Сиквел ко 2 части "Клуб четырех безумцев". И снова воспоминания.
Она смотрит в зеркало. Она смотрит себе в глаза. Она видит лишь огромную сквозную черную дыру там, где должно быть ее сердце. Отражение кривит лицо, сильнее сжимая ладонь в кулак. Отражение давиться кровавыми слезами, царапая гладкую поверхность зеркала. Она все еще смотрит на себя, молча, с хладнокровным равнодушием. Тусклый свет ламп, отражается от голых, ободранных стен. Манекены неприветливо сверкают пустыми глазницами. В такие ночи начинает казаться, будто все пластиковые обитатели этого забытого богами места, живые и только и ждут момента, чтобы напасть. Мастерская спит, ей нет никакого дела до обезумевшей хозяйки. Металлические инструменты блестят в флуоресцентном свете ламп, дыша холодом и каким-то застоявшимся одиночеством.
Ее отражение тихо рычит, продолжая что-то сжимать в руке. Это ее сердце. Веки будто наливаются свинцом, она медленно опускает глаза. В руке ее копии, кровоточащее сердце. Красный комок болезненно пульсирует, продолжая гонять кровь, что сейчас выходит кровавыми слезами. Ее ранили…ранили в самое сердце, причинили боль, как только оно начало вновь биться.
- Как…как нам заставить его затихнуть…перестать биться…как заставить перестать причинять нам боль…- хриплый голос девушки по другую сторону зеркала, все больше набирает громкость. Рыжей кажется, что тишина вокруг нее разбивается в дребезги, впивается осколками в лицо и тело, проникает глубоко в сознание. Отражение тяжело дышит, хрипит, царапает пустую грудную клетку, продолжая сжимать судорожно бьющиеся сердце.
- Я не знаю…хотела бы знать – Рыжие волосы падают на кафель, когда девушка наклоняется ближе к зеркалу, ближе к ней. Ее взгляд истощает сочувствие и боль, ядом проникающие под кожу отражения. Рыжая закрывает глаза, вновь и вновь представляя его. Она ведь знала, знала, что когда-нибудь это случиться, что когда-нибудь она не выдержит. Ее душа…то, что осталось от ее сущности, сейчас роняет кровавые слезы, проклиная ее. Слишком много боли и страданий…она устала.
В тот вечер, в ту ночь, ее сердце вновь стало биться. Она никогда не забудет ту ночь. То существо…Рыжая закрывает глаза, вспоминая желто-черный костюм…длинные пушистые уши и безумно-колдовские глаза. Перед закрытыми глазами вновь мелькают огоньки свечей, их мягкий жар, ласкает замершую кожу. Она открывает глаза и видит себя в объятиях существа. Тонкое тело красиво изгибается на шелковых простынях, с обожжённых губ слетает первый стон. В ту ночь ОН вновь заставил ее чувствовать, забыть обо всем. Как она могла позволить себе это – почему проявила слабость.
Картины сменяют друг друга в бешенном танце.Она вновь видит себя. Колючая проволока обматывает стальные ножки трона. Ржаво-алые розы распускаются сквозь шипы проволоки, обматывая руки прикованной девушки. Вся ее поза выражает покорность и смиренность. Морок тяжело дышит, довольно урчит, отдавая вибрацией в каждый уголок бесконечной земли. Ядовитые цветы, медленно двигаются, танцуя причудливый танец, будто их колышет легкий ветерок. Огромные бутоны, с плавающими мутными глазами, поворачиваются в сторону пленницы. Она королева без королевства и короля. Она – предавшая Морок, пленница. Розы тянут к ее телу тонкие стебли, царапая кожу, проникая внутрь, насыщаясь ее кровью. Стальная, состоящая из бесконечных тонких прутьев корона, сдавливает рыжеволосую голову, причиняя новую боль. Перед ней двое – Механическая королева и Он. Рыжая молчит, они тоже. Их холодные улыбки, острыми гранями режут ее сознание. Мастера метаморфоз, прошедшие столько форм, еще не совершенные, но так близкие к этому. Морок голодное измерение, оно глухо урчит, захлопывая капкан. Рыжая буквально шкурой чувствует, как работают огромные стальные клыки, как начинается процесс пищеварения. Она будет следующей…если оно захочет.
Тихий рык, заставляет вынырнуть из воспоминаний. Ее отражение недовольно, что ее внимание уделено кому-то еще. Корни Морока, как нити кукловода опутали ее, ей не вырваться…не сейчас.
Раутвилль…она создала этот город для монстров…для таких как она. Она дала этому городу божество, заставила бояться и подчиняться, но даже это не смогло заткнуть дыру в груди.
Рыжая вновь нагибается к зеркалу. Руки скользят по гладкой поверхности и ее отражение повторяет этот жест. Бордовые губы, касаются обожжённым мясом зеркальной поверхности с двух сторон. Им пора поменяться – теперь страдать будет она.