Прислонившись задами к переду своего транспортного средства, стоящего посреди дороги, Мотя и Юрка, сложив руки на груди и нога на ногу, смотрели с задумчивостью вдаль.
- Ну что, рискнём!... Или в объезд поедем? – вздохнув с сожалением, спросил Мотя.
- Твой конь, тебе и решать. – почесал голову Юрка.
- Ну ведь, на карте, она есть! А теперь, аж лишних двести км колбасить.!... – нащупав сзади себя, на багажнике, карту дорог, возмущался Мотя, уже не в первый раз тыкая в неё пальцем.
- Она и есть. Просто ремонт. Просто не повезло. – поддержал карту Юрка.
- И таблички, гады, не повесили. – покрутил головой Мотя в разные стороны.
- Табличка была, на баб надо меньше глазеть. – снова, оправдал кого-то Юрка.
- Чего ты всех защищаешь? Нет бы, мне посочувствовать, адвокат хренов! - огрызнулся Мотя.
- Сочувствую! – нежно погладил по голове друга Юрка.
За два дня до этого.
- Ну как! – распахнул ворота гаража перед другом вдохновлённый Мотя. – Правда, класс!
И перед взором Юрки, и всех проходящих мимо предстал чистенький, блестящий, цвета «мокрого песка», «Запорожец».
- Смеёшься что ли? – разочарованно, возмутился Юрка.
- У меня две недели отпуска, а не два года! На такую «кругосветку», в ушас…
В какой-то момент Юрке показалось что «Запорожец» сочувственно подмигнул ему фарой, и всё, чем хотелось высказаться, по этому поводу, застряло у него в глотке.
- Да я так, пошутил. – успокоил друга Мотя.
- Надо просто перегнать его, тут недалеко, километров тысяча. Один чувак согласился купить, ну а если пригоню, то больше обещался заплатить. Так пойдёт?
Юрка вяло мотнул головой, в знак одобрения.
- На зап. части что ли? – сменив гнев на заинтересованность, спросил он.
- Про модернизацию, вроде, что-то рассказывал. Как я понял. – закрывая обратно ворота гаража, рассуждал Мотя.
* * *
То, что представляла собой, сейчас, дорога, это выложенные широкие железобетонные плиты с огромной щелью между ними, вдоль всей ремонтируемой трассы.
- Не, я всё-таки рискну. – ещё сомневаясь, примеряясь, нарушил молчание Мотя.
- Колёса, только-только встанут. Шаг влево, шаг вправо – всё, амба! – все «за» и «против» взвешивал Юрка.
- Может, сделали немного, потихоньку проедим… Не, всё, едим!– поставил точку в сомнениях Мотя.
- Как знаешь. – не стал больше спорить с другом Юрка, и тоже сел в машину.
Не сводя глаз с дороги, медленно и аккуратно, Мотя вёл «Запорожец» к цели, которой, пока, даже не было видно. Обливаясь потом, ругаясь матом, напряжение всё больше и больше отягощало равновесие разума.
Метров через пятьсот Мотя не выдержал, бросил руль, вытряхнул себя наружу, кричал, махал руками, подпрыгивая, обчесывая всего себя, словно, выпуская всё скопившееся изнутри.
Юрка, сидел молча и делал вид, что спит.
- Всё, я больше не могу! – в истерике плюхнулся Мотя обратно на сидение водителя. Обернулся назад, взял пакет с термосом, колбасой и батоном, прихватил, с заднего сидения, и плед.
- Ща поем, и спать! – жуя откусанный батон и наливая кофе, выдохнул он.
- А я говорил, не загоняй себя в жёсткие рамки – не выдержишь! – добавил масло в огонь Юрка.
Мотя хотел вновь взорваться, но набитый рот остановил его порыв.
- Не надо мне ничего говорить. Жуй аккуратно, а то ещё подавишься. – гаркнул Юрка, в уже округлившиеся, от эмоций, глаза друга.
- Ты спи, я пойду на разведку. Далеко еще там? – вылез он из машины и по белому чистому полотну пошёл искать конец их мучения.
День был хоть и пасмурный, но лёгкий, теплый ветерок приятно обдувал со всех сторон, путаясь за деревьями в направлениях.
Юрка снял с себя, захватившую на случай дождя, куртку, и размахивая ею, понёсся, как по взлётной полосе, набирая скорость.
Ну где, ещё можно себе такое позволить? Лишь там, где целиком и полностью принадлежишь самому себе – и телом, и мыслями, и желанием устроить им нечто эдакое. Полёт души прервал звонящий рок. Со словами трека «Я свободен!...» Юрка достал из кармана куртки телефон. Забыв переложить его в другое место, он выругался на себя, за беспечность. Но обошлось.
- Привет, Светик! – пытаясь отдышаться, ответил он на звонок.
