Марток — наденешь трое порток!
© Джойс. Портрет тракториста в молодости.
Март, чёрт бы его драл. Отднюхали своё женщины.
Пучдемон лишился депутатской неприкосновенности. Большунов лишился золотой медали в марафоне. Настя Бедная лишилась невинности.
Плакала джентливипсово шестиструнка. Скользили грациозно три пальца, выводя виртуозно: Ля-минор, До-минор, Ми-мажор.
Ля-минор, До-минор, Ми-мажор.
То Федот Данетотов ностальгировал по невесть куда ушедшей молодости. Ушедшей вместе с старым гомзом: портвеем три топора, вермутом касимовского разлива и светло-жёлтым билемицневым, львовским, теперь импортным.
Аксиосы федотовы кучеряво вились на ветру. Хирьга его крепко сжимала аршин с ненашенским бусвом, шотландским вискарём. У Федота обычай такой. Если скрымлет котевок, надо опохмелиться.
«Ишь, башарок-то какой разъел — укорил сам себя Федот. Давно ли бегма бегал, а нынче вот чего. Ну да, не всегда коту масленица».
А масленица-то тут как тут. Соблазняет Федота филоснями, вот он, башар-то, и растёт.
Ну да вот...
Ах да! Ещё бывают мартовские коты.
*патрет из Саратовского музея имени Радищева.