На фото фрагмент росписи одной из бухарских медресе после реставрации. Мы птиц счастья - Семург - видели в осыпающемся состоянии, но и тогда они поражали. (Фото позаимствовано из открытых источников)
Давно, еще во времена СССР, купила я книгу, на тему «По следам легенд и сказаний», в которой местный историк описал, что могло быть на самом деле, а что народ додумал.
Приезжаю как-то раз навестить родителей, и в процессе совместной лепки пельменей несколько очерков из той книги пересказала. Рассказы упали на благодатную почву. Папа встрепенулся, и громко объявил, что стыд нам и позор: живем в краю с богатейшим историческим наследием, а до сих пор ни в Самарканде, ни в Бухаре не побывали. Не будем откладывать дело в долгий ящик, и на майские праздники (4 дня + отгулы) приобщимся к многовековой культуре.
Самое сложное при самостоятельных путешествиях в советские времена – забронировать места в гостинице. Не спорю, и тогда были такие личности, которые всегда и везде могли устроиться с комфортом, но, увы и ах, сей талант наше семейство обошел стороной.
Папа на комбинате имел очень значимый вес, но даже ему, по служебным каналам, удалось забронировать места в гостинице города Навои всего на трое суток. Сначала на Самарканд и Бухару хотели выделить по 2 дня, но ситуация с гостиницей вынудила уделить каждому городу по одному дню.
Первоначальный маршрут выглядел так: Навои (водителю – отдых, желающие могут побродить по городу) – Самарканд (на ночевку в Навои) – Бухара (опять ночуем в Навои) – Зарафшан (ночуем в палатке) – Хива (снова ночлег в палатке) – домой!
Запаслись путеводителями и на рассвете 30 апреля отправились в путь.
1-й день. Одно из самых первых незабываемых впечатлений – бескрайние маковые поля. Маки дикие, не опиумные, поэтому их никто не охранял. Миллионы цветов слегка колебались от легкого ветерка, и миллионы осыпающихся лепестков при усиленных порывах взметывались ввысь алыми хлопьями.
Ворота Тамерлана… Когда мы смотрели на скалы, испещренные автографами проезжающих, то поневоле закрадывалась мысль: когда тут проходили воины персидских царей или Александра Македонского у них тоже руки чесались и они не могли угомонить зуд пока не нацарапают острием копья или меча персональную закорючку?
Навои – город молодой, исторических памятников нет, тем не менее, прогулка по центру города нам с мамой и кузиной Таней доставила не меньше удовольствия, так как постоянно сравнивали с нашим городком. Вроде бы Навои не намного младше нашего, а ничего общего. Следуя принципу «всяк кулик свое болото хвалит» немного поехидничали: как так, почему не видать «сталинского ампира» (как у нас)? кто позволил архитекторам спроектировать Дом Культуры красивым, но совсем по иным канонам? И со вздохом отметили, что таких впечатляющих скульптур-драконов, окружающих бассейн перед Домом Культуры, в нашем городке нет. В этом вопросе Навои утер нос моей малой родине, у нас вообще нет бассейна и фонтана на главной площади.
Повыдвигали версии, какое отношение имеет к городу Навои гранитный Фархад? Город-то возведен очень далеко от мест, где Фархад геройствовал. Спорили, спорили, но коллективный разум – великая сила, верный ответ все-таки нашел: Фархад – герой одной из поэм Навои. Так что, надо ожидать, что со временем могут появиться и персонажи других поэм (так мы думали в середине 70-х годов прошлого века). Значит, навестим Навои лет через 10 и посмотрим насколько угадали (увы, действительность оказалась гораздо суровей).
2-ой день. Самарканд удивил тем, что, во-первых, оказался очень европеизированным, в том смысле, что бОльшая часть города застроена отнюдь не национальной архитектурой; во-вторых, историческая часть вообще занимала скромную площадь. Правда, пешком историческую часть за один день все-таки не обойти. А объехать вполне возможно.