- Где, где?... В Йошкар - оле!... Чё за дурацкий допрос, каждый раз?... Да не ору я, у меня голос просто такой, громкий… Да не знаю где я! Вот, иду один по какой-то дороге, кругом лес непролазный, звери дикие, дождь собирается, ни людей, ни домов, ни зонта… А ты то чего, плачешь?... Да не бросал я тебя! За грибами просто пошёл, и заблудился…
Задремавший, казалось совсем на чуть-чуть, Мотя, вздрогнул от услышанного где-то, совсем рядом, звука камнепада. Открыв глаза, ему хотелось снова их закрыть, думая, что это просто дурной сон, а
неизбежная реальность. В метрах пятнадцати перед его взором, огромный КамАЗ сгружал целую машину щебёнки, прямо у них на пути, прямо на их единственной надежде и возможности выбраться из этого, дорожного кризиса. Мотя метался в мыслях, пытаясь ухватиться хоть за какую-то идею, способную поставить его разум на «ноги». Он обернулся назад, но понял, что обратной дороги ему не осилить тем более. Отчаявшись, ещё больше, он проскулил, как заброшенный всеми щенок, как забытый туристами рюкзак, в котором столько полезных вещей, для кого-то, но не для него…
Надо было искать другие пути решения. Но в одиночку, это было делать уже бесполезно. Открыв дверцу реальностям, он направился прямиком на поиски здравого смысла, дельного совета, да и просто, помощи.
Немного пройдя, Мотя увидел шагающего быстрым шагом вдоль дороги Юрку. Заметив Мотю, Юрка помахал другу руками, и жестом показал, что всё «ок». Переключив шаг на бег, он быстро добежал до машины, покопался на заднем сидении, и в том же темпе двинулся в обратный путь.
Мотя, ничего не понимающий, стоял и просто наблюдал, не решаясь идти дальше. Он начал понимать, что что-то происходит, и происходит без него, и от этого поезда он безнадёжно отстал. Он махнул рукой, и пошёл в сторону леса, слыша за спиной разговаривающие о чём-то голоса Юрки и водителя КамАЗа, а затем, и отъезжающий звук непонятной ему ситуации.
Юрка терпеливо ждал Мотю у машины, опираясь руками на две лопаты. Мотя, с видом, что ему всё по-барабану, вышел из-за деревьев и медленно шагал в их сторону.
- Видал, я таки решил нашу проблему! – радостно воскликнул Юрка, почти подошедшему другу.
- Не злись, всё же удачно получилось! Там ещё столько пилить… А тут, мужики понятливые и отзывчивые попались. У них, вообще-то, выходной, а согласились. Я рассказал им про нас, они прониклись. Предложили засыпать кусочек, чтоб можно было съехать с дороги. Да ещё, крановщик уехал на выходные, засядешь, кто вытаскивать-то будет?... У меня такое чувство, что я монолог с самим с собой веду. Скажи хоть слово! – попытался объяснить всё Юрка.
- Молоток! – огрызнулся Мотя. Вырвал из его руки лопату, и они оба, пошли в сторону большой кучи щебёнки.
Разгребая проблему на дороге, в виде огромной кучи камней, они вернули хоть какую-то уверенность и решительность своему духу и желанию продолжить начатый путь. Смотря на этот «спасительный островок». Мостик, коридорчик, портал - меняющий одну реальность на другую, Мотя с Юркой сели на поваленное дерево, недалеко от дороги и не спеша перекуривали «это дело».
- И вот надо было в такое вляпаться? – сплюнул в сторону Мотя.
- Это ещё фигня. – успокоил Юрка.
- Дед как-то рассказывал, как они со свояком зимой, в тридцать градусов мороза, со сломанной печкой, подержанный «Москвич» перегоняли. Поочереди рулили. Один в машине, другой – рядом бежит, греется. А тут, лето! И голова в тепле лучше работает…
- Нда… - согласился Мотя и посмотрел на путь, который им предстоит теперь пройти, сойдя с «дистанции».
- Таких не берут в космонавты… - пробубнил он сам себе, рассчитывая траекторию съезда.
Лопаты они оставили между плитами, у насыпи, которые обещал забрать Макарыч сам, водитель КамАЗа, по ранней договорённости с Юркой. Съехав на обочину, Мотя осторожно выруливая, вел машину вдоль дороги.
- Нам ещё повезло, что не овраг! – подметил довольный собой Юрка, вглядываясь в заросли травы и кустов, прогибающихся от внезапного вмешательства в их зону.
Мотя ойкнул и резко дёрнул по тормозам. Юрка тоже вздрогнул, от не понимания внезапной остановки.
- Нам что, ничего это не стоило? – словно проснулся, из всего этого кошмара, воскликнул Мотя.
- Напугал, аж. – выдохнул Юрка недоумение. – Почему не стоило? Твоя дорогущая бутылка коньяка за всё и расплатилась.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – до глубины души возмутился Мотя.
- А что я должен был, по-твоему, делать? Ждать твоего официального разрешения? Ты когда попёр на эту дорогу, ты меня спрашивал? Ах да, спрашивал! А я, что сказал? А ты, что ответил? По мне так, лучше так, чем сидеть и ждать неизвестно чего! Хотя, конечно, у меня мог быть и другой выход, вон там, по тропинке, до остановки, и … nah Haus!...
- Во завёлся! – плавно продолжил движение, выйдя из небольшого оцепенения, Мотя.
- Всего лишь какая-то жалкая, давнишняя бутылка, а так разнесло товарища… – косясь одним глазом на Юрку, ёрничал он. - Нет бы, поделиться, испить проблему по-дружески, по-братски, вместе. Чтобы потом не болела ни у кого, ни голова, ни душа.
