Гости заведения доели, официант убрал посуду и принёс ещё два стакана сока: томатный и апельсиновый. Старший следователь отпил полстакана и задумчиво стал рассматривать виднеющиеся вдали краны контейнерного терминала морского порта Финского залива. Опер пил апельсиновый сок мелкими глотками и выжидающе смотрел на приятеля.
Наконец, Алексей перевёл взгляд на собеседника:
– Вася, ты же знаешь, что я расследовал дело по тому насильнику с посёлка Металлострой? Со мной опера работали с Главка. Хорошо, кстати сработали. Молодцы. Этого упыря на границе с Украиной взяли.
– Знаю, Леша. Там старшим у оперов был Радик Зайнуллин, дружок мой. В вышке вместе учились. Я, в общем, в курсе дела. Из трёх потерпевших девчат только одна в живых осталась.
– Злодей всё на видео снимал, кассеты у матери в доме прятал. Мы нашли все записи и приобщили к делу. А когда я вышел на окончание следствия, этот ублюдок через своего адвоката потребовал предоставить ему в Крестах телевизор с видеомагнитофоном. Якобы для полного ознакомления с уголовным делом.
– Вот мудак.
– Вася, мудак – это мягко сказано. Адвокат у него назначенный был и ничего поделать не мог. Заявление вполне законно и всё по УПК. Я через оперов изолятора всё организовал. Кстати, ты знаком с капитаном Юрченко? Он там исполняет обязанности зама начальника оперчасти?
– Юра его зовут. Он же – ЮЮ. Толковый опер.
– Вот. Этот ЮЮ и помог мне всё организовать. Установил я аппаратуру в камере следствия, всё подключил и в присутствии подследственного с адвокатом запустил первую кассету, но без звука. А сам сижу и добросовестно бланки заполняю. Адвокат смотреть не стал, отвернулся и некультурно на пол сплюнул.
Старший следователь прокуратуры замолчал, допил сок, откинулся на стуле и начал рассматривать рыбака на противоположном берегу реки. Опер тоже перевёл взгляд на набережную за окном и терпеливо ждал продолжения.
Алексей отодвинул от себя стакан, сложил руки на столе и, наклонив голову к собеседнику, тихо продолжил:
– А потом, Вася, я вижу, как этот упырь свою правую руку вниз опустил, резко задышал и ногами задрыгал.
– Звиздец!
– И вот тут я не выдержал. Перегнулся через стол, схватил ублюдка рукой за кадык, левой – за загривок и к себе притянул. Я в глаза ему смотрел, Вася… И очень хотел там смерть увидеть... Не успел. Адвокат шустрый оказался. Сначала мне в печень двинул, потом своего клиента оттащил.
– Лёша, адвоката как звали?
– Гриднев Константин Витальевич.
– Так он из наших будет, с Центрального РУВД. Сначала опером бегал, потом в следствие перевёлся. Слышал, что он недавно на пенсию вышел и в адвокатуру подался.
– Ну, после его удара в печень я так и понял. Получается, спас меня адвокат Гриднев от самосудства. Надо будет позвонить, поблагодарить человека.
– Позвони. Костя мужик нормальный.
– Да понял я уже. Адвокат в своём объяснении написал, что этот выродок сам на меня кинулся. Типа, у меня самооборона была. Упырёк от его услуг сразу отказался и жалобу в прокуратуру написал. Ещё в адвокатский президиум. Козёл... Знаю, что через сутки мой подследственный в очень нехорошей хате оказался. Якобы по ошибке его фамилию после больнички перепутали. Но, думаю, тут уже Юрченко руку приложил.
– Этот чертила долго не проживёт. Если вообще до «Белого лебедя» доедет.
– Дай бог. Он сейчас опять в больничке, от следователя слышал, что во сне со шконки упал. А я в тот же день запил крепко, и меня отстранили от дела. Да и так… всё равно бы отстранили.
– Выговор влепили?
