Иван Петрович медленно шёл по центральной аллее парка, что находился недалеко от его дома, и по которому он всегда любил прогуливаться.
Шёл, слегка прихрамывая и опираясь на палочку-трость, которая с некоторых пор стала постоянной спутницей его жизни.
Возраст даёт о себе знать. Вот через пару месяцев 95-ть стукнет, очередной юбилей.
Правда, до этого юбилея ещё дожить нужно, как-то нужно «доковылять», вот он и старается: делать пробежки уже трудновато, но ходить он старается регулярно, нужно же ноги как-то разминать, а то и совсем откажут.
А тут ещё и непогода дней десять не давала из дома выйти: постоянные дожди, холодный ветер – совсем засиделся.
А сегодня солнышко заглянуло к нему в окошко и позвало на прогулку.
Иван Петрович быстренько оделся и вышел на улицу. Красота!!! Чистый, свежий воздух – что может быть лучше?
Ноги сами повели его по знакомому маршруту. И мысли о «дружочке» сами собою пришли в голову: «Как он там? Ждёт ли ещё его или…?»
********
Как-то поздней осенью, гуляя по парку, он почувствовал усталость и решил присесть на лавочку – немножко отдохнуть.
Присел, облокотился на спинку, поднял голову и стал наблюдать за облаками, проплывающими по небу.
Потом его взгляд упал на дерево, что стояло рядом с лавочкой. Оно было абсолютно «голым», лист давно уже упал на землю и обнажил каждую его веточку. И, вдруг, Иван Петрович увидел на одной из веточек листок, слегка покачивающийся от лёгкого ветерка.
Он несколько минут смотрел на этот одинокий листок, каким-то чудом задержавшимся на тоненькой веточке дерева, и, вдруг, совсем неожиданно для себя мысленно заговорил с ним: «Что же ты, дружочек, не захотел вместе со своими «братьями» покинуть это дерево? Почему ты решил остаться в одиночестве и вот так, свысока, продолжаешь созерцать всё то, что тебя окружает? Может, ты и меня видишь? Может, ты меня поджидал? Ну, вот он я, пришёл. Мы с тобою – два гордых одиночества, и ты – один, и я – один. А теперь вот нас двое. Ты держись, дружок! Я буду навещать тебя. Может вдвоём нам будет веселее?»
После этого диалога с листочком, мысли Ивана Петровича невольно обратились к своей жизни.
Волею судьбы он остался один.
Десять лет назад, после недолгой болезни, из жизни ушла его жена, с которой было прожито, ни много, ни мало, 60-т лет.
Постепенно «уходили» и его друзья. И вот он остался один, задержался почему-то на этом свете, вот как этот листочек, почему-то удержавшийся на веточке и одиноко на ней болтающийся. Вот и он теперь так же одиноко «болтается» в этой жизни. Все друзья, бывшие коллеги, те, с кем можно было поговорить, пообщаться - «ушли».
Нет, конечно, он не один на этом белом свете. Есть сын, внуки, но… они на другом континенте.
В трудные девяностые, когда рушилась страна , рушилось всё, что в ней было: промышленность, научные институты, сотрудником одного из которых был и их сын, сын, вдруг, решил уехать из страны и попытаться поискать счастья в другой стране. Как ни уговаривали они с женой не делать этого, он всё-таки уехал.
Уехал и, действительно, смог найти применение своим знаниям в США, был всем доволен. Женился, к сожалению, на американке. Детей родили. Двое внуков у Ивана Петровича, но… не рядом они, не рядом, да и по духу далеки они от него, по-русски - то знают всего несколько слов: «Здравствуй, дедушка! Как у тебя дела? Как твоё здоровье?» и всё, а так всё по-английски лопочут.
Спрашивал у сына: «Почему детей русскому не учишь?»
«Некогда» - отвечает - Да и для них родной язык – английский, им проще общаться со мною на английском, чем на русском.
Ну что скажешь, если это правда.
Вот вроде и есть дети, внуки, а вроде их и нет. Правда, пару раз приезжали, когда жена ещё была жива, но не надолго, не успели даже освоиться в роли дедушки и бабушки, как и «улетели».