Спустя некоторое время, они повернули в лес, и по лесной дороге продолжили свой нелёгкий и не самими выбранный путь.
* * *
Хлопнув калиткой Варька налетела на сидящую на корточках и завязывающую шнурки своих кроссовок Женьку.
- Ну и где, они тут растут, твои грибы? – поднявшись, воскликнула Женька.
- И главное, как они, хотя бы, выглядят? – добавила она, осматривая себя со всех сторон.
- Вот и увидим! Разберёмся на месте. – приободряя боевой настрой ответила Варька.
- В крайнем случае, поищем в интернете.
День стоял пасмурный, но дождя не было. Девчонки, и решили сходить, попробовать насобирать грибов на суп, и на жаренную картошку. Варька обожала это с детства, когда приезжала с родителями в гости к бабушке. Хоть и говорят, что впечатления из детства никогда не повторяются, но ведь можно найти новые, которые тоже будут помниться потом всю дальнейшую жизнь.
Девчонки проверили наличие смартфонов в своих карманах легких спортивных курточек, повесили на руку по корзинке, и, взявшись под ручку, пошагали в сторону леса, оря на всю деревенскую улицу дуэтом:
«Лееето, ах лееето, лето крааасное будь со мнооой!...»
Что, очень не понравилось, переходящей дорогу им, сбившейся с ритма стайке гусей. Один из которых, последний, вытянул свою длинную шею в их сторону, и медленно начал своё наступление.
- Ого, местный вышибала! – бросила Женька в его сторону, остановившись.
А остальные, налетев на возглавляющих, это шествие, более могущественных гусаков, начали громко гагатать, не понимая в какую сторону им теперь предъявлять свои претензии.
Осторожно обойдя это возмущенное «собрание», девчонки ускорили шаг.
- Хвоста нет? – обернулась назад Женька.
- Уф! – выдохнула она. – Такое надо в намордниках выпускать. Смешно, потом, скажут «ее слопали гуси»…
- Не сочиняй. Никто бы тебя не слопал. – толкнула плечом подругу Варька. – Ну, ущипнул бы парочку раз, для порядка и для массажа…
Женька обернулась еще раз, и показала язык, уже заходящим в калитку, гусям.
- Ты чего-нибудь взяла с собой, кроме корзины? – вдруг резко остановилась она.
- Ну да! Бутерброды, яблоки, воду, ножи… - вспоминая, перечисляла Варька.
- А спички, фонарик… - дополнила список Женька.
- Может тебе ещё и зубную щётку, палатку, спальный мешок, с собой прихватить? Мы ведь за грибами, а не в поход идём. Пару часиков погуляем, и придём. – покрутила указательным пальцем у виска Варька.
- А если заблудимся? А если ночевать придётся? – перестраховывалась Женька.
- «Если» не будет, тут тебе не тайга. В любом случае куда-нибудь да выйдешь. Если крышу не снесёт, и кругами носиться не будешь, на какой-нибудь полянке. Ясно?
- Если бы! Солнца ведь нет. - хмыкнула Женька.
- А бутерброды то нам зачем, тогда? На пару-то часиков. – не унималась Женька, всё больше чувствуя приближения леса в своей жизни.
- Ну может, больше потратим времени. Начнёшь, еще, сырыми грибы есть, от нервного перевозбуждения!
А лес приближался, и уже чувствовалась его манящая в глубину себя магия, скрывающая кронами деревьев свои тайны, свои надежды, свои силы. Которыми, он готов был делиться с каждым, кто готов был на свой вызов. Вызову такому близкому, но чужому миру природы. Живущему, по своим законам.
Выйдя на тропинку ведущую вдоль леса, немного напоминающую аллею парка, с одной стороны, которой, деревья, спрятавшие свои макушки высоко среди облаков, а с другой, пшеничное поле, способное уже по самую шею утопить в своих колосьях того, кто нырнёт в это море с золотистым отливом, колышущееся, словно волнами, под тёплым и влажным ветром, девчонки замедлили шаг, выбирая место, чтобы нырнуть, всё-таки, в чащу леса.
Немного впереди них, на тропинку из леса вышел молодой парень. Он был в огромных резиновых сапогах, плащ-палатке, с длинной палкой в одной руке и корзиной в другой, и завершала весь его вид, матёрого завсегдателя лесов, на голове, ковбойская шляпа.
- Вот это груздь! – междусобойчиком прокомментировала встреченное Женька.
- Будем брать, или пусть растёт?
Варька ничего не ответила, только хмыкнула, привыкшая уже к Женькиным остротам и неуместным репликам, вылетавшим у неё ни то из головы, ни то из другого какого места. Но было смешно!
Тем более, когда идущий впереди парень, видимо услышав слова Женьки, стал более внимательнее присматриваться в придорожную область леса, возможно, пытаясь выискать «обнаруженные» тут Женькой грузди.
- Не говори глупости. Знаешь первое правило леса? – еле сдерживая смех, попыталась поставить всё на места Варька.
- Пытаться увернуться от желающих тебя съесть? – взвизгнув, шлёпнула себя по щеке Женька, и стряхнула с ладошки убитого комара.
- Нет. Хотя, и это пригодится. А первое правило, зашедшего в лес – не забывать, что это лес. – Варька достала из кармана тюбик с мазью от комаров, и протянула Женьке.
