Виталий возвращался домой от друга, где он изрядно набрался, и такое событие повторялось изо дня в день на протяжении двух месяцев. Но сегодняшняя попойка выдалась особенно разрушительной для кошелька. Ради своего дня рождения не было жалко никаких денег. Настроение сделалось особенно прекрасным. На часах – три часа, ночь достигла самого своего «полного расцвета сил». Виталий продвигался квартал за кварталом, воздух казался сегодня свежее, чем обычно, где-то пересвистывались невидимые птицы. Ноги почти не слушались, заставляя вилять тело из стороны в сторону. Человек собрался было закурить, поэтому остановился и изо всех сил попытался достать сигарету из пачки. Табачная палочка предательски упала вниз на асфальт. Виталий обратил свой взор вниз и попутно заметил, что ушёл из гостей без ботинок.
- Тьфу ты, ёпта! А и хер с ними. Быстрее до дома дойду, чем назад возвращусь.
Пьяный мужчина растоптал своими ногами в носках сигарету, достал ещё одну и двинулся дальше. Остановившись на перекрёстке, он огляделся по сторонам. На дорогах уже никто не ездил. Вспомнив, про зажигалку, Виталий достал её и попытался подпалить ещё одну сигарету, но ничего из этого не вышло, кончился газ.
- Да *б твою! Вот дерьмо!
Виталий разозлился и швырнул зажигалку в сторону с таким замахом, что чуть не упал, теряя равновесие. Пьянчуга посмотрел вперёд и заметил на другой стороне какого-то странного человека.
- Эй, эй, у тебя есть прикурить? – закричал Виталий.
- Иди сюда, - донеслось в ответ.
Виталий перешёл через дорогу и стал внимательно рассматривать незнакомца, тот курил трубку, улыбался, иногда поправляя свой головной убор.
- Ну, чего уставился?
- Зажигалку давай, чего!
- Держи спички. Давай, постоим, покурим. Заодно отдохнёшь, а то, я гляжу, вид у тебя такой усталый, как будто ты километров двадцать прошёл, не меньше. Больно уж состояние у тебя сомнительное.
- А ты чего тут делаешь?
- Собаку выгуливаю, не видишь что ли? А вообще, я почти всегда здесь, нравится место. И, кстати, у меня и дома-то нет, так уж вышло. Поэтому тут мой дом, мне нравится, посмотри, какой у меня потолок красивый из неба и звёзд, каждый день новый. Иногда протекает, но это ничего. И «квартира» моя, как проходной двор. Мимо меня постоянно проносятся окурки, ножи и ботинки. Или я мимо них, всё ведь относительно. Тут ездят автобусы, а из них на меня вечно смотрят, мужчины, женщины, дети, собаки и даже мухи. Но у меня всё равно тут публичное одиночество. Вот. Хорошее сейчас время. Да я и зимой тут же, куда же мне ещё отсюда податься? Так что температура моя то минус, то плюс.
Мужчины переглянулись, словно это что-то означало.
- Не обращай внимания, я со всеми люблю поразговаривать. Вот у тебя братья есть? У меня вот есть. Даже близнецы. Только я их не вижу, они все по другим городам, мне до них не добраться. Кто ж меня повезёт без денег? Ты свою родню цени, а то будешь как я. Совсем один одинёшенек. У китайцев таких ситуаций, конечно, нет. Хотя, мне о китайцах сказать особо нечего, у них с этим делом теперь наоборот всё обстоит катастрофически хреново. Мне одиночество сердце не тревожит, уметь надо жизнью наслаждаться. Развлекаться - это легко, хоть как. По-разному. И пофиг, что о тебе подумают и чего скажут. Мне никто не указ, да и сам я себе не указ. О! Давай повеселимся сейчас.
- Не, я домой.
Незнакомец сплюнул и посмотрел на Виталия, сморщив лицо.
