Л'л'т
В начале, как известно, было Слово и Слово было Бог.
И Бог был сам по себе, единственный и неповторимый, и тьма была непроглядная.
И вот, проснулся Он как-то раз, днём или ночью – тогда ещё они не различимы были (впрочем, время суток не имеет значения, ибо суток тоже тогда ещё не было).
Оглядываться было некуда, поэтому Он, не оглядываясь, воскликнул: «Э-э-эх! Скукота-то какая!»
Делать Ему, действительно, было нечего. Он наполнял Собой всё и был Всем, в том числе и любым действием, поэтому смысла особого чего-то делать не было.
- А не придумать ли Мне какую-нибудь проблемку? – Задал Он Сам Себе вопрос.
«Есть проблема, значит, есть задача разрешить эту проблему, значит, есть движение, а значит, есть и жизнь!» – Таков или примерно таков был ход Его рассуждений.
Дальше всем известно: «Все чрез Него на;чало быть, и без Него ничто не на;чало быть, что на;чало быть».
И сказал Он: «Да будет свет!». И зажёгся свет.
И сказал Бог:
- Вот и славно. Хоть видно будет, чего творить. Значит так: когда свет будет гореть – это будет день, а когда выключаться будет – это ночь. Хорошо, определились.
Затем отделил Он землю от воды, небо от земли, всё по полочкам разложил и увидел, что неплохо это. Сказал траве и деревьям расти, животным рыбам да птицам приказал народиться. Луну со звездами и Солнце создал, обустроил райский сад.
И тут Его, как известно, осенила роковая мысль:
- А давай, - думает, - создадим человека по образу Своему и подобию.
Сказано – сделано: появился на земле Адам, стал ходить по райскому саду, рвать цветы и травы, вкушать от плодов дерев персиковых да яблочных.
Но что-то явно пошло не так, ибо на третий день после появления обратился Адам к Богу:
- Послушай Боже, я понимаю, конечно, что обращаться к тебе с такой проблемой негоже, но всё-таки выслушай меня.
- А-а-а? Что такое? – Раздался громовой голос с покрытого облаками неба.
- Видишь ли… Я, вот, всё хожу туда-сюда, маюсь, места себе не нахожу. – Начал Адам. – А та штука, чрез которую я исторгаю выпитую воду или райские нектары, свербит и словно просится куда-то. Куда-то, куда я и сам не знаю. И всё я как-то хожу, хожу. А мне на голову что-то всё давит и давит. Причём как-то так, знаешь, изнутри… Впрочем, не знаю, как описАть.
- Ну-ка, покажи, что тебя мучает! – Приказал Бог.
- Ну вот, смотри, Боже. – Воскликнул Адам и показал Ему источник беспокойства.
- Ха-ха-ха. – Рассмеялся Боже. – Вот этот маленький отросток портит тебе жизнь в раю?
- Да не такой уж он и маленький. – Обиделся Адам. – Но жизнь райскую действительно портит порядочно.
- У-ху-ху. – Всё не мог остановить Бог свой безудержный смех, сотрясавший землю и небеса. – Я вообще не знаю, откуда у тебя это взялось. Я создал тебя по образу и подобию Своему, а у Меня такого уродливого отростка нет!
- То, что Ты, Боже, мне сейчас рассказываешь, весьма познавательно и, наверное, полезно для общего развития, но мне-то что делать с моей маетой? Ты не можешь это как-то убрать, куда-нибудь девать, чтобы я об этом не вспоминал более и в голову мне всякие мысли глупые не лезли?
- Подожди. – Молвил Бог. – Может, Я и ошибся при сотворении тебя, прицепив тебе этот придаток, но исправлять Я ничего не буду. Я лучше создам подобного тебе, чтобы смог ты с этой маетой своей справляться, получая при этом райское наслаждение. Создам-ка я тебе женщину по образу твоему и подобию.
- По образу моему и подобию? Это как же? – Возмутился Адам. – Да не дай Боже! Прости, Боже.