- Намажься, а то и вправду съедят!
- Ну всё, хватит! Надоело ходить вокруг да около. – резко остановилась Варька, надевая капюшон курточки на голову.
- Давай уже углубляться и разбредаться.
- Ты моей смерти хочешь! – захныкала Женька. – Я же в трёх соснах заблужусь. Да не умею я ориентироваться вообще, и функция у меня эта не работает; ни по картам, ни по схемам, ни по навигатору…
- А по навигатору то, чего сложного? Поверните налево, поверните направо… - оборвала ее Варька.
- Путаю, право и лево! – пояснила Женька.
- Понятно. Ну, тогда идём вместе, ты с ОДНОЙ стороны грибы ищешь, я - с ДРУГОЙ. Так пойдёшь, или тут посидишь?...
- Пойду, конечно. – бросив корзинку в траву, Женька напялила, как и Варька, капюшон на голову.
– Чтоб я с этим маньяком тут осталась, да одна, да на узенькой тропинке?... – она кивнула в сторону удаляющегося парня в ковбойке.
- Да знаю я этого маньяка, на нашей улице живёт, у колодца. – успокоила её Варька.
Девчонки зашли в лес и раздвигая лапы небольших ёлок, средь высоких, могучих и может вполне уже вековых сосен, стали пробираться в дремучую свежесть непонятной, пока ещё им, реальности.
- Ну вот, здесь посвободнее. Начнём отсюда поиск. – выдохнула Варька, передав Женьке ножик и яблоко.
- Можешь съесть, от шока отойти. А я пока пригляжусь вокруг.
Женька села на поваленное ветром сухое дерево, и оглядывая всё вокруг себя, начала грызть яблоко.
- Он чай тут всё уже обобрал. – с набитым ртом проговорила она.
- Кто? – обернулась Варька.
- Твой грибной маньяк! Нюх, как у собаки, глаз как у орла… Обглодав огрызок, она размахнулась и сильно швырнула его куда-то в сторону, от чего, громко крикнула птица, и взлетела с ветки, затерявшись в верхней кроне леса.
- Женька! – вздрогнув, заорала на неё Варька. – Даже птицам не нравится, что ты у них тут разбрасываешь мусор. Потише нельзя, это было сделать, под листиками, где-то, схавать?
- А я то откуда знала, что тут такие порядки? – поднявшись, стала отряхиваться Женька. – На входе правила поведения не весели, ровно, как и схема эвакуации при чрезвычайных обстоятельствах…
- Какие ко мне, теперь, претензии?
Покрутившись на месте во все стороны, наполнив большим лесным вдохом воздуха свои легкие, Женька выдавила из себя:
- Ле по та!...
- Ты как хочешь, а я тоже хочу палку, как у этого груздя, для надёжности. – добавила она, и стала отрывать от упавшего дерева, на котором только что сидела, на её взгляд, достойную для этого ветку. Ветка сначала не поддавалась, хотя вроде бы была и надломлена, а когда оторвалась, откинула Женьку в огромные и густые лапы, недалеко стоявшей, молодой ёлочки.
- Ой! – вскрикнула она, приземлившись на что-то мягкое.
Варька, бросив всё, примчалась на выручку, с ужасом представляя; что теперь Женьку придётся тащить на себе, и хорошо, что еще не так далеко ушли, и грибы (жаль!) придётся бросить…
- Что случилось? – протянула она к Женьке руки.
- Я, кажется, кого-то раздавила… и оно ещё тёплое. – с брезгливостью в голосе проговорила Женька, и ухватив руку Варьки, вылезла из-под ёлки.
Варька заглянула под ёлку, в то место, где только что, была задница Женьки.
- Это был большой белый гриб. Наверное, никто его тут не замечал, раз вырос такой большой. – уже спокойным голосом говорила она, ковыряясь в его останках, подобранной рядом веточкой.
- Можешь спать спокойно, ты никого не убила. – окончательно заключила Варька, выползая из-под ёлки.
- Спасибо, Холмс! Я восхищаюсь Вашими дедуктивными способностями! Они спасают мою репутацию. – Женька пошлепала рукой по лежащему на земле дереву, предлагая и ей сесть, рядом с собой.
Варька не возражая устроилась рядом, достав яблоко из корзинки.
- Много насобирала? – заглянула в неё любопытная Женька, поворочав, там же, лежащий пакет с бутербродами.
- Куда там, с тобой разве сосредоточишься. С тобой грибы собирать… - жуя вздохнула Варька.
- Кстати, а не плохая идея! Мне тоже нужна такая палка! – и вырвала её из рук Женьки, ковырявшей что-то непонятное неподалеку.
- Она тебе всё равно уже ни к чему. Раздавила самый главный гриб – всё, считай, что остальные тебе объявили войну. Теперь. все равно ни одного не найдёшь.
- Да ладно! – с озадаченным видом, то ли верить - то ли нет, округлила глаза Женька.
- Бабушкиных сказок, что ли, наслушалась?
- Проверим? – протянула Варька руку подруге для заключения спора.
- Проверим! – приняла Женька вызов. – Только палку ищи себе сама. – и вырвала её у Варьки, быстро вскочив с бревна.