- Да ты чего, подожди немного. Давай споём, разве в пьяном состоянии не хочется исполнить песню? Я крашу губы гу-та-ли-ном, я обожаю чёрный цвет. Ну! Чего ты молчишь? А, бог с ним, согласен, песни петь - это не моё, голос не тот. Получаются уроки пения глухонемых. Но мог бы, конечно, и поддержать. Когда-нибудь я перестану биться головой о стены непонимания. Эх, с людьми мне не везёт. Вот как хочешь, но не везёт и всё. Вокруг шастает всякий сброд, а хороших почти нет. Вот, например, я каждый день здесь вижу маньяка Витеньку. Отвратительный человек. А вчера мне вообще голубь нагадил на голову, как целился прямо. Помойная тварь.
- Всё, ладно, мне пора.
- Да куда ты всё спешишь? Не спеши, а то успеешь. Ха-ха! Я бы вот обязательно спешил, если было б куда. Пожалуй, даже ради такого я бы всех стоящих у меня на пути неумолимо расталкивал бы. Да, точно. Но я ж не такой. Я добрый, но добра не сделал никому. Вот ты знаешь что? Раньше я писал стихи и прозу, помню, как сейчас. А чтобы не было соблазна сжечь свои произведения как этот недотёпа Гоголь, я их выцарапывал на металлических поверхностях, машинах, дверях. И всё делал шустро, вот же народ ругался. Я торопился и от этого охренел. Хотел попасть на трибуны, а направили на три буквы. Но это не повод переживать. Так что не спеши, это всё суета и томление духа при любом раскладе.
Незнакомец резко звучно кашлянул и снова закурил.
- Вот вчера мне безумно захотелось в Питер. Дааа! Сегодня проснулся - ничего не изменилось.
- А чего не в Москву?
- Да ну, там делать нечего, тамошняя обстановка мне не по нраву, слыхал я про Москву всякое. Тьфу! Люди злые все. И кругом понты. Гори огнём твой Третий Рим. А вот Питер - другое дело, хоть там и дождь бронебойный. Сегодня как раз сон такой и видел. Будто я в Питере стою на перекрёстке и стреляю во все стороны, много и долго стреляю. А потом вижу, что гильзы вокруг меня горами лежат, хотел было выкарабкаться, но перелезть через них не смог. А потом сверху прилетела женщина и попросила закурить. Я её огнём, конечно, угостил, а её волосы - пых! И всё! Такой огромный шухер начался. К чему бы всё это? А потом подошли два пьяных, вот таких, как ты, долго смеялись надо мной и после дали денег, хоть я их и не просил. Один выделил семь-шестьдесят, другой - семнадцать. А я выкинул их в реку, ну, пьяных. И загадал желание.
Собака, стоявшая рядом с незнакомцем, завыла на луну, да так неожиданно, что Виталий вздрогнул.
- Не боись, она хорошая, тихая, иногда вот находит такое. Скучает по родным местам, наверное. Вышла бы в поле, да кругом асфальты. Когда-то я её подобрал. Откуда бы ей в поле взяться? Вот раньше я собак воровал, а потом возвращал за вознаграждение. Ну и что? Хочешь вертеться, умей жить? Или как там? Ненавижу эти идиомы.
- Я вот всё никак не спрошу, тебя звать как?
- Йозеф.
- Да ну нах?
- Не веришь? Как жить, если слово "верь" уже погибло навсегда?! Я всегда говорю правду, кроме тех случаев, когда я вру, но тебе говорю исключительную правду. Ты меня как хочешь можешь называть, хоть Розенбомом. Какая в этом разница? Мне, например, всё равно, будь ты хоть Пантелеев, Котиков, Путин или какой-нибудь Гопкинс-Стопкинс. Всё равно, не важно. Хотя, я тебе вот что скажу. Раньше жили индейцы майя, знаешь таких? И они делали человеческие жертвоприношения, заведено так было, вот же дичь! Так вот, однажды один жрец загубил пятьдесят семь жизней, чтобы узреть будущее. И ты знаешь, он увидел, как в большущем городе двое со странными именами Йозеф и Виталий, стояли, курили и болтали о всякой фигне. Но это всё ерунда, ха-ха!
Виталий немного обалдел от сказанного.
- Что ты сейчас только что сказал?
