Некто жалеет разучившуюся летать птицу, иной льёт слёзы по крокодилу, а суть в том едина, - кто-то бережёт сострадание для одного лишь себя, а другой тратит его беспечно, на тех, кому, подчас, о том и невдомёк.
В пору, о которой пойдёт речь, я был молод и постоянно кем-то увлечён. Дабы добиться взаимности, совершал обдуманные безумства. Доискивался благосклонности, посылая букеты с неловко упрятанными в них признаниями, коробки конфект или переписанные по случаю ноты, в которые, вместо Sostenuto, вписывал несдержанное, пылкое, далёкое от музыкальной грамоты Affectus. И всё выходило легко и непринуждённо: мимолётные встречи, необременительные расставания. Всё изменилось в тот ненастный день, когда мы с товарищами, пережидая непогоду, посетили цирковое представление.
Невнимательно просмотрев несколько номеров, честно признаться, мы больше глазели по сторонам, на публику, нежели на артистов, и покричав непристойности вечно битому Рыжему, мы уже было собирались уходить, как вдруг, в манеж вышла девица с крокодилом. Она крутила вокруг зверя сальто, вертела им, как гимнастическим снарядом и баюкала, словно младенца. Приятели дёргали меня за сюртук, ломали щёгольский пробор, а я не отрываясь смотрел на девушку, чьё золотисто-зелёное трико, вдруг разбудило во мне отвагу остепениться.
С того вечера, место в первом ряду ложи было занято, - оттуда я восхищался бесстрашием моей обжэ. Но время шло, вскоре уж должно было состояться завершающее выступление, а мы обменивались друг с другом лишь взглядами, и ничего более.
Для того, чтобы дело сдвинулось, знакомый воспользоваться разыгравшейся кстати алчностью прислуги, и провёл меня в закулисье. Я шёл в расчёте поведать девице о своих чувствах и намерениях. Упоминая последние, нелишне будет отметить, что, даже не сказав с девушкой наедине пары слов, я был готов жениться. Решительно и бесповоротно! Более того, невзирая на ожидаемые протесты отца и рыдания матушки, я имел замысел сопровождать любимую в её странствиях.
Постучавшись в уборную, и заручившись позволением войти, я заговорил. Сперва мой голос дрожал, как свеча в неуверенной руке, но понемногу окреп и позволил, как надеялся я, осветить пылом влюблённости каждый пыльный, пропахший духами или табаком, уголок sancta sanctorum. С восторгом я расписывал то блаженство, с которым мы будем держать друг друга в объятиях до конца своих дней. (Произойти это должно было, несомненно, очень и очень нескоро.) Не обошёл вниманием и нежные утра, и уютные ленивые полдни...
- А вечером, в цирке, буду самым верным Вашим поклонником, сколько бы жизни не потребовалось на то... - Заключил я и замолк, ожидая приговора.
Девица, как ни была хороша, слушала меня с внимательным практическим выражением. Имея его в виду, я всё больше понимал, что вскоре выяснится, чем должен буду заплатить за взаимность, кроме безмерного обожания и своего честного слова. Оглядев меня с милой беспомощной улыбкой, - ох , уж эта обманчивая девичья слабость! - девушка кивнула головой и произнесла:
- Хорошо, я буду вашей, но при одном условии...
Дождавшись звука её голоса в ответ, я уже был совершенно глух от счастья, и пришёл в себя, лишь девица подвела меня к скамье, на которой возлежал крокодил.
- Ну, вот. Приступайте, и покончим с этим.
Ничего не понимая, я переспросил:
- Что? Что мне сделать?
- Да, погладьте же его, не бойтесь!
Предлагая прикоснуться к левиафану, девица явно неплохо разбиралась в настроении прилежных юношей, читающих из Книги Иова по воскресеньям. Я не только не решался притронуться к нему, но даже глядел с опаской!
- Ну его, укусит ещё... - Пробормотал я, почти не стыдясь очевидности своего страха. Девушка была несомненно сверх меры соблазнительна, и мне хотелось показаться перед ней молодцом, но пересилить себя никак не удавалось.
- Что вы, в самом деле! Он же холодный! - Кокетничая, подбодрила меня она.
- Да понял я, понял. - Начиная терять влюблённость, ответствовал я, всё более отступая от скамьи. - Но боюсь-то вовсе не простуды!
Девица захохотала, показывая ожидаемо острые зубки, и, как-то незаметно перейдя «на ты». принялась объяснять мне терпеливо, как маленькому, что холодные крокодилы не представляют никакой опасности:
- Ты что, думаешь! Мы их перед вечером специально обкладываем льдом, чтобы были совсем сонные. Дотронься, не бойся!
Почти успокоенный и слегка убеждённый в невинности затеи, я решился-таки прикоснуться к крокодилу, но, едва поднёс руку к его голове, как с кукольным деревянным щелчком, пресмыкающееся распахнуло глаза, чем обратило меня в бегство.
Я спасовал. И, наверное, нисколько не пожалел о том, ибо не был готов заключить в объятия крокодила, приведя в исступление матушку и расстроив отца.
Много лет спустя, друзья юности, хорошо осведомлённые о давнем фиаско, преподнесли мне на юбилей крокодила... Это дитя левиафана, вскормленное едва ли не с яйца, так привязалось ко мне, что, при любом удобном случае, норовило забраться на колени, где тут же открывало пасть, подставляя для проглаживания нежное нёбо. Дворовые дети, и те прибегали за ним, упрашивая отпустить на прогулку. Крокодил был покладистым и нежным, но, как оказалось, чересчур. Когда, по долгу службы, мне пришлось ненадолго отлучиться, то, по приезду, обнаружил своего любимца мёртвым.
Домашние рассказывали, что сразу после моего отъезда крокодил, сделался сам не свой. Очевидно пытаясь разыскать меня, забрался в кабинете под стол, где и нашли его бездыханным поутру. Доктор, за которым послали, не мешкая ни минуты, прибыл уже к вечеру, и, исключив любой злой умысел, заявил об обнаруженном у крокодила разрыве сердца.
Некто жалеет разбившуюся об окно птицу, иной льёт слёзы по крокодилу, даже не подозревая о том, что они одного поля ягоды, - родственные души. Впрочем, как и все мы.
-----------------------------------
Sostenuto -обозначение музыкального темпа: сдержанно;
Affectus - переживание, душевное волнение, страсть, любовь;
Рыжий - рыжий клоун;
sancta sanctorum - сокровенное место;
приктический - расчётливый;
левиафан - «Железо он считает за солому, медь за гнилое дерево.» Книга Иова, гл.41;
разрыв сердца - инфаркт;