Можно ли на Руси собрать команду неподкупных людей?
В газете «Русская мысль» № 4037 от июля 1994 года была помещена статья с таким названием. Это был отчёт о беседе Ф. Салказановой с бывшим генеральным прокурором России Алексеем Казанником.
Начинается статья с описания дома, где он тогда жил. Этот дом был расположен в самом неблагоприятном районе Омска — и с экологической, и с социальной точки зрения. Это был район, где сосредоточились предприятия нефтехимии: до крупнейшего из них - «Омскнефтегазсинтез» - всего 800 м. Ближе к дому располагались общежития для условно-досрочно освобождённых, в 250 метрах — исправительно-трудовая колония.
Квартиру в доме строителей Казанник получил, когда приехал в Омск преподавать в университите. В бытность свою народным депутатом СССР он не воспользовался возможностью переехать в престижный центр города, как не купил без очереди «Волгу», что почти все депутаты сделали. В эту же квартиру он вернулся после пятимесячного пребывания в должности генерального прокурора.
Переходим к интервью:
- Алексей Иванович, я увидела, что у вас есть охрана: у меня проверили документы перед входом в квартиру. Кого вы боитесь?
- Я то не боюсь никого. А охрана эта своеобразная — выпускники нашего университета, мои ученики. Они охраняют меня бесплатно, на общественных началах, из уважения к своему профессору.
- А почему они боятся за вас?
- Из-за моей позиции, из-за того, что у меня с администрацией президента были и остаются натянутые отношения.
- После такого крутого взлёта на пост генерального прокурора России вы снова вернулись в Омск и стали профессором Омского университета. Почему?
- Я никогда не был и не мог быть карманным прокурором. Я всегда исходил из того, что самое главное — это законность. А президент и его администрация начали от меня требовать грубейшего нарушения закона, и в мелочах, и в принципиальном вопросе — амнистии. Поэтому, конечно же, работать нормально я не мог. И тем более сотрудничать с этой администацией. Я считаю, что это власть аморальная, неэффективная на всех уровнях. И речь может идти только о том, чтобы в результате выборов отстранить эту власть.
- Вы также думали до президентских выборов? Или раньше всё-таки доверяли Ельцину и были его сторонником?
- Я ведь живу далеко от Москвы. И, проживая в своём прекрасном далеке, я создал такой идеалистический, розовый образ власти. И надо сказать, верой и правдой служил ему, потому что думал: президент и его команда способны проводить реформы, они болеют за судьбу народов России, они могут соблюдать требования закона.
- А теперь?
- Я пришёл к выводу, что администрация президента — это какая-то машина, непонятная даже для меня, и она даже честных, порядочных людей может моментально перемалывать. Они теряют и свою позицию, и свои нравственные качества. И я даже думаю — профессиональные качества.
Позвольте мне привести здесь два примера для иллюстрации. Вот С.А. Филатов — интеллигентный человек, такой мягкий, тактичный. Посмотрите теперь на него, его совершенно не узнать. И когда я был генеральным прокурором, он обращался ко мне с такими просьбами, которые противозаконны. Например, несколько раз мне звонил и говорил: найдите в действиях Зорькина нарушение законности. Когда мне это надоело, я очень резко сказал: вы извините меня, если нет топора под лавкой, то его никто не найдёт.
Я очень уважал Яковлева, Александра Максимовича. Это профессор, крупный специалист по уголовному праву. Теперь он представитель президента в Федеральном Собрании. И вот я просто поразился, как за несколько месяцев человек может повернуть на 180 градусов. Как только вышло постановление Государственной Думы о политической и экономической амнистии, он, выступая на телевидении, с экрана заявил: да, постановление Думы законное, оно принято в пределах компетенции этого органа государственной власти.
И вдруг, когда Совет Федерации принимал мою отставку он поднимается и говорит: а знаете, это всего скорее не постановление об амнистии, это постановление о помиловании. Поэтому здесь Государственная Дума вторглась в компетенцию президента.
- Вопрос к бывшему генеральному прокурору. Будучи в Москве, вы пытались бороться с коррумпированностью московских государственных служащих? Если да, то каким образом? Если да, почему не видны результаты? А если нет, то что вам мешало?
- Результатов не видно. Хотя прокуратурой возбуждено несколько уголовных дел (я боюсь, что они теперь будут прекращены) и по этим делам проходят высшие должностные лица страны. В ранге министров.
- Вы можете назвать имена?
