С грустными мыслями, Кира возвращалась домой.
Очень грустно было и радостно одновременно. Радостно от того, что наконец - то все закончилось, и она теперь знает кто она и кто ее родители, и близкие родственники. А знать это, для человека выросшем сиротой в приемной семье, даже если ему там было хорошо, было счастьем обретения. Кира не знала, как она расскажет все случившееся своим детям, за две недели, дети, так и не вспомнили о матери. Только один раз позвонил старший сын, чтобы уточнить, когда они с женой могут ее навестить, и как ее здоровье. Они собирались 9 мая, на праздник День Победы, навестить ее.
-Вот как приедут в гости, так и поговорю с ними. Может, и заинтересую их, появившейся возможностью отдохнуть в тихом уголочке земли, и помочь мне с домом и садом. Я же давно мечтала иметь свой дом. Вот и подарок судьбы, самый настоящий подарок судьбы. Поймут ли? Или нет? Не знаю, но это необходимо все рассказать. Зато Надежда, в восторге от такой возможности отдохнуть вместе со мной на природе. Она даже захлопала в ладоши от радости и счастья за названную сестру, когда я ей позвонила... Мы почти всю ночь проговорили по телефону. Поплакали и посмеялись. Вспомнили приемную маму и ее опасения... Но они были напрасны и беспочвенны. Я ни хочу их делить, я хочу все объединить. Но как пока не знаю - рассуждала Кира, осторожно ведя машину.
Машина, как бы чувствовала настроение своей хозяйки, не взбрыкивала, ровно стучал мотор, и тихо играла магнитола.
Кира только сейчас поняла ту тягу ее к автомобилю. Для нее автмобиль, был живым, и всегда она чувствовала любую проблему в его слаженном организме.
- Мой автомобиль, как мой скакун. О нем нужно заботится, кормить, поить, ухаживать. Теперь я знаю откуда это у меня От дедушки. Мой дед был персом и профессиональным жокеем. Он страстно любил лошадей и занимался выездкой и тренировкой лошадей, а еще участвовал в скачках. Когда мне Владимир Фомич отдал дневники бабушки, то там я нашла о нем запись. Я была очень взволнованна этим. Бабушка писала:
" После смерти моего брата, я не могла найти себе места, я осталась одна. Меня приютили в таборе и поселилась у старой цыганки. Она научила меня гадать и разбираться в людях. Научила меня, как через сон заставить память выдать все, что было и проходило через мои воспоминания. А потом, записать и пробовать воспроизвести. Она первая была свидетельница моего успеха и первых неудач. Однажды, она позвала меня к себе и сказала, тебе скоро семнадцать лет, по нашим цыганским законам ты должны выти замуж, и отделиться своей семьей в отдельный шатер, но я вижу, что твоя судьба не здесь. Нас скоро прогонят, вот видишь здесь дорога лежит и далекая. а тебе стоит поискать другое место. Здесь наши дорожки расходятся. Вскоре, ты найдешь свою судьбу, но быстро потеряешь, суть в этом один, ты должна будешь продолжить свой род по женской линии, как родится девочка, любовь твоя умрет, и род продолжится. Больше у тебя мужчин не будет. Это твоя карма. Дальше пока не вижу. Закрыто, но вижу, что скоро тебе в путь. Собери свои вещи. Когда ехать я скажу. Не бойся, ничего не бойся, долго проживешь. Людям служить будешь, так на роду написано и род продолжишь. Теперь ты все знаешь. и все вспомнила. Помни одну заповедь , можно помогать людям тем или иным способом, но смотри не делай во вред, не бери пример с наших, у тебя дорога своя. ... А любовь твоя придет через коня... Потом все поймешь сама. Ничего не бойся. Артула Партула, Бог цыган теперь тебя хранит. ...
Да это так и было. Однажды ночью цыганка меня разбудила и сказала:
- Просыпайся, пора. Вещи твои готовы? Хорошо. Давай берем и тихо выходим, тебя там ждут. На, это тебе от меня на память. Больше мы не встретимся.
Дала она мне вот эту шкатулку. В ней было несколько камушков, они там в шкатулке лежат. крестик деревянный и немного денег. Она вывела меня из хутора, посадила в бричку, которой правил какой - мужик, и я уехала в ночь. Мы ехали всю ночь, потом весь день. На третий день мужчина высадил меня тут, у этого оврага. В то время здесь была вырыта землянка, но она была приспособлена к житью. Там все было - печка, стол, табуретки, топчан и рядом небольшая банька и сарай. На столе стояла керосиновая лампа, заправленная керосином, свеча в подсвечнике, маленькая деревянная иконка и завернутая в полотенце круглая буханка хлеба, соль и немного пшеницы. Старая цыганка все предусмотрела. Мужик высадил меня здесь, отдал ключи и уехал. Я хотела ему заплатить, но он ответил, что не возьмет, поскольку ему уплачено за все. Вот так я и обосновалась здесь. Это потом я узнала, что утром, Цыганский хутор окружили НКВДешники, и погнали всех, за пределы уезда, а куда, так никто и не узнал. Это потом, когда я отрабатывала свой срок, там на ферме, мне рассказали, как это было. Что согнали всех, посадили на брички и отправили с конвоем. Дома и шатры, собрать не дали. Это страшно. Да еще страшно то, что спасая меня, старая цыганка никому не сказала об их участи. Что это? Почему? Это сейчас я понимаю, что очень страшно наперед знать свою судьбу, тем более негативную.