– Обошлось. Официально самооборона осталась. Надо будет адвокату коньяк проставить.
– Не надо, Алесей. Говорю же, Гриднев нормальный мужик, не возьмёт он за это бутылку. Но, позвонить надо. Может быть, и посидим где вместе.
– Как скажешь. А теперь, товарищ уполномоченный, перейдём к нашему делу. Что скажешь по своим потеряшкам?
Майор милиции придвинул свою папочку, вынул несколько листов и разложил перед собой. Пробежался взглядом по бумагам и начал докладывать:
– По нашему району всего пять похожих эпизодов получилось. Первое заявление было ещё в сентябре прошлого года. Потом пошло-поехало примерно через каждые два месяца. Знаю, что в Центральном районе похожие два случая были раньше, ещё с прошлого лета. Всего семь эпизодов.
– Почему сразу не возбуждались?
– Докладываю, господин советник юстиции, как есть – в каждом отдельном случае ни мы, ни наше следствие не усмотрели состава преступления. Свои квартиры бывшие хозяева продавали сами и снимались с прописки при личном участии. Только собственное волеизъявление, как сказал наш начальник отдела.
– Понял. А по земле что говорят?
– Земля слухом полнится, гражданин начальник. Побегали мы по району, пошептались с людишками доверенными и выяснили, что концы наших потеряшек и с соседнего отдела теряются где-то в Бокситогорском районе. Дальше копать не стали…
– Почему?
– Состава же нет, Леша! А мы и без этих квартир отдельными поручениями и материалами проверки завалены по самое не балуй. Зато оперативные дела по всем эпизодам завели, как положено.
– Ладно. А теперь подробней по каждому человеку.
– Господин советник юстиции, я предвидел этот вопрос, оторвался от всех служебных и личных дел и приготовил для вас свой секретный отчёт в письменном виде, – старший оперуполномоченный подвинул листы в сторону надзорной инстанции и добавил: – Алексей, это только мои записи, которых не должно быть в деле.
– Понял. И вот за это большое вам прокурорское спасибо.
– Ваше «спасибо» совсем не булькает, – опер заглянул в стакан, взболтнул и допил остатки сока.
– Посадим злодеев на скамью подсудимых – с меня причитается. Даю твёрдое прокурорское слово. А ты, Вася, подари мне сейчас свою папочку.
– Обнищала прокуратурка. На ходу подмётки рвут.
– Мы же не проверяем канцелярские магазины на предмет хищения чужого имущества.
– И это опять гнусный намёк на целого майора милиции. И кстати, господин хороший, сегодня ваша очередь рассчитываться за обед.
Друзья рассмеялись и одновременно осмотрели зал в поисках официанта. Забит появился из глубин заведения с готовым счётом (минус десять процентов) и рассчитал дорогих гостей. Сытые и довольные старший следователь прокуратуры со старшим оперуполномоченным милиции вышли из дверей заведения.
Хотя весна на северо-западе подходила к концу и светило почти летнее солнце, со стороны Финского залива дул приличный прохладный ветер. Обычная погода для культурной столицы нашей необъятной Родины. Хорошо, что дождя не было...
Василий Петрович, застёгивая ветровку, окинул взглядом Фонтанку от Египетского моста и до Английского мостика и предложил товарищу:
– Палыч, давай к речке спустимся. Когда ещё такой день будет?
– Согласен, коллега. И хотелось бы ещё услышать твоё мнение по поводу теперь уже нашего общего дела, – ответил советник юстиции и, прижав подаренную папочку к груди, первым резво перебежал проезжую часть в неположенном месте. Плащ развевался за спиной прокурорского работника, как крылья большой белой птицы. Опер рванул следом. Друзья спустились к небольшому историческому причалу и встали лицом к солнцу. Вниз ветер почти не попадал. Тихо и тепло... Только доносился гул от машин, проезжающих над головой по набережной Фонтанки.