- Я ведь юрист и придерживаюсь презумпции невиновности. И до тех пор, пока приговор не вступил в законную силу, я никогда ни о чём не говорю.
- Хорошо. Тогда объясните, почему возбуждается масса уголовных дел по взяточничеству, по коррумпированности, и вдруг через какое-то время эти уголовные дела куда-то исчезают?
- Это зависит от позиции генерального прокурора.
Вот Главная военная прокуратура ведёт любопытнейшее дело, и там проходит один крупный чиновник. И мне теперь просто интересно наблюдать из провинции, чем же это дело закончится. Я опасаюсь, что оно будет прекращено.
Я проработал пять месяцев в прокутатуре. И все усилия прокуратуры были сосредоточены на расследовании первомайских и октябрьских событий. Тем не менее, я прекрасно понимал, что мы должны прежде всего нанести удар по коррупции.
Коррупция — питательная среда организованной преступности. Не будет коррумпированного государственного аппарата в целом — а он коррумпированный на всех уровнях, - и организованная преступность исчезнет сама собой.
Прокуротуре достаточно проверять, как распределяются лицензии на нефтепродукты, на редкоземельные металлы, как финансируются те или иные фонды, кому предоставляются экспортно-импортные льготы. Надо изъять документы в администрации президента.
И второе. Мы, конечно же, стремились усовершенствовать законодательство.
- Вы говорите, что было сделано. Вот вы сами назвали те отрасли, где особенно свирепствуют государственные служащие-взяточники. Я не помню, чтобы за последние годы арестовали за взяточничество высокопоставленное должностное лицо. И даже в тот период, когда вы были генеральным прокурором. Может быть вы возбуждвли какие-то дела, но все эти люди на свободе. Не кажется ли вам, что это подрывает авторитет власти?
-Нельзя подорвать авторитет того, чего нет.
- Но президент, наверное, понимает, что он должен укреплять свой авторитет. А для укрепления авторитета всё-таки нужно очистить верхушку власти от взяточничества.
- Совершенно правильно.
- В Мюнхене явстречалась с российскими бизнесменами, так они откровенно говорят, кому дали "на лапу". И иногда это очень известные имена.
- Я очень сожалею, что когда я был генеральным прокурором, они не писали мне заявления.
- А что - они дураки? Зачем они будут писать вам заявления, если им от этого сплошная прибыль?
- Получается очень странная ситуация. Вот я читаю, допустим, материалы симпозиума
"За честный бизнес" (был такой в Москве). Там приводятся данные: чтобы попасть на приём к вице-премьеру* на 10 минут, надо платить 25-30 млн. Я сразу же у этого автора спрашиваю: откуда у вас данные? Дайте их немедленно мне, мы будем возбуждать уголовные дела. - Да нет, я сам вот услышал, я вот прочитал. И так далее.
- Если французский полицейский купит себе «Мерседес» последней модели, к нему тут же явится конролёр из полиции и спросит, на какие деньги.
Если вы не можете доказать коррумпированность каких-то министров или их замов, то м.б. это можно было бы доказать, зайдя к ним домой и посчитав число бриллиантов на пальцах их жён? Или число этажей в их дачах?
- Я уже говорил, что требуется усовершенствование законодательства. Эта мера, хорошо мне известная по зарубежному законодательству, у нас по законодательству не предусмотрена.
Но при нашей правовой культуре мы не должны копировать опыт Запада.
Я вам приведу пример из застойных времён, а теперь положение ещё ухудшилось.
Тогда был «народный контроль», который свёлся к чему? Несколько десятков миллионов человек поправили своё материальное положение: моментально устанавливали контакты со всеми организациями.
Вот представьте себе такую ситуацию: приходит представитель налоговой инспекции к министру. Смотрит — у жены 20 колец. Он говорит: откуда вы это взяли? А жена снимает кольцо, говорит: а вот и тебе. И на этом всё разбирательство в нашей стране будет закончено.
- До сих пор я во многом была с вами согласна - а тут я категорически возражаю. Я проехала от Казани до Омска, я встретила столько людей абсолютной честности, что просто уверена: можно было бы на Руси составить команду неподкупных людей.
- Можно. И вот теперь я занимаюсь созданием партии. Я назвал её Партия народной совести. И речь идёт о чём? Чтобы по определённым критериям подбирать на все должности в стране, начиная от президента и кончая администрацией сельсовета, честных, порядочных людей. И я с вами полностью согласен, что в Сибири , да и вообще в провинции, мы найдём десятки тысяч исключительно способных, честных, порядочных людей.
