестра. Нужен совет. Эээ… Джули? Да, это я… Не болтай, а выслушай. Дело срочное. Да, спасибо… Человек слышит голос умершего, смех тоже… Да… ага… Я тоже об этом подумал. Да. Ясно. Спасибо. Перезвоню вскоре, обещаю. Пока!
Усмехнувшись лукаво, отключился, убрал аппарат в нагрудный карман, посмотрел на замершего босса.
– Она у нас странная, не от мира сего, но чистая и наивная. И умная. Так вот. Она сказала одну поразительную вещь – наше здание, скорее всего, построено на месте старинного кладбища. Возможно, очень старого, о нём и сведений уже нет нигде.
– Но моя покойница захоронена… – поражённо пробормотал лишь.
– Не важно. Эфир един, понимаете? Потревожив прах здешних «обитателей», застройщики невольно открыли дверь в потустороннее. А это такой коридор, куда выходят двери отовсюду, даже из глубины веков. Это, как в нашем лобби – все идут за справками! – тепло рассмеялся. – Так Джули объяснила. По всей вероятности, и Ваша покойница случайно попала в этот «коридор», отворила дверь к Вам. Теперь рада, конечно, забавляется, как дитя… – погрустнел, сник, протяжно вздохнул. – Её надо вернуть обратно. Обязательно. Пока не поняла, что попала в ловушку миров. Нельзя ей здесь быть, может стать приведением и не найдёт покоя никогда. Мне поговорить с сестрой? У них в клубе есть такие люди, что помогают душам уйти в свет.
– Душу Элли поймают в ловушку? Как в «Охотниках за приведениями»?
– Не совсем так. Попытаются поговорить с нею, объяснить, куда попала, предложат помощь. Так, кажется, – посмотрев на часы, вздохнул. – Мне пора на пост.
– Я отвезу. Не спорьте, Джордж. Я Вас сорвал с места. Моя вина и обязанность.
– …Ник? Привет, дружище! Давно не виделись! ...Не пора ли встретиться и организовать пикник? …Как Мэри? А дети? …Хорошо, я сообщу, куда подъехать. До встречи, плут! …Нет, виски дам с собой, пить не позволю! Да, люблю твою очаровательную Марию… – заразительно рассмеявшись, попрощался с другом, отключился.
Откинувшись на подголовник кресла, грустно выдохнул: «Три дня. Поспрашиваю осторожно, всё ли у парней в порядке? С кем поговорить на такую деликатную тему? Ладно, там и решу…»
– …Помочь, милая? – Джеймс подхватил «в полёте» горку посуды, тепло улыбнулся дочери Ника, Валери. – Сразу загрузим?
– Нет. Сложим в корзины… Вот и всё. Большое спасибо! Теперь мы свободны!
Девушка четырнадцати лет откровенно флиртовала, сияла тёмными глазками – в папу.
– Чем займёмся? Гаданием? Спиритизмом?
– Ого! Ты состоишь в клубе по поиску приведений? – нервно рассмеялся, дёрнувшись телом.
– Не берут… – надула алые губки обиженно. – Только совершеннолетних принимают. А мне так всё интересно! Сама пробую. Страшно… – прижалась тоненьким тельцем к боку импозантного мужчины. – Если бы с кем-то позаниматься…
– Не пудри мозги моему приятелю, детка! Брысь, там квадрокоптер запускают. Ну!.. – Ник прогнал возмущённую дочь на улицу. – Вот нашла хобби, а! Колдовство, призраки, страшилки на ночь…
Покачал головой, крякнул, посмотрел серьёзными чёрными глазами на непривычно молчаливого Джеймса.
– Колись, друг. Говори, как есть. Даже если это будет разговор про приведение! – не сдержавшись, раскатисто рассмеялся, поперхнулся, резко побледнел смуглым лицом, заметив, что друг остался потерянно-отстранённым. – Я угадал?.. Вот чёрт…
– И ты тоже что-то чувствуешь? Да? Говори! – Джеймс распахнул ошарашенные глаза.
