На каждом курсе по два батальона. Три курса, шесть батальонов. Два батальона и на нашем курсе. Родной Третий батальон курсантов, под командованием полковника Кофмана Анатолия Владимировича. "Папа Коша" в среде курсантов. Пятым батом командует подполковник Вилутис. Для курсантов нашего батальона он "Дядя Вилли", по аналогии с "Папой".
В батальоне Кофмана две роты. Восьмая под командованием майора Скоморохова Юрия Васильевича (как и любой офицер, среди своих воспитуемых Скоморохов имеет подпольную кличку, за давностью лет вспоминать ее не буду). Девятой ротой рулит мудрый Мамон, тоже майор, Сербин. Громадный и сильный, добродушный и авторитетный.
В пятом батальоне три роты: Седьмая, Десятая и Двенадцатая. Они базируются в некотором отдалении от нас: в белого кирпича советской казарме. Общаемся с ними редко. Мест общего пользования (плац, спортгородок и пр.) у нас с ними почти нет. А пойти в гости – это уже официально нужно отпрашиваться у командиров, почти как в увольнение. Если нет земляков – вовсе без надобности. За все время службы-учебы я ни разу не заходил в казарму Пятого бата.
Отношения между нашими батальонами в общем то почти нейтральные. В основном общаемся когда друг у друга принимаем наряды и караулы. Не всегда мирно… Наша Восьмая рота в дружеских отношениях с Седьмой ротой. А вот с Десятой как то не сложилось с самого начала. То ли они у нас плохо караул приняли, а мы их за это, при ближайшем приеме наряда по столовой, заставили десять раз тарелки перемыть в столовой. То ли наоборот, они нас – причину вражды уже никому и не вспомнить. Впрочем это не мешает поддерживать дружеские отношения с сержантом из Десятой, с которым в первый день знакомства с училищем нарвались на полковника Кофмана.
Дядя Вилли спокойный, флегматичный. Внешне выглядит вовсе безобидно. Курсанты его батальона живут намного лучше, свободнее нас. Мы завидуем. Эх, почему я не попал в батальон к Вилутису?
Нашего Папу знает и обоснованно опасается все училище. Курсанты всех курсов обходят полковника Кофмана десятой дорогой по Дуге Большого Круга. А уж свой батальон комбат держит железной хваткой, терроризирует беспощадно. По крайней мере нам так кажется. И нашей Восьмой роте достается больше других. Почему-почему… Живёт он у нас! Практически весь день с нами. В Девятой роте базируется замполит. Папа там появляется не часто. Понимаем, что для них это стихийное бедствие, но ведь не надолго. Выдерет всех и уйдет. А мы постоянно живем рядом с этим вулканом в полковничьих погонах.
Когда Папа уходит домой, вся трехэтажная казарма (даже рота ПС на первом этаже и командиры рот) вздыхает облегченно. До утра можно жить спокойно… Почему я не попал в батальон к Вилутису?
Зато когда возникает вопрос об отчислении из училища, тут уже нам завидует Пятый батальон. За неуспеваемость отчисляют редко. Разве что совсем тупой, но таких отсеивает приемная комиссия еще при поступлении. А вот залёты – это явление частое. Пьянки, неуставные взаимоотношения, самоходы… Тут явно лидирует Пятый. В Третьем не очень то разбалуешься. Жесткие папины тиски не очень то благоприятствуют. Залет – разбор – на педсовет – отчисление. Курсантов Пятого батальона отчисляют с большей вероятностью. За своих Папа заступается. На педсовете, когда большие чины, во главе с Начальником училища, решают судьбу курсанта, слово полковника Кофмана дорого стоит. Авторитетно и весомо. И по большому счету – как он скажет, так и будет. Самому мне, слава Богу, не пришлось стоять перед такой комиссией. Знаю по рассказам менее везучих товарищей. Перед педсоветом Папа вызывал к себе провинившегося курсанта и задавал вопрос: "Хочешь учиться?". В зависимости от полученного ответа он высказывал свое мнение на педсовете. Давал шанс на получение золотых офицерских погон. Повторно на педсовет уже не попадали… Тащил нас Папа к первому офицерскому званию прямо токи за уши. Больно, неприятно, но действенно. За это готовы простить Папе всё. Еще и вперед на несколько лет.
Два наших сержанта, два заместители командира взвода, Рыба и Лебедь подзалетели не по детски. По какому то поводу решили устроить банкет в субботу. Кажется у кого то день рождения был. Одного из своих подчиненных отпущенных в увольнение, Чёму, "зарядили" на покупку водки. Закупил в ближайшем магазине. Принес в назначенное время к забору, в "точку рандеву". В момент передачи "огненной воды" накрыл их дежурный по училищу…
Происшествие вышло на самый высокий уровень. Понятно, что оба сержанта на отчисление, даже без вариантов. Перед Чистилищем Папа вызвал обоих к себе на беседу.
- Хотите учиться?
Рыба: "Хочу!".
Лебедь: "Не хочу!"
Лебедя отчислили. Дослуживал в войсках. Рыба остался. Разжаловали, конечно, в рядовые курсанты. До выпуска дошел. Золотые погоны получил.
Кстати Чёма в этой истории не пострадал совсем. Отделался легким испугом. Папа суров, но справедлив. Воинские законы чтит и блюдёт. Просьба со стороны непосредственного начальника, пускай и сержанта, расценивается как приказ и подчиненный ответственности за его исполнение не несет.
Иногда Папа заступается и за "чужих" курсантов, если видит, что тех незаслуженно обидели. Но это уже другая история.