Мы все жильцы одного большого дома. По сути нас осталось всего трое - дед, бабка и я, их любимый фаворит.
Во, дела, я уже и фаворит!
Но, дом у нас действительно большой, нам даже слишком.
Бабка тут провинилась передо мной, теперь всё ходит вымаливает прощения, даже не знаю как и поступить.
Простить что ли? Как думаете?
Недавно она оттолкнула меня неловко, она не хотела, так получилось.
Закашлялся я, а она решила что я щас срыгну, и подтолкнула в сторону пола, я на кровати у неё был. Вот!
Теперь ходит плачет, а чего уж теперь-то, не вернёшь, не исправишь.
А я вовсе и не закашлялся, я задохнулся.
Даже дед понял и сказал, - он перемурлыкал.
А как всё получилось?
Я пришел к бабке под бочок и "запел", она давай мне головку чесать, за ушком, бороду, а как перестала я и замолчал.
А она возьми и опять давай чесать, ну я опять "запел", вот тут и сорвал голос.
А она бестолковая ничего не поняла и сразу, - иди, иди от сюда.
Я еле как в себя пришел, словно у самой так не бывает.
Всегда говорит деду, - как задохнусь, сразу по хребтине мне стукай, а то не выдохну.
А когда его нет, или совсем никого нет рядом и некому её по хребтике стучать, так она себя
по груди кулаком колошматить начинает, приспособилась.
А я то не могу так.
Теперь она мне сама говорит - хватит мурлыкать, а то опять замурлыкаешься.
Прости, я ведь тогда не поняла сразу-то, думала щас срыгнёшь на постель.
Подумаешь постель, стряхнуть можно, словно первый раз.
У меня-то такого не было, а вот те что до меня были, так делали.
Не специально конечно, случайно, но она говорит, что их не ругала, а скорее убирала и замывала,
а мне вот так нельзя, хотя тут совсем другой случай был.
Вот теперь и переживает за меня, что обидела необоснованно в трудную для меня минуту, вместо того чтобы помочь.
А то еще она обидела меня, когда я третьего дня грязный пришел.
Так ведь на улице теперь грязно, а у меня шерсть, я прямо по лужам, так получилось.
Раньше она меня всегда мыла после таких прогулок, а тут сразу - иди, иди от меня, ты грязный, иди на кровать там и умывайся.
А я только на руки к ней лечь хотел, полечить.
Ну, не хочет, так не хочет, пусть, дело её.
Я умылся, стал чистый и уснул. Так она опять заладила - прости, да прости.
Сначала обидит, потом - прости, прости.
И вот ещё один случай, не дает мне крыльцо метить. Прямо на руки, и за дверь.
А ведь это всё мое, я должен, так положено. Глупая она, ничего не понимает.
Как увидит что я хвост поднял. да к занавескам спиной встал, тут за мной бежит и в охапку.
Ну, как бежит, куда ей до меня, мне тори года, а ей сто три.
Так, еле переваливается, но всё равно не даёт.
Вот на этом деле мы с ней и разладили сейчас.
Теперь ходит прощенья вымаливает, целует меня в лоб и макушку, да всё прижимается
приговаривая - какой ты мягонький, какой ты пушистенький.
Тут она стихи мне посвятила, да нарисовала меня.
Только я совсем не похож, да и она не художник, так жилец нашего общего дома, но любимый жилец.
Я тоже её люблю, только виду не подаю, особо сейчас, обидела она меня.
(рисунок автора)