А когда жена умерла, сын прилетел на похороны матери. Установил в доме компьютер, подключил «скайп», обучил отца всем премудростям общения по скайпу и изрёк: «Всё, пап, теперь мы сможем не только говорить с тобою хоть каждый день, но и видеть друг друга».
Вот с тех пор и общаются так. Теперь он хоть издалека мог видеть, как растут его внуки, как с годами меняется сын. К сожалению, за все эти десять лет так ни разу больше и не приехал, всё только обещает. Вот обещал к юбилею приехать. Приедет ли?
Ну и ещё есть у него хорошие соседи, давние, с которыми прожили рядом больше полсотни лет:
Ниночка, с родителями которой они, по соседски, дружили и которых уже тоже нет в живых, да и Ниночке уже лет шестьдесят, а знали они её совсем малолетней.
Теперь вот Ниночка живёт с дочерью и её семьёй: мужем и сыном.
Они по-прежнему, почти по родственному, продолжают общаться. Частенько приходят к Ивану Петровичу с угощениями: то кусок пирога принесут, то пирожков или вареников с фруктами, а то предложат когда свою помощь убраться в квартире или ещё что. Но, Иван Петрович старается не напрягать их, старается управляться сам, пока как-то обходится.
Ну и Иван Петрович тоже отвечает им взаимностью: то коробочку конфет принесёт, то разных шоколадок, то игрушку какую внуку Ниночки.
Ну, а к Новому Году и 8 марта обязательно готовит им подарки посущественнее, благо размер пенсии позволяет это делать, да и сын, надо отдать должное, в этом плане не забывает о нём, частенько присылает свои «доллары», от которых Иван Петрович пытается отказываться, поскольку идти в банк за их получением для него стало делом хлопотным, но сын всё равно шлёт их и шлёт.
Ну, вот иногда пригождаются.
А теперь вот у него появился такой вот неожиданный «дружок»: одинокий листочек, с которым Иван Петрович стал ассоциировать свою жизнь. Идёт в парк, как на свидание с ним, а пока дойдёт до того места мысленно беседует с ним: ну что, висишь ли ещё? Увижу ли тебя? Или ветер уже сбросил тебя с твоего «насеста»?
И каждый раз, как ребёнок, радуется, когда увидит листок на месте. Поздоровается с ним и начинает с ним мысленно разговаривать.
Расскажет, что было за день прошедший, какие новости, если они у него были, пожалуется, если где-то здоровье даст сбой, извинится, если несколько дней из-за этого не навещал его и засобирается домой: зима всё-таки, долго сидеть на скамейке прохладно.
Вот и в этот раз Иван Петрович торопился на «свидание» со своим «дружком»: цел ли? Не вредим ли? Висит ли ещё? Ведь, целых 10 дней, из-за непогоды, в парк не ходил. А он так привык, что когда приходит туда, то он там – не один, есть с кем поговорить, есть, кому что рассказать.
Ноги стали торопиться, а глаза уже издали стали всматриваться в веточки деревьев и искать там уже так знакомый одинокий листочек.
Подошёл к той лавочке, на которой обычно сидел и «общался» со своим молчаливым «собеседником», поднял голову, поискал глазами…. Неужели? Неужели его «дружочка» унесло куда ветром, сорвало сильным дождём? Нету! Нет его! Не стало!
Ещё раз внимательно осмотрел дерево. Нет, все веточки абсолютно голые. Улетел и ЕГО листочек к своим «братьям», что уже давным-давно слетели с дерева.
Посмотрел вокруг себя: а вдруг где одиноко лежит его «дружочек», вдруг не унесло его далеко ветром?
Походил вокруг лавочки. Нет, нету. Улетел куда-то.
Понурив голову, Иван Петрович пошёл прочь от того места, к которому так торопился последние несколько месяцев.
Шёл и размышлял: вот так, в какой-то день и его «свалит с ног» каким-то ветром, и он, так же как и тот листочек, полетит в неведомые дали от родных мест в какую-то неведомую «страну».
Увы! Такова жизнь! Ничто в этой жизни не вечно! Разница лишь в том, что каждому отмерян свой срок жизни на этой Земле.