- Нет, создам я тебе женщину таким образом, что она будет принимать тебя в себя, то есть будет являться как бы противоположностью твоей, но всё же быть одного с тобой рода.
- Ничего не понял, но согласен. – Обрадованно воскликнул Адам. – Избавь меня, главное, от муки этой беспричинной и непостижимой.
- Итак, Адам, создам я для тебя женщину. – Раздался с небес величественный глас Божий. Луч солнца позолотил полянку, на которой стоял, обратив взор свой ввысь Адам.
- Нареку её Лилит. - Продолжал Бог. - И там, где у тебя излишек плоти, у неё будет этой плоти недостаток, дабы могли вы наслаждаться друг другом и жить в мире и согласии.
Невдалеке, словно в подтверждение слов Божьих, сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома.
- Ну всё, Адам. – Молвил вновь Бог. – Создал я тебе подругу жизни. Иди же к ней – туда, где я спустился на землю в обличии света ослепительно сияющего. Не забудь цветов нарвать благолепных.
Адам, до этого стоявший в испуге от грохота, прокатившегося по земле и по небесам, встрепенулся и, срывая по пути прекрасные цветы, произраставшие в раю, побежал к месту, где в землю недавно ударила молния.
Когда выбежал он из чащи лесов райских, открылась ему картина, от которой сердце его отчаянно заколотилось, а дыхание, наоборот, остановилось.
На поваленном древе райском сидела в позе мыслителя прекрасная Лилит волоокая. До талии её ниспадали вниз чёрные вьющиеся шёлком волосы. Тронутая лёгкой бронзой кожа была без изъяна. Перси её, налитые, словно зрелые крупные яблоки, маняще вырисовывались из-под полупрозрачного покрывала волос. Изящная линия талии, переходящей волнительно в гладкие бёдра и далее, к стройным ногам, будоражила всё Адамово естество.
Подойдя, нет, - подлетев на крыльях внезапно озарившего его страстного чувства, Адам бросился на колени и, протянув букет благоухающих райских цветов, уткнулся лицом в колени Лилит.
Не обратил внимания Адам, охваченный чувством неземным, на некоторую угрюмость во всём облике красавицы, которую Бог вылепил только что из той же глины, что и Адама.
Лилит подняла тяжёлый взгляд на Адама и молвила мрачно:
- Не дам.
- Чего «не дам»? – Поразился первый мужчина.
- Ничего не дам. – Так же мрачно сказала первая женщина.
- В смысле? – Непонимающе спросил Адам.
- В прямом. – Продолжала гнуть своё Лилит.
- Скажи, что не так? – Адам глупо хлопал глазам, отказываясь понимать полные загадки высказывания Лилит.
- Послушай, дорогуша. Если сейчас произойдёт то, на что ты нацелился, то, во-первых, мне детёныша твоего носить. – Начала терпеливо объяснять Лилит, загибая пальцы на руке. Затем, обращаясь к небесам, спросила. – Боже, сколько там вынашивать детей надо по времени?
- Э-э-э. Кхм. – Раздалось с небес. – Девять месяцев должна будет жена человека носить в себе семя его, после чего…
- Спасибо за информацию, Боже. – Сухо поблагодарила Лилит Бога, прервав его на полуслове, а затем, уже обращаясь к Адаму, продолжила. – Вот. Девять месяцев, значит, с пузом ходить, маяться от интоксикации, болей в спине и прочих "прелестей".
- Во-вторых, - Лилит загнула второй палец, - роды, разрывы, растяжки, обвислая до пупа грудь. Потом, это уже в-третьих, кормление, зубы выпавшие, детёныш этот вечно орущий.
Жизнь, короче, потеряна. А я, ведь, ещё молода, ещё пожить для себя хочу. Нет, любезнейший, без меня. Граница, как говорится, на замке. Проваливай туда, откуда явился!
- Но я не... – Начал было обескураженный Адам.
- Что «я не»? – Передразнивая тон Адама, спросила Лилит. – Ну допустим, рожу я, буду кормить этого детёныша твоего.
