Черногория – очень красивая страна. Это видно уже из низко летящего самолёта, когда он делает круг над морем перед посадкой в аэропорту.
После посадки – стандартная процедура прохождения погранконтроля. В маленьких странах эта процедура – быстрая, почти формальная.
И вот отдаю я свой паспорт пограничнику. Крепкому, загорелому мужчине с коротким седым ёжиком волос. На нём рубашка нежно-голубого цвета с короткими рукавами. Он смотрит на меня, потом в паспорт. И вдруг спрашивает: «А почему русские никогда не улыбаются?»
С меня мгновенно слетела обычная полётная сонливость. Ну, думаю, попала. Вся страна не улыбается, а мне придется за всех отдуваться. Сейчас у меня отберут паспорт, уведут в специальную комнату, и первым рейсом отправят обратно. Пока я стояла с глупым видом и размышляла: начинать мне улыбаться, или уже поздно, пограничник вдруг начал петь. На своем языке. Сидевший к нему спиной молодой пограничник, с удивлением оглянулся. И тоже стал петь. Потом они мило пообщались на своем языке. Вереница туристов с недоумением вытягивала шеи, не понимая, что происходит. Наконец, пограничник вернул мне паспорт под клятвенные обещания улыбаться в следующий раз.
Отдых пролетел быстро. Пришло время улетать обратно. Я приехала в аэропорт Тиват. Сдала багаж. И снова пристроилась в очередь к пограничникам. За время моего отдыха, Черногория вступила в НАТО. Теперь на пограничниках была черная форма с тоненькими красными прожилками по швам. На поясах у них висела кобура без верха, из которой торчала рукоятка пистолета.
И надо же, я снова попала к тому же пограничнику. Стою и думаю: «Надо улыбаться. Надо улыбаться» Но не могу, аж скулы сводит. Но теперь не улыбался сам пограничник. Он хмуро посмотрел на меня. Молча тиснул штамп в паспорте и вернул его мне.
Аэропорт Тиват - скромных размеров, почти домашний, хотя и международный. Взлетное поле размером чуть больше футбольного. В зале вылета - несколько рядов стульев и магазин дьюти-фри – узкий и длинный, как кишка.
В тот день было несколько рейсов. Зал вылета был забит до отказа. Сидеть было негде. Я стояла у окна и смотрела на взлетное поле. Там готовились к вылету несколько самолетов. Самолет Аэрофлота, наш маленький самолетик Montenego, еще какой-то самолет и наш борт МЧС, который прилетел тушить пожар в Черногории. Подошло время посадки на наш борт. Но выход был закрыт, а потом погасло и табло. И никаких объявлений о задержке. Но все были спокойны. Наш самолет стоял на взлетной площадке, и мы были уверены, что самолет без нас не улетит. К задержкам рейсов наш народ уже приучен.
К нашему самолету подъехал паровозик с чемоданами и начал грузить их в багажное отделение. Я наблюдаю, как грузчики бросают на ленту транспортера чемоданы пассажиров. Вижу свой большой серебряный чемодан и радуюсь, что скоро объявят посадку на наш рейс. Но посадку объявляют на рейс до Белграда. Народ быстро-быстро грузится в наш самолет Montenegro и буквально через минуту улетает. Я снова стою в растерянности. Что это было? Я не могла перепутать свой чемодан. Он большой, серебряный.
Тем временем, улетел самолет Аэрофлота, другой самолет. На взлётном поле остался один самолет МЧС, а в зале один наш рейс. Ушли пограничники из кабинок, закрылся магазин дьюти-фри. Табло по-прежнему не горело. Народ потихонечку начинал закипать. Какой-то мужик бегал по залу и кричал, что это все потому, что Черногория вступила в НАТО. Другой мужик достал скрипку и стал играть "Прощание славянки" Смеркалось. Аэропорт Тиват отличается от других тем, что если самолет не взлетит до захода солнца, то рейс переносится на следующий день. А солнце, к тому времени, почти село. Все приуныли. Ехать в отель, чтобы провести там бессонную ночь, никому не хотелось. И тут в зал вылета вышел экипаж нашего самолета. Двое молодых пилотов и две стюардессы с маленькими чемоданчиками на одну смену белья. Это вселило слабую надежду, хотя самолета не было. Всех людей выгнали на взлетное поле. Закрыли двери. Две уборщицы быстро вымыли полы в зале вылета и тоже сбежали. И вот стоим мы, пассажиры рейса на Москву практически на взлетной полосе. Справа - быстро садится солнце. Впереди, за заливом лениво, без огонька горит лес на невысокой горе. Слева должен прилететь самолет.
Но его не было. Кто-то особо категоричный, стал подбивать народ, чтобы захватить борт МЧС с требованием немедленно лететь в Москву. И тут слева показались яркие, быстро растущие огоньки. Это был наш самолет. Солнце почти село. Остался маленький краешек, похожий на корку спелой дыни над горой. Самолет сел и за доли секунд развернулся. Народ бегом ринулся по трапу. Следом в салон вбежала стюардесса и стала показывать руками, что надо делать со спасательными жилетами. Не договорив, махнула рукой и ушла. Потому что мы уже летели над горами. Многие даже не успели пристегнуть ремни. Так быстро я еще не взлетала. Экипаж самолета был умелый и лихой. Мы летели быстро и успели наверстать часть времени задержки. Чему народ был несказанно рад и искренне хлопал экипажу после приземления.