– Эээ… Как тебе сказать?.. Было нечто непонятное пару-тройку раз, но всё довольно быстро закончилось… Теперь полный порядок, – протяжно вздохнул в полную грудь, с шумом выдохнул. – Значит, «это» ушло к тебе.
– Узнал, кто приходил? – был бледен до синевы, губы сжались в нить.
– Нет. Всё незнакомое. Нет, не узнал никого, клянусь. Но эти проявления заставили меня объездить всю родню! Даже дальнюю, с кем десяток лет не знались! Теперь я опять настоящий итальянец – куча родичей всех мастей приезжает на праздники! Хочешь, поделюсь! Они весёлые, шумные и хлебосольные… – нервозно и дурашливо смеялся, утирал по-детски кулаком слёзы от смеха.
– Благодарю, своих предостаточно. Я тоже начинаю знакомиться с роднёй поневоле. Столько служб отстояли, столько поминальных блюд съедено… А уж сколько фотографий пересмотрено!..
– Не напоминай! Глаза до сих пор болят! И как они всю эту массу материала сохранили? А от обилия имён и фамилий несварение было, точно! Мария радуется, что с её стороны мало выжило… Говорит, что в пору книгу фамильную писать…
Долго смеялись, переживая о своём личном, что не высказано вслух.
Прощаясь с компанией друзей и их семьями, Джеймс с благодарностью принимал объятия и слова поддержки – Ник проболтался, что парню до сих пор трудно справиться с потерей любимой. Проводив всех, долго махал рукой, сожалея, что стали редко вот так собираться, шутить, пить коктейли и соки, есть купленные и домашние блюда.
«Не ценим близости сейчас, а там, за гранью, будем сожалеть и скучать… И тоже захотим вернуться, хотя бы призраками», – покачал головой.
Вернулся за стол в ресторанчик, кивнул официанту, когда тот без заказа принёс коньяк и кофе. Попивая кофе, вспомнил разговор по телефону с сестрой охранника, Джули.
– …Господин Уильямс? – юный женский голос был незнаком. – Это Джулия Кендалл, сестра Джорджа. Вы можете сейчас со мной поговорить? Не задержу.
– Здравствуйте, Джулия. Спасибо, что позвонили. Я свободен на несколько минут. Говорите, прошу Вас.
– Хорошо. Ой… Здравствуйте, господин Уильямс! Простите… вечная со мной история… – хихикнув по-детски, взяла эмоции под контроль. – К делу. Я обсудила Ваш случай на закрытом заседании клуба. Они согласились со мной – это случайное внедрение. Предложили помощь. Когда это возможно? Когда это проявляется сильнее и явнее?
– Сложный вопрос… Когда я сильно устаю и остаюсь в одиночестве. Не часто.
– Есть возможность установить аппаратуру? – не дождавшись ответа, поняла, вздохнула, но не отступилась. – Есть предложение. Как только Вы вновь это почувствуете, позвоните мне. Я привезу пару ребят с оборудованием. Договорились?
– Согласен.
Это произошло через четыре дня, поздно вечером – вновь задержался, работал над срочным проектом. Тогда и услышал её смех за спиной. Чётко, громко.
Сглотнув ком в горле, дотянулся до телефона и отправил сообщение на номер Джули, второе переслал на пульт охраны – предупредил о приезде гостей.
Встав, спокойно направился в лифтовой холл, чтобы там встретить «отряд». Старался вести себя обыденно, даже не думал о том, что сейчас произойдёт, продолжал работать за столиком, шуршал бумагами, писал заметки на полях.
Смех повторился, потом стали слышны шаги от окна к его столу!
Их прервал звук раскрывающихся створок лифта – гости прибыли. Не выходя из кабины, они уже работали, склоняясь над датчиками фона и движения, переглядываясь друг с другом, кивая головами. Работали молча. Двое взрослых серьёзных парней-мулатов и белая женщина в летах.
– Есть!
Тихий вскрик заставил Джеймса вздрогнуть и пропустить группу внутрь офиса, распахнув перед нею двери.
Отряд задержался около окна в пол, рядом с группой кресел и столика. Оттуда чаще слышался смех!