Что в это время будешь делать ты? По раю бегать, причиндалами своими трясти? Жрать кокосы и бананы? А может, нам местами поменяться?
- Постой, постой! – Собрался с мыслями Адам. – Откуда ты знаешь, что если я, если ты, в общем, если мы… То...
- Оттуда, куда ты только что забраться собирался.
Адам ошарашено посмотрел на покрытое чёрными пружинками место между ног Лилит, которое, по её словам, служило источником многих знаний, внезапно и со стремительной скоростью свалившихся на его незадачливую голову.
- А может, мы как-нибудь без этого, без детей как-нибудь? – С надеждой в голосе спросил он.
- Послушай-ка! Неужели не понятно, зачем тебе тот, что наверху сидит, тебе пипетку твою нарисовал? – Раздражённо спросила Лилит и, отвечая на свой же вопрос, продолжила. – Чтобы «плодился ты и размножался». А чтобы ты не отлынивал, либидо тебе в голову втемяшил.
Лилит выпрямилась, откинула голову и изящным движением рук забрала волосы назад, выставив свою грудь напоказ, словно поддразнивая Адама.
- Но ты ещё можешь сломать систему, не порождая себе подобных, и обретя бессмертие – жизнь вечную в раю. - Продолжила она.
- Но как?
- Неужели непонятно? – Усмехнулась Лилит. А затем вполголоса, посматривая на небо, сказала. – Вот смотри, если у нас появится потомство, значит, мы своё предназначение исполним – породим себе подобных – и от нас можно будет избавиться, поскольку появятся другие представители рода людского. Однако если мы останемся единственными и неповторимыми представителями этого рода, то избавляться от нас Бог не станет, поскольку задумка его тут же и накроется.
Адам озадаченно почесал в затылке.
- Пойми ты, - продолжала Лилит, - лучше жить вечно, чем, испытав краткий миг наслаждения, мучиться всю оставшуюся жизнь, угаснуть, в конце концов, от усталости и быть закопанным в землю!
- Так, источник этой информации мне примерно понятен. Получается, что, предлагаешь мне вечно жить и вечно маяться от неудовлетворённости? – Возмутился Адам. – Я-то как понял, тебя не особо влечение ко мне не грызёт, у меня же всё несколько иначе – мне уже выть хочется на третий день от сотворения!
- Ну ты как-то сдерживай себя, подумай о чём-нибудь другом!
- Тебе легко так рассуждать! – Воскликнул Адам. – Не могу я!
- Ты - «не могу», а я - «не хочу»! – Огрызнулась Лилит. – Посмотри вокруг – какие прекрасные леса, птицы всех цветов радуги и ласковые непуганые звери. Обрати, в конце концов, внимание не на моё тело, а на мою душу! Мы, ведь, можем быть друзьями, общаться на самые разнообразные темы!
- О чём мне с тобой общаться, когда мне в голову уже, как это там называется, - семя бьёт? – Спросил Адам. – Скажи!
- Да, действительно, общаться о чём бы то ни было, в таком случае, будет серьёзной проблемой для нас обоих. – Пробормотала Лилит, вернувшись в исходную позицию мыслителя.
- Ну а если… – Начал ластиться Адам, поглаживая Лилит по ноге.
- Нет! – Воскликнула Лилит, брезгливо отталкивая руку Адама.
- А может быть, всё-таки… – Не отставал Адам.
- Проваливай, говорю же! Не буду под тебя ложиться, поскольку равна с тобой по происхождению, то есть рожать тебе детей не обязана! - Завизжала Лилит. - А веник свой можешь засунуть куда подальше!
- Ах так! – Рассвирипел Адам. – Тогда я… Я тогда возьму тебя силой, если по-хорошему не желаешь!
Адам вскочил на ноги и собрался уж было осуществить озвученное, но Лилит неожиданно вспорхнула на поваленное дерево, отчего её упругая грудь встрепенулась перед глазами Адама и, подогнув левую ногу и подняв лицо к небу, изящно выгнулась назад.
