Ну и где же ваш бог?
Много лет я иду по следу, но этого зверя не так-то легко поймать. Когда кажется, что он уже у меня в руках, я разжимаю ладони – а там пустота! Бог хитёр. Видимо, он вынужден прибегать к бесчестным уловкам, учитывая, сколько людей желает ему смерти. Если твою чудотворную шкуру вожделеют все сирые и голодные мира сего, а больные и несчастные с остервенелыми глазами поджидают ночью у подъезда, то просто не остается иного выхода, кроме как скрываться.
И он скрывается. Бог стал невидимкой, не заходит даже в свои собственные храмы, ведь там ловушки. Не снисходит он и до сердец страждущих, ибо там тоже растянуты силки.
Вы можете искать бога в прогнившем городе или в опустевшей деревне, но безуспешно. Попробуйте подкараулить его в утренней капле росы или в растрепанных волосах спящей девы, но он давно оставил женщин. Не ищите его отпечатков и на пистолете, стыдливо брошенном в реку с моста, и на кончике церковного шпиля, который столь сильно похож на острие бандитского ножа. Бог не посещает злачных мест.
Так как же его отыскать, спросите вы. Вопросы, вопросы… Найдем ли мы его в темную ночь или в ясный, пригожий день, в сером полуметровом тумане, под зонтиком в дождь? Видно ли бога из космоса, а в микроскоп? Узрим ли мы его перед смертью, а после? Откуда берутся души, тоже из лона? Куда они уходят потом: в огонь, в землю, в начало? Почему лица на иконах злые и черные? Где продается такое мыло, что смывает любой грех, или оно всегда идет лишь в комплекте с веревкой? Почему одним корону на лоб, а другим – ворону на гроб? Когда уже тот, кто был никем, станет всем? Где вообще бог и сколько их: один, три, по три на каждого из нас? И если он безгрешен, то почему скрывается, а раз виновен, то пусть его ищет полиция:
«Разыскивается бог, живым или мертвым. Облик неописуем, пути неисповедимы, преступления бессчетны... В награду все пожертвования мира!»
Но не ради денег иду я по этому следу. Подавитесь своим серебром, мне не надо. Я просто хочу плюнуть ему в лицо. За ложь космических масштабов, за всю человеческую глупость, за океаны пролитой крови во имя...
Во имя чего, добра? К черту такое добро. И бога туда же. Более я не охотник.