Майор милиции повернулся к товарищу.
– Алексей, сдаётся мне, что в обоих районах работает одна и та же группа. Один почерк: вначале перекидывают квартиру на своего человека, снимают бывшего хозяина с прописки, выжидают несколько месяцев и потом перепродают по рыночной стоимости. И всё законно и грамотно – без поддельных паспортов и фальшивых доверенностей. И пока без трупов.
– А зачем выжидают паузу для получения основных денег? Продавали бы сразу, раз собственники сами всё подписывают.
–Последний покупатель получается самый порядочный в цепочке и, скорее всего, даже не подозревает о первом пропавшем владельце. Квартиру уже почти не вернуть. Если только через уголовное дело.
– Резон есть, – согласился следователь, подставляя лицо солнцу.
– У них только с последней квартирой на Гороховой осечка вышла. Что-то пошло не по плану. И подставной собственник по адресу не живёт. Квартира стоит закрытая, замок новый.
– Интересно. А кто был первым владельцем?
– Там в моих записях найдёшь данные. Я только фамилию запомнил – Шильд.
– Из немцев, что ли? – Князев посмотрел на товарища.
– Вроде русский. Он вначале квартиру с матерью приватизировал в равных долях. Затем мама умерла, Шильд вступил в наследство и стал собственником всей недвижимости. А потом пропал месяц назад. Его тётка из Череповца приехала и заявление накатала.
– Недвижимость так и стоит, а самого хозяина видать хорошенько подвинули далеко и в сторону, – сделал вывод советник юстиции.
– Так и получилось, – согласился майор милиции.
– Жив ли сейчас этот самый гражданин Шильд? – задал риторический вопрос Князев.
Опер только молча пожал плечами. Алексей прищурился и с минуту разглядывал солнце, отражающееся в волнах Фонтанки. Затем повернулся к товарищу и сказал:
– Василий Петрович, заявляю официально – сегодня объединю весь материал в одно производство и возбужусь по статье 125.1. УК РСФСР. Как сам понимаешь, «Похищение человека». Завтра вынесу постановление об организации следственно-оперативной бригады для расследования нашего многоэпизодного уголовного дела. Возьму себе в помощники одного милицейского следователя, который возбудил дело по Центральному району. А ты, товарищ старший оперуполномоченный, тоже подбери себе гонца в отделе, чтобы за водкой бегать. Шучу.
– А бригадиром, конечно, себя назначишь? – усмехнулся Василий.
– Как вы любите говорить, господин милиционЭр – натюрлих.
– Мне тут стажёра дали. Шеф переманил из отдела дознания Курортного района. Интересный парнишка. И в пожарке успел поработать, и в армии шесть лет прапором оттрубил. Кстати, тоже в ГСВГ, в Дрездене. В прошлом году юридический факультет университета закончил. Зовут Тимур Кантемиров. Вот его и возьму.
– С университетским образованием и в операх бегает? Вася, а не боишься, что я его в прокуратуру переманю?
– Лёша, ты же знаешь, что у нас выдачи нет. Парнишке уже двадцать девять лет и пока лейтенант. Через год старлея должен получить. Не пойдёт он в следаки. Шустрый больно и с пистолета любит пострелять. Впрочем, как и ты. Расскажу при случае.
– Хорошо. Скидывайте свои рутинные дела и со своим стажёром завтра с утра ко мне в кабинет. Твоему шефу сегодня звонок будет от заместителя прокурора города, в определённых кругах более известного как БАС (Болдырев Александр Сергеевич). Работать будем, Вася!
– Вот чувствовала моя многострадальная жопа, что наша встреча добром не кончится.
– А кто же ещё раскроет это преступление, если не мы? – усмехнулся старший следователь и похлопал приятеля по плечу.
– Поработаем, Лёша, – старший оперуполномоченный протянул ладонь и добавил: – До завтра. Папочку не потеряй. Это подарок от российской милиции… (продолжение следует)