- Ну вот и всё, Мишенька… Завтра прилетает наш Яшенька. Завтра. Я так ждала его, а сейчас мне стало страшно. Как почему? Ты прекрасно знаешь, почему, Миша.
Мы с Валей собрали чемоданы, их получилось три с половиной. Яшенька увидит – убьёт и меня, и Валю. Нет, скажи мне на милость, кому я могу оставить наши фотографии? Пять толстых альбомов. Кому они нужны, кроме меня? А так, я их буду показывать Натанчику и правнукам. А иц ин паровОз (большое дело), им будет неинтересно? Я буду рассказывать им истории, и им будет очень даже интересно!
Один чемодан с сервизами. Те, где чашек меньше, чем четыре, я не брала, ибо я не совсем дура и понимаю, что Яшенькина Эля меня на порог не пустит с этим хламом.
Потом чемодан с моими вещами. Что за половина? Шуба не влезла, пришлось взять сумку. Кольки в боки тебе, Миша: как я могу оставить свою шубу? И что, что ей сто лет в субботу? И что, что её давно съела моль? И зачем ты мне рассказываешь про жару? Я всё это знаю. Но посмотри, что твориться с мировым климатом? Как что? Он меняется и кто знает, что там, в Израиле будет завтра? А вдруг внезапно ударят морозы? Куда я хожу? Тут ты прав, но у Яшеньки свой дом и я смогу выходить и сидеть на улице. На улице жарче, чем дома? Вот, а ты говоришь: «оставь шубу»!
Яша сказал, что он заплатит за перевес, так что тебе не о чем волноваться. Я волнуюсь за другой вопрос, Миша. Как я тебя здесь оставлю? Мы всю жизнь были вместе, а теперь мне придётся оставить тебя и маму. Твоя мама не в счёт. Она и при жизни меня не очень жаловала, а уж после смерти и подавно. Как я поняла? Она мне позвонила. Да, ночью, по телефону. Позвонила и сказала:
«Бетя, очень тебя прошу: не смей ко мне приходить. Нам здесь очень хорошо с Мишей, чтобы ты знала. Хорошо, что тебя пока с нами нет». Миша, я её спросила, за что она меня так невзлюбила? Знаешь, что она мне ответила? Она мне сказала, что у неё было несколько причин и первая: ты всегда был достоин большего. Вторая причина вполне естественна: я забрала у неё тебя. А вот с третьей причины я стала смеяться в голос: она считала, что наш Яшенька не похож на тебя, а похож на Ленина. Я её спрашиваю: почему именно на Ленина? Она мне ответила: «тебе лучше знать» и положила трубку. Миша, как ты думаешь, что она хотела мне этим сказать? Где я и где Ленин? Слава богу, что к Ленину ты меня не ревнуешь…
Вообще, Миша, ревность – скверное чувство. О, я помню, как ревновала Фирочка своего Сёму! Ты помнишь Сёму и Фирочку Пинхасов? Боже, какая была замечательная пара… Почему я сказала была? Потому что они ко мне не приходят давно. Я так бы хотела их увидеть напоследок… Все приходят, а они нет. Забыли, наверное, и наш дворик, и меня…
Сёма с Фирочкой поженились сразу после нас. Сёма был редкостным красавцем и таким же паршивцем. Он гулял, но как же искусно он скрывал свои похождения от Фирочки! О его изменах знала вся Одесса. Знали все, кроме жены. Она, хоть и сомневалась, но делала вид, что верит в него и в его верность всеми фибрами своей преданной, еврейской души.
Семён Пинхас работал директором Краеведческого музея и был очень начитанным и грамотным человеком. Фирочка не была такой умной женщиной, но зато она была очень красивой, и, как сейчас говорят, сексуальной. Что значит, где я набралась этой пошлости? Я смотрю телевизор и читаю газеты, Миша!
Когда Сёма приходил домой, Фирочка всегда принюхивалась к нему. Но Сёма был осторожен, а у Фирочки, как оказалось, было такое заболевание, что она не чувствовала запахи. Сначала Сёма об этом не знал, а потом, когда понял, вообще перестал бояться.
Вот представь себе, сижу я у Фирочки, мы пьём чай с пирогами, и тут приезжает с работы её Сёмочка.
Фира принюхивается, внимательно смотрит на мужа и спрашивает его таким сладеньким голоском:
- Сёма, скажи мне, где ты был, дорогой? Ты должен был быть дома два часа назад!
Сёма снял пиджак, подошёл к Фире и, поцеловав её в затылок, устало ответил:
- Я был на производственном заседании, Фира, разве ты не помнишь? В моём настольном календаре, который ты каждый день читаешь, как художественную книгу, так и записано: производственное совещание.
- Сёма, что за производственное совещание может быть в краеведческом музЭе?