Самое известное место Самарканда - площадь Регистан и окружающие ее медресе. Но этот комплекс был настолько растиражирован в открытках, журналах, плакатах. Даже ряд статей по истории Туркестанского края иллюстрировался рисунками и фотографиями Регистана. Неудивительно, что увидев его наяву я не ощутила новизны. Настолько все знакомо.
Самый впечатляющий объект – гробница Амира Тимура (Тимурленга, Тамерлана, Хромого Воителя). Не могу сказать, увидели мы результат работы реставраторов или же она так замечательно сохранилась сама по себе, но разглядывать красочный прихотливый орнамент я могла бы целый день.
Каждой группе туристов рассказывают легенду о том, что на саркофаге, где покоятся останки Амира Тимура арабской вязью выведено предупреждение, что если кто вскроет саркофаг, то навлечет на свою страну неисчислимые бедствия. Группа историков и археологов, работающих в усыпальнице, все-таки сдвинула крышку, чтобы достать череп и отдать его знаменитому антропологу Герасимову для воссоздания истинного облика завоевателя. Случилось это 21 июня 1941 года. На следующий день началась ВОВ.
Посетили мы в тот день еще несколько мечетей и медресе. Удивительная вещь – мозаика. Такой же почти вечный материал, как гранит. Пластиночки мозаики могут осыпаться со здания, но валяясь в куче мусора и сколь угодно долго подвергаясь природным воздействиям, краски, защищенные глазурью-ангобом, не теряют первоначальной яркости и сочности. Нам показывали подлинные фрагменты декора почти 1000-летней давности, и если краски этих фрагментов по насыщенности немного уступали современным, то лишь потому, что мастерам древности не были известны химические красители, только натуральные. А цвет знаменитых голубых куполов современным красителям превзойти не удалось, только повторить.
Нынешние туристы видят башню Биби-Ханым в полностью восстановленном виде. Мы застали ее полуразрушенной (землетрясения не щадят ни царские чертоги, ни объекты культа), и я, честно говоря, затрудняюсь ответить, что интереснее: здание, сверкающее изразцами или же здание, расколотое стихией?
По пути в Навои заехали ознакомиться с обсерваторией Улугбека (один из великих ученых Средней Азии, между прочим – внук Тимура, богатство деда позволило ему без помех вести исследования). Но меня обсерватория не впечатлила. Самая значимая часть оставила меня равнодушной. Всего-навсего наклонный каменный желоб над которым когда-то висел гигантский маятник (подобный маятнику Фуке в Исаакиевскрм соборе). Даже удивительно, что я про обсерваторию все-таки помню.
3-ой день. Въезжаем в "Бухара-И-Шериф", т.е. в Благословенную Бухару, обзаводимся картой города и начинаем осмотр достопримечательностей
Бухара оказалась совсем не то, что Самарканд.
Она выглядит не столь помпезно, зато в ней больше зелени, больше хаузов (небольших прудов, чьи берега еще не закованы в бетон или камень) с водой, больше архитектурно-декоративного разнообразия,
Самое главное – практически на каждой улице велись то ли дорожные работы, то ли раскопки, что начисто лишило нас возможности пользоваться картой. Как следовать намеченному маршруту, если постоянно натыкались на таблички «Проезд закрыт»?
По каким улицам проложены маршруты туристических автобусов неизвестно (ни одного тур.автобуса не встретили, чтобы примазаться и следовать за ним), и отыскивая тот или иной памятник старины приходилось изрядно попетлять.
Наблюдался и почти мистический момент - мы постоянно попадали на улицу Красных Коммунаров. Она была столь незначительна, что на карте линия, соответствующая этой улице, была, а вот название не написано. Его мы узнали из табличек на воротах. Особенность этой улицы в том, что въехав с одного конца уже не было возможности развернуться и приходилось ехать до другого конца (или возвращаться к точке въезда задним ходом). К тому же, в середине улица настолько сужалась, что создавалось впечатление, будто ручки дверей царапали дувалы. Ощущения ощущениями, но когда встретился велосипедист, разъехаться не могли, пришлось ему сдать назад и нырять в ближайший проулок.