- Ес! – сама себе воскликнула Варька, за спиной у подруги, уже предвосхищая события – А супчик у них сегодня, точно, будет!
Варька тихонько вышагивала между деревьями и кустами, теребя палкой кучки опавших сухих листьев, мелких ломанных ветрами сучков, раздвигая попадающиеся на пути ветки елок, деревьев и кустов.
Время от времени она кричала Женьку, а услышав её отзыв «Тута!», брела дальше. В какой-то момент Женька не откликнулась. Варька ещё несколько раз крикнула, но услышала лишь какое-то тихое и непонятное мычание.
- Ну что опять! – воскликнула она, топнув ногой и пошла на поиски подруги.
Идти пришлось недалеко, чуть в стороне от ею пройденного пути,
Варька обнаружила Женькину задницу, в зарослях черники.
- Отозваться нельзя было? – накричала Варька на подругу.
- У меня рот занят. – запихивая очередную горсть собранных ягод, ответила Женька.
- Я такое никогда не видела, представляешь! И бесплатно! – дожёвывая уже синим ртом, улыбаясь, излучила Женька.
- Домой придём, не забудь в зеркало посмотреться. Жрица черничная! – махнула на неё рукой Варька, и пошла продолжать свой прерванный путь.
- Много насобирала? – услышала она за спиной, догоняющий голос Женьки.
- Не скажу. – обидевшись и не обернувшись, ответила Варька, продолжая идти.
- Смотри, сколько у меня! – не унималась Женька.
Перепрыгивая через кустики черники, хрумкая ветками и шурша травой, она подбежала к Варьке и сунула, под нос ей, свою корзинку.
- Чай поганок набрала. – всматривалась и перекладывала из стороны в сторону грибы Варька.
- Обижаешь, насяльник! – с гордостью отраппортовалась Женька.
- Жить будете!
- Ого, подберёзовик! – воскликнула одухотворённо Варька, и аккуратно положив его себе в корзинку, ускоряя шаг, направилась на своё оставленное место.
- Так не честно! – крикнула ей в спину Женька.
- Найдёшь ещё, места знаешь! – крикнула в ответ Варька.
Поставив почти полные корзинки грибов на землю, Женька и Варька, синхронно, плюхнулись на лавочку рядом с крыльцом дома.
- Вот это мы сгоняли в супермаркет! – вытянув уставшие ноги, полулёжа, и разбросав руки по лавочке, простонала Женька.
Варька ничего не ответила, в такой же позе, она молча смотрела в небо, провожая глазами пробегающие мимо облака.
Минут через десять молчаливого взаимопонимания друг друга, Варька очнулась и заявила, что пора чистить грибы.
- Не, не, я не умею! – замахала руками Женька.
- Что угодно, только не это! Да я и не переживу, если начну ковыряться в чём-то, или в ком-то… - брезгливо завопила она.
- Ну, ты сама напросилась! – хмыкнула Варька, достала пустой пакет-авоську из кармана, и сильно, с шумом им тряханула. Когда тот выправился, начала накладывать в пакет, выбирая из обеих корзин, грибы.
Женька, непонимающе, округлила глаза, глядя, на это.
- Это, зачем? – не выдержала она.
- Затем, что тогда пойдёшь к бабе Афе, вон в тот дом через дорогу, напротив нас, и спросишь немного картошки. А это, ей отдашь! Старушка хоть порадуется, а нам, всё равно много…
- Крутой ник для чата - «Афа»! Соседи придумали, или предки постарались? – хмыкнула Женька.
- Обычное сокращённое имя. Афродита Никаноровна, её полное. И не вздумай там ёрничать, нам ещё пригодятся добрые отношения с соседями. – протянула наполненный пакет Варька, развалившейся по лавочке личности.
- Не беспокойтесь, mэm, всё будет доставлено в чистом виде! – отдав честь, Женька поднялась с лавочки, подтянула штаны и, взяв пакет из рук подруги, направилась в сторону калитки.
- А гуси, гуси у ней есть? – крикнула она, подойдя к калитке.
- Нет у ней никого, шлёпай уже. – взяв корзинки, начала подниматься по лестнице, крыльца, Варька.
Скрипнув своей калиткой, а потом, через дорогу, соседской, Женька подошла к покосившемуся, от времени, домику. Волоча уставшие ноги, она преодолела две ступеньки крыльца, которые тоже скрипнули под тяжестью её шагов, и постучала кулаком в дребезжащую дверь.
«Да тут, сплошная сигнализация, по всему периметру приближения. - подумала она, ожидая реакции на её тарахтение в дверь. - Странно, что никто ещё, на встречу, не вышел. Ну хоть, ради любопытства, что-ли!»
Никто не ответил. Она снова постучала, сопроводив своё буйство ещё и криком «Есть кто дома?!!!», а вспомнив, что у старушки есть имя, добавила, но уже тише «Афродита Никаноровна!». И снова, на Женькин призыв ответила только тишина. Она спустилась с крыльца и подошла к одному из окошек, приставила ладонь ко лбу и усердно начала вглядываться в сумрак малоосвещённого дневным светом толи коридорчика, толи кухонного помещения. Появившееся внезапно, далеко не миловидное, лицо сквозь давно немытое стекло, напугало Женьку, до чёртиков. Она ойкнула и резко отпрянула назад. Но спустя несколько секунд, придя в себя, кивнула старушке в знак приветствия, и подняла, показывая той, пакет с грибами. Дверь погремела ключами, распахнулась перед Женькой, предлагая войти в то, во что входить не было ни малейшего желания.