- Может быть, лучше было бы начинать «снизу», с провинции, с областей?
- Этого сделать невозможно в силу существующего законодательства, известных законоположений. Я ссылаюсь на свой небольшой опыт.
Вот в итоговой коллегии генеральной прокуратуры, куда съехались все прокуроры регионов, я сказал:»Я не буду сидеть в Москве, мне это не надо. Я буду ездить по регионам, побываю в каждой области, в каждом крае, побываю в каждой республике. Зайду в прокуратуру, скажу: покажите мне выборочно 19 — 15 дел. Посмотрю. Если найду малейшее нарушение законности, прокурор будет моментально освобождён от своей должности.
Дали мне реализовать это? А ведь генеральный прокурор назначает всех прокуроров!
- Кто вам не дал этой возможности?
- А почему я сижу здесь, в Омске, а не в должности генерального прокурора?
Потому что это не нужно. Потому что это были первые шаги в борьбе с коррупцией, с организованной преступностью. И прокуроры на местах боялись меня: я приеду — они будут немедленно освобождены.
Я не уверен, что нынешний исполняющий обязанности генерального прокурора будет их удалять за нарушение законности. Но я вам даю гарантию, что он будет их моментально увольнять из органов прокуратуры, если они не будут выполнять указания президента.
- Теперь вы в полной оппозиции к Ельцину, вы создаёте свою партию…
- Я убедился, что президент и его администрация не способны ни провести реформы, ни бороться с преступностью. Я убедился, что теперь уже не дадут эффекта правовые методы и надо решать наши сложнейшие проблемы политическими методами…
Теперь вся проблема заключается только во власти. Если не произойдёт смена власти, то у нас просто всё разворуют. И мы намерены в нашей программе поставить одну единственную задачу и решить её: создать на всех уровнях эффективную, высоконравственную, законопослушную власть.
Ну а что было с А. Казанником позже?
С февраля 1994 года Алексей Казанник занимался организацией Партии народной совести, реально существовавшей только в Омске. В числе возможных союзников своей партии называл блок «Явлинский — Болдырев — Лукин» и петербургскую Региональную партию центра.
В апреле 1995 года после учредительного съезда партии, как её председатель, заявил, что достигнута договоренность о сотрудничестве по созданию широкого блока центристских сил с Партией самоуправления трудящихся С. Н. Фёдорова и Народной партии России Т. Х. Гдляна[.
В декабре 1995 года баллотировался кандидатом в депутаты Государственной думы 2-го созыва от Партии самоуправления трудящихся (партия не преодолела пятипроцентный барьер).
В марте 1996 года назначен заместителем губернатора Омской области, председателем комитета по делам национальной политики, религии и общественных объединений администрации Омской области.
30 сентября 2003 года добровольно подал в отставку.
В 2003—2007 годах был первым проректором Омского юридического института, параллельно, будучи профессором, преподавал на кафедре государственного и муниципального права ОмГУ.
В декабре 2012 года Казаннику присвоено почётное звание «Заслуженный профессор ОмГУ им. Ф. М. Достоевского» за выдающийся вклад в развитие научной, образовательной и культурно-воспитательной деятельности университета
2 июня 2019 года на 78-м году жизни, после продолжительной болезни Алексей Казанник умер.
* Вице-премьером тогда был В.Ф. Шумейко. Ниже немного о нём, тогдашним :
В 1985—1989 гг. — депутат Первомайского районного Совета народных депутатов г. Краснодара[2].
1990—1991 — заместитель председателя Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам экономической реформы и собственности[4], председатель Комиссии Совета Национальностей Верховного Совета РСФСР по культурному и природному наследию народов РСФСР[4]
май — июнь 1991 — доверенное лицо кандидата на пост Президента РСФСР Б. Н. Ельцина[2]
1991 — председатель Комиссии по законодательному обеспечению указов Президента РСФСР[4]
1991—1992 — заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР[5][6], председатель Комиссии ВС по предоставлению иностранным фирмам прав разработки нефтяных месторождений на сахалинском шельфе, председатель антикризисной комиссии ВС РФ
C июня по декабрь 1992 — первый заместитель Председателя Правительства РФ[7].
С декабрь 1992 по декабрь 1993 — первый заместитель Председателя Совета Министров — Правительства РФ[8].