Гуманисты Возрождения полагали, что возможности человеческого познания беспредельны, что разум человека «сопричастен божественному разуму, а сам он (человек - И. П.) является как бы смертным богом» (Леонардо Бруни). Рабле, удивляясь неудержимости человеческой жажды познания, нисколько не сомневался, что люди «доберутся до источников града, до дождевых водоспусков и до кузниц молний, вторгнутся в область Луны, вступят на территорию небесных светил н там обоснуются, и таким путем сами станут как боги» (Гаргантюа и Пантагрюэль, кн. Ш, гл. LIII). Конечно, этот гуманистический оптимизм был связан с реальными успехами науки, естествознания, техники, искусства, с великими научными открытиями эпохи, изменившими и расширившими представления об окружающем мире (географические открытия Колумба, Васко да Гамы и др.; гелиоцентрическая революция Коперника и Галилея), с изобретениями, н прежде всего с книгопечатанием, придавшим межнациональным культурным общениям дотоле невиданный размах, а совершенствованию человеческих познаний предоставившим многообразие книжных источников.
Глава 1
17.03.2021г.
«Приглядитесь, разрез глаз всё-таки ваш».
Педагогический факультет
Ты стоял и другую ждал,
Солнце грело весеннее.
Ты глазами её искал,
Ждал, теряя терпение.
Ты бы мог и ещё прождать,
Но не могут ждать розы,
И решил ты их мне отдать -
Мне, случайной прохожей.
Я не знаю как теперь мне быть,
Ведь не нужен мне другой -
Я тебя успела полюбить,
Милый незнакомец мой!
Жаль, что нам с тобою не бродить,
Не любить под клёнами,
Только не могу глаза забыть
Грустные, зелёные...
Фристайл
Все подруги на танцах,
А я кусаю пальцы,
Думаю я всё только про тебя… да я, я, я…
Говори со мной тише,
Подойди ко мне ближе, ближе,
Обними меня так, как будто я уже твоя…
Припев:
Парень, ты меня так сильно ранил,
Медленно и без правил,
Ну зачем ты так со мной? Ну, зачем?
Парень, я готова всё исправить,
Но твоя любовь без правил,
Ты поговори со мной, поговори…
Светлана Лобода
Послушай новый CD,
Не строй иллюзий и схем,
Мы плохо кончим все,
Какая разница с кем?
Разбудят в восемь утра,
Не знаю, кто и зачем?
Тебе жетон на метро
И завтрак в СВЧ.
Только что ты будешь делать,
Если я останусь здесь?
Если я опять сойду,
Опять сойду со скользких рельс…
Только что ты будешь делать,
Если я останусь здесь?
Хочешь, мы сойдем вдвоем
Со скользких рельс?
Герда и Кай
Эврит до того боготворил свой выбор и лично жену, что не придумал ничего умнее, как и дочь назвать Богиней Утренней Зари. Эос для острастки покрутила пальцем у виска и поскакала на работу, ублажая Дофина и раскрашивая жизнь всем имеющимся арсеналом средств так и не женившегося Якха.
Долгожданная и волшебным образом явившаяся в этот безумный мир Ауштра фанатела от чёрного цвета и выбирала экстраординарный «Total Black», подшучивая над самой собой, что её цвет настроения – чёрный. Отец уже с её рождения видел и понимал, что дочь пошла в мать и найти ей спутника жизни будет чрезвычайно сложно, едва ли найдётся мужчина, которому необходимо идеально самодостаточное и тихое создание, скрывающееся за скобками собственных междометий и гиперболических схем.
На грядущее 17-летие девушка внезапно перекрасила терракотовые волосы в иссиня-чёрный, состригла длинные косы, вставила в глаза чёрные линзы с жёлтым зрачком, напоминая ныне дьяволёнка и записалась на прыжок с тарзанки. Эос сразу же уведомила мужа, что их дочь безответно влюблена. Эврит воспринял новость драматично, установил круглосуточное наблюдение за дочерью, но ничего не выяснил, учитывая её неповторимый образ жизни.