- Фира, а что, музЭй не предприятие? Что, у меня нет сотрудников? Что, у нас нет плана города, который нужно всё время обновлять и менять? Что, у нас нет штата экскурсоводов, которым нужно каждый раз осваивать новые маршруты? Мне странны твои вопросы, Фира.
Сёма уходит в ванную, а Фира поворачивает ко мне голову и шепчет:
- Ты видищь, Бетя, он совсем не хочет кушать! Вэй из мир, он не голоден!
В этот момент Сёма заходит в комнату в шикарном бархатном халате, садится к столу и спрашивает:
- А что у нас сегодня на ужин, майнэ фейгелэ (моя птичка)?
Но Фира была не готова так сразу подавать мужу ужин. Мне стало неловко присутствовать при семейных разборках,я встала и хотела уйти, но они оба закричали «сидеть», да так громко, что я от неожиданности подпрыгнула и шлёпнулась на диван. Видимо, Фира хотела иметь свидетеля, а Сёма хотел подстраховаться: не будет же Фира уличать его в измене в присутствии постороннего человека.
- Так вот, дорогой мой Сёма. Вчера мне позвонила Рая и намекнула, что твоё производственное совещание каждый раз проходит на одной частной квартире, - со знанием дела произнесла Фира, показывая, насколько она осведомлена и что шпионская сеть имени Фирочки Пинхас опутала весь город.
- А что, Рая там тоже была, на этом совещании?
- Раи там не было. Но ей позвонила Дора и намекнула, что твоё производственное совещание каждый раз проходит на одной частной квартире.
- А! Так там была Дора! Так бы сразу и сказала. Что, и Доры там не было?
- И Доры там не было. Но Доре позвонила Хася и намекнула, что твоё производственное совещание проходит на одной частной квартире.
- Странные улики у тебя, Фирочка. А Хася откуда узнала про производственное совещание? Мне уже просто интересно?
- А Хасина племянница, эта вертихвостка Милочка, работает у тебя секретаршей и видимо, вела протокол твоего производственного совещания, которое проходило позавчера на одной частной квартире. И эта квартира, между прочим, принадлежит самой Милочке. Чем крыть будешь, развратник?
- Душа моя, Фирочка, какой ужас! Кто забивает твою голову такими гадостями и глупостями? Какая-то Хася, какая-то Дора… Кто все эти бабы, я тебя спрашиваю, Фира?
- Сёма, послушай меня. Это ты сейчас молод. Но время не ждёт и каждая минута пагубной страсти может тебе очень дорого стоить в будущем, когда ты состаришься.
- Как это она мне может в будущем дорого стоить? – засмеялся Сёма.
Фира поставила перед Сёмой тарелку борща, положила ложку и хлеб, внимательно посмотрела на мужа и произнесла:
- Тебе будет очень стыдно, Сёма. И потом, что я напишу на твоём памятнике, когда кто-то один из нас покинет этот мир? «Здесь покоится старый развратник Сёма Пинхас, который умер на производственном совещании, которое проходило на одной частной квартире»? Сёма, тебе лучше признаться.
- А то что, Фирочка?
- Тебе станет легче на душе.
- А если мне не в чем признаваться? Ты вообще такую мысль не допускаешь?
- Бекицер (короче), Сёма. Я, всё равно, рано или поздно узнаю правду.
- И что ты сделаешь, майнэ глик?(Моё счастье)
- Я отрежу тебе медебейцим (яйца) вот этим кухонным ножом.
Сёма посмотрел на нож, посмотрел на жену и произнёс со смехом:
- Ну, хорошо, Фирочка. Я попробую. Но сначала я задам тебе один важный вопрос, ладно?
Предвкушая признание мужа в измене, Фира соглашается.
- Задавай.
- Фира, а если, чисто гипотетически, совершенно случайно, я очень нечаянно тебе изменил, что ты напишешь на моём памятнике, когда кто-то один из нас умрёт?
Фира повернулась к мужу.
- Фира, я сказал: чисто гипотетически! Помни об этом, прошу тебя!
- Тогда я буквально завтра напишу на твоём памятнике: «Дорогой Сёма! От любви до ненависти всего один шаг. В могилу»
Мы с Сёмой рассмеялись.
- Почему завтра, Фира? Что так скоро?
- А зачем тянуть: пока земля осядет, пока памятник сделают…
Через пару лет Сёма получил шикарную квартиру и они съехали. До отъезда в Израиль Фирочка прибегала ко мне довольно часто, к тому же она шила платье только в нашем ателье. Так вот, Миша, она таки взяла с собой в Израиль шубу…
Ты был мне верен, Миша, я знаю… Потому что если бы ты был мне не верен, я бы тоже сделала надпись на твоём памятнике: «Здесь покоится Михаил Боцман, который родился принцем, а ушёл засранцем…»
Всё, пошла собираться… У нас с тобой есть ещё неделя. Яшенька уже взял нам билеты в одну сторону...
Продолжение: http://proza.ru/2021/03/19/1244