По этой улице мы за день проехались раз 10 и туда, и обратно. И шутили: "Без отметки у Красных Коммунаров никуда!"
Самое потрясающее место – «Базар тысячи лавок». Возможно, он назывался немного иначе, слово 1000 в названии точно фигурировало, а вот 1000 чего – торговых лавок, входов, коридоров – не помню, к сожалению. И вездесущие google и yandex признали свое поражение, не найдя такого базара в Бухаре. Этот факт наводит на печальные мысли: неужели базар прекратил свое существование?
Это очень древнее сооружение. Если стоять не у входа, а в некотором отдалении, то глаза видят пустырь с очень невысоким холмом, заросшим травой. Даже не холм, просто небольшая выпуклость. Внимательный человек может поинтересоваться: почему холм имеет такую правильную форму – идеальная окружность? Ответ: потому, что это рукотворное сооружение. Почему-то в путеводителе не было указано и никто, к кому мы обращались с расспросами, нам не смог четко объяснить: крышу базара и стены специально засыпали землей, чтобы в таком своеобразном "бункере" пережидать нашествия врагов (верю, что на такой территории могло поместиться все мирное население тогдашней Бухары), или же за многие века массивное каменное сооружение «утонуло», а ветры довершили сокрытие, наметя вокруг стен и на крышу солидный слой почвы?
Если зайти внутрь, то от каждого входа разбегается минимум 5 направлений – два по кругу вдоль лавочек, прилепившихся к стенам, и три радиальных. Может быть базар назывался «Базаром тысячи перекрестков»? Сколько там было лавок и прилавков – сосчитать невозможно. Мы не стали слишком сильно углубляться, опасаясь заблудиться. К тому же никаких покупок не планировали. Жаль, что освещение не годилось для фотосъемки, поэтому каменные стены и своды остались только в памяти.
4-й день. Еще один молодой город – Зеравшан (Зарафшан).
И здесь был выстроен роскошный Дом Культуры, причем, не имени кого-то (как подавляющее большинство культурных объектов СССР), а имеющий персональное название – «Олтин водий» (Золотая долина). А какое роскошное панно из мозаики украшало вестибюль! Эта мозаика была не керамическая, элементами декора служили пластины из натуральных минералов – агата, яшмы, порфирита, халцедона, кахолонга и еще многих, чьи названия я с ходу определить не смогла.
(Мне довелось снова побывать в Зеравшане в начале 2000-х. Дом культуры поблек, посерел, а столь восхитившее меня панно из мозаики камней-самоцветов исчезло. Стена была покрыта ничем не примечательной и не запоминающейся росписью по штукатурке).
Обнаружилась в городе еще одна «изюминка», доселе не встретившаяся нигде – юрты среди 9-этажных корпусов. Между прочим, очень комфортный вариант приема гостей, когда гости приезжают со своим жилищем. Днем тут же, во дворе готовится плов, шурпа или беш-бармак, тут же на свежем воздухе люди трапезничают, а на ночь хозяева поднимаются в свою квартиру, гости же ночуют в юрте.
А еще меня в этот день постигло жестокое разочарование. Нет, город ни при чем, от него остались самые благоприятные впечатления. Город выстроен в степи, земля которой не годится для земледелия, а в городе, тем не менее, на клумбах цвели розы всевозможных расцветок, и масса других цветов.
(То, что земля неплодородна я узнала в 2000-е годы. Если на большей части республики дачники хвастались друг перед другом, у кого урожай обильнее, то немногочисленные зеравшанские садоводы-любители гордились тем, что у них вообще что-то не только укоренилось, но еще и плодоносит. Кстати, клумб с розами в 2000-е годы уже не было, остались или просто лужайки, заросшие степными травами или место бывшей клумбы заняла очередная точка торговли).