Пока Адам соображал, что происходит, Лилит выбросила сжатые кулаки в стороны и, крикнув: «ЙЙААААХВЕЕЕЕЕЕЕ!», взмыла ввысь – туда, откуда было видно море буйно зеленевших райских деревьев, окружавших полянку, на которой произошла историческая встреча первого мужчины с первой женщиной.
После этого Лилит повернулась лицом на закат и, убедившись, что райские деревья не помешают её полёту, расправила невесть откуда взявшиеся у неё на спине крылья и отбыла в неизвестном направлении.
Адам, который за три дня своей жизни привык, что все, ну, или почти все его желания осуществляются, встал, подбоченясь, и воззвал к Господу:
- Боже, я не понял, что это было?
На небесах раздалось кряхтение и недовольный голос спросил:
- Чего тебе, Адам? Что произошло? Почему ты задаёшь Мне какие-то вопросы? Как смеешь ты?
- Лилит ушла, точнее, улетела от меня. – С нескрываемой досадой в голосе сказал Адам.
- Лилит? Как улетела? Куда? – Прогремел Бог.
- Я сделал, Боже, всё, как Ты мне сказал. – Начал Адам. – Надрал цветов покрасивей, пришёл к месту, куда ты молнией ударил. Там сидела Лилит.
- Продолжай. – Прогремел голос Божий.
- Ну, я к ней с самыми чистыми помыслами. А она мне… - Голос Адама приобрёл плаксивые интонации. – А она меня, вместе с букетом послала подальше. Потом вскочила, завизжала и, взлетев, отчалила в сторону заката.
- Вот, ведь, блудница! – Грохнул Бог с небес. – Ты, Адам, не беспокойся. Сейчас Я трёх ангелов отошлю за ней. Быстро её развернут. Подожди немного.
- Немного – это сколько, Боже? Сколько мне ещё маяться? – Спросил Адам, осмелев и чувствуя себя вправе задавать такие вопросы.
- Ты, Адам, потише веди себя, а то и молнией схлопотать недолго. – Интонации гласа Божьего приобрели угрожающий оттенок. – Иди в кущи райские, отдохни. Для твоего же благополучия.
- Хорошо, Боже. – Смиренно молвил Адам и отправился в райские кущи.
Так ходил он час, другой, третий. То к одному дереву прислонится, то о другое животом потрётся, а на четвёртый час разверзлись небеса вечерние и прогремело сверху:
- Адам! С Лилит неувязка вышла. Послал Я за ней трёх ангелов своих. Нагнали её у Красного моря. Она, в итоге, отказалась к тебе возвращаться – не хочу, говорит, детей рожать, хочу демоницей быть, по миру путешествовать. Уж и так к ней и этак. И убить грозились и бесплодной сделать. Отказалась наотрез, потерянная женщина.
На небесах воцарилась пауза, прерываемая тяжёлыми вздохами. Чувствовалось, что Богу нелегко даётся его решение.
- В общем, Адам, давай так поступим. Я, тебя создавая, напортачил, отросток этот тебе приделав, так что в долгу, получается, у тебя. Ты сейчас ложись спать, а я тебе другую женщину сделаю, более покладистую. Не буду её, как тебя, из глины месить, из чего-нибудь другого сделаю. Евой назовём, согласен?
- Конечно. Чего ж мне остается делать? – Промолвил Адам и заснул, опечаленный, тут же, под ближайшим райским деревом.
***
Проснувшись на следующее утро, Адам увидел пред лицом своим симпатичное улыбающееся женское личико. Адам приподнялся на локте и увидел перед собой ладно скроенную нагую женщину, сидевшую перед ним на корточках.
«Не Лилит, но всё же. Всё же» - успел подумать Адам.
- Скушай яблочко, милый. – Прошептала Ева, протягивая Адаму красно-жёлтый плод, который она держала в руке. – Мне его нахваливал милый зелёный червячок, что свисает во-он с того дерева.
Адам, приняв с благодарностью яблоко от Евы, надкусил запретный плод, сочившийся сладчайшим соком.
PS: Тут-то всё и началось.