- Я повторять не люблю и не буду. У меня в жизни и так дофига повторений, одно сплошное повторение. Слишком много времени впустую уходит. Знаешь, что раздражает больше всего? Вот эти вот бесконечные такси. Одинаковые. А у них для чего вообще шашечки? Типа, они не могу сыграть в шахматы, дебилы? И интересно, кто-нибудь в детстве осознанно мечтал стать таксистом? У меня все друзья хотели стать космонавтами. В итоге, все сторчались оперативным путём. Они хотели летать и у них получалось. Я просто поверить не мог, а они, оказывается, вон все какие. Хорошие ребята, но крадут всё подряд. А я каждую неделю вскрываюсь. Когда в покер с ними играю по воскресеньям. Недавно, лучшему другу я подарил колбасу, штырь, перо и плющ на день рождения. Чтобы его колбасило, штырило, пёрло и плющило. Новая вещь - просто радость в доме. Жаль, он шутку не понял, туповат слишком. А через неделю подавился колбасой и упал на штырь. Так вот в жизни бывает.
- Извини, я щас.
Виталий отошёл к дороге, расстегнул штаны и стал отливать прямо на асфальт.
- Ну вот что ты за человек такой?
- А чего? Тут рядом туалета же нет.
- Может тебе ещё персонального раба с унитазом ещё, чтобы он везде за тобой ходил на всякий случай, мало ли чего? Да уж, ничего хорошего из тебя не выйдет. Но я это могу абсолютно любому человеку сказать, так что не обижайся. Вы все поглощаете хорошее, а на выходе что? Слюни, слёзы, вонючий пот, перхоть, моча и говно. А ты ещё и алкаш аморальный. Разве можно не пить, если выпить охота? Да? Конечно, бухать полезно и приятно, спорить не буду, но другой вопрос - закусывать надо. Не, алкоголь - это не выход. Я двадцать лет жил на подводной лодке, снаружи вода, а внутри - пиво. И вот ну его уже нахрен. Когда бухло прошарит тебя до самой печени, вот тогда ты узнаешь. Потратишь страшные тыщи и останешься с припорошенными мозгами. Хотя, не то ещё ждёт тебя в этой жизни.
- Что ты меня всё время поучаешь?
- Так я же положительно прав. Посмотри на себя, еле на ногах держишься. Если ещё наблюёшь мне на обувь, будет вообще полный финиш. Вы, алкаши, отвратительный народ. Знаешь, какой вам сервис надо? Трезвость в кредит.
- Ты на меня бочку не кати, а то как дам в табло, быстро перестанешь умничать.
- Ну, давай, давай, подерись тут ещё со мной, свинья. Звание эталона тупости тебе будет обеспечено, ты посмотри, как осмелел. Я тоже бравый.
- Ну всё, держись.
Виталий, покачиваясь, пытался сфокусироваться на неприятеле, со всей силы размахнулся, но кулак пролетел мимо, ударил воздух и не найдя опоры, потянул за собой всё тело. Пьяный упал, лицо немного покарябалось об асфальт, но это только придало спеси.
- Во какая штука - гравитация, да? Не было б её, глядишь, мож и самоубийц меньше бы стало. А? Тьфу! Пьянчуга! Даже нормально вмазать не можешь. Чё ты на меня косишься своим глазом? Ну прямо угасающий алмаз небесного сияния, твою мать. Позорище, а не мужик. Подлец матёрый!
- Вот я тебе сейчас как!
Виталий поднялся и ещё раз замахнулся. На этот раз он попал точно в цель, в челюсть, но гневная гримаса быстро сменилась на трагическую и страдальческую, в голове всё заполнилось взрывной болью, ничего хорошего это не сулило. Виталий почувствовал хруст костей, его рука неестественно изогнулась в районе запястья, опьянение мигом куда-то улетучилось, разум прояснился. Побеждённый лежал, вопил и сыпал грязными словечками. Соперник же не издавал никаких звуков вообще.
- Ну что, ты там успокоился наконец? А? Всё, нечего больше сказать? А? Ты там вообще живой?
Травмированный обратил свой взор наверх. Над ним был всего лишь памятник, примерявший на себя в ночи свет фонарей.
- Ах ты, *б твою мать! Ну, блин!
Виталий спешно вызвал по телефону скорую помощь и через десять минут мчался на машине к дежурному врачу, который изрядно повеселился, слушая историю случившегося от мужчины в носках.