Откровения на заданную тему.
В чём измеряется художественная ценность того или иного арт-объекта? В каких единицах? Высоту мы можем измерить в миллиметрах, силу в килограммах, даже ум в IQ или в научных публикациях, а как нам оценить музейную картину? В «Чёрных квадратах»? А симфонию в «Чижиках-пыжиках»? Философский роман будем мерить в «Колобках»?
Очевидно, что человечество не выработало единых математически строгих критериев того, что оно согласно считать искусством. Но раз всё это настолько зыбко и неопределенно, почему это так важно? И почему в случае нападения инопланетян на нашу Землю мы будем защищать не банки, не золотой запас, а старые холсты с лицами давно умерших людей, будем спасать файлы с рифмами о любви, тексты мудрых чудаков и нотные тетради в надежде, что, возможно, через тысячи лет, когда-нибудь после победы, это увидят, прочтут и сыграют. И заплачут, вспомнив о нас. Наверное, потому, что мы не больше всего того, что называется культурой. Без неё мы не существуем, нас нет. Собственно цивилизация это и есть сумма арт-объектов, мы определяем наш мир через предметы искусства, куда безусловно относятся и красивые туфли, и станция метро, и атомная станция. А разве плавно взлетающий космический корабль это не-арт объект? Нет ничего более завораживающего, чем реактивная струя, раскалённая и строгая, выталкивающая вверх белый челн с тёплыми, живыми людьми. На это можно смотреть бесконечно, куда там Моне Лизе. В чём измеряется красота космического старта? В просмотрах по BBC? А теория относительности? В студентах физтеха? А Библия? Нет ответа, это безнадёжно.
Когда придумали деньги, многие пещерные интеллектуалы обрадовались, они сочли, что теперь вопрос решён, цена буша овечьей шерсти и цена скульптуры Аполлона отныне определяется на честных торгах. Да, в те времена деньги ещё справлялись с функцией оценки. Сегодня я вынужден разочаровать этих давно умерших людей, в мире появились маркетологи от искусства, способные надуть фальшивым смыслом любую поделку и продать за миллион, то, что стоит грош. Значит деньги тоже перестали выполнять свою функцию, да они и раньше, честно сказать, всё портили. Слава богу, существует такое понятие как конвенциональное мнение - если под оценкой подписывается большинство экспертов, то мы простолюдины автоматически натягиваем это мнение на себя, склоняясь в низком поклоне. Беда в том, что эксперты всегда, как бы выразиться помягче, профессионально деформированы. Они с потрохами принадлежат к своей школе и поэтому заражены клановым мышлением, таким образом, всё, что лежит вне привычных канонов, для них не существует. Клёши это ужасно, а белое свадебное платье напротив, очень красиво. Нет, что вы, только маленькое чёрное платье! Эйфелева башня - это «фи», а Гауди - блеск. Впрочем, Гауди тоже - «фи», он для мещан, эстеты предпочитают конструктивизм, возьмём для примера великолепную башню Эйфеля. Вникать в доводы экспертов смысла нет, все они опираются на свой личный опыт, то есть на пыльные лекции любимых профессоров, которых они всю жизнь пытаются или превзойти или отринуть в приступах нигилизма.
И как быть, спросите вы? Деньги не справились, эксперты предвзяты, своё мнение зыбко и меняется в зависимости от погоды. Сумма наших ошибок и есть истина, отвечу я. Вы не обязаны быть последовательным. Каждый раз, подходя к картине, вы можете, имеете право, должны быть новым человеком с новым взглядом. Поменялось ли освещение, жена сообщила, что уходит, в любом случае ваш мир изменился, и вы изменились вместе с ним. Не бойтесь ошибиться, ошибаемся мы лишь в одном случае, когда твёрдо, раз и навсегда определяемся с мнением. Каждый раз в музей приходит другой человек, у него ваше лицо, одежда, тело, но немного другие глаза, другой опыт. Быть каждое мгновение новым, оставаясь собой, это высшее из искусств, а висящая на стене картина - зеркало, призванное отразить случившуюся в вас трансформацию. Картина сегодня такая для вас и только для вас. Нет и не может быть никакой объективности, непредвзятость существует только в учебниках по юриспруденции. Если бы я взялся определить, что такое арт-объект, я бы сказал так: мы, овцы, которые весьма комфортно расположились в отвоёванном у хаоса пространстве и не выходят из него по своей воле. Художнику, напротив, всегда тесно в этих квадратных метрах, и там, где мы видим надежные стены, он видит что-то ещё. И бьется об стену со всем энтузиазмом фанатика. Это безнадежно, и когда безнадежность становится очевидной всем и даже ему самому, случается странное, в этот момент в стене появляется дверь, и даже, о чудо, дверь приоткрывается. В темноту открывшегося хаоса художник направляет новую порцию света. Свет, это его священное внимание, которое выхватывает очередной малый фрагмент из первичного великого Ничто. Заострённое внимание, а не намерения. Намерения, они от ремесленничества и мы все знаем, куда ведёт их дорога. Внимание творца рождает представления, а именно они, представления, сформировали этот мир под нас и для нас. Человечество уверенно и гордо называет свои представления знаниями. Не будем с ним спорить.
Творческие усилия художника всегда, хоть на долю миллиметра, но расширяют территорию света, повторюсь, неважно, музыка ли, литература, мода или научное прозрение, это и есть результат, он имеет полное право считаться арт-обьектом. Таким образом, критерием искусства становится не «объективная оценка», которой нет и быть не может, а сам факт нахождения автора в творческом порыве. Как когда-то говорили - в духе.
Что делать нам зрителям, слушателям, читателям в такой запутанной ситуации? Что считать Божественным откровением, а что, в лучшем случае, грамотным техническим упражнением? У меня есть мой личный способ это понять и я ответственно рекомендую его вам. Достаточно спросить себя, а в каком состоянии духа автор создавал это произведение? Поверьте, ответ придёт сразу. И вы удивитесь, в частности, насколько ваши ощущения от многословной «Войны и Мира» совпадают с собственной негативной оценкой позднего Л. Н. Толстого. И не счесть числа таким примерам.
Наша жизнь тот же арт-объект, длинною в десятки лет. А вы сейчас в Духе?