Забрав из Женькиных рук пакет с грибами и, оставив его на лавке возле холодной печки, старушка пригласила её пройти в комнату. Где её страх сменился спокойствием и умиротворением. Запахи трав, висящих в разных местах, засушенными пучками на гвоздиках, чувство уюта и завораживающий интерес, так нежно и гостеприимно охватили её за плечи, и как добродушные хозяева, всегда радующиеся приходу гостей, усадили Женьку за вкусно пахнущий стол, пОчуя своими изысками, убаюкивали старыми историями, мелькая перед её лицом, пожелтевшими фотографиями…
А разложенные повсюду, расшитые разными узорами салфетки, тронувшие её своей тонкостью и изяществом, вдруг, возбудили её разум и желание, сидеть вечерами, у тёплой печки, накинув на плечи кружевную шаль, босиком, в тёплых вязанных, из козьего пуха, носочках, тихонько покачиваться в кресле-качалке и вышивать, вышивать эти не замысловатые произведения искусства.
Захлопнувшаяся, за Женькой, дверь привела её, наконец, в прежнее чувство. Держа в одной руке пакет с картошкой, а в другой, сухой букетик из непонятных ей трав, она упорно пыталась вспомнить, как и когда умудрилась попросить у старушки картошки, и при этом, совершенно ничего не помнить об этом. И для чего ей понадобился этот веник, ведь зачем-то она его прихватила?...
Ничего не понимая, она спустилась, проскрипев ступеньками, с крыльца и решила, что выбросит непонятное позже (ну, не на глазах же старушки!), и пошла по тропинке сада, на выход.
Перейдя через дорогу, Женька, как ни в чём не бывало, взялась рукой за свою калитку, чтобы войти, и тут же, в своей голове услышала слова бабы Афы.
«А траву, повесь на калитку, судьба мимо не пройдёт.»
Женька, от облегчения, аж вздохнула – «Не совсем ещё сбрендила, что-то, всё-таки ещё припоминаю.»
За стягивающую тесемку она нацепила вязанку на торчащий гвоздик и с чувством завершения миссии, пошлёпала к дому.
Варька резала зелень, когда услышала звук хлопнувшей двери и шаркающие шлёпки Женьки по коридору, в сторону кухни.
На большой сковороде фыркали и пузырились грибы в сметанном аромате. Увидав их, Женька бросила пакет с картошкой на стол, перед носом Варьки, а своим носом и пальцами полезла в сковородку.
- Ну не готово ещё! – предостерегла Варька подругу. – Чего так долго то? Хотела уж на поиски идти.
- Сама меня туда послала! Прикинь, у меня теперь чувство, что я пережила другое измерение. Ничего не помню, но картошку, видимо, подсознательно прихватила. А, дали ещё травы какой-то, в калитку воткнуть, на счастье. А что я там столько времени делала?... Убей, не помню. – разводила Женька руками, рассказывая, жующей траву Варьке и смотрящей на неё изумлёнными глазами.
Женька тоже присоединилась, под шумок, к поглощению порезанной на доске травы, которая всё уменьшалась и уменьшалась, исчезая совсем.
- Ну да, она ведь у нас в деревне, как бы ведьма. – наконец раскрыла карты, перед подругой, Варька.
- И ты мне даже об этом не сказала! – до глубины души возмутилась Женька.
- Во-первых, ты бы не пошла, трусиха. Во-вторых, мне она ничего плохого не делала, чтобы держаться от неё подальше. А в-третьих! А в-третьих, мне снова надо идти в огород за зеленью. А ты, раз вся такая чистенькая и аккуратненькая, мотай ещё, заодно, и за молоком. Там, у колодца, дом жёлтенький, гусей нет и ведьм тоже. Банку и деньги на этажерке возьмёшь! – надев калоши и накинув курточку, Варька хлопнула за собой дверью.
- И чё так было орать? – пробубнила в пустоту Женька, пытаясь на вилку подцепить малюсенький грибочек со сковородки.
- Иди ко мне, крошка!… и не говори, что ты ещё не готов!
Вечер плавно опускался на пасмурный день, прошедший без дождя.
Пока ещё не везде, но стали зажигаться окна домов, постепенно собирая всех под свои крыши. Женька с осторожностью открыла, выходя, калитку и с такой же осторожностью прикрыла её за собой, опасаясь скинуть с гвоздика сухой букетик, отвечающий, теперь, за её судьбу. Сунув пустую, трёхлитровую банку под мышку, уверенным шагом деревенской особы, пережившей тут уже много чего, она направилась в сторону колодца, по самой центральной части улицы.
Немного пройдя, с интересом глазея на то, что не бросилось ей в глаза днём, когда они с Варькой ходили по грибы, боковым зрением, случайно, она заметила, как из-за кустов, набирая скорость, вытянув свою длинную – предлинную шею на неё несётся гусь. Сметая все травинки и ветки на своём пути, срезая сам путь, игнорируя дороги, он нёсся, как дьявольская машина, раскидав крылья в обе стороны, раскрытый клюв начал издавать звук жутко фальшивившего горниста, доводивший разум Женьки до паники, потери ориентации и разума.
