Матвей – тот ещё рыбак… сидит с удочкой частенько на берегу речонки нашей, небольшой, но в меру глубокой.
Сколько лет ему – никто из селян не знает.
Приехал, за гроши купил небольшой домик на краю села, так и живёт в одиночку. Но, видимо, рукастый: привёл домишко в надлежащий вид. Перекрыл крышу, поставил небольшой заборчик, выложил из кругляков дорожку, которая ведёт из калитки к обновлённому крылечку.
Много не разговаривает, но на вопросы селян отвечает, правда, на некоторые, ему не угодные, околесицу ведёт несусветную. Сам коренастенький такой, с небольшими усиками под курносым носом. Волнистый густой чуб свисает до самых глаз, из которых так и льётся синева на селяночек, что помоложе.
- Ооо, вот это – рыба! – услышал он женский голос за спиной.
Клава – его соседка по огороду, в полном соку бабёнка спускалась по узкой тропинке босая к реке.
- Некогда мне рассусоливать, рыбу только пугаешь,- заворчал Матвей.
- Крючок-то на щуку нацепил, а кто там болтается? Чёрненький, маленький…
- Хариус это у него, - раздался голос из кустарника, что скрывал от лишних глаз ещё одного рыбака. – Нам ни один не попал, а ему уже третий норовит откусить крючок, больно сладкий он у него…
- Нет, правда, на ёршика не похож : щёки больно большие...такой маленький, на такой крючок..., я ёршика знаю, он не чёрный. – Клава опустила ступни в воду, присев, на кем-то принесённый удобный чурбачок у самой кромки.
- Не… у нас хариусов нет, а подъязки - красавцы ловятся.- Это ещё один рыбак откликнулся совсем рядом с другой стороны.
- Да, вас тут больше, чем рыбы в реке, – засмеялась Клава, словно колокольчиком прозвенела.
Тем и отличалась она от многих молодушек в селе. Многие мужчины заглядывались на неё, но ни один не мог добиться её расположения в ответ.
- Ротанчик. Он заглатывает, блин, больше рта своего...- Матвей снова закинул крючок на самую середину реки.
- Ёрш то конечно на такой крючок не будет клевать, а ротан дурной и жадный – ему, чем больше, тем лучше, кстати, ловятся на самого себя…- Опять голос из-за куста. - Это кругом и везде - большой жрёт маленького...
- Я один раз вытаскивал уже, и, видимо, на последнем этапе ему в хвост, по самую гриву ротан еще больше вцепился, жалко не сфоткал тогда…
- Помню, в детстве гольянов ловили... губы красные, на носу белые пупырышки, но, сдается мне, это были самцы и привлекали они таким образом подружек…- третий рыбак не уступал красноречием тому, что в кустах…
- Так не сто рук же: и тащить и фоткать...- смеялась Клава.
- Дак, нет, надо же было удивиться и еще успеть, чтоб не сорвались, да и внука еще орал, чтоб скорее прибежал. А они так и остались - хвостом в роте... извиняюсь... Но так и было, ведь…
- Со щуками такое же бывает…- вставил Матвей.
- С щуками - то да, бывает, но тут – то, блин, они этажеркой могут ведь…
По тропинке вдоль речки приближался месту собеседников ещё один рыбак с удочкой на плече и сеткой, полной рыбы, в руке.
Он совсем было прошёл уже, но при последней фразе решил Клаву пригласить к себе на копчёную щуку.
- Сегодня принихивайся, коптить буду, может, запах уразумеешь - поставив сетку на песок, произнёс он, не здороваясь.
- Много наловил, рано, видно, прибежал на берег. Только мелковатая твоя щучка будет. – Зазвенела звоночком Клава, - Люблю рыбку…
- А я ото ж так рыбу люблю, шо для мени и килька в банке рыбой буде!- заулыбался рыбак.
- Дюже сильно не копти, головешки и черенки бо остануца, ни мени, ни тоби тогда…- услышал он в ответ.
- Ну, бувайте…- махнул он рукой не то Клаве, не то рыбакам, и направился вверх по тропинке.
За ним потопала и Клава.
Матвей, не обращая внимания на скрывающийся под водой поплавок, смотрел вслед, пока куст шиповника не скрыл её из виду.