Предыдущая часть http://proza.ru/2021/03/15/988
Иулиана с утра места себе не находила. Уже почти год она в счастье живет со своим обожаемым мужем. А сегодня как-то тревожно ей, не случилось ли чего? Боярышни, как заведено с утра пришли к княгине со своим шитьем, под негромкие разговоры и чтение девушки вышивали и шили, коротая зимние дни. Иулиана все время вскакивала от пялец и подбегала к окну. Куда там задевался её Симеон? Ушел засветло. Конечно у мужа хлопот много, но ведь не разбудил даже. В комнату вбежала служанка, выслушав её, Иулиана выскочила из терема, едва накинув на плечи шубу, помчалась к Тайничной башне. У слиния ручья и Тверцы, как сказала ей служанка, всадники под лед провалились. Сердце княгини зашлось от тревоги, вдруг с мужем что стряслось. Нянька еле поспевала следом.
Симеон Мстиславович встретил Князя Юрия, и они в сопровождении свиты вдоль ручья Здоровец, разделяющего Торжок на две части, подъезжали к воротам Торжка, расположенного на возвышенности. Вдруг в высоты холма раздался женский зов:
-Князь, Князь.
Юрий повернул голову. С горы навстречу к нему бежала, нет, летела не женщина, птица Гамаюн. Платок как крылья развевался у неё за плечами. Глаза, губы, брови – это она, Гамаюн. Женщина придерживала руками распахнутую шубку. Бесчисленные бусы подпрыгивали и светились на её груди. Она совсем не заботилась о том, что в беге её сарафан и шелковые рубашки, приподнятые восходящими потоками воздуха, совсем не прикрывают колени и шитые золотом сафьяновые сапожки, изготовлением которых так славились новоторжские мастера, полны снега. Юрий соскочил с коня, раскинул руки, что бы поймать птичку в свои объятия, но она юркнула под его руку. Юрий застыл, потом медленно повернулся. Его Гамаюн уткнулась в грудь Симеона, и он обнимает её,- Да как он смет? - Его птичку, обнимает своей рукой.
-Ну что ты так всполошилась, разлапушка моя. Жив я и здоров.
Юрий оторопел от такой наглости. Да кто он такой, этот Симеон? Не может эта краса принадлежать ему.
Он протянул к ней руку.
-Скажи, девица, чего ты так испугалась и у того ли ты защиты ищешь? Иди ко мне.
Симеон широко улыбнулся, еще крепче прижимая к себе красавицу.
-Вот, познакомься, Юрий Святославович. Моя жена, Иулиана.
Свет небесных глаз озарил Юрия. Какая божественная улыбка и рука, которая лежала на плече Симеона тоже была бела, тонка и божественна. Голова Юрия наполнилась туманом.
-Жена моя поклонись другу моему Юрию Святославовичу, другу моему, как у нас заведено, да пригласи его в гости.
-Юрий Святославович, пожалуйте к нам в гости к вечере, не побрезгуйте скромными угощениями. - Иулиана, низко поклонилась Князю. А он не сводил с неё жадных глаз, да так и проводил взглядом обнявшуюся парочку до входа в крепость.
Юрий даже не осмотрел доставшийся ему дворец, состоящий из нескольких теремов, соединенных переходами и крытыми галереями. Махнув Роману, мол, сам хозяйство принимай.
-Беркес, где Беркес, - кричал он, идя в свою комнату.
Он пнул ногой дверь и захлопнул её перед носом спешащего за ним слуги, приказав подать ему романею яликант, да меду. У окна стояла Беркес, все это время она наблюдала за въехавшей во внутренний двор дружиной князя.
-Что за переполох, Князь?
-А ты уже здесь? Как только успеваешь?
Он нервно заметался по комнате.
-Так что стряслось?
-Ты должна мне её сюда доставить?
-Кого её?
-Жену Симеона?
-Ну, так что же, доставим, дай время.
-Нет времени, сегодня хочу.
-Послушай, Князь, вести из Москвы нам радостные. Поссорился Василий с Витовтом, войска на него выслал. Тебя , небось ими командовать призовет.
Юрий заметался по комнате как зверь ищущий выход из ловушки.
-К чертям Василия, к чертям Витовта. Скажусь больным.