Высокая, стройная, как тополь, юная принцесса целовала лучи солнца, убирая с лица пряди тёмно-рыжих волос, высвечивающихся светилом, когда увидела высоченного темноволосого парня с глазами бланжа незрелого граната. Он стоял у столба с часами и держал в руках пурпуровые розы. Заметно было, что молодой человек устал изображать из себя аиста и то и дело оглядывался по сторонам, не зная, как разрулить неловкое ожидание. Одного заинтересованного взгляда незнакомки хватило, чтобы парень отошёл от стенда с часами и вручил ей начинающие увядать нежные розы. Девушка не смогла поблагодарить случайного ухажёра, но букет приняла, даже ближе к сердцу, чем заслуживал и рыцарь, и его пожертвование. Такие поступки всегда производят впечатление, внушая мысль о доброте и наивной романтичности юноши, так и Аустра пожалела грустное на вид создание и решила участвовать в его судьбе, попадись ей такая возможность.
Молодого человека звали Морфеус Юпитер Кокс, у него было больше власти и силы, чем у остальных студентов факультета «Финансы и кредит», готовившего будущих финансистов экономики и бизнеса, но он не был всемогущ и всеведущ, в отличие от своего отца, который являлся царём всего живого, покровителем государства, защитником его законов и общественного порядка, а на простом языке министром финансов Афин. Понятно и вразумительно, что Морфеус был самолюбивым, горделивым и тщеславным, а искренние чувства оставались для него за двадцать пятым кадром, ведь он считал это вымышленным методом воздействия на подсознание людей, однако, пользовался на полную катушку, поднося девчонкам цветочки, целовал им руки, но, в отличие от барышень, к несчастью попадающихся ему на глаза, делал это исключительно в целях деловых интимных отношений. Рекламой служила его фартовая внешность и подвешенный язык.
Когда студенты знакомились, и одаренная розами протянула местному небесному светилу руку с тёплыми, но не оценёнными верно длинными и тонкими пальчиками и назвала своё имя Аврора, добавляя в копилку непримиримое заявление, что её следует называть Арфой и никак иначе, Морфеус, несмотря на громкое подчёркивание личности новой знакомой, тут же, бросая небрежный взгляд, забыл о ней и больше не обращался ни по одному вопросу.
По окончании первого курса Аврора искала Морфеуса, зайдя в мужское общежитие, в котором обитал знаменитый нарцисс, ненавидя проживание с отцом. Все многократные попытки пригласить его на свидание оборачивались неудачей, потому что Арфа либо понятия не имела, как к этому подступиться, либо же он не понимал намёков, предпочитая не омофоны, а действительность.
Морфеус валялся на кровати, когда вошла Аврора, и даже не потрудился подняться и поприветствовать её. Но лениво и вальяжно симулировал заинтересованность аффектным появлением отличницы – стипендиатки.
- Тебе чё? – цивилизованность никогда не была его сильной стороной.
- Я это… пришла сказать до свидания, - смутилась Остара, теребя скомканный и без того белый носовой платок.
- Всего-то… Ну, пока.
- И это всё? – в глазах девушки блеснули слёзы.
- Ты что-то хотела? – совсем ничего не понял испытуемый на прочность повеса.
Ну, хоть с дивана поднялся, протёр лицо какой-то тряпкой не первой свежести и вдруг брякнул не к месту:
- А ты кто такая?
Вместо того, чтобы пояснить то, что богатый балбес должен был запомнить за год учёбы, Аустрас прямо пояснила, что ей от него нужно:
- Я… тебя люблю…
- Ааа, - наконец, врубился Морфеус и предложил дорогостоящее угощение с барского плеча:
- Давай переспим, что ли, проблем никаких…
Невинная и лишённая хитрости дочь миллионера собиралась отказаться от парфе, ибо не хлебом единым жив человек, но вспомнила, что говорит с любовью всей своей жизни и решила остаться на ночь.
Не утро золотило кремовые шторы в общежитии, а в душе Авроры занималась Утренняя Заря. Морфеус открыл вечно залитые коньяком глаза и привычно и шаблонно пошарил рядом с собой, нащупывая одноразовую любовницу.
- Ну, ты это… Тебе пора идти… Извини, что спрашиваю, но чёт реально не въехал, а что ты не кончила?
Занимающаяся Утренняя Заря померкла, растекаясь звёздной пылью. Лишившаяся собственного достоинства больше, чем девственности, Аврора собрала раскиданные по комнате вещи и тихо выскользнула, безвозвратно закрывая дверь в прошлое и отчисляясь из не пришедшего по сердцу института.
В такого-то парня и влюбилась божественная денница. Первая любовь навеки служит черновым вариантом любви последующей, но каждая девушка полагает, что у неё каким-то небожительным образом будет иначе…