В первые секунды Женька остолбенела, призывая всех святых, завернуть его домой.
Но вспомнившиеся, вдруг, слова «Судьба мимо не пройдёт» окончательно убили в ней надежду и веру на потустороннюю помощь, и она рванула, со всех ног, куда глядели её глаза. Но глаза её подвели, как и все остальные части тела, так что, пробежав совсем немного, она со всего размаха, сначала, во что-то врезалась, потом, выронила банку из рук, и в конце, упала бы сама, если бы чьи-то руки её не поддержали.
Отодрав лицо от чьей-то груди, Женька подняла отчаявшиеся глаза вверх и увидела, под знакомым капюшоном симпатичное, гладко выбритое лицо грибного маньяка.
- Обижают? – сочувственно спросил он, глядя в её обезумевшие глаза.
Женька молча кивнула и обернулась в сторону гуся.
- Федя, иди домой! – по-доброму скомандовал её спаситель гусю.
Гусь не в полную силу гагатнул, сложил, недовольно капитулировав, крылья, и, повиливая задом, медленно, переваливаясь с ласты на ласту, пошлёпал к своему двору.
- И многих он у вас тут покалечил? – немного придя в себя, спросила Женька, всматриваясь в траву в поиске потерянной банки.
- Никого. Он кидается на тех, кто его боится. Кому ж не хочется почувствовать себя героем? А животные быстрее чувствуют наше внутреннее состояние. –протянул он ей банку, которую быстрее заметил и поднял.
– За молоком?
Женька кивнула.
- Я налью, посиди, вон, на лавочке! – вырвав банку из её рук, он направился к своему дому.
- Меня Сава зовут! Савелий! – крикнул он, перед тем как скрыться за воротами.
- А меня Женя! Евгения! – ответила она вдогонку, надеясь, что он её ещё слышит.
Слова Савы, о том, что её гоняет, по улице, собственный страх, а не добродушный гусь, которого все знают и любят, вселили в Женьку чуть больше уверенности и смелости. Тем более, что она теперь знает, как его зовут, и знает, что он любит булку, смоченную в молоке. Которая, завтра, и наладит их, с ним, создавшиеся непростые отношения, по совету Савы.
Подойдя к своей калитке, первой реакцией Женьки было выкинуть эту непонятную, для неё, вещь, из засушенных трав. Отделаться от неё, и за всё только что пережитое, и за то, что начинала чувствовать себя кем-то и зачем-то привязанной к ней. Но вспомнив лицо Савы, решила, что сделает это позже, когда ближе познакомится.
- Я думала, от скуки тут умру, ан нет! – плюхнулась на диван Женька, оставив банку с молоком, на кухне, в холодильнике.
- Опять, во что-то, вляпалась? – усмехнулась Варька, листая старые, неплохо сохранившиеся, бабушкины журналы. Разбираясь в чулане, она поймала себя на мысли, что с удовольствием бы провела в нём весь день, перебирая кучу интересных вещей.
- Сначала…- начала свой животрепещущий рассказ Женька. – …меня, чуть не съел ужасно огромный, зловеще кричащий, кровожадный гусь, гнавшийся за мной, по пятам, по всей улице. Я еле оторвалась от этой жуткой погони, а когда оторвалась, не успела даже перевести дух, как меня схватил в охапку маньяк…
Варька от услышанного округлила глаза и перестала жевать грушу.
- И что он,… с тобой, сделал? – проглотив разжёванное, спросила она.
- Убил и изнасиловал, как видишь! – хихикнула Женька. – А, нет, изнасиловал и убил.
Варька махнула в её сторону рукой, прогоняя услышанный бред.
- Правда, правда! – настаивала Женька. – Такой красавчик! Сдалась прямо без боя! Морально, жалко, пока. Ну ничего, мы подождём – не кидаться же на первого встречного.
- Кто это «мы»? – уточнила Варька.
- Я и моё достоинство! – пояснила Женька, насмешив подругу.
- Ха, вам, втроём, точно будет не до скуки. – нырнула в журнал снова Варька.
- А третий-то кто? – оживилась Женька.
- Так маньяк же! – приложив палец к кончику языка, перелистнула страницу журнала Варька.
- Ещё та компашка вырисовывается!
Варька домывала посуду на кухне, когда услышала слоновую, всё ронявшую, на своём пути, суету, собиравшейся впопыхах Женьки. Когда та хлопнула дверью, Варька тоже побежала к окну, в комнате, выходившее на дорогу. Интересно же!
Одеваясь на ходу, Женька неслась к калитке.
На улице уже порядочно стемнело, недалеко стоящий, от их дома, фонарь хоть и слабо, но очертаемо объяснял непонятное поведение подруги. Остановившийся перед домом «Запорожец» и бродившие, возле него, парни, ясности в этой истории не добавили, оставалось, или выйти, или ждать. Варька, вспомнив про комаров и остановилась на втором варианте.