-Что с тобой стряслось-то? Ты не в себе, Князь.
-Мне плевать, что она жена моего друга.
-Ах, вот как. Раньше ты был терпеливее. Мне имя её и её матери и отца надо знать.
-А ты не знаешь? А чем ты тут занимаешься без меня? – И Юрий отшвырнул тяжелый дубовый стул в угол.- Переменилось все, совсем недавно я, Великий Князь Смоленский, и Симеон мой данник. А вот, глядишь. Он Князь служилый у Князя Московского как и я на Торжке. Это я то? Я тоже послан наместником в чужой далекий город. И Симеон меня уж ровней держит, другом считает. А сам того не знает, что гибели его хочу.
-Не кипятись, Князь. Я чернокнижника с собой из Москвы привезла, рассказать хочу зачем.
-Мне не до чернокнижника, сама с ним разбирайся, мне нужна Иулиана. Ты слышишь, сегодня.
-Хорошо, позови сюда конюха.
-Сдурела совсем, зачем мне конюх?
-А он сейчас со служанкой Иулианы милуется. Вот она-то нам и нужна.
- Роман,- закричал Князь!- Роман, прикажи девку эту от конюха притащить ко мне срочно.
Через некоторое время в комнату втолкнули невысокого роста испуганную девицу. Юрий оглядел её с ног до головы таким взглядом, что у нее затряслись поджилки.
-Ты что ли у Иулианы служишь?
-Княгиня приказала, квасу малинового ей купить. Он у сбитенного моста продается.. –начала было девица.- Я тут по пути зашла.
-По пути, говоришь? Не велик ли крюк?
К девушке, от испуга у которой на миленьком носике выступил пот, подошла Беркес.
-Да не трясись ты так. Тебя никто не съест, даже заплатим, если умницей будешь.
Девица кивнула.
-Квас где?
-В корзинке у конюха вашего стоит .
Беркес распорядилась принести корзинку, а пока её несли, усадила девицу и стала её расспрашивать, как зовут родителей Иулианы, какого она роду племени.
-Ну что же, а сейчас ты подождешь внизу. А потом сделаешь, что тебе велено.
Девица кивнула головой и исчезла за дверью. Принесли бутыль с квасом. Беркес налила его в чашу и стала шептать над ней:
« Я, Иулиана, повелению своего отца боярина Федора Даниловича , не убоясь ничего, выйду темной ночью на луну глядючи и пойду к крыльцу заветному с благословения матушки своей ….»
Все это время Юрий ходил по комнате, не находя себе места, мысли больно стучали в висок: «Этот выскочка, мало того, что он возомнил себя ровней ему, Князю Смоленскому... Удачлив то как: и город ему в кормление и жену, красавицу каких я и не видывал».- Князь застонал, вспомнив этот зовущий розовый рот и белоснежную шею, опоясанную жемчугами. А Беркес все шептала над чашей: « Пошли мне в помощь Ардуна , Коржана , с огнями горящими и с пламенем палящим с ключами шипучими, что бы они шли к молодице Улиане, дочери боярина Федора Даниловича и зажигали мысли её тоскою по Юрию сыну Святослава Ивановича, Князю Смоленскому...
Беркес залила квас из чаши обратно в бутыль и велела позвать служанку.
-Ты проследишь, что бы Иулиана выпила этот квас, поняла.
Девица бухнулась на пол.
- Не понесу я его. А вдруг он отравлен.
-Ну что ты? Станет Князь её травить, просто он узнать хотел, что любит Иулиана. Вот и все, - с этими словами она налила из бутыли немного кваса в кубок, отпила из него и дала Юрию. Юрий послушно отпил из кубка.
-Вот видишь? Не отравлен квас, - она протянула девице серебряную монету, - Ступай и проследи, что бы Иулиана это выпила.
Юрий сидел в кресле и вздрагивал от каждого шороха, с замиранием сердца прислушивался к любому движению воздуха. Всем слугам дан был приказ, как появится Иулиана, проводить её к нему, не разговаривая с ней. Мало того, Князь дозор вдоль дороги от Тайничной проезжей башни, вдоль Сбитенного моста и до самого дворца тайный караул выставил, что бы не спугнул кто пташку ночью. Часы тикали, тикал пульс в висках у Князя, а Иулианы не было.
