Однажды мой сын Роман принёс домой маленького котёнка - таких обычно в дом не берут – замызганный, облезлый. На следующий день купил он в ветеринарной аптеке нужную мазь и стал тщательно залечивать проблемные места приёмыша. Тот жалко топырил дрожащие лапки и брезгливо морщился от неприятной процедуры. Назвали котёнка Досей – именно так громко и назойливо рекламировали новый стиральный порошок. Выхаживая Досю, сын играл с нею кокетливыми бантиками, учил прыгать на руку, устраивал догоняшки, а она удирала от него, вскакивая на ковёр, бегала по стенам. Мы и не заметили, как котёнок превратился в игривую, прыгучую, ухоженную кошечку в шелковистой шубке. В её жёлто-зелёных глазах с угольными чёрточками плескался неукротимый азарт молодости. Бесстрашная, грациозная, она носилась в диком восторге чуть ли не по потолку, висела на тонких шёлковых шторах, вскарабкивалась на карниз и, судя по горящему сосредоточенному взгляду, явно прицеливалась к люстре. "Когда-нибудь порешит мою хрупкую, почти воздушную люстру ", - думала я. Иногда в нашей Досе просыпалась хищница, и она устраивала охоту за моими босыми ногами. Припадая к полу, вела за ними слежку, наскакивала с победным воплем и, крепко обхватив мою ногу передними лапами, безжалостно драла её задними, впившись зубками в лодыжку. Совершив набег, исчезала, не оставив на ноге ни единой царапинки. И всё начиналось сначала...
Зеленоглазая, с розовым носиком, с тигровыми полосками по бокам, она была ловкой и неприхотливой. Гулять уходила через форточку на балкон, с балкона - на дерево, с дерева - на землю… Зимой возвращалась с улицы тем же путём, форточка бывала закрытой, и она стучала лапками в окно. Чуткое ухо Романа улавливало этот осторожный деликатный стук, и он впускал её в дом, холодную и пушистую. Наскоро перекусив, кошка крутилась около него на диване, усаживалась на колени, нежно и ласково мурча, тёрлась своей щёчкой о его шею и лицо, выражая всю свою любовь, благодарность и преданность.
По весне Дося загуляла, а когда окотилась, оказалась хорошей матерью. К сыну приходили друзья, и кошка на всякий случай перетаскивала своих детёнышей в другую комнату. Она умела считать их и принимать правильные решения. Однажды после ухода гостей Дося недосчиталась котёнка. Запаниковала, заметалась по комнатам в поисках пропажи, но одного из четырёх котят так и не нашла. Выскочив через форточку на улицу, пошла по следу своего хозяина, пересекла двор, перебежала через дорогу – и оказалась на ступеньках Дворца Культуры средь мерцающих огней и гремящей музыки. Многолюдье не остановило кошку-мать. Перебежками влетела она в шумный полутёмный дискотечный зал, каким-то образом отыскала своего Рому и уставилась на него тревожными, горящими глазами.
- Меау!
Он услышал, увидел, взял её на руки и понёс домой, поглаживая. Понял: дома что-то случилось. Стремительно поднялся на свой этаж, где на площадке жалобно мяукал, подрагивая, её беспомощный малыш. Видимо, вместе с гостями он выскользнул на площадку никем не замеченный. Дома Дося благодарно тёрлась мордочкой о Ромкины ноги, обнимала его хвостом, и её глаза светились тихой материнской радостью. Говорят, кошка сама выбирает себе хозяина, которого любит и которому доверяет, - остальные домочадцы для неё не существуют.