Так вот, о разочаровании... Когда мы ехали в Зеравшан, я рассказывала об одной из версий из книги «По следам легенд и сказаний». Автор на основе ряда фактов, пришел к выводу, что Тахир и Зухра (местные Ромео и Джульетта) жили на берегах Зеравшана, и что где-то на его берегах даже сохранилась их могила. Иначе говоря – холм, носящий непривычное имя «Кабри се чон» (Холм трех упокоенных или Три упокоенные души). Почему трое упокоенных? Потому что, согласно легенде, между Тахиром и Зухрой улегся жених/муж Зухры, покончивший с собой, узнав о смерти невесты/жены.
Конечно же, я знала, что специально мы этот холм искать не будем, так как я уже подзабыла какие дошедшие до наших дней поселения могли служить ориентиром в поисках. Рассказывала историю, когда мы расположились на обед на берегу довольно широкого арыка, примерно 5 м шириной. Мы даже немного побултыхались в нем, определив, что он еще и неглубок, я запросто шагом, по дну, доходила до противоположного берега, и нигде вода не поднималась выше плеч.
Отдохнув и пообедав, выезжаем на дорогу и едем к мосту. Вот, вот тут-то и настигло разочарование, ибо табличка у моста извещала, что это и есть та самая река Зеравшан, о которой я вела речь полчаса назад. 5-метровый арык и «могучий, полноводный» о котором вещали поэты и путешественники, по которому когда-то плавали суда с товарами и тонули невезучие. Контраст слишком разителен. Я бы поняла такой разрыв, если бы мы в зеравшанских водах освежались недалеко от истока, но, увы, мы пересекали Зеравшан примерно посередине его пути с гор до пустыни.
(Позже узнала, что в обмелении и оскудении Зеравшана виноваты люди – слишком много воды забиралось на полив садов и полей).
5-й день. Папа за завтраком сделал заявление, которое частично огорчило, но при этом и обрадовало: мы не поедем в Хиву, а разворачиваемся и едем домой. Почему?
Папа ощутил, что он устал, что до Хивы еще дорулит, а на обратный 1000-километровый путь сил уже не хватит. Возвращаться будем не 2 суток, как планировали, а неделю (которой никто не располагал).
Седоки, кстати, тоже утомились проводить по несколько часов практически в неподвижности, частые вылазки на осмотр и знакомство с достопримечательностями не спасали, усталость накапливалась.
На обратном пути встретили еще одно старинное сооружение – караван-сарай, аналог нынешних мотелей. От караван-сарая остались только гигантские ворота и остатки забора высотой 1-2 кирпича, очерчивающие площадь, занимаемую когда-то. Площадь впечатляла! Из пояснительного текста у ворот узнали, что данный караван-сарай был одним из крупнейших на Великом Шелковом пути, и мог принять одновременно до 200 верблюдов и 100 коней (количество принимаемых людей обойдено молчанием). Меня очень удивили широченные ворота, будто Триумфальная арка, если не шире. Текст просветил и на этот счет: ворота делались такой ширины, чтобы могли беспрепятственно разминуться два встречных верблюда, груженных объемными тюками.
Из такого пояснения следовал вывод, что вопреки распространенному мнению об узеньких улочках среднеазиатских городов, основные магистрали были широкими (опять-таки чтобы встречные караваны не образовывали «пробки»). Узкими были только улицы ремесленников.
И вот мы дома. Проявили отснятое и несколько вечеров демонстрировали фотоотчет друзьям и знакомым. Точнее, диаотчет. Незадолго до поездки папа с фотопленок перешел на диапленку (позже термин "диа" был вытеснен термином "слайд"), поэтому свои шаги по Самарканду и Бухаре мы фиксировали на слайды. Но... Пленка была советская, и слайды, уже тогда невысокого качества, за 40 лет хранения настолько поблекли и изменили цветопередачу, что я не сочла нужным их оцифровывать.
А в Хиве побывать за 40 лет так и не довелось.