Репин И. Е. Портрет В. В. Стасова.1883, Государственный Русский Музей.
Стасов был одним из самых крупных и колоритных деятелей русской демократической интеллигенции и оказал огромное влияние на развитие русской культуры второй половины XIX века.
Человек необыкновенно деятельный, обладавший широкой эрудицией, сочетавший широкие знания с исключительным даром публициста и литератора, убежденный борец за свои идеи, Стасов вел многостороннюю критическую работу.
Репина и Стасова связывала многолетняя дружба. Весной 1883 года они вместе отправились в путешествие по Европе. Пребывание в Дрездене, где они остановились на несколько дней для осмотра знаменитой галереи, совпало с двумя праздничными днями, галерея была закрыта.
"Мы были свободны, а мне давно хотелось написать Владимира Васильевича. Он великодушно согласился позировать и эти 2 дня с невероятным терпением любезно и весело сидел 5 часов в день, а может быть и более."
Портрет написан в благородной серебристой цветовой гамме, лишенной ярких цветовых пятен, пронизан внутренним светом.
Стасов о Репине:
«Он благородный, чудесный, добрый, милый малый, но мямля и разгильдяй; поминутно у него то да, то нет; то надо, то не надо. То „ах, зачем мы того не делали?“, то „ах, это не надо“. Нерешительность, аханья и сожаления — каждую минуту». Кто это и о ком? Это Владимир Стасов описывает в письме поведение Репина, своего ближайшего друга, во время их совместного вояжа по Европе.
Публицистический пыл Стасова был подобен Везувию. Высшей ценностью в искусстве Стасов считал реализм . Крепко доставалось и тем, кто держался академической манеры, и тем, кто тяготел к модернизму. Реалиста Репина Стасов считал первым художником эпохи. Репин, в свою очередь, признавал первенство Стасова в его профессии: «Какой он гигант в сравнении со всеми кропателями статеек о выставках».
Эта бурная дружба длилась несколько десятилетий. Репин был завсегдатаем в доме Стасова. Они состояли в постоянной переписке, вместе путешествовали и при этом умудрялись постоянно ожесточенно спорить. Один раз они громко разругались прямо в голландском музее перед картиной Рембрандта. Стасов не стеснялся бранить в печати Репина за картины, казавшиеся ему неудачными («Садко», «Парижское кафе«).
Репин изображал многократно не только самого Стасова, но и членов его семьи — сестру Надежду Васильевну, крупнейшую русскую феминистку (тогда это назвалось «деятельницу по женскому вопросу»), боровшуюся, в частности, за высшее образование для женщин и стоявшую у истоков Бестужевских курсов, и жену брата Стасова, Поликсену Степановну, оставившую о женском движении ценные воспоминания.
Дважды Репин и Стасов разрывали отношения, как казалось им обоим, насовсем. В первый раз инициатором разрыва был Репин: будучи пенсионером, он писал Стасову из Италии многословные письма, где на все лады бранил «старый, отживший» Рим и «дрянь» в его галереях, а Стасов возьми и опубликуй все эти филиппики, не предназначенные для посторонних глаз, в журнале. Это серьёзно ударило по реноме молодого художника.«Я — глава семейства, а меня дуроломом на всю Россию ославили», — огорчался Репин.
Впрочем, этот, говоря языком нынешних медиа, «слив» Репин Стасову простил. Инициатором второго громкого разрыва стал уже Стасов. Всю свою блистательную критическую карьеру он громил Академию художеств за косность, омертвелость и инертность (за что и получил прозвища «атеист Аполлона» и «грубый вандал красоты») — и вдруг Репин, его единомышленник, соглашается в Академии преподавать!
Стасов решил, что Репин умер — и для него, и для искусства. Несколько лет бывшие близкие друзья не разговаривали. Дружба возобновилась лишь в 1899-м году, когда Репин резко выступил против модернизма и объединения «Мир искусства». Стасов с ликованием заявил в печати, что Репин «воскрес».
С портретом связан забавный случай. На третий день, утром, в номер к Репину зашёл гостиничный слуга.Неоконченная картина стояла в кресле, том самом, где сидел позирующий Стасов. Слуга поздоровался с Репиным, а затем неожиданно с портретом. С этого момента Репин считал портрет завершёнными и больше не дополнял его. Однако, портрет не казался бы таким живым, если бы не выражал внутреннего сходства с позирующим.