Женщина подняла голову, многозначительно посмотрела на замершего возле двери мужчину, сделала знак глазами «выйдите».
Вышел, не задавая вопросов. За безопасность документов не переживал – в сейфе, остальное не волновало.
Люди пришли ночью, в своё личное время, чтобы помочь ему и неупокоенной душе Элли.
Отряд вышел минут через сорок. Были уставшими и по-настоящему испуганными.
– Мы договорились с нею. Она и сама уже поняла, что ей пора уходить. Просила Вас навестить её семью. Это всё. Мы свободны. И Вы тоже. Храни Вас Бог.
Женщина поклонилась, за нею склонились и парни. Ушли быстро, не оглядываясь и не разговаривая – вымотаны сеансом до предела.
Джеймс, постояв в тишине холла, нервно прислушивался, стараясь расслышать голос той, кого так и не забыл. Нового знака не дождался. Значит, действительно ушла. Повезло.
Пришлось ехать на машине. Непогода не позволила лететь самолётом. К лучшему.
Пока ехал в соседний штат, о многом передумал. Практически, всю жизнь промотал перед внутренним взором. Что-то там, в прошлом, тревожило сильно. Не мог понять, что именно.
Всё возвращался мыслями в последние счастливые дни с Элли, радость единения тел, в светлые дни лета, в запахи моря, в моменты, когда вытряхивали вездесущий песок из купальных костюмов, шалили, любили…
Вздыхая по прошедшим временам, остро переживал нелепую ссору через несколько дней – Элли приревновала к соседке по комнате. Безосновательно! Отбивался от подозрений, уговаривал, призывал к трезвомыслию… Тщетно. Возможно, подруга из зависти оболгала его тогда.
Так и расстались. Единственное, что удалось – сохранить ровные отношения до окончания универа. Последний курс, год, конец учёбе, разлука с друзьями, педагогами, разгульной студенческой жизнью.
Заехав в кафе перекусить, обратил внимание на юную девушку за соседним столиком – похожа на Элли! Рост, стать, смех… Если бы не смуглая кожа мулатки, подумал бы, что видит перед собой её дочь.
Мысли замедлили свой бег, зацепились за слово «дочь», заставили напрячься и крепко задуматься: «Сколько её детям лет? Не могу вспомнить, когда замуж вышла… Столько лет прошло… Так, думать… Оставалось учиться пару месяцев. Потом… Не могу припомнить, сразу уехала или ещё задержалась? Нет, память подводит уже. Спрошу у родителей, если выпадет возможность».
На закате подъезжал к городку, где проживали родители Элли.
Солнце било в глаза, пришлось надеть очки. Вовремя.
Сразу заметил, что возле домика на холме стоят люди и машут ему приветливо. Созвонились, обещали встретить. Сдержали слово.
Улыбнувшись, аккуратно подъехал к дорожке, вышел из машины, достал пакеты с гостинцами, направился к парадной двери.
Из-за домика вышла группа: родители Элли и её дети.
Усмехнулся, опустив голову: «Как мечтала. Трое. Успела, слава Богу». Поднял голову, растянул рот в широкой улыбке и… остановился, просто встал столбом, сердце «ухнуло» в ноги, застучало бешено и часто, порождая боль и дурноту. И было отчего!
Из группы выступила взрослая девушка и пошла ему навстречу.
Присмотревшись к старшей дочери Элли, Джеймс едва не рухнул на дорожку – ноги онемели. То, что это была её дочь, не вызывало сомнения – копия! Но волосы… Элли была блондинкой, у других детей – рыжие, а у девушки – тёмно-каштановые. Как у него самого.
Не успел сложить факты и сделать выводы, девушка уже была рядом. Распахнув материнские тёмно-серые глаза, спокойно произнесла:
– Здравствуй, папа. Я Эми. Твоя дочь.
Сдавленно вскрикнув, он тут же забыл, как дышать и вообще жить. Лишь жгучая мысль напоследок обожгла голову: «Вот, для чего ты приходила, родная! Прости меня…»
Март 2021 г.
Иллюстрация с картины Томаса Кинкейда «Родной город».