А что дальше случилось со мной? Да все просто и сложно. Я старалась выживать. Кому гадала, кому помогала, травы давала и взвары делала. Кому это нравилось, кому - то нет, но люди приходили, платили продуктами, денежкой. И вот однажды, уже осень была ранняя. Утром просыпаюсь от конского ржанья. Слышу конь ржет. Пошла посмотреть. А в овраге, там много землянок тогда было. Беспризорники настроили. Горит костер. Котелок на вешале висит. Варится что -то, и молодой, красивый мужчина сидит, а рядом, конь стреноженный, на боку лежит, и он ему копыто палит.
Я подошла и спрашиваю, что с конем, а он мне отвечает, что на марше повредил копыто, отстали от сотни, решили здесь немного пожить, полечить копыто, а то придется забраковать, а это конь очень дорогой и барских конюшен, племенной. Его поберечь на племя нужно. Вот тогда я решила ему помочь. Вот так и случилась моя первая и единственная любовь, которая подарила мне дочку. Звали этого красавца - Тахир Бергенович Шаули. По рождению он был перс, а жили они на Кавказе. Он и его отец всегда занимались конями и работали на всяких известных конюшнях и готовили лошадей к скачкам, а сам Тахир занимался выездкой лошадей и был жокеем. Участвовал в скачках. Он был очень красив. Не высокий, точеная фигура, волосы, как крыло ворона, а глаза, глаза словно угольки. Большие, распахнутые глаза лошади. Когда ты родилась, я была очень рада, что ты похожа была на него. ... Тахир пожил со мной всего - то пол года. То уезжал на службу в Бригадировку, там стояла его сотня, то возвращался. А когда узнал, что я забеременела, купил старую избу в какой -то деревне, привез и, с помощью соседей, подняли вот этот дом, в котором я жила всю жизнь. Но счастье продлилось не долго. Когда родилась Нинелла, он смог приехать на пару дней. Устроил красивый праздник, с застольем и своими кавказскими угощеньями, и еще привез с собою мне лакомство, подарок от его родни с Кавказа, вяленные груши и хурму. В наш последний вечер мы сидели у его землянки, горел костер. Мы ели сладкие вяленные груши и хурму, обнимались и смотрели, как наша Нинеллочка тихо посапывает и улыбается во сне. А утром, прискакал нарочный. ОН сообщил, что сотня выступает в поход, а куда не сказал. Мой Тахир ускакал с нарочным, и больше я его не видела. Никаких вестей от него больше не было. Я однажды разложила карты, и поняла, что его уже в живых нет. Я печалилась, но понимала, что главная моя забота должна быть к моей дочери Нинелле, это единственное, что меня связывало с Тахиром и моим родом. Много было забот и работы в саду и в огороде, а потом и на ферме, поскольку мне нужно было работать, чтобы не считаться тунеядкой. Хотя это не помогло, все равно меня периодически арестовывали за мои занятия лечением людей, но я не в обиде. Года три я не ходила к землянке Тахира, но однажды весной, когда растаял снег, Нинелла намочила талой водой ноги и заболела, сильно заболела. Я ни к кому не могла обратиться за помощью. Мне стало невыносимо одиноко. Когда Нинелла немного успокоилась и температура спала, я пошла к землянке, рядом с которой мы познакомились с Тахиром. Землянка осыпалась, заросла сорняками и вдруг я увидела, что сквозь сухие колючие остатки прошлогодних сорных растений, тянется к свету стройненький, маленький саженец. Я убрала все сорняки. Полила саженец и стала ждать, когда распустятся листья, чтобы увидеть, что это за деревце выросло тут. Когда листья распуститлисЬ, то я увидела, что это растет груша. Я сразу вспомнила наш прощальный вечер, костер и как мы ели вяленные груши, и повидимому, семечки попали в землю и дали всходы. Рядом было несколько саженцев, но они погибли, и только один выстоял и поднялся. И тут я поняла, и вспомнила слова старой цыганки... Груша, это моя память о моем коротком счастье. Груша выросла большой. В овраге ей наши холодные ветры были ни почем, но когда ты пропала, и Нинелла погибла, в грушу попала молния и расщепила ее и она стала гибнуть, но я верю, как только ты придешь домой, она снова возродится и зацветет, и род наш продолжится..."
Окончание следует...