Утром, послали во дворец Иулианы конюха на свидание с любезницей. Князь так и несомкнувший глаз, выслушал его и поднял глаза на Беркес.
-Что не так? Выпила она заговоренный напиток. Почему не пришла.
-Не знаю, что-то здесь не так. Вот что Князь, ты отнеси ей подарок сегодня.
-Подарок? Мужней жене? Да не возьмет она подарок.
-Этот возьмет. – Беркес уселась на колени Князя, Юрий от неожиданности и такой наглости оторопел, и уже было собирался оттолкнуть Беркес, но она растворилась, а на коленях Князя сидела милая пушистая кошка, такая обаятельная, что растопит любое женское сердце.
Юрий схватил пушистый комок, засунул тепленькое тельце за пазуху, спустился во двор и поскакал к хоромам Князя Симеона.
-Князь Юрий Святославович,- слуга кланялся в пояс, преграждая ему путь, - Князя Симеона нет дома. Он в земской съзжей избе.
-Мне не к нему, мне Иулиану, - Юрий оттолкнул слугу и влетел по лестнице к спальне. Иулиана простоволосая, в утреннем наряде стояла перед зеркалом.
-Князь? Вы? Я не убрана, подождите меня внизу.
-Да полно, я дядя твоему мужу. Давай по-родственному. Вот подарок тебе принес, – и он достал и протянул ей пушистого котика.
Глаза Иулианы засветились.
-Князь, это же целое состояние, он, небось, дороже коня стоит. Я такого только у Княгини Холмской один раз видывала.
-Да, ладно. Достался тут по случаю. Думаю, дай, родственницу побалую.
-Спасибо, Князь.
-Иулиана, тебе бы Великой Княгиней быть с твоей красотой. Что против меня твой Симеон? Тебе моей женой надо быть.
-Ну что ты, Князь. Как я могу стать вашей женой при живом-то муже.
В комнату вошла мать Иулианы, Юрий спешно откланялся и вышел, недовольно хлопнув дверью.
-Принесло же старую не вовремя.
Боярыня подошла к Иулиане.
-Дай, милая, я косу тебе сама заплету. А что здесь Юрий делал?
-Да вот котейку подарил.
-Держись Иулиана от Юрия подальше. Весь город говорит, что влюблен в тебя Князь, не было бы беды.
-Да что ты, маменька. Он старый совсем, и он дядей Симеону приходится. Как это можно?
Да и люблю я Симеона так, что никто нас не разлучит - это невозможно. Пойдем лучше вниз, угощение готово.
-Ты иди, милая, иди, а я тут помолюсь.
Она встала на колени перед иконами в красном углу, а Иулиана выскользнула в дверь и спустилась вниз. Старая боярыня стояла на коленях и обратила свои мольбы к иконам:
-Прости меня, Господь. Обещала я Иулиану в монастырь отдать. Приняла эту бедную простую девочку как родную, когда её полумертвую муж мой из Выдропуска привез. Я уже на строительство Васильевский девичьего монастыря почти все свои драгоценности отдала, и еще отдам. Только девочку мою, дочь мою приемную огради от греха.
Эти мольбы старой боярыни слушал не только тот, к кому она обрашалась.
-Ах, вот почему не сработало заклятие. Холопка из Выдропуска – Княгиня. – Промурлыкала Беркес, и следом за Иулианой она спустилась в горницу. Иулиана стояла у окна, наблюдая как синички клюют рассыпанное пшено. Кошка подошла, стала ходить вокруг Иулианы кругами, наматывая невидимую нить колдовства вокруг её стана. Вот уже в коконе Иулиана и сделает все что она, Беркес, захочет. Вот она покрыла повязку платком. Вот она уже надела шубку и пошла к двери за кошкой. Вот она вышла из терема и направилась к воротам следом за Беркес.
-Иулиана, любовь моя! – Это Симеон соскочил с коня и обнял жену. И вмиг все, что так долго плела Беркес, разлетелось снежными хлопьями. Кошка удивленно отряхнулась от хлопьев снега и побежала со двора к Юрию. Бессильна Беркес против Симеона. Странный он, Симеон, заговоренный что-ли? Что-то здесь не так.