- Юрка! – услышал Юрка, знакомый голос за спиной. Обернувшись на крик, он увидел мчащуюся, прямо на него, в темноте, фигуру Женьки. В свете фар, стоя у машины, он не мог понять – откуда это взялось и для чего. Когда Женька, уже преодолела калитку и чуть не повисла у него на шее, бантиком, он резко сделал шаг в сторону, уступая ей дорогу, в продолжении. Но осматривающий. со всех сторон своего «коня», ничего не подозревающий Мотя, оказался сначала за спиной Юрки, а потом, в горячих объятиях Женьки.
- Колесо спустило. – услышала она в лицо, совершенно другой голос.
Юрка стоял в стороне и ржал, глядя на созданную им же картину.
Когда Женька, придя в себя, отлиплась от Моти, он протянул ей руку.
- Матвей. – галантно представился он. Она, в ответ, пожала его руку, но ответила по-простому.
- Женька. – и оба посмотрели, на развеселившего, своими персонами, Юрку.
- Два сапога – пара! – заключил он, похлопав Мотю по плечу, и по-дружески обнял Женьку, одной рукой.
- Тебя как в эту среду занесло, нежное создание? – услышала над ухом, теперь уже знакомый, Юркин, голос Женька.
- Гощу у подруги! – с вызовом ответила она и дёрнула маленьким плечиком, пытаясь сбросить большущую лапищу, навалившуюся на неё. Попытка была не удачной, но Юрка понятливо не возразил и освободил Женьку от себя.
- А где подруга? – вглядываясь в темноту крыльца, спросил Юрка.
Мотя махнул рукой и не сказав ни слова, сел в машину, пытаясь собраться с мыслями.
Заметив это, Юрка постучал другу за стеклом, предлагая выйти поговорить. Мотя опустил стекло.
- Может, тут остановимся, переночуем? А колесом завтра займёмся? Охота спать, есть охота… А ночь-то, какая!
Юрка вдохнул всей глубиной своих лёгких эту ночь; эти звёзды; этот свежий, чуть влажный, отдающий хвоей и разными травами пьянящий, уже слипшиеся городской сутолокой мозги, воздух; этот дом, гостеприимно распахнувший свои двери в ночную тишину, и выплюнувший из себя яркий луч света и два прекрасных, идущих к ним на встречу силуэта слабого пола….
- Может и помочь девчонкам, с чем-то, придётся! Бабам, знаешь, без мужиков, в деревне, тяжко! – вдруг нашёлся Юрка, будучи уверенным, что Мотю этим точно вытянуть из машины.
Утро коснулось Варькиного лица тусклым, пыльным, но тёплым солнечным лучом. Сквозь давно не мытое, маленькое, ничем не занавешенное окошечко чулана он пробивался, пытаясь завоевать своим светом всё новые и новые территории.
Она сладко потянулась, стараясь не задеть рядом ещё спящую Женьку, но висевшая во всех углах, и не только, ажуром паутина, возбуждала желание – быстро встать и начать уборку.
Мальчишек они оставили ночевать в доме. Не запихивать же их, с более крупными габаритами, в это маленькое кукольное пространство. Варька только сейчас заметила на комоде, под плёнкой, коллекцию её сезонных кукол. Пополнялась, которая, с каждым приездом к бабушке, и оставлялась здесь, чтобы не тащить их на электричку, вместе с набитыми корзинками, сумками, рюкзаками, до следующего сезонного сбора урожая.
Варька осторожно встала с разложенного дивана, и на цыпочках подошла к комоду. Ухватив с двух сторон плёнку, она стащила её с кукол, оставив их сидеть на не запылённом островке.
Надо бы везде всё вытереть.
С этой мыслью она быстро оделась и вышла из чулана. Мысли о завтраке сменили мысли об уборке.
Зайдя на кухню, Варька забыла, как дышать. На столе она увидела трёхлитровую банку молока, целлофановый, с тугим узелком, пакетик с творогом, в таком же пакетике десяток яиц, каравай, ещё тёплого, ржаного хлеба и небольшая баночка топлёного масла.
За дверью, с крыльца, до неё доносились голоса трёх мужчин и запах сигарет. За такое счастливое, беззаботное утро, Варьке хотелось расцеловать их всех троих, не выясняя истинного инициатора и художника этой ранней картины.
Третий голос был ей не знаком, но женская логика подсказывала, что возможно это был голос Женькиного маньяка.
- Они что, грибов вчера объелись? – услышала Варька рядом заспанный голос подруги. Ничего не ответив, она пожала плечами и пошла, ставить чайник.
Проводив Женьку с мальчишками, с которыми, она навязалась тоже пуститься в это авантюрное путешествие, Варька навела, в чулане, идеальный порядок. Вбив, в стену, два гвоздика и протянув между ними тесёмочку, она умудрилась, даже, сделать занавеску для единственного окошечка. Расставив, разложив и развесив всё так, как требовало её воображение и возможности, она достала из верхнего ящика комода свой старый детский дневник. Сбегав и заточив на кухне карандаш, Варька уютно устроилась на диване. А вспомнив, старые добрые времена, растворилась в описании вчерашнего дня.
Не обращая внимания на настойчивые призывы Савы, откликнуться ему на встречу.
Уезжая, Женька обещала вернуться и обязательно помыть бабе Афе окна, а Федю, вновь угостить булочкой мягкого хлеба вымоченного в парном молоке.